Moments

      – Пи’Джефф... – Код поддевает носом короткую влажную прядь на макушке парня и поглубже вдыхает приятный запах пряно-сладкого шампуня, поглаживая Сатура по широкой груди и оставляя влажные разводы. После очень долгой разлуки и очень тяжёлого дня, заполненного не только репетицией, но и записью интервью и фотосессией, Сатур приехал домой с желанием просто сгрести Кода и пролежать миллион лет в тёплой ванной с облаком пузырьков и играющей на фоне тихой музыкой. Он так нервничал перед таким грандиозным концертом на Импакт Арене, так изводил себя на репетициях, но ему всё равно казалось, что он где-то обязательно провалится, сделает что-то не то и не так, не достигнет того результата, на который рассчитывал. И даже сейчас, в тишине ванной и любимых руках, он настолько глубоко уходит в себя и свои раздумья, что реагирует на Баркода только тогда, когда парень легонько кусает за ухо, продолжая растирать по груди пену гипнотическими движениями и задевая пальцами соски.       – М-м? – Джеффу не хочется сейчас даже говорить, что-то обсуждать или спорить. Его желание побыть в объятиях любимого и отдохнуть в ванной исполнилось, а остальной мир может подождать до завтра, например.       – Эм, Пи’, а можно я кое-что сделаю? – Тин кусает изнутри щёку, не зная, как правильно донести свою странную просьбу. У них с Джеффом в отношениях было очень много всего, но что-то новое или необычное... всегда был шанс, что Сатур обидится, разозлится или просто пошлёт, покрутив у виска.       – Если это что-то будет включать тебя, меня и тёплую воду, то делай, – парень тянет как-то меланхолично, находит под водой бедро своего парня и гладит мягкую кожу, выписывая странные узоры.       – Пообещай, что ты меня не пошлёшь, – Тин неуверенно ёрзает позади Джеффа и слышит тяжёлый вздох, после чего к нему поворачиваются лицом, аккуратно и медленно, чтобы потом не вытирать лужи с пола.       – Послать я могу тебя только в магазин за тортом, так что давай сюда свою безумную идею, – Сатур по-совиному наклоняет голову вбок и мягко улыбается, ожидая просьбы Баркода.       – Пи’Джефф, можно я... можно мне... – Код заикается, краснеет ушами и неловко собирает перед собой пену в пушистый ком, подгребая её руками, – можно я побрею тебе подмышки?       – Чего? Мне? – Джефф на автомате задирает руку и смотрит на тёмные волосы, теперь тоже чувствуя странную неловкость, – я не думал, что это проблема... от меня, вроде, не воняет. Но вообще, мог сказать и раньше, – он чувствует себя максимально неуютно, тянется к бритве на полочке и зыркает на Баркода, который перехватывает его руку, – что? Я и сам могу это сделать.       – Я сказал это не потому что ты не можешь и не потому что от тебя неприятно пахнет, или меня смущают твои небритые подмышки, – Тин иногда думает, что фильтровать свои просьбы и речь ему нужно ещё более тщательно, даже с Джеффом, но сказанного уже не вернуть, поэтому он тянет раздражённого Сатура на себя, удерживая за две руки.       – Может тебе и небритые ноги мешают? Ну так я не девчонка, если ты забыл, да и вообще, – усталость помноженная на раздражение выливается в сучность, которую парень даже не пытается контролировать. Он регулярно принимает душ, пользуется средствами личной гигиены и знает, что от него не воняет, но замечание Кода задевает за живое и желание поругаться растёт в геометрической прогрессии.       – Пи’Джефф, мне нравится целовать твои подмышки, и я подумал, что без волос это будет делать ещё приятнее! – Баркод выпаливает предложение на одном дыхании, кожей ощущая недовольство своего насупившегося, разозлённого котёнка, уже готового выпустить когти, – и сделать это я тоже хотел сам, я подумал об этом и мне показалось это очень... интимным. Я люблю тебя таким какой ты есть, просто... просто иногда в мою голову приходят всякие глупости, извини, – Тин отпускает запястья Сатура и теперь жалеет, что вообще открыл рот.       А Джефф смотрит на расстроенного мальчишку и понимает, что такая просьба действительно очень личная, интимная и такая сексуальная, что обычное бритьё подмышек приобретает какой-то новый, едва ли не сакральный смысл. И теперь ему становится неловко из-за того, что он вспылил, обрушился на мальчишку с бравадой и заставил его выглядеть таким потерянным и расстроенным.       – А может это моя броня от твоих щекотных поцелуев? – Сатур пытается разрядить обстановку, подбирается ближе между раздвинутых бёдер и приподнимает голову Тина, всматриваясь в глаза цвета горького шоколада, – а то взял моду их целовать и вылизывать.       – Тебе нравится, – ворчит парень, сжимая ладони на талии и поглаживая большими пальцами подвздошные косточки, – ты очень громко стонешь, когда я так делаю.       – Неправда, это просто щекотно, – Джефф намеренно отрицает очевидное, выводя Кода на шуточную перепалку, и снова тянется к бритвенному станку, но теперь передаёт его своему парню, пышущему странными идеями, – только не порежь меня, – Сатур ухмыляется уголком губ, добавляя со смешком, – а то не подпущу больше к своим подмышкам.       – Я очень-очень аккуратно, честно! – Тин загорается, словно новогодняя гирлянда, резво вскакивает, таки расплескав воду, вылезает из ванной, чтобы взять пену для бритья около зеркала и возвращается обратно, командуя, – пересядь сюда, пожалуйста, – он ощущает необычное, тёплое возбуждение, после которого не хочется секса, а только долго обниматься и целоваться, благодаря за доверие.       Джефф послушно прислоняется к стенке ванной спиной и раздвигает колени, чтобы Баркод смог сесть ближе.       – А я просто хотел поваляться в водичке со своим любимым парнем. Что же ты такой гиперактивный, тигрёнок, – бухтит Сатур, но послушно поднимает руку вверх и хмыкает, когда Тин чмокает его прямо в подмышечную впадину.       Баркод выдавливает полную пригоршню пены, размазывает её по подмышке и вооружается бритвенным станком, снимая пластмассовую защиту. Он придвигается ещё ближе, сжимает левой рукой бицепс Сатура, а правой начинает аккуратно, медленно сбривать покрытые пеной волоски, прикусив губу и полностью сосредоточившись на том, чтобы сделать всё максимально безопасно. После каждого движения и нового оголённого участка кожи, он промывает станок в воде, чтобы избавиться от сбритых волосков. И Баркод настолько увлекается этим занятием, что даже немного расстраивается, видя перед собой только гладкую кожу. Код смывает остатки пены, ласково скользит пальцами, заставляя Сатура вздрогнуть, и наклоняется снова, целуя теперь безволосую подмышку и на пробу скользя по ней языком, чувствуя еле ощутимые бугорки фолликул.       – Дегустатор, блин, – Джефф выдыхает через зубы, отдалённо понимая, что и его ощущения стали острее, но послушно поднимает вторую руку, наблюдая за процессом бритья как за чем-то завораживающим: сосредоточенное лицо Кода, нахмуренные брови, прикушенная губа и аккуратные, медленные движения снова вгоняют Сатура в транс и вынуждают невольно задуматься о том, что он готов разрешить Баркоду буквально всё. И для него вот такое безграничное, безоговорочное доверие – что-то очень странное, не присущее ему, но такое важное и честное. Джефф смотрит на своего любимого мальчика и понимает, что сейчас в своей голове он думает не только о бритье подмышек, он думает о том, что какой бы дикой ни была просьба Баркода, она никогда не была для кого-то из них во вред, не была произнесена с целью унизить, оскорбить или обидеть, ведь даже сегодня... Тин не соврал о своей немного необычной тяге к поцелуям этой зоны, да и в целом не выглядел как человек, который на ходу придумывает отмазки. Наверное поэтому Джефф и доверяет ему настолько, точно зная, что ни о чём плохом его не попросят.       – Всё, – Тин заканчивает со своим занятием, целует зависшего Сатура в губы и снова выбирается из ванной, чтобы вернуться со смягчающим кремом, – это чтобы раздражения не было, подними, – и парень слушается, как кукла-марионетка позволяет делать с собой всё, что угодно, и вылезает из ставшей уже прохладной воды. Джефф вытирается, кутается в тёплый, мягкий халат и оборачивается на Кода, который снова смотрит провинившимся щенком.       – Ты вытираешь лужи, которые налил, потом мы ужинаем и мои подмышки в твоём распоряжении, – и хоть Сатур знает, что опасно давать такой карт-бланш человеку, энтузиазм которого выше любой горы, но он не жалеет, потому что знает, что для него всё тоже будет остро, вкусно и дико хорошо. А ещё знает, что у Тиннасита карт-бланш на всего Джеффа Сатура, а не только на его подмышки.