Moments

      Код едва ли не заползает в дом, стараясь держать глаза открытыми, переставляет гудящие от усталости ноги и ощущает, что хочет плакать.       – Малыш, привет, я зак... Код? – Джефф смотрит на своего мальчика, который приваливается к стене, а потом медленно начинает по ней сползать вниз. – Эй, маленький мой, ты чего это? – Сатур ловит парня за талию и прижимает к себе, ощущая как Баркод громко сопит и запоздало обвивает руками шею, прижимаясь котёнком. – Хороший мой, любимый, устал... – музыкант крепко держит Тина одной рукой, а второй гладит по затылку, напряжённым лопаткам и спине, ощущая под ладонями каменные, забитые мышцы, – давай ты поешь, в душ и спать.       – Не хочу есть, – хрипло отзывается Код, медленно открывает глаза и отстраняется от Джеффа всего на несколько жалких сантиметров, смотрит на Сатура осоловело, словно пьяно, добавляет тихо, с еле заметной улыбкой, – а ты обязательно поешь.       – Нет, так не пойдёт, – парень хмурится, стаскивает с плеча Баркода рюкзак и подхватывает его под бёдра, направляясь в гостиную к дивану, – сидеть здесь и никуда не сползать, – командует Джефф, усаживая мальчишка, и идёт на кухню за тарелками неострой лапши с морепродуктами. И он возвращается всего через минуту, видит, что Тин, который при любой возможности залезает в телефон, просто сидит и смотрит в одну точку, медленно моргая. Поэтому Сатур присаживается рядом, насильно впихивает тарелку в руки парня и строго приказывает, – давай ешь или буду тебя кормить как маленького.       – Я устал, не хочу ничего, – Код собирается ворчать, поджимает губы, но ощущает на себе суровый взгляд и начинает есть. И по мере того, как в нём оказывается больше еды, он расслабляется и чувствует, что силы хотя бы немного, но возвращаются к нему.       – Я просил тебя не загонять себя, Код, – Сатур поглядывает на возлюбленного, который под конец прямо активно собирает по дня посуды кусочки лосося и довольно облизывается, не выглядя так, как несколько десятков минут назад.       – Я не загоняю, просто... – он прикусывает губы, сжимая тарелку сильнее, и поворачивается к Джеффу, на лице которого ярко-красным сигналом горит беспокойство, – просто переживаю, не хочу облажаться, волнуюсь, что не смогу нормально выступить, что...       – Маленький, всё получится, я в тебя верю, – музыкант придвигается ближе, целует нежно в кончик носа и забирает посуду, унося на кухню, чтобы вымыть завтра, потому что сейчас ему вымыть нужно кое-кого другого.       Он возвращается в гостиную, протягивает руку Тину и поднимает его на ноги, утаскивая за собой на второй этаж.       – Пи’Джефф, – Код немного приходит в себя, напитавшись энергией, и наблюдает, как его парень настраивает температуру воды в ванной.       – М? – Сатур отзывается, поворачивается и видит нежную улыбку на прекрасном лице.       – Спасибо, что заботишься обо мне.       – Тиннасит, – Джефф сводит брови к переносице, хмурясь, и подходит к парню, опирающемуся на столешницу у раковины. Он обнимает пальцами усталое лицо и ласково гладит, смотря прямо в тёмные глаза, – я люблю тебя и делаю всё для того чтобы это выразить: объятия, уважение, еду принёс, – он улыбается, когда Баркод тоже расплывается в яркой, широкой улыбке, понимая, где слышал не так давно эти слова, – давай, пойдём, помоем тебя.       Музыкант выключает воду и снова подходит к Коду, помогает полностью раздеться и раздевается сам, придерживает парня за локоть, когда он садится в ванную, и залезает в воду с другой стороны, опускаясь перед надувшимся мальчишкой на колени.       – Я думал, что ты меня обнимешь, мы полежим, можем поцелуемся, а ты...       – Ага, или ты просто уснёшь в воде, а я потом, со своей грациозностью, уроню тебя, пока буду вытаскивать из воды? Обещаю, что мы и обнимемся, и поцелуемся, но в кровати. А сейчас, малыш, закрой глаза, – парень берёт в руки лейку и включает воду, льёт на тёмные волосы, делая их мокрыми, и выключает, беря в руки шампунь, – не открывай глаза, – Сатур выдавливает шампунь в ладонь и аккуратно, мягко втирает в тонкие густые пряди, массирует кожу головы, распределяя пену, проходится большими пальцами за ушами и ласкает тонкую шею, любуясь красотой ладного тела.       И пока Джефф ухаживает за ним, моет голову, смывает пену, наносит маску и снова массирует, Баркод ощущает желание заурчать, потереться о Сатура, обвить его тело своими конечностями и не отпускать никогда и никуда, потому что Джефф должен быть исключительно его.       Вот только Джефф и так его: для кого-то постороннего и неважного человека он бы не делал ничего подобного, не растирал бы гель для душа по груди и животу, не вынуждал бы подняться с задницы на колени и не...       – Пи’! Там я сам могу помыться! – Баркод настолько оказывается заморожённым и загипнотизированным аккуратными движениями, что когда его прижимают к широкой груди и скользят пальцами между ягодиц, он жутко краснеет и прячет лицо из-за стыда в изгиб шеи возлюбленного.       – Почему тебе заниматься сексом со мной не стыдно, а чтобы я помыл тебя там – стыдно? – Джефф не собирается отпускать мальчишку, крепче обнимает за талию и ныряет мыльными пальцами между ягодиц, моет бёдра и спину, но Код всё же вырывается, ещё больше краснея, и протестует:       – Я домоюсь сам! – он до сих пор не может привыкнуть к тому, что Сатур видит его уставшим, потным, не очень приятно пахнущим, но всё равно любит и хочет так же сильно, как и в самом начале, когда они не жили вместе.       – Ты такой очаровательные, когда смущаешься, так и хочется тебя затискать, – Джефф не настаивает, смывает с рук пену, потому что для него, в принципе, не было необходимости залезать в ванную, он принял душ сразу после приезда домой, но о Коде хотелось позаботиться.       – Я не смущаюсь, просто... одно дело секс, а другое...       – Ой, извини, я забыл, что мы живём вместе только чтобы трахаться, а ещё видим друг друга всегда вымытыми и выбритыми. Ещё в исключительно хорошем настроении, – Сатур закатывает глаза и выбирается из ванной под тихое:       – Ну ты куда, вернись...       – Я обещал обниматься и целоваться, поэтому давай смоем мыло и пойдём в постель, – Джефф снова берёт лейку, смывает остатки пены с любимого тела и помогает Баркоду выбраться, придерживая за талию.       Сатуру нравится заботиться о своём мальчике, нравится промакивать большим мягким полотенцем волосы, нравится стирать с кожи капли воды, как и нравится обнимать его, когда они, наконец, надевают пижамные штаны и забираются в кровать, сплетаясь ногами.       – Сегодня была танцевальная практика? – Джефф ласкает поясницу, выводит на ней какие-то только ему известные символы, а большим пальцем второй руки проводит по брови, виску, гладит кожу под глазом и улыбается, когда Тин ловит его за запястье и целует в центр ладони, мягко прижимаясь пухлыми губами, словно котёнок благодарит доброго человека за нежность и любовь.       – Мы и танцевали, и пели, и видео записывали, – он целует запястье Джеффа, оставляет невесомые поцелуи на предплечье и приподнимается, нависая над музыкантом и бросая взгляд из-под густых, длинных ресниц.       – Любимый мой мальчик, старательный, трудолюбивый, замечательный, – Сатур смотрит на Кода и аккуратно переворачивается вместе с ним, оказываясь на боку лицом друг к другу, и тянется к губам: пухлым, чувственным, таким желанным.       А Баркод, несмотря на усталость, урчит, тихонько стонет, приоткрывая рот, и встречает язык Джеффа своим, влажно двигаясь вдоль него, медленно и томно, вплетая пальцы в мягкие волосы. И он не знает, как это работает, но тело отзывается, расслабляется теперь совсем, становится пластичным и мягким, словно пластилин, поэтому когда музыкант вжимает его грудью в грудь, соприкасаясь голой кожей, Тин ласкает шею кончиками пальцев, лижет губы и язык Джеффа, мягко посасывая, и продолжает тихонько стонать, получая удовольствие. А Сатур не отстаёт, наклоняет голову в другую сторону, углубляет поцелуй, слизывает капельку слюны и прикусывает, ласкает языком нижнюю губу, ощущая прокатившуюся по телу дрожь.       Они целуются, льнут друг к другу, так, словно Тин мотылёк, а Джефф свет. Вот только этот свет не сделает больно, не обожжёт и не испепелит крылья, а только согреет, убаюкает, поцелует в припухшие, любимые губы, погладит по мерно вздымающейся груди и прошепчет едва слышно, чтобы не разбудить уснувшего парня:       – У тебя всё обязательно получится, мой Тигрёнок.