Moments

      Тиннасит думает, что он правильно напросился с Сатуром на концерт, и уверен на все миллион процентов, что дома сошёл бы с ума, наблюдая за тем, как на Джеффе остаётся только полупрозрачное боди с узором в виде роз. Хотя сейчас его состояние нихрена не лучше, он смотрит в стену маленькой гримёрки, нервно постукивает ногой по полу и пытается подумать хотя бы о чём-то, что не будет его возбуждать так сильно, как широкая красивая грудь, острые ключицы, мощные руки и просвечивающиеся соски. На них Тин залипает со своего места в первом ряду, спрятавшись за маской и капюшоном, нервно облизывает пересыхающие губы и мысленно матерится, потому что Джефф... Будда, Баркод хочет зацеловать его шею, покрыть засосами кожу и мучительно долго играться с твёрдыми бугорками, добиваясь того, чтобы даже у музыканта они стали чувствительными.       – Малыш, я сейчас переоденусь и поедем, – голос Сатура выдёргивает Кода из его мыслей, вынуждая повернуть голову, и он смотрит на Джеффа, который никуда не торопится, опирается спиной на дверь и хищно улыбается, явно довольный устроенным представлением. Музыкант дожидается реакции, окидывает Баркода взглядом серо-голубых глаз и щёлкает замком. У них не особо много времени, Сатур предупредил всех, что им с Тиннаситом нужно поговорить, но этого явно будет недостаточно для чего-то полноценного, поэтому мужчина просто продолжает смотреть, немного наклонив в сторону голову. Только вот у Баркода нет столько выдержки и терпения, нет желания держать себя в руках и дразнить, и он встаёт, в два широких шага подходит к Джеффу и впивается в его губы развязным, диким поцелуем, сцеловывая с губ такую же улыбку.       Сатуру нравится эта резкость, он ждал чего-то подобного, точно зная, что провокация удастся, и только охает, когда его подхватывают под бёдра, словно он ничего не весит, и поднимают вверх, вынуждая обхватить ногами бока и скрестить лодыжки на пояснице.       – Ну, привет, Саншайн, – хрипло и низко, так, чтобы не громче секрета в самые губы. Тиннасит сжимает тонкую, изящную талию, чмокает Джеффа в губы и спускается поцелуями ниже. Он не оставляет меток, просто целует и ласкает кожу, одаривает нежным прикосновением каждую букву в слове «SUNSHINE» на горле возлюбленного и приподнимает Сатура ещё немного выше, вжимая в дверь, и делает то, о чём буквально грезил последние двадцать минут выступления: накрывает маленький тёмный сосок губами прямо через полупрозрачную ткань боди.       – Код... – выдох, рваный и сиплый, потому что тело, подрагивающее из-за адреналина, в сто раз чувствительнее обычного, и Джефф ощущает покалывание там, где его касаются губы парня, а удовольствие стекает по животу вниз, оставляя всё меньше здравых мыслей в голове.       Хотя у Тиннасита их и вовсе уже нет, он размашисто лижет шершавую ткань, чувствуя, как музыкант зарывается пальцами в его волосы, и пьяно улыбается, легонько сжимая зубами затвердевший бугорок. И это такое странное, непривычное ощущение: шершаво, мокро и тепло, а родной запах дурманит похлеще любого алкоголя, и поэтому Код прикусывает, посасывает и ласкает настолько самозабвенно, что слышит сквозь шум в ушах только приглушённое:       – Блять... – и стонет от того, как его практически оттягивают за волосы от груди.       Джефф наклоняется, сам целует в губы, покрасневшие из-за трения о ткань, и осознаёт, что это было чертовски непривычно и приятно. Он вылизывает желанный рот, ласкает языком язык и разжимает дрожащие ноги, опускаясь на пол. Кто-то из них должен помнить, что они не дома, и у них нет всего времени мира, чтобы подарить его друг другу прямо сейчас, именно поэтому Сатур отстраняется первым, целует в уголок рта и облизывает влажные губы, довольно улыбаясь.       – Ты потрясающе прекрасный и только мой.       Баркод собственник, это правда, и он не собирается отрицать этот факт, особенно, когда ощущает, что Джеффа ему хочется спрятать от всей вселенной.       – Главное: ты помнишь, что я твой, тигрёнок, – музыкант знает, что дома его ждёт продолжение, гладит Тина по груди и поворачивается к нему задом, – поможешь снять?       Тиннасит расстёгивает молнию на спине, целует голую кожу между лопаток и отступает подальше.       – Если я продолжу помогать, то на следующем концерте тебе придётся выступать в водолазке. Непрозрачной.       Код улыбается, слыша искренний заливистый смех Джеффа, стоит терпеливо в сторонке, когда в гримёрку приходят люди из стаффа музыканта, чтобы помочь ему переодеться и смыть мейк, а сам старается не думать о том, что их ждёт в спальне за закрытыми дверями.