последнее лето

Ви проснулась, к сожалению, не от криков петухов, — кажется, за неделю она уже привыкла к ним, а от назойливого жужжания одной твари. Муха резво нарезала над её головой круги и садилась на лицо, мерзко щекотя своими лапками. Мало ли в каком дерьме она копалась. От этих мыслей к горлу подкатил тошнотворный ком. Так и прошло всё утро Ви — с мухобойкой в руках, гоняясь за крылатой нарушительницей её сна. Размазывать муху по подоконнику было очень приятно, а на лице красовалась победная ухмылка. А потом Ви глянула на часы и поняла, пора бы уже бабушке с огородом помогать. И вот она уже понимает, глядя на тельце дохлой мухи, что должна была её отблагодарить, иначе она бы просто проспала, а потом бы вообще получила от бабушки с дедушкой. Теперь ей её жалко. Прекрасное начало дня. Шатенка мечется из стороны в сторону, теряя время. Собравшись с мыслями она подходит к умывальнику, чистит зубы и умывается ледяной водой из родника, потому что другой попросту нет, наспех делает бутерброд, и с ним же в зубах бежит к шкафу, но вдруг слышит, что в калитку кто-то стучит, а за забором радостно лает Рекс. Только пришедшая с огорода бабушка, орет кажется, на всю деревню. — Виолетта, тут девочка какая-то пришла, подружка твоя что-ли? Ви, находясь в легком шоке, выглядывает в окно и видит блондинку, что машет ей в окно, и зовет гулять Бабуля улыбается, и отпускает Ви погулять. Шатенка думает, что Рони в прямом смысле её спасительница, ведь спасает её в очередной раз, только сегодня от бабушкиной работы. Ви в спешке натягивает на себя одежду и выбегает в сени, сталкиваясь с одной проблемкой. Трава покрыта утренней росой, а из обуви у девушки только тряпочные кроссовки и сланцы. С другого угла комнатушки на неё смотрят чёрные калоши, и чёрт возьми, выбора не остается. Так и выходит она в блядских калошах, открывая калитку улыбающейся Рони и Рексу. — Приветики. — кареглазая налетает на блондинку с объятьями, и за руку тащит за двор дома. — У меня для тебя сюрприз. — Что? — Просто иди за мной. — Рони усмехается смотря на ошарашеную Вилку, и ведёт в неизвестном направлении. Рони идёт впереди, скрывая свою широкую улыбку, а Ви вся колючая и злая, недовольно сложив руки на груди шагает за ней. Эти секретики её раздражают, мошки которые летают над её головой раздражают, да и блядские калоши её тоже раздражают. — Куда мы идём то? — Потом узнаешь, колючка. — очень многозначительно и понятно! А Рони лишь смеется. — Не злись, то, что я придумала тебе точно понравится. А пока скажи, что ты больше любишь, дыни или арбузы? — она обернулась и схватила Ви за руку. Ладонь её была очень теплой, а на руке множество колец. Зеленоглазая потеряла нить с заданным вопросом, глупо смотря на их сцепленные руки. Нравилось ли ей это? Безусловно. Злость куда-то испарилась. Теперь ничего не бесит так, как раньше. — Виолетт? — А? — отмирает она и смотрит на блондинку. — Да мне все нравится, но думаю арбузы вкуснее все-таки. — Вот и славненько! Рекс путается под ногами, виляет хвостом и играет с травой. Рони крепко держит чужую ладонь и тащит девушку к своему дому. Кареглазая таинственно молчала и качественно скрывала свои планы. Рони заходит во двор, и просит девушку подождать возле калитки. Пока она погрузилась в свои мысли, со двора послышался рев мотора, и крик Рони, зазывающий Вилку войти во двор. Вбежав туда, шатенка видит довольную блондинку, сидящую на красном мотоцикле. — Мы кататься будем? —с восторгом спрашивает та. — Почему сразу не сказала? Или я так, сзади прицепом на животе ехать буду? — Садись уже, а то правда прицепом поедешь. — посмеивается девушка, поправляя светлые волосы. Ви успешно запрыгивает на железного коня и понимает, что ей нужно держаться за Вербицкую, чтобы не упасть. Девушка аккуратно обхватывает торс кареглазой. — Держись крепко. Ви нравилось вот так вот держаться за неё, к тому же дорога то неровная, и Ви вцепилась мертвой хваткой в довольную блондинку. Ей нравилось вот так вот чувствовать сильный поток ветра, слегла раздувающий щеки, когда он пробирался в волосы, когда они развивались. Ей нравилось ехать по селу, смотреть на скот, гуляющий по округе, и на мелких детей, провожающих их завистливыми взглядами, смотреть на то, как напряжена блондинка. Они ехали недолго, но этого времени хватило для Ви, чтобы опять потерять реальность. Ведь больше половины дороги Виолетта пялилась на профиль кареглазой, в наглую поставив подбородок на её плечо. Мотоцикл остановился в неизвестном для Ви месте, и та с любопытством начала разглядывать расстилающиеся перед ней поле, совсем не огораженное каким либо железным или сетчатым забором, как она представляла. Недалеко от них невозмутимо стоял охранник, прямо возле своей будки. Ви с явным вопросом в глазах посмотрела на блондинку. Зачем они тут находятся по прежнему знает только лишь Рони, которая достаёт из бардачка темно синюю олимпийку, надевает её и прячет в кармане сетку для фруктов. Теперь вопросительный знак в глазах девушки горит ещё ярче. — Идём за мной. — Ронь, объясни, — возмущается Ви, продолжая стоять на месте, пока охранник с прищуром косится на них с расстояния метров двадцати. — Не привлекай внимание, — шепчет она и хватает чужую руку, тянет на себя и ведёт в неизвестном направлении. — Любишь арбузы говоришь? — Да, — в голове вообще ничего не складывалось: причём тут арбуз и сетка для фруктов? Погодите-ка. Не будут же они. — Тогда стоит вести себя тише, чтобы он достался нам бесплатно. … воровать арбуз? — Ронь, ты серьёзно? — шипит девушка. — Это же незаконно. — В городе — да, а тут — главное оставаться незамеченными, думаешь кто-то узнает, что из сотни арбузов пропал один? — теперь, когда они отошли на такое расстояние, где будку охраны было не видно, Рони вторгается в поле, обходя посаженные растения. — Блять, это так глупо, но мне нравится. — смеется она и идёт по чужим следам, оказавшись на застеленным зеленью просторе. Девушка хватает шатенку за руку, чтоб она не отставала, и идёт уверенно, потому что знает, видимо ей не впервой. — А ты не могла припарковаться поближе? — А это для экстрима, обожаю смотреть на недовольное лицо охранника. — хрипло посмеивается блондинка, перешагивая ямки с прорастающими ягодами. Перед ними стояли таблички с изображением растущего плода. «Клубника» — Так, нам как раз в ту сторону, там растут арбузы, — она показала рукой прямо вдоль периметра и глянула на часы, — У нас 15 минут до того, как на дозор выйдет смотритель. — подметила Рони и вновь потянула Ви за собой. — Он движется по периметру, начиная с будки, прямо в нашу сторону. — Смотритель? А что будет если нас поймают? — немного боязно, но легко пульсирующий в крови адреналин определённо ей нравится, а ещё нравится такой рисковый и бесстрашный настрой девушки. — Нас никто ловить и не будет, так, припугнет немного может. — шепчет она, успокаивая будто. Они плелись все эти 15 минут и прошли, наконец, часть, засеянную клубникой. За ярко зелеными листочками скрывались огромные полосатые плоды. Маленькие, большие, слегка вытянутые, круглые были на любой цвет и вкус, так сказать. Рони останавливается и смотрит по сторонам, вдалеке появляется чья-то фигура, но из-за большого расстояния выглядит она сейчас размером с букашку. — Выбирай любой, но лучше постучи. При постукивании арбуз должен издавать звонкий звук — это свидетельствует о пористости мякоти. Спелый арбуз всегда как будто пружинит под ударом. Давай присядем, а то товарищ-смотритель нас увидит. Ви присела на коленки, не боясь запачкать одежду, а Рони за ней. Смотритель вдалеке шёл спокойно,не спеша, до того момента пока не заметил две личности, пытающиеся, видимо, спрятаться в низких кустиках ягоды. — Я позволю тебе выбрать самой. — Рони обольстительно улыбается позади неё и жестом показывает, чтобы она стучала по таким большим зелено-чёрным плодам. Ви примечает под ребристым листом хороший, на первый взгляд, арбуз, но постучав по нему, в ответ отдавался лишь глухой звук, что говорило о неспелости. Она подползает к второй цели и делает пару стуков — звук не такой глухой, как у предыдущего, но того описанного эффекта пружины не наблюдалось. Шатенка попыталась снова: звонкий стук разнесся по полю и ягода словно слегка оттолкнула от себя её руку. Вот он — действительно спелый арбуз! Довольным ребёнком, показавшимся в глазах Рони в этот момент, зеленоглазая оборачивается, даря ей яркую счастливую улыбку, от которой у Рони даже внутри потеплело. — Вот этот! Этот, Ронь! Он хороший! — лепечет Ви, судорожно указывая пальцем на не самых больших размеров плод. Её глаза буквально светятся от радости. — Отлично, клади в сумку, — улыбается в ответ Вербицкая, протягивая ей открытую сетку для фруктов. Она бы выбрала что-то побольше, но раз ей так понравился этот, то пусть будет этот. Ви осторожно срывает арбуз и беспрепятственно кладёт в сетку — Теперь пошли, отряхивайся, а то… — Там ведь идёт человек, он же поймёт, что мы своровали? — запаниковала девушка. — Определённо поймёт, загадочно произносит и хитро ухмыляется Рони. Шатенке стало не по себе, потому что было страшно за последствия, казалось, невинной шалости: что стоит один арбуз, когда их здесь тысячи? Она схватила рукав чужой олимпийки и призналась в своём волнении: — Я боюсь. — Вот и отлично, — хмыкает блондинка. — Чувствуешь приливший адреналин? — поворачивает голову в её сторону, смотрит на испуганно бегающие по её лицу глазки и треплет её свободной рукой по голове, ероша волосы. — Разве от него тебе не весело? Ты чувствуешь себя счастливой? — Ну, пока что…адреналина нет. Только волнение, из-за того, что нас могут поймать. И что тогда будет? — Ничего, — снова хмыкает Рони, похлопывая ладонью по прижатому к её груди арбузу. — Расслабься и получай удовольствие от происходящего, — когда рядом находится уверенный человек, который всем своим видом показывает, что её словам можно доверять, становится легче и немного спокойнее. — Как нам пройти незаметно мимо смотрителя? — всё не унимается девушка. — Я же сказала, расслабься. Не думай не о чём, — велит Ро. Когда человек, недавно виднеющийся издалека, как букашка, был довольно близко, примерно метров пятьдесят, можно было спокойно его разглядеть. Но внимание Ви привлекло лишь ружье, висящее за его спиной. Это заставило конкретно начать нервничать и представлять картинки, где по ним стреляют. — У него ружье, — шепчет она, на что блондинка отвечает лишь «Я знаю», заставив её удивиться такой чрезвычайной спокойности. Смотритель подходил всё ближе и, не сводил с них глаз, пялил с подозрением и опаской, а нервы Ви в этот промежуток времени натягивались донельзя. Она уже выдохнула от облегчения, когда этот мужчина прошёл мимо, но до них вдруг доносится грубый голос, заставляющий обернуться: — Молодые люди, а что вы тут делаете? Девушка, кажется, вмиг побелела и адреналин, ранее упомянувший Рони, прилил к кровеносных сосудам, сердце непроизвольно сжалось, а внутри живота крепко затянулся противный, наполненный волнением, узел. — А вы? — посмеивается Рони. — Что? Я вообще-то здесь работаю! А вы кто? — нахмурился мужчина и начал осторожно подходить к ним. — Меня зовут Альберто, а это — моя девушка Евдокия, — приветливо улыбается Рони и жмурит глаза от яркого солнца. — Мне неинтересно, как вас зовут. Что вы здесь делаете и почему у вас в руках арбуз? — Арбуз? Он попросил добросить его до будки охранника, — ехидно посмеивается Рони. Ей это нравится — вот так издеваться над людьми, наблюдая их ничего не понимающие лица. Ви готова умереть от смеха, однако тихо хихикает в плечо девушке, но всё ещё с опаской глядит на смотрителя. — Ты думаешь я шутки тут слушать пришёл? — мужчина достаёт ружье и почти направляет на Рони, но она его останавливает. Девушка спряталась за её спину, и сердечко затряслось от нахлынувшего страха, вызванного теми самыми всплывающими когда-то картинками, в итоге сбывшимся наяву. — Эй, мужик, расслабься, —свободная рука вытягивается вперёд в примирительном жесте, будто показывая, что они сдаются, а после окончательно подталкивает слегка вылезающую Ви за себя, прикрывая и защищая этим. — Э…дядя Петя ж попросил арбуз ему сорвать, что вы вспылили? — спокойно улыбается она. — Какой ещë дядя Петя, сопляк, пытаешься меня надурить? — начинает злиться смотритель. — Вы здесь работаете и даже не знаете, как зовут охранника? — притворно удивилась Рони. Вся ситуация вызывала у неё лишь смех. — Знаю, Саша. А ты сказал дядя Петя.— пытается доказать свою правоту мужчина. —Что-то у вас не только с памятью ещё и со слухом беда, — упирается Рони. — Говорю: дядя Саша арбуз сказал ему сорвать, обед дома забыл, как бедного оставить и не помочь. Хотите его спросите, что сразу ружьём тыкать? Неприятно, знаете ли. — Ладно, — опустил оружие смотритель и положил его на прежнее место. — Бывайте, — мужик развернулся и пошёл дальше. Вот теперь Ви действительно выдохнула с дичайшим облегчением. Рони схватила её за руку, прошептала «бежим, пока не чухнул» и сорвалась на бег, крепко сжимая и утягивая за собой чужую ладонь. Сердце снова забилось в бешеном ритме, особенно, когда она решила взглянуть на уходящего позади мужчину, а он сначала стоял столбом, а затем обернулся, и хоть и было уже приличное расстояние, она увидела на его лице осознание, которое ничего хорошего не предвещало. — Так, стоп… Сашка ж не ест арбузы, — пробубнил тогда себе под нос смотритель, перед тем, как, вновь достав ружье, погнаться за этой парочкой. — А ну стойте! Воры! — Не смотри на него, смотри на меня, — обиженно и запыханно проговорила Рони, которая глядела на неё, вместо того, чтобы, избегая падения, следить за неровной дорогой. Ви оборачивается на знакомый голос, встречается взглядом с еë, крайне довольным, и хоть и страшно, еë глаза будто гипнотизируют, убирая всё вокруг, кроме одного человека их владельца. Из забвения еë вырывает глухой притуплённый звук — куски соли врезались в землю, поднимая верхний слой пыли в небольшие облака. До мотоцикла остаётся совсем ничего, смотритель, когда-то усердно бежавший за ними, оказался не таким спортивным, как казалось, и остановился перевести дыхание, достал ружье и начал стрелять по ногам, чтобы больше не смели соваться сюда с целью украсть что-то. Ви невольно вздрогнула и крикнула от испуга. Рони подумала, что по ней попали и ускорилась. Смотритель остался позади на довольно безопасном расстоянии. Охранник настороженно пялился на этих двоих и уже собирался выйти из своей будки, чтобы разобраться с этой суматохой. — Ты в порядке? По тебе не попали? — Быстро тараторит заволновавшаяся блондинка, садясь на мотоцикл. — Нет, всё нормально, — пытается отдышаться Ви. Рони кладёт арбуз в сетке к себе на колени и говорит, чтобы Виолетта держала его крепче, а то выскользнет и всё это было зря. Девушка запрыгивает сзади и крепко держит обеими руками их драгоценность. Напоследок подарив охраннику победную, издевательскую улыбку и увидев его сердитое лицо, Рони давит на газ, помахав дяде Саше. —Уху! — орёт кареглазая, когда они выезжают на ровную дорогу, пригодную для того, чтобы нормально разогнаться. Она безгранично рада, что у них всё получилось и что удалось лицезреть любимый злой вид охранника. — Мы серьёзно украли арбуз?! — сквозь смех громко говорит она. Хотелось поднять одну руку вверх, чтобы ощутить сильный поток встречного ветра, но тогда бы очень важная теперь вещь вылетела бы из рук и раскололась. —Именно это мы и сделали, Евдокия! — сквозь смех продолжает кричать Рони, поднимаясь на мотоцикле в небольшую горку. Они останавливаются прямо на вершине, откуда видно всё поле, принадлежащее колхозу. Этот вид был по-особенному красив и завораживал так, что Ви села прямо на траву и уставилась на раскрытый перед ней обзор с широко распахнутыми глазами. — Вау, — удивлённо протянула она. Цветные поля расстилались на огромные расстояния, чередуясь между собой: чёрный — земля, которая отдыхает в этом году, оранжево-желтый — пшеница, и, кажется, там где были они зеленый — с различными растениями, стелющимися, словно бесконечной гладью. Рони с арбузом в руках садится рядом, ставит его между ними и, достав из кармана складной нож, начинает резать. Ягода сама растрескивается пополам, показывая свою ярко-красную, усыпанную чёрными косточками мякоть. — Прекрасный выбор, Ви, одобряюще говорит она, разделывая арбуз на дольки. — Он будет невероятно сладким, попробуй первая, — Ро тянет ей треугольный кусок и искренне улыбается. Ви берёт его в руки и, не отрывая от блондинки взгляда, делает укус. Очень сладкий, как и обещала Рони, словно сахарный и сочный настолько, что струйка сока потекла по её подбородку, оставляя на толстовке мокрый след. Но даже понимая, что она выглядит сейчас, как хрюшка, девушка не может отвести глаз от того, как Рони смотрит на её губы и арбузный сок, всё ещё стекающий вниз. — Очень вкусно, не правда ли? — прерывает неловкую тишину кареглазая. — Да! — восклицает довольная девушка. — Я никогда не ела таких вкусных арбузов. Но я так испугалась, когда этот мужик ружьё достал! — её переполняли эмоции, выходившие сейчас наружу в виде громкой и несвязной болтовни. — Ты ещё и прикалывалась над ним! Ты вообще откуда имя охранника знаешь? — Мой дедушка и он — бывшие коллеги, работали вместе. Если с дедом дядя Саша общается нормально, то меня он недолюбливает. И я догадываюсь почему, — смеётся с набитым ртом Рони. — Я же постоянно сопру у них что-нибудь, поэтому и встречает он меня с вечно недовольной харей. Ви лучисто улыбается и снова задаëт интересующий её вопрос: — Этот смотритель же уже ушёл, почему вдруг решил погнаться за нами? — звучит скорее, как риторический вопрос, потому что откуда Рони то знать, но девушка отвечает: —Дядя Саша терпеть не может арбузы, видимо этот мужик знает об этом. — заявляет она, вновь откусывая сладкий плод. — Как-то раз мы с дедом пришли к нему на ужин и после еды полагался десерт. Так он смотрел на него, — Рони показывает на ярко-красный кусок в своих руках и продолжает: — С таким отвращением…без понятия почему. — Да уж… — хмыкает Ви, устремляя свой взгляд на расстилающиеся поля с редкими деревьями. — С охранником всё понятно, а смотритель то что? Он же мог нас убить… — Он бы не убил, — хмыкает Вербицкая. — В нашем случае, он стрелял и даже не собирался попадать по нам, лишь бы мы испугались и больше не приходили туда снова, — Ви внимательно слушает и искренне не понимает почему ей так приятно слышать это еë «нам», «нашем», а главное, «мы». — Всё равно как-то страшно. — Сейчас же безопасно, — она кладёт свою ладонь на её, нежно поглаживает большим пальцем, и смотрит совершенно спокойно и привычно, словно делает так каждый день на протяжении всей жизни. — Успокойся. — Хорошо, — тихо проговаривает она, убирая от Рони свою руку, из-за дикого смущения. — В любом случае, это одно из самых яркий впечатлений…мне понравилось. Спасибо, — улыбается Ви и откусывает арбуз. — Я рада, — еле заметно улыбается она, провожая чужую ладонь, неуверенно удаляющуюся от него, а после хмыкает, переведя взгляд на вид, который вдоль и поперёк уже давно изучила. — Почему я раньше не видела ни тебя, ни твоих родных? — А…ну, я ненавижу деревни, если честно, — слабо посмеивается Ви, глядя на переливающиеся на ярком солнце волосы блондинки, и сама жмурится от лучей. — В августе прошлого лета бабушке с дедушкой вдруг взбрело в голову, что им негде отдыхать летом. Ну тут бабушка и вспомнила, что вообще-то у них есть домик в деревне, который пустует после смерти родителей дедушки. За месяц они всё починили, ездили сюда до октября, что-то всё обустраивали, чистили, я не знаю. Меня с собой один раз только затащили, тогда в доме было хуже: полы холодные, отопления не было и обогреватель никто не привёз, бабушка ставила кирпичи на плиту и прогревала, но не особо выходило, телевизор ещё не поставили — короче, тухляк полнейший, — Рони забавно усмехнулась, продолжая кушать. — А потом я увидела ночью двухвостку, которая прямо по мне ползла, — от воспоминаний по телу пробежала противная дрожь, говорящая о повышенной степени брезгливости. Как ты понимаешь, больше я к ним не приезжала, ну до недавнего времени. —Чего ж приехала тогда? —Мама заставила, а так бы ни за что в жизни, — пышит недовольством Ви. — Деревня не такая уж и плохая, успокойся. Вот увидишь. Завтра я зайду за тобой на рассвете, будь готова. Думаю, тебе должно понравиться…

Бабушка думает, я умру

Если стану водиться с вами

Приходить постоянно странным к утру

Мы поедим в другой район.

Встретим Сашу, поймем, что Саша

Наркотически объебашен и груб

Мы вернемся домой

Будем молча смотреть

Как кончается день

Как взрывается дождь

Что у тебя в душе?

Ты никуда уже не уйдешь

Валентин Стрыкало — 92