Se soucier

      — Ну, — Дазай почесал затылок. — «Вашей маме зять не нужен?» — слишком банально, да?              — Ты сейчас серьёзно?              — Разве я когда-то не был серьёзен? — Он состроил обиженное лицо.              Рюноске кажется, что скоро у него задёргается глаз. Идя к Дазаю за советом — что с самого начала было ошибкой — он ожидал чего угодно, но не ужасных подкатов. Хотелось уже покончить с этой затеей, но других вариантов у него не было.              К Чуе за советом он пойти не мог. И это не потому, что он не доверял своему брату, просто Накахара довольно близко общался с Джинко. Акутагава был уверен, что эти двое, как две подружки-сплетницы, обсуждают всех и вся. Поэтому он не был на все сто процентов уверен, что это останется только между ними.              Хотя Дазая уж точно нельзя было считать наилучшим хранителем секретов, но из его уст Ацуши не воспримет это настолько серьёзно. Хоть где-то склонность Осаму к постоянным подшучиваниям и приукрашиваниям будет полезна.              Но и советчиком Дазай был, честно говоря, херовым.              — О! — Этот блеск в глазах не предвещал ничего хорошего. — «Пытаюсь реже моргать, чтобы больше любоваться тобой». Разве это не ужасно мило?              Глаз у Рюноске действительно задёргался.              — Это ужасно тупо, — Акутагава скривился.              — Ничего ты в романтике не понимаешь.              — Ты будто понимаешь.              — Но ты ведь пришёл ко мне за советом.              Вот чёрт. И не поспоришь ведь.              Акутагава всеми фибрами души хотел ударить себя из прошлого, который думал, что идти к Дазаю за советами такого характера — хорошая идея. Он успел пожалеть об этом уже тысячу раз.              — О! А как тебе этот…? — Осаму набрал в лёгкие побольше воздуха, собираясь прочитать очередной, по его мнению, шедевр.              По чужой лисьей ухмылке Рюноске понимал, что сейчас старший выдаст что-то, из-за чего он не сможет спать ночами, понимая, что кто-то использует такое с полной серьёзностью.              Акутагаве казалось, что ещё немного, и его уши начнут кровоточить.              ***              Эта встреча с Ацуши на первый взгляд ничем не отличалась от предыдущих. Но в Чуе сохранялось стойкое ощущение, словно сегодня что-то изменилось. Ацуши был молчалив, выражение его лица было задумчивым. Накахара уже научился читать того, что, на самом деле, было не сложно. Накаджимино лицо часто выдавало его с головой. Сейчас, Чуя видел, Ацуши пытался подобрать слова. Старший терпеливо ждал пока тот соберётся с мыслями.              — Чуя, — Неожиданно начал он.              Накахара в ответ кивнул, давая понять своим выражением лица, что он внимательно слушает.              — Вы с Осаму ведь встречаетесь? — Только услышав вопрос Чуя немного опешил.              — Ну, что-то типа того. А что?              Накахара ответил честно. Врать не хотелось, да и скрывать отношения никто из них не собирался (как будто с перебинтованным идиотом это возможно). Также Чуе была интересна причина данного вопроса, хотя кое-какая догадка у него была.              — Ну, — Он отвёл взгляд при этом хмурясь, словно уже жалея, что начал этот диалог. — Как вы признались?              — Да я сам не знаю, — Чуя пожал плечами. — Не смотри так на меня!              Ацуши был мягко говоря поражён. У него просто в голове всё не укладывалось. Накаджима специально не пошёл за советом к Дазаю, потому что знал, проявление любви у него особенное, которое даже Ацуши не всегда мог понять. Чуя казался самым надёжным источником информации, тем, кто точно сможет ему помочь.              — Просто как…? — Ацуши всё ещё хотелось думать, что это просто плохая шутка.              — Да никак, — Ответил Чуя уже немного раздражённо. — Не признавались мы.              — Но встречаетесь?              — Да.              На лице Накаджимы растянулась нервная улыбка.              — Это сложно объяснить, — Продолжил Чуя. — И тебе это ни к чему. Выкладывай, что на самом деле тебе нужно.              Младший немного замешкался. Из-за недавних потрясений он даже забыл, для чего вообще начал этот разговор. Ацуши до сих пор казалось это слишком смущающим, поэтому он не торопился, собираясь с силами.              Чуя в свою очередь того не торопил. Он уже догадался, для чего Накаджима задал этот несвойственный ему вопрос. Всё было очевидно с самого начала. Как оказалось, незаметным это было только для Ацуши и его друга. Накахара уже долгое время в тайне ожидал, когда же хоть до кого-то из них дойдёт. Чуя уже думал, что это произойдёт ни раньше его выпуска из школы, но, к счастью, он ошибся.              — Мне просто кое-кто нравится, — Выпалил Ацуши чуть ли ни шёпотом, отводя взгляд.              Он впервые был настолько смущён, что ощущалось странно. У Ацуши и раньше были влюблённости, он даже состоял в отношениях, но тогда всё было не так. Будто по-настоящему он полюбил только сейчас. Только в этот раз смог утонуть в этих чувствах с головой, отдать им всего себя, ничего ни жалея.              — Насколько я знаю, у тебя были отношения до этого. Разве тебе нужен совет?              — Я никогда не был их инициатором, — Ацуши начал перебирать пальцами отросшую прядь.              До этого момента, он не чувствовал острой необходимости признаваться кому-то. Он всегда получал признания, а отказывать было как-то неловко, эти люди искренне его любили, а Накаджима чувствовал, будто не имел права их ранить. К тому же, все они ему вроде как тоже нравились. Дело было в том, что его «нравиться», всегда не подходило под чужие ожидания.              — Ясно, — Накахара серьёзно задумался. — Знаешь, у меня ощущение, будто всё, что я скажу, будет бесполезным.              — Что ты имеешь в виду? — Спросил он с опаской.              — Просто ты это «ты», а я это «я», — Пояснил Чуя, но встретился с непониманием в чужих глазах. — Мы разные, понимаешь?              Ацуши в ответ молча кивнул. Чуя сейчас казался таким надёжным. Он выглядел как тот, кто знал всё на свете, кто повидал весь этот мир. Накаджима совершенно не жалел, что спросил у того совета.              — То, что близко мне, может быть далёко для тебя, — Накахара терпеливо старался всё объяснить. — Я могу лишь задать направление, но придёшь к решению ты сам.              Ацуши тепло улыбнулся и кивнул в ответ.              

***

      

      Как оказалось, у Дазая всё же есть совесть, или ему просто наскучило мучить Рюноске. Они говорили. Нормально говорили. Каждый такой раз в памяти Акутагавы был очень чётким, словно они произошли недавно. Возможно, это было из-за их ничтожного количества, или же, он помнил их из-за их причины.              Несмотря на озорную натуру Дазая, в те моменты он всегда был серьёзен. Говорил мало, но всегда то, что нужно. Может быть, в то время Рюноске не сошёл с ума лишь из-за этих разговоров, из-за того, что у него было с кем разговаривать. Хотя, даже Осаму знал всё лишь поверхностно. Акутагаве просто не хватало духу рассказать больше.              На все размышления Дазая об отношениях он лишь кивал, внимательно слушая. Конечно, некоторое Дазаевские советы, он решил, пусть останутся Дазаевскими. Рюноске выбирал лишь то, что действительно могло ему пригодиться.              Когда Акутагава начал замечать, что советы начали становиться всё более бредовыми, и в речь Дазая вернулись шуточки и подколы, он понял — пора заканчивать.              Рюноске уже уходил, как сзади послышался голос.              — Удачи там, — Осаму подмигнул. — И не обижай Суши!              — А он здесь причём?! — Акутагава чуть ли не подпрыгнул, чувствуя, как предательски алеют его уши.              — Так ты ж ему признаваться идёшь, — Совершенно невинно ответил Дазай. — Это же очевидно.              Из-за смущения Рюноске не нашёл ничего лучше, кроме как уйти как можно дальше. Дазай лишь усмехнулся.              

***

      

      — Чуя, спасибо! — Глаза Ацуши по-настоящему светились. — Я бы без тебя не справился.              — Да я ничего не сделал почти, — Накахара немного смутился.              — Вообще-то много что сделал! — Тут же возразил он нахмурившись.              — Хорошо-хорошо, — Чуя положил руку Ацуши на плечо, смотря тому прямо в глаза. — Главное помни, делай так, как ты считаешь нужным.              Ацуши казалось, будто сейчас он способен на всё.              — Да, — Ответил он, вложив в это всю свою уверенность.              Уже уходя Ацуши услышал:              — Удачи. Рю точно тебя не отошьёт.              — А он тут причём?! — Развернуться и показать своё пунцовое лицо духу у него не хватило.              — Это же очевидно.              

***

      

      В этот день они договорились погулять. Они ходили на прогулки и раньше, но в этот раз всё было иначе. Каждый из них по долгу собирался, параллельно продумывая возможные сценарии.              Они оба решили, что этот день будет лучшим для признания.              Идя по улице Ацуши чувствовал, что у него дрожат коленки. В голове крутились мысли о том, что ему не обязательно признаваться сегодня. В голове начали появляться доводы, почему этот день не подходит для признания, но Ацуши быстро отмёл их в сторону. Если он будет откладывать, то точно никогда так и не решиться. А он обещал. Обещал себе и Чуе, и не может предать ни первого, ни второго.              Акутагаве казалось, что воздуха в лёгких не хватало, но причиной этому была не болезнь. Он задыхался от волнения, пусть и умело скрывал это на своём лице. Хотелось всё отменить, убежать домой и спрятаться под одеялом. Но он стойко продолжал идти рядом с Джинко. Зря он что ли выслушивал всю ту бредятину, что нёс Дазай?!              Прогулка, что удивительно, вскоре перестала отличаться от тех, что были у них раньше. Всё же, рядом с друг другом они быстро расслаблялись, переставая думать о тревожащих их вещах. Они веселились и дурачились, совсем забыв об одной очень важной части прогулки.              Вспомнили они о ней уже под вечер, молча сидя на лавочке, наблюдая за тем, как солнце уходит за горизонт. Каждый понимает, что скоро нужно будет идти домой, и по дороге домой желание признаваться точно сойдёт на нет. Неожиданно стало так страшно.              Ацуши сжал руки в кулаки. Всё тело мелко подрагивало. Он пару раз размыкал губы, но смотря на Рюноске, что в этот момент так расслабленно наблюдал за закатом, закрывал рот и отворачивался. Было страшно. Накаджима боялся испортить эту атмосферу между ними, такую спокойную и любимую, которую он не мог ощутить ни с кем другим. Это была именно их атмосфера. Он не выдержит, если своим же признаем разрушит всё, но в то же время Ацуши понимал, что если не сделает этого, то будет жалеть. Он вдохнул в лёгкие побольше воздуха.              — Аку! — Резко выпалил Ацуши, не дав себе времени передумать.              Акутагава тут же развернулся в его сторону, смотря прямо в глаза. И тогда Накаджима понял, что пути назад точно нет, что он полностью пропал. Он не сможет жить дальше, если эти глаза будут смотреть на него как на простого друга. Он не простит себя, если сейчас струсит.              — Я… Ты… — Он зажмурился и выпалил скороговоркой. — Ты мне нравишься! — Ацуши чувствовал, как горят его щёки.              Глаза Рюноске, в которых Накаджиме хотелось утонуть, расширились в удивлении. Он открыл рот, чтобы что-то ответить, но был прерван.              — Очень нравишься! — Продолжил Ацуши. — Не как друг. Я понимаю, что это неожиданно, и я пойму если это не взаимно. Я не настаиваю, можешь даже не отвечать… Может, зря я вообще это сказал… Если можно, давай сделаем вид что этог-              — Ацуши!              Накаджима почувствовал чужие руки на своих плечах. На лицо Рю он не смотрел, боясь увидеть в его глазах что-нибудь, что точно разобьёт его сердце на части. Он смотрел на неровные дощечки старенькой лавочки, при этом закусывая губу.              — Ты сам хоть понимаешь, что хотел сказать?! — Он не кричал, но было слышно, что тот был зол. — «Сделать вид, что этого не было», да?! Да как у тебя язык повернулся… — Хватка на его плечах немного сжалась.              Ацуши уже не различал контуры дощечек из-за накатывающих слёз.              — Признался раньше меня, а теперь ещё и просишь об этом забыть… — В голосе отчётливо слышалась обида.              Чего?              Только сейчас Ацуши почувствовал, что руки на его плечах мелко подрагивают, в точности, как и его собственные. Он с опаской поднял взгляд, и то, что он увидел, заставило его глаза распахнуться в удивлении.              На него смотрел Рюноске, ужасно красный, и нахмурившийся. Он выглядел очень обиженным, но никак не рассерженным.              — Ты чего это? — У Накаджимы до сих пор в голове не укладывалось, как они до такого дошли?              — Ничего! — Огрызнулся Акутагава. — Просто тот, кто мне нравиться — тупица.              Ацуши даже не обратил внимание на оскорбление, для него отчётливо звучало лишь «нравится».              — Ты не шутишь?              — Я похож на шутника?              Неожиданно для Рюноске Ацуши навалился на него, и тот упал спиной на скамейку. Накаджима в свою очередь прижался к чужой груди, где, оказывается, очень быстро билось чужое сердце.              — Джинко?! — Акутагава чувствовал, что румянец перешёл даже на его плечи. — Слезь с меня! Мы на улице! — Он предпринял попытки спихнуть Ацуши с себя.              Но попытки эти были больше для вида, Накаджима это точно знал. К тому же, вскоре и они прекратились, а чужая рука оказалась в блондинистых волосах, бережно поглаживая.              — Люблю тебя, — Неожиданно проговорил Ацуши, сразу же слыша реакцию чужого сердца.              — И я тебя, — Мягко послышалось в ответ. — Но если ты сейчас же не слезешь с меня, то я тебя пну, — И даже это, почему-то, было сказано с долей нежности.              Ацуши тут же повиновался, сказав, что «Аку злюка».              Домой они шли держась за руки, крепко переплетя пальцы. Оба до сих пор не верили в происходящее. Сердце трепетало, и по всему телу растекалось приятное тепло. По дороге домой они не говорили.              За Ацуши всё сказало его поглаживание большим пальцем чужой ладони всю дорогу.              За Акутагаву всё сказал его взгляд, полный безграничной нежности и любви.              Оказывается, счастье всё это время было так близко.