Moments

      Баркод уже два года в отношениях с парнем. Милым, красивым, сексуальным и страстным. И Тин на протяжении всего времени получает его внимание, знает и ощущает, когда их ждёт жёсткий секс, а когда – нежное занятие любовью. И ему казалось, что за эти два года он научился не реагировать на танцы Сатура, на движения его тела, на соблазнительные улыбки и временами развратные наряды, но вот он здесь, сидит дома, ожидая Джеффа с выступления, и сжимает себя через свободные домашние шорты, рисуя в голове позы, в которых музыкант мог бы его трахнуть. Может быть, на этом диване, уткнув лицом в подушку и быстро двигаясь? Или у этой стены, подхватив под бёдра и вколачиваясь в нутро? О, или... Тину нравится последний вариант, который возникает у него в голове, а ещё нравится ощущение жара, скапливающегося внизу живота. И от него не хочется избавляться простой дрочкой и быстрой разрядкой, поэтому Тин спешит наверх, чтобы быстро принять душ, и терпеливо ждёт Сатура в спальне, предвкушая их вечер.       Джефф прощается со стаффом, машет рукой всем и едва ли не влетает домой, дрожа от внутреннего желания. Его довольно часто накрывает на концертах, даже несмотря на усталость, и он даже радуется, что Тина рядом нет, иначе их бы точно застали уже несколько раз страстно целующимися и раздевающими друг друга. Музыкант ухмыляется, предвкушая то, как сожмёт любимого мальчишку в объятиях, заглядывает в гостиную и... никого там не находит. Неужели Код не дождался его, не смотрел выступление и ушёл спать? И музыкант не осуждает, видит, что его мальчик устаёт, но сейчас думает только о том, будет ли слишком, если он поднимется к нему в спальню и немного... попросит ласки, словно кот.       Джефф быстро смывает косметику и принимает душ на первом этаже, чтобы потом не отвлекаться, и надевает только спортивные штаны, но даже их он собирается снять.       Сатур кусает губу, надеясь, что Тин не будет утром слишком ворчать, идёт в их комнату и улыбается шире и развратнее, когда видит Тиннасита, лежащего на кровати в одних трусах и что-то увлечённо печатающего на планшете.       – Мог бы и полностью голым меня ждать, – Сатур подходит медленно, ведёт пальцами по ноге парня, игриво огибает задницу, гладит спину и наклоняется, чтобы поцеловать в плечо.       – А я, может, спать собрался? – Баркод устаёт создавать вид какой-то деятельности, убирает на тумбочку планшет и переворачивается на спину, встречаясь с потемневшим взглядом Джеффа, который скользит по лицу Тина, его губам, шее, затвердевшим соскам, останавливаясь на оттопыренной ткани в паху.       – А это спать не помешало бы? – мужчина ухмыляется, царапает ногтями плоский живот и просовывает руку под бельё, сжимая горячий член. – Представлял, как Дэймон мог бы трахать Анавина, да?       – Нет, – Тин приподнимается на локтях и показательно облизывает пухлые губы, – представлял, как Тиннасит мог бы покататься на Джеффе.       Сатуру нравится такая перспектива, заставляющая кровь бурлить сильнее, и он рывком стаскивает ненужные сейчас парню трусы, в том же направлении швыряет свои штаны и врезается в пухлые губы кусачим, даже грубым поцелуем. Только Тину всё нравится, он отвечает на этот поцелуй, скользит ладонями по широким плечам, ласкает шею, на которой сегодня красовался шрифт Брайля, и в миллионный раз сходит с ума от красоты своего любимого человека.       Музыкант буквально валится на кровать, целует страстно, прикусывает, ласкает губы языком и толкается им в горячий рот, одной согнутой в локте рукой опираясь на постель, а второй играясь с напряжённым соском. Сатуру нравится, что Тин давно перестал стесняться своих стонов, выгибался и реагировал так ярко и сочно, давая понять, что ему безумно хорошо и умопомрачительно приятно.       И поцелуй не гасит их страсть, они гладят, ласкают друг друга, ощупывают и так знакомые до последней родинки тела, и Джефф ведёт пальцами вниз, намеренно не касаясь члена, и практически трогает между ягодиц, когда его руку стискивают между бёдер, а ему в глаза смотрят опьянёно, с широкой, буквально дьявольской улыбкой на лице.       Код подталкивает парня сесть к изголовью, ухмыляется, видя лёгкое недоумение, и поворачивается к нему спиной, упершись коленями по обе стороны от ног Джеффа.       – Я подготовил небольшой сюрприз, чтобы нам было проще, – Тиннасит краснеет, бросает последний взгляд через плечо на своего мужчину и опускается на локти, прогибаясь в спине и демонстрируя себя. Сатур смотрит заворожёно на мышцы спины, на узкую талию, облизывает губы, желая оставить по укусу на каждой из ягодиц и практически давится воздухом, видя между упругих половинок, что дырочку его мальчика скрывает основание силиконовой пробки.       – Код... – хрипло и тихо, на выдохе, потому что возбуждение накрывает с головой, течёт лавой по венам, и Джеффу кажется, что стоит ему сейчас прикоснуться к себе, как он сразу же кончит. – Мой развратный малыш, – он сжимает пальцы на ягодицах, разводя их сильнее, и рассматривает чёрный силикон, думая, что однажды они проспят какое-то мероприятие из-за того, что трахались и не могли насытиться друг другом.       – Ничего не развратный, просто хотел, чтобы ты быстрее оказался вну-три, – Тин давится словом, когда Сатур вытаскивает пробку, оставляя только самый кончик, и снова вгоняет её внутрь, проезжаясь прямо по простате. Парень вцепляется пальцами в простынь до побеления костяшек и хрипло стонет, чувствуя толчки игрушки внутри себя. Это приятно и хорошо, но слишком мало, совсем не то, что даёт ощущение горячего твёрдого члена, заполняющего его. – Пожалуйста... мне нужен ты, Пи’... – Баркод не ожидал, что его маленькая шалость превратиться в это, практически хнычет, наклоняясь ниже и касаясь животом эрекции Сатура, когда его колени дрожат и разъезжаются в сторону.       Только Джефф словно в вакууме, он сжимает мягкое бедро Кода, оставляя следы от ногтей, и продолжает двигать пробкой, загипнотизировано наблюдая, как она появляется и исчезает в маленькой блестящей дырочке.       – Такой мягкий и нежный здесь, так хорошо её принимаешь, может, тебя довести до оргазма только ею?       – Н-нет... нет, хочу тебя, Джефф, хочу твой член.       – Правильный ответ, мой маленький, – и Сатур отбрасывает пробку куда-то на постель, тянется к тумбочке за смазкой, чтобы вылить её на свою эрекцию, и обхватывает Тина поперёк живота, чтобы он выровнялся и опустился вниз на смазанный член.       Код стонет надсадно и громко, запрокидывая голову, и полностью опускается вниз, переживая вспышку боли: член Джеффа будет явно побольше силиконовой игрушки.       Парень сжимает пальцы на предплечье Сатура, кусая губу, и начинает медленно приподниматься и опускаться, каждый раз хрипло постанывая.       – Какой же ты чертовски красивый, тигрёнок, как же я люблю тебя, – музыкант держит Тина, помогает ему двигаться и целует затылок, заднюю часть шеи, напряжённые лопатки и широкие плечи, прихватывая в нескольких местах зубами. Баркод больше не был угловатым юношей, стесняющимся своего тела, но чувства Сатура к нему, что тогда были сильными и глубокими, что сейчас остались такими же, если не стали ещё сильнее. И он слизывает с кожи бисеринки пота, оставляет собственнический засос и сам толкается внутрь, выбивая всхлип и ощущая, как руку царапают короткими ногтями. Джеффу нравится это пряно-острое ощущение, и он делает так ещё несколько раз, вбивается в горячее нутро, добиваясь ахуенных звуков, и замирает, не давая Тину подняться.       – Развернись ко мне, хочу тебя поцеловать.       Код слышит эти слова, словно сквозь вату, потому что его тело было так близко к оргазму, каждая клеточка напряглась в ожидании этого удовольствия, и он пытается протестовать, подвигаться самостоятельно, но Джефф не даёт, крепко держит, продолжая касаться губами спины и осыпая её отметинами.       Тиннасит неуклюже разворачивается, кусая губу, когда вместо члена колечко мышц сжимается вокруг пустоты, и снова опускается на горячую плоть, которую придерживает Сатур, и они стонут в унисон в губы друг другу, начиная после этого двигаться навстречу, отчаянно и голодно целуясь.       Наслаждение разливается жидкой патокой по их телам, течёт по венам вместе с кровью и подталкивает, подводит к оргазму, но оставляя их в шаге от него. Потому что рано. Потому что ещё чуть-чуть, немного, вот так. И они даже не смогут вспомнить, кто из них это говорил или, может быть, сразу оба. Баркод опускается и поднимается, хоть дрожащие колени его уже не держат, но Джефф помогает ему, подталкивает под бёдра вверх и опускает вниз, через раз тоже толкаясь в нутро.       Его руки болят и ноют от напряжения и усталости после концерта, но он может только целовать и прикусывать любимые губы, выдыхая стоны.       Тин обнимает его за шею, прижимается тесно-тесно, выгибая спину, и кончает, не прикоснувшись к себе. Это до боли приятно и ярко, перед глазами опускается пелена, а руки и ноги немеют, пока он весь дрожит, переживая оргазм. Сатур пытается не отставать, толкается ещё несколько раз в пульсирующее нутро и обдаёт горячей спермой эластичные стеночки, кажется, оставляя на бёдрах Тина царапины от ногтей. Он обнимает дрожащего мальчишку за талию, прижимает к своей груди и не спешит выходить из него, потому что это пиздецки приятно: находится внутри его дрожащего разгорячённого тела.       Баркод дышит рвано и хрипло, облизывает пересохшие, опухшие от поцелуев губы и зарывается пальцами в волосы на затылке Джеффа, сжимая их у корней.       – Люблю тебя, котёнок, – бормочет он, заглядывая Джеффу в глаза, и целует в кончик носа. – И я знаю, что ты меня тоже любишь, поэтому неси меня мыть, – он игриво и устало улыбается, довольный своей шуткой, и добавляет нарочито строго, – и оставляй такого развратного Дэймона дома.       – Нет уж, теперь я его почаще буду выпускать, чтобы каждый раз получать «сюрприз», – Сатур вертит между пальцев пробку, всё ещё блестящую от смазки, и довольный наблюдает, как Код краснеет. – Мне понравилось, малыш, так что не смущайся, – он чмокает в мягкие любимые губы и... правда несёт Кода на руках в душ. Потому что забота – это один из способов, которыми он показывает свою любовь.