пицца на двоих

      Мужчина привычными движениями взбирался по шатающимся под ногами ступенькам, ловко хватаясь за трухлявые доски, заменяющие тут перила. Приготовления окончены, билеты на въезде распроданы. На белом полотне уже высвечивались строчки — название, жанры, роли… Некая комедия тридцатых годов.       Глэб ногой подвинул старый табурет, уселся на него, скучающе подперев подбородок и уставившись на экран через перила. Немного подумав, мужчина наклоняется, высвобождает из кармана завёрнутый в платок бутерброд, собираясь перекусить. Глэб вот уже почти пятнадцать лет занимает свой пост — следит за порядком в ретро-автокинотеатре с высоты старой скрипучей вышки. Вся эта чёрно-белая классика, которую крутят на экране, уже порядком ему надоела.               Тем более, как эти фильмы могут быть ему интересны, когда вот уже полгода он, затаив дыхание, ожидает появление двух супергероев, спускающихся на стоящую в отдалении электрощитовую каждую неделю или две.       Вот и сейчас он вновь бросает взгляд в сторону, осматривает небо в надежде на то, что увидит ало-золотой росчерк.       Началось это всё с того, что однажды он просто заметил две фигуры, сидящие на крыше. Не разобравшись сначала, решил, что это малолетки какие-то, не желающие платить за просмотр. Присмотревшись же, понял, что да. Вряд ли они платили.       Совсем рядом с ним — по относительным меркам — смотрели в экран Капитан Америка и Железный Человек.       Первой мыслью конечно же было достать камеру, поделиться таким событием, но в последствии Глэб был крайне благодарен самому себе за то, что не сделал этого. Так героев никто не видел, они сидели никем незамеченные. Никаких толп вокруг, вспышек камер, лишнего внимания. У героев был свой укромный уголок, а Глэб был единственным посвящённым в эту маленькую идиллию.       Они сидели, смотрели фильмы, разговаривали о чём-то друг с другом. Изредка могли принести какие-то напитки, но Капитан Америка к ним почти и не притрагивался. Насколько Глэб мог судить, маска Железного Человека не снималась даже в такие моменты.       Естественно, все знали о Железном Человеке: один из мстителей, герой в летающем доспехе… Ну, где-то на этом данные о нём и заканчивались. Глэб задумчиво смотрел на него издалека, полагая, что даже в их захолустном кинотеатре, на крыше, на которую никто не смотрит (то есть, не должен), всё ещё имеется шанс случайно раскрыть свою тайную личность.       Глэб бросил взгляд в сторону. Его равнодушие тут же сменилось крайней степенью заинтересованности и даже радости. Прилетели. Так и не развёрнутый бутерброд выпадает из рук мужчины, Глэб, чертыхаясь, опускается на пол, надеясь на то, что его закуска не свалилась совсем вниз и не выпала из платка.       Мысли мужчины крутились в этот момент вокруг еды, а потому он, подняв голову и краем глаза заметив у Капитана Америка в руках плоскую квадратную коробку, тут же предположил, что та из пиццерии.       Пицца. Супергерои впервые принесли с собой еду.       Глэб резко подскакивает, ударяясь лбом о перила, и в неверии смотрит на крышу. Коробка опускается ровно между мужчинами, открывается, а после небольшой заминки каждый из героев тянет себе по куску.       Глэб восторженно смотрит на них, отмечая, насколько другая сегодня там атмосфера. Судя по положению головы, Капитан Америка фильмом на этот раз совершенно не интересуется, а вместо уже привычной взору задней части шлема Железного Человека… Тёмные волосы.       Итак, секретная информация: Железный Человек определённо не блондин.       Глэб, открыв рот, с восторгом наблюдает, как они едят. Ничем не примечательное действие, но, учитывая все факты, такое… важное.       Из этого следует, что Железный Человек не опасался, что кто-то лишний его здесь увидит и опознает.       Из этого следует, что он прятал свою личность даже от членов команды.       И, судя по тому, что Глэб сейчас наблюдает, Капитан Америка теперь знает, с кем сражается бок о бок, и определённо не выглядит разочарованным.       Они снова здесь, как и множество раз до этого. Разговаривают друг с другом и, в теории, смотрят фильм. Всё как обычно, но в этот раз… по-другому.       Глэб, беспричинно улыбаясь, отворачивается от столь личной, как ему теперь кажется, картины и устремляет взгляд на экран, где миллионер благодарит за своё спасение бродягу.