Школа Кимецу! Операция "Тайный Санта"

*** — Да, сделай так как я сказала. Нам не нужны лишние проблемы, — Киую завершила звонок и с облегчением вздохнула. — Наконец-то всё закончилось, — девушка стояла на балконе и ждала последнего звонка в этом уходящем году. — Сестра, позвонишь ли ты мне… Как по велению желания зазвонил телефон, Сэйдзин немедленно ответила. До нового года оставались считанные минуты. Киую была рада тёплому разговору со своей любимой двоюродной сестрой, которая в семье Сэйдзин больше всех общалась с девушкой и поддерживала контакт. Старый год Киую закончился на удивление успешно. «— Киую, Хару попросил меня поздравить тебя от него. Он правда очень любит тебя и гордиться тем, что ты идёшь по своему пути! Он сказал, что ты намного сильнее его, ведь у него смелости не хватило восстать против железной воли Хэруко-самы. И знаешь с каждым днём я вижу как он всё больше и больше по тебе скучает. Дорогая уже пять лет прошло с вашей ссоры с Хэруко-самой. Я надеюсь, что ты когда-нибудь простишь нас и вернёшься хотя бы повидаться со своей семьёй… Я люблю тебя, дорогая! С наступающим!» Киую с облегчением вздохнула столько хороших новостей за один вечер. На её лице расцвела счастливая улыбка. — Не вечер, а сказка, — в её глазах отражались все ночные звёзды. Она протянула руку вперёд, чтобы словить снежинку, которая плавно падала с мрачного неба, усеянного яркими ангелами. Перед мгновенным растворением в тёплой ладони, снежинка поразила девушку своей утончённостью и волшебными узорами. — Природа удивительна и загадочна, — несмотря на столько знаний о природе, каждый раз, каждая его неотъемлемая деталь имела свою магию и глубокую суть. — Чем тебя и заманила к себе? — риторический вопрос последовал медленным и любопытствующим голосом. Киую никогда не слышала такой тон именно в его голосе. Но даже это не отвлекло её от мечтательности, которая таинственным волшебством умиротворялась в лице Киую. — В ней полно неизведанных секретов, Кёджуро, — не отводя внимания от красочной зимы и тёплых огней вдалеке, девушка глубоко вдохнула, впустив морозный холод и ледяную свежесть в свои мысли. После плавным движением отстранилась от поручней террасы. Сэйдзин не спеша перевела взгляд на Ренгоку, сделав полуоборот. — Я с детства любила разгадывать тайны, — кратко улыбнулась, мимолётно посмотрев ему в глаза и покосила влево, куда-то в небытие. — Да в этом есть своя прелесть, — ярко усмехнулся и только он с рвущимся интересом к пейзажу, который зацепил девушку, начал идти ближе к перилам, как Киую прервала его движение одной фразой. — Прости меня… — Я хотел спросить, — неожиданно вырвалось у него вместе со словами девушки. — За что? — обеспокоенно свёл брови и повернулся к Сэйдзин. — Я весь вечер убегаю со своим телефоном, — иронично хмыкнула. — Помнишь я говорила про важное дело, из-за которого я была не уверенна, что смогу отметить новый год, — виновато улыбнулась, устремив порхающее моргание. Тут же заметив полную внимательность Кёджуро к её словам, которая обжигающе разлилась взрывным потоком в сердце девушки, резко выдернула свой взгляд обратно к природе, при этом полностью развернувшись в другую сторону. Этот необъяснимый страх своими волнами затопил уверенность. «Эти слова Канаэ… Почему они вдруг всплыли в моих мыслях?» Давление внутри наросло и Киую пришлось с великим усилием сделать вдох. Выхватить свои лёгкие из этой давящей, громко стучащей ловушки химии. Со следующим вдохом она взяла контроль над этим давлением, однако её руки дрожали от тревоги. Она поправила воротник зимнего чёрного пальто, выдохнув белый горячий пар с боязливым ожиданием перед их разговором. Её всё ещё корила вина за эти звонки, хотя Сэйдзин и удавалось выбирать подходящие моменты для них. — Неведение развеялось я полагаю, — с облегчением подошёл к перилам террасы, чтобы полюбоваться небом. — …да, — такой подход зародил в мыслях Сэйдзин скрытый смысл. Она и напрочь забыла какой искренний этот человек в любой ситуации. Так в чём подвох? Тихо повернула в его сторону голову. — Думаю…нужно возвращаться, сейчас начнут стучать в колокола, — решила быстро ускользнуть с террасы. Утаивая за замешательством ненависть к своей невнимательности, к другим людям именно в этот день. Она должна была всё просчитать! Всё предположить наперёд! Всё продумать… Но в этом мире есть вещи, которые даже самые гениальные тактики и расчётливые стратеги не в силах знать наперёд. Это конечно же… (Музыка вдохновения: Patrick Watson — Je te laisserai des mots) — Киую, — по звучности приближения, Сэйдзин поняла, что Кёджуро развернулся и пошёл за ней. — Да? — чтобы его остановить, она резко повернулась с открытым вопросом в глазах. Он немного оступился, ведь Киую оказалась в нескольких сантиметрах перед ним. Сэйдзин собрала всю свою уверенность в одну маску и внимательной храбростью врезалась воинственным взором в поражённые — этой устрашающей красотой её выраженных густыми ресницами глазах. Взгляд целой вселенной, завораживающей и опасной. — Я, — немного растерялся, но быстро собрался и продолжил, — хочу сказать тебе, что с нашей первой встречи ты нарушила мой покой, — на одном дыхании. Сперва девушка задумчиво нахмурилась, а потом быстрыми движениями глаз то в сторону, то вниз, нашла логичный ответ. — Да. Определённо я словно хищник налетела со своими вопросами на счёт паучьей лилии, — вправо кинула рациональные слова, мотая головой. Ярко улыбаясь с каплей надежды в этой искре, встретилась глазами с ним, и в этот момент Кёджуро повторил. — Ты нарушила мой душевный покой, — медленно и мягко, не отводя серьёзность и целенаправленность, хотя и у самого сердце до ушей взлетело своим грохотом. Её реакция… Эта реакция длилась, будто целую вечность. И с каждой секундой, внутри его души поочерёдно погибали нервные волокна, словно он вдруг осознал, что сзади него появился волк, готовый растерзать в мгновение ока. Это чувство начинало душить, когда он смотрел на реакцию Киую. Эта яркая улыбка начала медленно терять свои ямочки, а взгляд поглощала тяжесть, впитавшаяся в нависшие веки. Киую осознав смысл его слов, опустила голову, мечась глазами внутри себя. Весь стеклянный контроль рассыпался от такого острого камня открытой искренности, разбившей все тёмные стены, вросшие глубоко внутри раненной души. «Я…» Тревожным страхом и наивной искренностью светился её нежный взгляд. «…больше не могу…» Сопротивление, далёким отголоском прошлого, обращалось тише и тусклее. Превозмогало чувство желанного покоя, что на повторе разбивалось болезненным осознанием невозможного будущего. «…бежать от тебя…» С дрожащим усилием и колебанием Киую разрешила себе сократить расстояние между ними, сдерживая накативший ком в горле. Он видел как для неё это было тяжело, но её, сравнимая с силой воли воина, решимость захватила дух. Каким чутким и трепетным было наслаждение её осторожных прикосновений. Он даже не мог себе представить ранее, насколько девушка была заперта в своей темнице скованных чувств. Парень до глубины ощутил какую тягучую боль ей пришлось преодолеть, чтобы выпустить чувства наружу. Объятия Киую нельзя было назвать солнечными и тёплыми, они скорей отражали всю густоту ночи, затягивавшей в свой мрачный карьер сна, что освещался яркой луной. Именно! Луна — единственная на всём ночном небе. И в этот момент ночным небом был Кёджуро. — Киую, — так крепко обнял, словно боялся отпустить, что означало бы забвению этой нежности. Она всегда казалась такой нерушимой, стойкой и непоколебимой, но здесь и сейчас… Время остановилось. — Я хочу, чтобы ты знала одно. Я всегда буду рядом и всегда готов протянуть тебе руку помощи. Потому что ты очень много значишь для моего сердца. Ты же чувствуешь как оно сильно бьётся. Всё из-за того, что ты рядом, — объятия переросли в какую-то защиту Луны от внешнего мира. — Рядом, — прошептала с улыбкой и спряталась в этой надёжности. *** — Хмм, где же брат и Киую-сан? Может мне стоит их найти? — Сенджуро оглядывался по сторонам ресторана, в котором проходил новогодний спектакль, и все посетители внимательно и радостно наблюдали за столь комической сценкой, кроме обеспокоенного младшего Ренгоку. — Погоди, Сенджуро, я думаю они скоро подойдут, — мягко остановил его нежный голос матери. И вот момент начался звон колоколов храмов, который раздавался по всему городу. Жители Страны восходящего солнца верят, что человек имеет шесть пороков: злость, алчность, жадность, глупость, легкомыслие и нерешительность. В каждом из них имеется 18 оттенков. Ударов колоколов должно быть 108, и с каждым ударом человек освобождается от всего плохого и порочного и вступает в новый год с чистой душой. *** За пару минут до звона. Школа Кимецу. Лабораторная Сэйдзин. — Юширо, мы договорились? — искренне улыбнулась Канаэ. — Да, Канаэ-сан, я вас понял, — всё ещё поправлял свою одежду, хотя уже был как несколько минут развязанным, а Игуро и вовсе перестал на него обращать внимание. Мысли учителя химии были где-то далеко, и он думал лишь о том как побыстрее выйдет на встречу. — Сохраним всё в тайне, и никто не узнает об этой ситуации, — Юширо кивнул в знак согласия и скорейшим образом покинул школу, а именно моментально выбежал в коридор и выпрыгнул в окно с третьего этажа. Однако такого трюка Канаэ и Игуро не заметили, так как всё ещё оставались в лаборатории. — Эта Сэйдзин оказывается не промах, но не согласиться с этим планом я не могу, — Обанай задумчиво понурил взгляд. — Кто бы мог подумать, что директриса Аманэ-сама замешана в этом деле, — иронично хмыкнул. — Тогда остаётся открытый вопрос на счёт Кайгаку… Откуда он узнал об этом, если никому не было выгодно рассказывать, — тихо продолжил, ведь заложник находился совсем рядом, хоть и в стальном шкафу. «Может быть на счёт шпиона она была права? Этот идиот, ведь тоже с подарком пришёл. Возможно здесь замешан Мудзан…» — Давайте оставим это Киую-сан. Уверенна, она нам потом всё расскажет! Не сможет так легко выкрутиться, — Канаэ говорила с такой солнечной и даже слегка устрашающей улыбкой, что даже Обанай испугался Кочо. — Л-ладно… — Я подозревала, что Канао может быть моим Тайным Сантой, однако меня поразило то, что вам делала подарки сама госпожа Аманэ! — восхищённо подметила девушка. — Они выглядели так… Словно их делали множество других учеников… — Ставлю всё, что она просто пытается раскрыть в вас те спрятанные добрые и нежные стороны учителя к своим любимым ученикам, — говорила воодушевлённо и захватывающе, но к окончанию хихикнула, словно такой поворот событий умилял Кочо. — Я отказываюсь это принимать, — с дёргающимся глазом отвернулся. Как только он вспоминал об этих жутких созданиях, которых ему хотелось прибить каждую секунду, внешность учителя принимала угрожающий вид. — А самое забавное, что главным зачинщиком этой идеи оказался Сенджуро! — радужно подхватила с мелодичными нотками. — О! И, я полагаю, что Киую об этом уже знает. Главное, что все в выгоде! Неправда ли, Игуро-сан? — продолжала подкалывать коллегу. — Давайте уже уйдём отсюда, — устало вздохнул. — Я слышу звон колоколов… — Да, да! Одну секундочку, — взволнованно достала ключи лаборатории из кармана. «Да…все остались в выгоде. Юширо скажет, что выполнил своё задание тихо и незаметно. Аманэ будет довольна и вознаградит его. У меня появился прекрасный шанс сделать сюрприз Канао в таком случае! Её черёд получать подарок от Слуги нового года. Киую ещё раньше нас об этом догадалась…поразительно… Ах, возможно Сенджуро сдал себя каким-то образом… Точно! Надеюсь Киую не будет мучить бедного шпиона. Но я точно уверенна в одном. Мудзан хочет её переманить на свою сторону. И я не позволю этому случиться!» Коварность старшей Кочо пряталась за милой улыбкой и так было всегда. Именно эту сторону Канаэ, Киую боится и опасается. Кочо владела хладнокровием и проницательностью, намного сильней, чем у Сэйдзин. *** Последние удары колоколов отбивались сердечным ритмом девушки, бесконечно завороженной красотой самой большой токийской рождественской ёлки, которая расположена напротив тематически подсвеченного Радужного моста на острове Одайба. Одайба – искусственный остров в Токийском заливе, соединенный Радужным мостом с центром Токио. Из центра города сюда легко дойти пешком через мост, либо приехать на водном трамвае, который курсирует от пристани Асакусы. «Как же она прекрасна! Величественная и сияющая!» Эта девушка с необычным окрасом волос так восхищалась творением человеческих рук, что не могла удержаться от блаженных вздохов. «Она словно солнце…мне, кажется, будто она согревает весь мир своей красотой и изяществом!» — Вааа! Мне просто хочется летать вокруг неё! Эта ёлочка заставляет меня трепетать от одного вида! «Мне просто хочется подарить ей весь этот мир. Эта девушка заставляет меня трепетать от одного вида!» В последние секунды назначенного времени, он успел домчаться. Парень мог только созерцать её красоту, улыбку, уникальность. «Мицури, ты волшебна… Сегодня я признаюсь тебе в своих чувствах. Ты ведь так этого ждёшь… Правда?» — А? — словно услышав его мысли, Канроджи обернулась. — О, Игуро-сан, вы пришли…я так рада! Я вас ждала! — незамедлительно счастье подбежало к своему источнику дофамина. — М-Мицури, я подарок тебе приготовил, — растерялся, как мальчик, который впервые приблизился к своему объекту воздыхания. Он крепко сжал верёвочные ручки подарочного пакета, чтобы привести себя в порядок. «Ну же соберись, идиот! Да что это с тобой такое!» — Ох, что же там? Что же?! — её жаркое приветствие сменилось резким робким интересом. «Хмм, где-то я уже видела этот пакет, но где?» Она с наивной интригой внимательно смотрела на пакетик и пыталась угадать его содержимое. Некоторое время она думала, не отрывая сосредоточенности. Обанай снова начал нервничать. — Эм, Мицури, взглянешь? — А, д-да, конечно! Простите я… Ах, точно! Погодите! Одну минутку! — её резкие перепады вовсе загнали Игуро в замешательство. Сердечный приступ подкатывал к горлу из глубин горячих чувств. — Я ведь тоже приготовила вам подарок! — достала из своей сумки пакет: ровно точная копия подарка Игуро. Когда они вдвоём поняли, что покупали подарки друг другу в одном и том же магазине, то оба сильно засмущались и отвернулись, покраснев от курьёзности ситуации. Мицури первая нарушила это молчание. — Ох представьте, если мы ещё и одно и тоже выбрали. Это будет катастрофой, — она неловко посмеялась. Это заставило Обаная улыбнуться. Канроджи была мила, а этот смех был чарующим. Обстановка разрядилась и весь новогодний вечер они провели, гуляя по яркому парку, украшенному гирляндами, изящными неоновыми скульптурами оленей, китайских драконов и других мифических существ. (Музыка вдохновения: Jaymes Young — Infinity) Близился час фейерверков. Игуро и Мицури находились на высоком и открытом возвышении холма, где не было ни одного человека, кроме них. Идеальное место. Идеальный момент. Но какое волнение! Какая тревога! Она прыгала глазами по сторонам подле моря, где собралась толпа, ждущая взрывающееся яркими огнями небо. — Игуро-сан, вы представляете сегодня будут самые новейшие фейерверки! Я так взволнованна, это предвкушение, — детской и жадной улыбкой одарила его. — Мицури, я… Знаешь, — излучаемая решительность и серьёзность намерений последовала за сменой тона. Он продолжил говорить с нежной и желающей искрой в глазах совершенно спокойно. Девушка не могла оторваться от такого Обаная, который впервые ей по-настоящему открылся. Каждую ночь она представляла этот момент, как оказалось с поведением и красками чувств, девушка не угадала, что её поразило и выбило. Щёки Мицури заметно зарумянили и жар накрыл её с головой в котле волнения и предвкушения. — Каждый раз, когда я тебя видел моё сердце замирало, а потом резко начинало биться. В меня врезалась сквозная боль и я чувствовал, что лишь одно твоё имя, одно упоминание о тебе меня обезоруживает… — Я…вы, — слова не связывались. Всё внутри словно взлетело куда-то высоко в космос. Её глаза выглядели приятно удивлёнными и искренне испуганными. Три секунды… Три секунды, и он сорвался. Она была сильным магнитом и было невыносимо созерцать этой красотой так близко, не имея права и коснуться. Стоило ему ослабить хватку — эмоции в тот же миг завладели его душой и телом. Нежный и внезапный. Уверенный и осторожный. Такой был их первый поцелуй в новом году, под взрывные небесные цветы, окрашивающие своими вспышками чувственность двух сердец.