Moments

      Баркод выходит из душа, промакивая полотенцем волосы, и замирает последи комнаты, смотря в сторону окна и отбрасывая майку, которую собирался надеть. Он улыбается уголками губ, ласкает взглядом гладкую спину, узкую изящную талию, рёбра и выпирающие позвонки, сглатывает вязкую слюну и медленно, аккуратно подходит, словно к добыче, которую не хочет спугнуть одним неверным движением.       – Ты чего крадёшься? – Сатур даже не оборачивается, слышит шаги и облизывает губы, продолжая вглядываться в прохожих и вдыхая запах стоящих в вазе роз.       – Я любуюсь, – честно отвечает Тин, сокращая расстояние, аккуратно обнимает со спины, прижимаясь грудью к лопаткам, и притирается кожа к коже, зарываясь лицом в изгиб шеи и вдыхая сладковатый запах, осевший на теле. – Ты такой красивый, но такой...       – Какой? – голос – не громче шёпота, утопающий в тишине. Объятия на талии нежные, но крепкие, не желающие отпускать ни на секунду. А Джеффу и не нужно, чтобы его отпускали, он сам сжимает пальцы на предплечье мальчишки, гладит его руки другой ладонью и прикрывает глаза, ощущая прикосновение губ к плечу, основанию шеи, мягкий поцелуй на затылке и горячий выдох на коже, сразу же покрывшуюся мурашками.       – Такой хрупкий и уязвимый, такой... маленький...       – Это не я маленький, это кто-то другой просто вымахал, – Джефф давится смешком и сглатывает стон, когда нежные поцелуи смешиваются с укусами, а руки крепче обвиваются вокруг талии. Его щёки вспыхивают из-за странных комплиментов, потому что... он до сих пор не привык к «котёнку», через раз чувствуя, как теплеют щёки, а теперь Тиннасит говорит о нём так, словно он не взрослый, практически тридцатилетний мужчина, а просто юный мальчишка. И это такое интересное, необычное ощущение: Сатур не может сказать, что ему не нравится, что его это оскорбляет или задевает, но он точно не привык быть тем, о ком так говорят, не всегда мог до конца отказаться от ведущей роли в их отношениях, и иногда тушевался, когда Баркод обращался с ним так. Как с самой большой драгоценностью или цветком, нежным, словно роза.       А Код будто чувствует, слышит эти мысли и сомнения, обнимает крепче ладное, любимое тело и осыпает осторожными поцелуями плечи, спину, лопатки, медленно прихватывает губами гладкую кожу, и урчит довольным котом, проговаривая тихо:       – Такого тебя мне особенно сильно хочется спрятать от всех, целовать долго-долго и просто любить, – Тин гладит плоский живот, скользит губами по уху и втягивает полной грудью любимый запах, зарываясь носом в волосы и ощущая, как трепещет, волнуется сердце.       Сатур кусает губы, прижимаясь теснее к крепкому телу позади себя, и чувствует слишком сильную потребность целоваться, из-за которой внутренности буквально горят, пышут жаром желания. И он разворачивается в кольце рук, открывает глаза, смотрит из-под тёмных ресниц, зарываясь одной ладонью в едва влажные волосы Тина, и буквально вжимается в него, мечтая проникнуть под кожу.       – Ты только обещаешь долго-долго целовать, – и он хмыкает, опускает взгляд на пухлые, блестящие из-за увлажняющего блеска губы, облизывая свои собственные, второй рукой гладит широкую грудь, ласкает большим пальцем напряжённый сосок и ловит на язык стон Баркода, когда он подаётся вперёд и целует, мыча в рот.       Джефф оказывается прижатым к стене у окна с ладонями, блуждающими по спине, и языком, проникающим в рот. И это так хорошо, так вкусно, он отвечает на поцелуй, скользит по языку Тина своим и сжимает у корней волосы, утопая в их близости. А Тиннаситу, кажется, становится недостаточно простого поцелуя, он ласкает любимые губы, вылизывает жаркий влажный рот и снова стонет глухо и развратно, когда Сатур перекатывает сосок между пальцев, пуская по телу электричество. И Код поддаётся своему внутреннему порыву, спускается губами ниже, впиваясь пальцами в осиную талию, целует подбородок, кадык, облизывает тонкие ключицы и опускается на колени, прикасаясь губами к животу над поясом брюк и оставляя крохотный засос.       Баркод смотрит вверх похотливым, тёмным взглядом, облизывает губы и расстёгивает штаны, спуская их вместе с бельём. Джеффу кажется, что он знает, чего ему ждать, гладит парня по волосам и стонет, когда Тин целует основание члена и просит хрипло, вкрадчиво:       – Повернись.       И вот здесь Сатур понимает, что это будет точно не минет, который он уже себе нарисовал, похоже, Тиннасит хочет чего-то более грязного, пошлого и такого невероятно возбуждающего, что член твердеет ещё больше только от одной мысли и картинок, вспыхнувших в воображении. Римминг в исполнении любимого мальчика… Джефф точно не откажется от такого. Поэтому музыкант абсолютно не сопротивляется, не протестует, опирается локтями на подоконник, высунув часть тела на улицу, и с готовностью выгибается в спине, демонстрируя себя. Его разгорячённое тело обдувает прохладный ветерок, заставляя задрожать из-за контраста температур. Или из-за сильного, неконтролируемого желания, обжигающего огнём пах.       Вожделение и притяжение отключают стыд у них обоих, и Код только усмехается, перемещается ближе прямо на коленях и ласкает пальцами маленькие упругие ягодицы, сжимает мягко и аккуратно, дурея от нежности кожи. И он не думает вообще ни о чём, поставив на первое место удовольствие своего возлюбленного, оставляет нежный, осторожный поцелуй на каждой из половинок и припадает губами к копчику и ямочкам на пояснице, добиваясь очередного стона. Чувствительный, потрясающе прекрасный мужчина, издаёт такие красивые звуки, на которые не способен ни один музыкальный инструмент. Тин снова касается губами кожи, оставляя влажный след, и разводит ягодицы в стороны, обнажая узкую дырочку, к которой так и хочется прикоснуться. Парень не уверен, что у него выйдет довести Сатура до оргазма только языком, но он намерен хотя бы попробовать это сделать, опять целуя упругую половинку, и размашисто лижет между ними, слыша всхлип.       И Джефф, и Тиннасит понимают: у них не получится быть тихими и аккуратными, но они пользуются тем, что их больше никогда и никто здесь не увидит, поэтому поддаются своим похотливым желаниям, получая наслаждение и решая взять от момента всё. Сатур вцепляется дрожащими пальцами в подоконник, ощущая, что его член стремительно наливается кровью, и кусает губу, чувствуя, как его дырочку жадно вылизывают и целуют, как в неё толкаются языком всё глубже и глубже, доводя его практически до экстаза.       Баркод увлекается своим занятием, утробно стонет, осознавая, что его собственная эрекция натягивает спортивные штаны, но продолжает сжимать, массировать ягодицы и трахать, ласкать податливую, раскрывающуюся для него дырочку языком. Колечко мышц пульсирует, отзываясь на каждое поступательное движение, и Тин старается проникнуть глубже, лижет морщинки, продолжая гладить бёдра и ягодицы, и борется с желанием оставить на коже следы и укусы. Код вылизывает и целует задницу, утробно урчит и чувствует, что находится слишком близко к краю, даже не прикоснувшись к себе. И он оттягивает ткань штанов, ныряя одной рукой под бельё, а второй тянется к эрекции Джеффа, хрипло стонущего и свесившего голову вниз.       Сатур рассыпается на миллиарды чувствительных осколков, ощущает каждый натянутый в теле нерв и понимает, что оргазм приближается, наступает так быстро и стремительно, скручиваясь всё более тугой пружиной внизу живота. И он не знает, толкаться ему вперёд в сжимающие его пальцы или насаживаться назад на влажный умелый язык. Только Тин решает всё за него, снова разворачивает к себе лицом, быстро поднимаясь на ноги, впивается губами в губы и обхватывает их члены, быстрыми, размашистыми движениями доводя обоих до оргазма. Удовольствие обрушивается на них лавиной, придавливая к стене у окна, и они просто рвано дышат друг другу в рот и мелко подрагивают, цепляясь за плечи и талию. Мурашки пробегаются по коже, следуют за чуткими, немного подрагивающими пальцами Кода, скользящими по влажной коже спины Сатура, пока губы касаются губ напротив в невесомых, невероятно ласковых, словно бриз, поцелуях.       – Я хорошо выполнил своё обещание, котёнок? – с улыбкой интересуется Тин, посасывая нижнюю губу и сжимая пальцы на ягодицах, между которыми продолжает слегка пульсировать дырочка, сжимаясь вокруг пустоты.              – Ты даже перевыполнил, – хрипло отзывается Джефф и разглядывает лицо любимого мальчика из-под полуприкрытых ресниц, замечая припухшие губы и яркий румянец, расцветший на щеках. Сатур пьяно улыбается, переживая последствия оргазма, прижимается спиной к стене, словно она служит опорой, и только послушно отклоняет голову в сторону, когда Код снова целует в шею, бормоча о том, что им снова нужно в душ. И он прав, им действительно нужно, но невероятное ощущение удовлетворения и любви стоит того, чтобы снова залезть под воду. Желательно вместе, в обнимку, с поцелуями на губах и шепотом Баркода, оседающим на коже.