Учительница на замену

Дни идут одни за другими. Всё так, как и должно быть. Наконец-то всё спокойно, нет больше места для неопределенности. Маша полностью приняла отношения с Надей. Наверное потому, что это официально подтвердилось. Нет, конечно, немного неловко осознавать, что она встречается с учительницей, но эти отношения настолько нравится и эта неловкость отходит на второй план. Может даже на третий, четвёртый, пятый… Маша вообще больше не думает о разнице в возрасте и статусе. Когда Надя прижимает её к себе и целует, вообще ни о чём думать не хочется. Маша просто наслаждается этим. *** Надя заметила, что Маша стала очень любвеобильной. Она постоянно лезет обниматься, целоваться. Сдерживается она только на уроках, но смотрит так, что сложно держаться Наде. Наверное, для кого-то, это будет перебором, но Надя чувствует, что ей именно это и было нужно. Ей нужна такая девушка, которая безумно её любит, а по Маше видно, что она переполнена любовью. Эта искренняя, невинная, даже немного детская, любовь очень нравится Наде и она, с удовольствием, её принимает. Иногда, конечно, Машу приходится осаживать. Когда они занимаются французским и девушка, вместо решение варианта ЕГЭ, лезет к учительнице. — Маша! Я понимаю, ты молодая, у тебя гормоны, хочется целоваться и обниматься, но сейчас у нас занятия, тебе нужно сосредоточиться на этом. Понимаешь? — говорит Надя. В этот момент разница в возрасте становится очень заметной, ведь приходится быть ответственным взрослым, чтобы Маша послушалась. И это всегда срабатывает. Маркова строит обиженную гримасу и принимается решать задание. — Я думаю сдавать французский. — как-то сказала Маша. Надя на это гордо улыбнулась самой себе. Все занятия не проходят даром — Маша начинает разбираться в французском всё больше. Ну, в ЕГЭ по нему уж точно. — Замечательно. Именно поэтому тебе надо сосредоточиться на заданиях. — Да поняла я! В такие моменты Маша полностью вживается в роль проблемного подростка, которого заставляют что-то делать, а его внутренне бунтарство сопротивляется этому. А Надя — наставник, который мучается с этим несносным подростком. Но ничего. Сразу после дополнительных девушки выходят из этих образов и спокойно наслаждаются друг другом. *** Школьные будни цикличны. Просыпаешься и не знаешь, какой сегодня день, ведь они все одинаковые. Обычный четверг, ни чем не отличающийся от других дней. Сегодня точно именно этот день недели. Маша даже перепроверяла. Четверг никогда не вылетит из памяти, ведь именно в этот день дополнительные по французскому и они с Надей смогут провести время вместе. Хотя, они и так всегда вместе. Девушки постоянно стоят рядом и общаться обо всём. Ну, чаще всего, о прошедших уроках. И сегодняшний день не исключение. Большая перемена. Маша и Надя стоят у кабинета французского. Их общение никого не смущает. Если кто-то и проходит мимо, то просто не обращает внимание. Из-за этого девушки переходят черту между обычным общением ученицы и учительницы. Стоят друг к другу ближе и держатся за руки. И даже на это никто не обращает внимание. Кроме одного человека. Ирина идёт в свой кабинет и замечает Надю с Машей, стоящих слишком близко и держащихся за руки. Мягкова оглядывается. На этаже только подруги Марковой — Муратова и Щербакова, которые сидят на скамейке. Они смотрят в телефоны, видимо старательно игнорируя то, что происходит в паре метров от них. Ирина вздыхает. Ладно, Саша с Варей. Они подруги Маши и явно обо всём знают, рассказывать не будут. Но, если бы сейчас здесь пришёл какой-то учитель или вообще директор. Мягкова останавливается возле кабинета французского. Надя замечает её. Вернее её строгий взгляд, который так и кричал о том, что будет выговор. Поняв, что Надя её заметила, Ирина ушла в свой кабинет. Джабраилова вздохнула. Ей тоже надо уйти. — Маш, я к Ирине отойду. А то, по-моему, она хочет со мной поговорить. — сказала Надя. Маркова кивает. — Хорошо. Надя улыбнулась, развернулась и направилась к кабинету Ирины. Маша же побежала к своим подругам. — О, вы отлипли друг от друга! А я уже подумала, что ты про нас забыла! — жаловалась Варя. Маша закатила глаза, ухмыльнувшись. — Девочки, ну как я могу о вас забыть? — спрашивает Маркова, — Ну вы же должны понимать, что мы с Надей, ну, любим друг друга и хотим всегда быть рядом. — Конечно понимаем! Ведь, когда есть человек, от которого ты дико течёшь, подруги становятся не нужны! — Варя! — крикнула Саша. Щербакова скрестила руки и нахмурилась, как маленький ребёнок, которому не купили то, что он хотел. Муратова вздохнула, — Не слушай её, Маш. У Вари просто месячные, а ты же знаешь, что из-за они всегда капризничает. — Я не капризничаю! — Конечно нет. Маша посмеялась. Эти двое всегда понимают ей настроение. *** — Ирина, что на этот раз? Что я опять не так сделала? — спросила Надя, как только зашла в кабинет. Мягкова откинулась на кресле. Смотрела она строго. — Всё так, Надь. Даже слишком так! — ответила Ирина. Джабраилова удивлённо посмотрела на неё. — В смысле? — В прямом, Надь! Я, конечно, всё понимаю, но вы можете с Машей не проявлять свои чувства так открыто? В следующий раз вас могу увидеть не я, а более не лояльный учитель или вообще директор! Ты понимаешь, какие могут быть последствия? — Так мы же ничего такого не делаем. И нас никто не замечает. — пытается протестовать Надя, но, видя взгляд Ирины и её недовольное лицо, поняла, что это бесполезно. — Да, вы не целуетесь в коридоре, спасибо за это! Но ты бы видела вас со стороны. Стоите рядом, держитесь за руки. Да у вас обеих на лицах всё написано! — кричала Ирина. Надя скрестила руки и опустила голову в пол. Мягкова тяжело вздохнула и замолчала на пару секунд. Затем она решила сменить тон на более мягкий и продолжить, — Надь, я же тебе это не из вредности говорю и не чтобы обидеть. Я просто хочу твоего понимания, ведь, если вас увидет какой-то другой учитель или директор, будут серьёзные последствия. Тебя уволят и могут вообще заявить, ведь Маша несовершеннолетняя. Понимаешь? — Но у нас же всё по согласию. — сказала Надя. Ирина покачала головой. — Надя в нашей стране, с нашими законами. Вы же обе девушки, в этой ситуации никто ничего выяснять не будет. — сказала Ирина. Надя вздохнула. Да, тут она права. Как и всегда, в общем. — Я всё понимаю, Ир. Поверь мне, всё будет хорошо и ничего плохого не случиться. — сказала Джабраилова. Мягкова тяжело выдохнула и протёрла переносицу. — Надеюсь. *** Уроки закончились, пришло время для дополнительных занятий. Надя планировала сегодня полное объяснение варианта ЕГЭ. Раз Маша решила сдавать французский, надо к этому подготовиться со всей серьезностью. Пол часа Надя подробно объясняла каждое задание. Маша же её слушала. Сегодня она не пыталась лезть обниматься и целоваться, а писала вариант в тетради, обращая внимание и на объяснения учительницы. Видимо она последовала совету Нади и на дополнительных занятия будет вникать в учёбы. А может девушка просто поняла, что лезть нет смысла и, в очередной раз, слушать все эти речи об учёбе не хочется. В любом случае, Маша погружена в изучение французского и это главное. — Tu es bien aujourd'hui, chérie! Такая сосредоточенная. Меня это радует! — сказала Надя после окончания занятия. Маша вздохнула. — Ты на дополнительных такая серьёзная. — сказала Маркова. В голосе было слышно недовольство. Надя ухмыльнулась. Она погладила девушку по волосам. — Если тебя что-то не устраивает — скажи мне об этом сейчас. В губы. Маша посмотрела на учительницу. В глазах засверкал огонёк, а губы расплылись в игривой улыбке. Надя ухмыльнулась. Вот это уже её девочке нравится. Маша прижалась к Наде поцеловав. Та запустила руку в волосы, охотно отвечая на поцелуй. За сегодняшний день они ни разу не целовались и было так сложно держаться всё это время. Да, хоть Надя серьёзно относится к дополнительным, она тоже сдерживает все свои желания. Но сейчас девушки, наконец-то, спокойно могут отдаться друг другу. Послушался стук каблуков. Быстрые шаги, словно кто-то убегал. Это насторожило Надю с Машей. Они отстранились друг от друга и посмотрели на дверь. Никого не было. Затем девушки подошли к ней и открыли. Никого. Видимо показалось. Хотя, дверь была слегка приоткрыта, а Надя была уверена, что, когда Маша зашла в кабинет, то дверь полностью закрыла. Это было странно, но девушки решили не придавать этому особого значения. Они вышли из кабинета и направились вниз. *** 07:21. Надя вышла из такси. Она зевнула и быстро допила, купленный возле дома, кофе. Выбросив пустой стакан в урну, девушка направилась в школу. Ночью она плохо спала и не выспалась. Был план пригласить Машу к себе домой и там поспать вместе. Может, даже предложить девушке остаться с ночёвкой. Хотя были опасения, что Маркова может испугаться этого, после инцидента на прошлой неделе. Зайдя в школу, Надя поздоровалась с вахтёршей и хотела пойти на третий этаж, в свой кабинет. Но, возле лестницы первого этажа, ей кто-то положил руку на плечо. Надя повернулась и увидела перед собой учительницу математики, кажется. — Здравствуйте, коллега! — сказала женщина. Надя прищурилась. Она не особо понимала, что от неё может хотеть учительница математики. — Здравствуйте… Евгения Семёновна? — сказала Надя. Имя она произнесла с вопросительной интонацией потому, что не была уверена. Учительница улыбнулась. — Да. Помните, молодец. — ответила Евгения Семёновна. На её лице была странная, слегка наглая, улыбка. Это напрягало. Учительница подошла ближе, — Я бы хотела с Вами кое-что обсудить. — Что же? — Вас же, насколько я помню, порекомендовала Ирина Валерьевна, классный руководитель 10 «А», так? — спросила Евгения Семёновна. Надя напряглась сильнее. Внутри было такое неприятное чувство, словно должно случиться что-то плохое. — Так. — ответила Надя. Евгения Семёновна усмехнулась. — А она знает, о Ваших увлечениях молоденькими девочками? — спросила учительница математики. У Нади округлились глаза, а внутри появилась дикая тревога. — О чём Вы? Евгения Семёновна усмехается. Затем она достаёт телефон и показывает Наде фотографии, где они с Машей целуются у неё в кабинете. Джабраилова замерла. Кажется весь мир замер. Так вот чей был звук каблуков. — Теперь поняли? — спросила Евгения Семёновна. Надя тревожно выдохнула. — В-Вы… Зачем? Это не то… — Не то, чем кажется? А я считаю тут всё очевидно — Вы совратили несовершеннолетнюю девочку! — сказала Евгения Семёновна. Последнее она произнесла особенно громко. Надя панически огляделась и дёрнула женщину за плечи. Та рассмеялась. — Не кричите! Что Вы хотите? — спрашивает Надя. Судя по довольному взгляду учительницы, именно этот вопрос она ждала. — Ну, знаете, я женщина не молодая, в школе работаю семь лет. А это, как Вы понимаете, не очень оплачиваемая работа. — сказала Евгения Семёновна. Надя прикрыла глаза и выдохнула. Она всё поняла. — Сколько? — Сто тысяч. — Сколько?! — возмущённо переспросила Надя. Женщина ухмыльнулась. — А Вы как хотели? Чтобы спасти свою жопу от тюрьмы, надо хорошенько заплатить! — ответила учительница математики. Надя отрешённо посмотрела в пол. Евгения Семёновна облизнула губы, — У тебя есть время до восьми вечера. Иначе я иду к директору и показываю ей эти фотографии. — До восьми вечера? Может дадите больше времени? — спрашивает Надя. Женщина улыбнулась. — Я не люблю ждать. — Где мне достать такие деньги до вечера? — А это уже не моя проблема. Женщина развернулась и ушла. Надя панически выдохнула. Затем она быстро рванула на третий этаж. Девушка перепрыгивала через ступени, чтобы побыстрее добежать к кабинету Ирины. Сейчас её помощь нужна, как никогда. Надя просто надеялась на то, что подруга уже в школе. Прибежав к нужному кабинету, девушка резко дёрнула ручку и, чуть ли, не упала на пол. Ирина развернулась и хмыкнула. — Надя, ты чего? — Ирина у меня проблемы! — ответила Джабраилова. Мягкова закатила глаза и вздохнула. — А когда у тебя их не было? Что на этот раз? Надя сжала губы. Было немного страшно рассказывать Ирине эту ситуацию. Девушка была уверена, что подруга её будет ругать. Но сама Надя эту проблему точно не решит. По крайней мере потому, что вообще не знает, как всё устроено в этой школе и как противостоять Евгение Семёновне. А Ирина тут работает дольше, должна, наверное, знать, как решить эту проблему. — Ну, короче… Ко мне сейчас подошла Евгения Семёновна и показала фотку, где мы с Машей целовались. Теперь она требует денег за своё молчание. — рассказала Надя. Глаза Ирины округлились, затем в них появилась злость. — Чего? — Ирин, пожалуйста, давай без твоего осуждения! Мы с Машей занимались французским, у меня в кабинете. На этаже никого не было. Я понятия не имею, откуда взялась эта Евгения Семёновна! Ирина ударила рукой об стол. Надя вздрогнула и прикрылась руками. — Надя блять. — сказала Мягкова. Затем она пару раз вдохнула и выдохнула, пытаясь успокоиться, — Сколько она хочет? — Сто тысяч. До восьми. — ответила Надя. Ирина озадаченно взглянула на подругу. — Она хочет их сегодня? — спрашивает Мягкова. Надя кивает, — Вот сука! У нас директор работает до восьми, она к ней пойти хочет. — Ирина, что делать? — растерянно спрашивает Надя. Её голос был истеричным и, казалось, что ещё чуть-чуть, и она заплачет. Ирина посмотрела на неё и решила отбросить все свои осуждающие слова, как просила Надя. Они сейчас, действительно, лишние. — Не знаю. Пока не знаю. — ответила Мягкова. Она тяжёло вздохнула, — Не ищи деньги. Ей нельзя платить. Надо придумать другой способ. А сейчас уходи, Надь. Мне надо подумать. Джабраилова кивает и быстро выходит из кабинета. Ирина всегда решала её проблемы. Но сейчас ситуация кажется слишком безвыходной. Надя очень надеется, что можно, хоть как-то, найти решение этой проблемы. *** Надя снова какая-то странная. Маша опять начинает переживать. Вроде всё было хорошо. Буквально вчера Надя проводила до дома и не хотела отпускать, а сегодня избегает. Маша хотела встретится, когда пришла в школу, но учительница намеренно её игнорировала. Даже отмазку не придумала, просто прошла мимо. И на переменах учительница сидела в кабинете, а Маша решила к ней не заходить. Она пыталась понять, что же опять не так. Они признались в любви, теперь в отношениях, всё же хорошо. Может Надю начала бесить излишняя любвеобильность? Хотя она не жаловалась, наоборот, показывала, что ей это очень нравится. Это так странно. Но сегодня странным было не только поведение Нади. Маша замечает, что на неё постоянно смотрит Евгения Семёновна. Всё то время, что она в школе, учительница по математике буквально преследует её. Причём смотрит так странно. Такой хитрый прищур и наглая улыбка. А, когда Маша стояла и разговаривала с Димой, учительница проходила мимо них и намеренно пихнула Маркову в плечо. Не извинилась, даже внимание не обратила, просто шла дальше. — Чё она себе позволяет вообще? Тебе не больно? А то она так сильно пихнула, что руку могла сломать. — беспокоился Дима. — Нормально всё. Математичка сегодня такая странная. Не понимаю, что ей от меня надо. Сегодня у 10 «А» математика последним, седьмым уроком. И сегодня это Машу не радует сильнее, чем обычно. Третий урок прошёл. Большая перемена. Маша сидит на лавочке и читает книгу на третьем этаже, где будет проходить физика. Все были в столовой, именно поэтому Маркову отвлёк звук каблуков. Девушка подняла взгляд и увидела Евгению Семёнову, которая зашла в кабинет французского с какой-то бумагой. Маша удивилась. Что ей там надо? *** Надя отвлеклась на звук открытия двери. Девушка напряглась, когда увидела Евгению Семёнову. Она бы хоть постучала, ради приличия. Женщина подошла к учительскому столу и положила на него бумагу. Надя посмотрела на неё. «Половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста в уголовном праве России — деяние, являющееся преступным согласно статье 134 Уголовного кодекса РФ. Уголовная ответственность устанавливается за половое сношение, мужеложство и лесбиянство с лицом, не достигшим 16-летнего возраста, совершенное лицом, достигшим 18-летнего возраста.» Надя раздражённо вздохнула. — Это что? — Википедия о статье 134 УК РФ, ну, по которой ты сядешь. — ответила женщина. На её лице был довольный оскал. Надя очень сильно хотела выбить все зубы этой твари, чтобы она больше вообще улыбаться не могла. — Маше семнадцать лет. — сказала Джабраилова. Учительница математики хмыкнула. — Но она ещё несовершеннолетняя. И я могу принести статью о пропаганде ЛГБТ. Тебя могут и за неё посадить. — Чего Вы хотите? Если меня уволят и посадят, то денег точно никаких не будет. — сказала Надя. Евгения Семёновна хмыкнула. Затем она усмехнулась. — Резонно. Но деньги будут, ты их отдашь, если не хочешь, чтобы и Маша пострадала! — ответила женщина. Надя встала и посмотрела на учительницу взглядом, полным гнева. — Не впутывай в это Машу! — Ну как? Думаешь Маркова выйдет сухой из воды? Она же защищать тебя будет. Будет утверждать, что у вас всё по согласию. А я сделаю так, что её выгонят из школы, а в другию не возьмут. Никому не нужна девушка с репутацией шлюхи, которая ложиться под учительниц! Надя взяла женщину на края пиджака и сжала их, заставив учительницу замолчать. — Не смей так называть Машу, сука! — тихо сказала Надя. Евгения Семёновна ухмыльнулась. Её уловка сработала. — Если не хочешь, чтобы Маше было плохо, то отдай деньги до восьми. И не распускай руки, да и выбирай выражения, а то я могу пойти к директору прямо сейчас. Надя пихнула женщину руками. Та поправила пиджак и медленно вышла из кабинета. Надя ударила руками стол и крикнула. *** Маша смотрела на кабинет. Через пять минут Евгения Семёновна вышла с очень довольной улыбкой. Марковы быстро подошла к кабинету и вошла. На неё посмотрела Надя и ахнула. — Маша? Девушка подошла к учительскому столу. — Что от тебя хочет Евгения Семёновна? — спросила Маша. Надя замялась, опустив взгляд вниз. Маркова опустила голову и увидела бумагу с текстом. Девушка присмотрелась. Статья 134. Затем она подняла на учительницу растерянный взгляд, — Надь? — Маш, в общем… Вчера Евгения Семёновна увидела как мы целовалась и сфотографировала нас. Теперь она меня шантажирует. — рассказала Надя. Она не хотела, чтобы Маша знала об этом. Хотелось уберечь её от этой информации, но уже слишком поздно. — Что? Но… Как? Она деньги хочет? — спрашивает Маша. Надя кивает. Девушка вздохнула. Ну естественно. Чего же ещё может хотеть эта меркантильная сука. Теперь понятно, почему она сегодня целый день до меня докапывается, — Сколько? — Сто тысяч. Надо отдать до восьми — Чего? А она не охренела? — возмущенно спрашивает Маша. Это был риторический вопрос. Конечно Евгения Семёновна охренела. Надя тяжело вздохнула. Затем она положила руку на щёку Маши. — Маша, солнце, не думай об этом. Не надо ничего делать. И, если что, не надо меня защищать. — мягко сказала Надя. Маркова растерялась, сначала не поняв, что имеет в виду учительница. — В смысле? — тихо спросила Маша. Надя зажмурилась, увидев такой растерянный взгляд. Кажется ещё чуть-чуть и Маркова заплачет. — Уходи, Маш. — Но, Надя, давай мы… — Нет, уходи. Я сама должна решить эту проблему. И Маша ушла. Как только закрылась дверь, Надя всхлипнула. Сейчас ведь реально может пострадать Маша. Но Надя не сможет найти такие деньги так быстро. А у этой Евгении Семёновны слишком серьёзный компромат. Одна фотография и карьера Нади, как и свобода, может быть под угрозой. Джабраилова взяла телефон. — Алло. — Ирина, она мне угрожает. — сказала Надя. Послышался вздох. — Что? Как? — Она сказала, что если я не заплачу деньги, то может пострадать Маша. Она сделает так, что её исключат и больше никуда не примут. Ирин, я не знаю что делать! — Вот же конченная тварина! Блять… *** Маша сидела на скамейке. Ей надо что-то сделать. Она знает, как можно действовать с Евгенией Семёновной, ведь эта женщина учит её не первый год. Надо просто удалить весь компромат. Но как? Маша не знает пароль от телефона. Да и как она его возьмёт? Маркова ударила рукой по скамейке. Точно должен быть какой-то выход. Просто нужен план. *** Математика. Именно сегодня Маша не хочет этот урок. Она еле сдерживается, чтобы не проткнуть ручкой сонную артерию Евгении Семёновне. А эта тварь ещё и смотрит на неё с такой довольной улыбкой. Видимо считает себя победительницей. 10 «А» пишет вариант. Евгения Семёновна ходит по рядам, но естественно, остановилась возле парты Маши. Маркова напряглась. Она сжала ручку, чуть ли не ломая её. Тут учительница нагнулась к ней. — Не получается решить? Ну, конечно. Единственное, что ты умеешь — это ложиться под учительниц. — прошептала Евгения Семёновна. Вот же сука! Маша ударила по столу. На её удивление, на это обратили внимание только её друзья. Затем Маркова подняла руку. — Евгения Семёновна, можно выйти? — А решать вариант, кто будет? — спрашивает женщина. Маркова раздражённо вздыхает. — Мне очень надо выйти. — А я тебя не отпущу. — А Вы не имеете право. — сказал Дима. Учительница повернулась к нему, — У нас не экзамен. Не контрольная, а обычный урок. Вы не имеете право удерживать Машу. — Да! Дайте ей выйти! — поддержала, сидящая рядом, Зоя. — Карине и Юле, значит, спокойно можно списывать, а Маша даже выйти нельзя? — говорит Арс. В классе поднялся гул в поддержку Маши. Маркова улыбнулась. Она знала, что её друзья поддержут. — Так тихо! — крикнула Евгения Семёновна. Давление класса сработало. Она с дикой ненавистью взглянула на Машу, — Выходи! — Благодарю! — ответила Маркова и быстро вышла. Девушка спустилась на первый этаж и остановилась у кабинета директора. Вздохнув, Маша постучалась. — Войдите. — сказала директриса. Маша вошла. Женщина подняла на неё взгляд, — Маша Маркова. — Да. Здравствуйте, Карина Нурлановна. Я хотела бы обсудить с Вами кое-какой вопрос. — Здравствуй. Ну давай. Я внимательно тебя слушаю. Маша выдохнула. — Меня и Надежду Сергеевну шантажирует Евгения Семёновна. — сказала Маша. Директриса смотрела в бумаги, но, услышав это предложение, подняла взгляд на ученицу. — Как? — Дело в том, что Надежда Сергеевна каждый четверг занимается со мной французский, как подготовка к ЕГЭ. И сегодня утром Евгения Семёновна заявила, что видела нас вместе в кабинете французского и у неё имееются фотографии, где мы с Надеждой Сергеевной целуемся. — сказала Маша. Директриса удивилась и это мягко сказано. Маркова хмыкнула, — Фотографии она не показала. Сказала лишь, что покажет их Вам и потребовала деньги за своё молчание. — То есть она считает, что Вы с Надеждой Сергеевной встречаетесь? — спрашивает Карина Нурлановна. Маркова кивает. — Да. Она угрожает Надежде Сергеевне 134 статьёй, а мне отчислением. — И сколько она требует? — Сто тысяч. Директриса ахнула. Она явно хотела сказать что-то нецензурное, но сдержалась. Маша вздохнула. — Карина Нурлановна, это просходит уже не в первый раз. И я думаю, что если об этом узнают мои родители будет ажиотаж похлеще, чем в прошлый раз. — сказала Маша. Директриса нервно вертела ручкой в руках. Маркова, буквально на секунду ухмыльнулась, достав телефон, — Я бы хотела, чтобы Вы ещё кое-что послушали. Маркова включила аудиозапись. Директриса, слушая её, чуть не выцарапала весь свой стол. Она была напряжена. Очень. Когда аудиозапись закончилась, Маша посмотрела на директрису. Та не знала, что говорить. Маркова впервые видет её такой растерянной. — Карина Нурлановна, мне не нравится, что в это втянута Надежда Сергеевна. Она мало тут работает и очень переживает из-за этой ситуации. Понимаете, Надежда Сергеевна — хороший учитель. Она должна тут работать. Благодаря ей я планирую сдать французский, а успеваемость в группе повысилась. И будет очень плохо, если её выгонят из-за такой нелепой клеветы Евгении Семёновны. — Да, Маш, я понимаю. И обещаю, что приму меры. — сказала директриса. Маркова хмыкнула. — Вы и в прошлый раз так говорили. Карина Нурлановна вздохнула. — Сейчас я тебе гарантирую, что всё будет иначе. — сказала директриса, — И, Маша, можешь мне перекинуть это аудио? Маша кивнула и улыбнулась. Всё идёт по плану. — У меня всё. Я пойду? — Да. Иди на урок. — До свидания. — попрощалась Маша и вышла. Карина Нурлановна выдохнула. Она взяла телефон. — Алло, Марина. Нам нужен новый учитель математики. Найди его как можно скорее. *** Ирина шла к кабинету директора. Она ещё не знает как, но надо точно что-то решить. Нельзя просто так взять и позволить этой суке разрушить жизнь Наде. Походя к кабинету, Мягкова увидела, как из него выходит Маша. Ирина удивилась. Что она там делала? Девушка ускорила шаг. — Войдите. — сказала Карина Нурлановна, услышав стук. Ирина вошла. — Здравствуй, Карина. Я… — Я так понимаю, ты хочешь обсудить ситуацию с Машей и твоей подругой. — сказала Карина Нурлановна. Ирина удивилась. Директриса выглядела очень напряжено и как-то испуганно, — Ко мне только что заходила Маша и всё рассказала. Ну, про то, что их с Надей шантажирует Женя. — Да. Я пришла тебе всё рассказать, но Маша меня опередила. — ответила Ирина. Карина Нурлановна вздохнула. — Вот даешь человеку второй шанс. Думаешь, что он исправиться. Ты же помнишь, какой скандал был год назад? — Такое не забыть. — Вот. Ну я решила дать второй шанс. Подумала, ну, с кем не бывает. Мы все не святые и совершаем ошибки. Женя ещё и так прощение просила. Но теперь я просто так это не оставлю. Ещё один скандал эта школа не переживёт. Тем более такой. Понимаешь, Ир? Женя просто обвиняет Надю в совращении несовершеннолетней. Как такое вообще можно придумать? Мягкова была в шоке. Неужели Надя смогла решить проблему, подключив Машу? Ирина даже облегчённо выдохнула. Самой ничего придумывать не пришлось. — Я тоже в шоке. Для меня просто оскорбительно, что мою лучшую подругу обвиняют в таком ужасном преступлении! Надя и Маша хорошо общаются, но, неужели, это повод угрожать ей тюрьмой? — спрашивает Ирина. Директриса качает головой. — Нет, конечно, нет. — Я считаю, что с этим надо разобраться прямо сейчас! Карина Нурлановна кивает. — Да. Я вызову Надю и Женю прямо сейчас. А ты, Ирин, останься здесь, хорошо? — Конечно. Мягкова встала в край кабинета и достала телефон. *** Надя сидела за столом. Времени оставалось всё меньше, а идей никаких не было. Тут ей на телефон приходит сообщение. «Тебя сейчас вызовет директор. Спокойно приходи, не бойся.» И Наде позвонил директор. Да, действительно, вызвала. Девушка выдохнула. Ирина написала не бояться, значит, что всё под контролем. Ну, Надя очень на это надеется. Надя спускалась на первый этаж. Там она встретила Евгению Семёновну. — Тоже вызвали? Так даже лучше. Я всё расскажу. — сказала женщина. Надя пихнула её в плечо и пошла к кабинету директора. — Войдите. — Здравствуйте. — сказала Надя. Она слегка вздохнула, увидев Ирину. Та кивнула и Надя села на стул возле стола директора. Тут вошла и Евгения Семёновна. — Здравствуйте. — сказала женщина и села возле Нади. Учительница математики не собиралась медлить, — Раз уж мы все здесь, мне есть, что рассказать, Карина… — Мне тоже. И первое — какого чёрта ты творишь? — крикнула Карина Нурлановна. Евгения Семёновна удивлённо посмотрела на неё, как и Надя. — В смысле? — В смысле? То есть ты не понимаешь? Не хватило тебя того, что было прошлом году, да? Так и знала, что надо было тебя уволить! И вот снова повторяется! Опять ты, опять шантаж и опять взятка! — кричала директриса. Надя не могла сдержать улыбку, смотря на учительницу математики, — Но на этот раз ты решила прыгнуть выше головы! Ты вообще понимаешь, что нельзя просто так разбрасываться обвинениями о совращении несовершеннолетних? Тут Евгения Семёновна засияла, а Надя напрягалась, как и Ирина. — У меня есть, что Вам показать. — сказала учительница математики. Директриса внимательно, но с явным недоверием посмотрела на неё. Евгения Семёновна достала свой телефон и зашла в галерею. И тут весь её энтузиазм угас, поняв, что фотографии, где целуются Надя с Машей нет. Ни в корзине, ни в облаке. Надя, заметив это, тихо усмехнулась. Затем она посмотрела на директрису и, показательно, закатила глаза. Карина Нурлановна тихо рыкнула и протянула руку. — Может дашь мне посмотреть? — спрашивает женщина. Затем она резко выхватывает телефон из чужих рук. Палец водит влево, вправо. Надя и Маша сидят вместе, явно занимаясь французским, как и рассказывала Маркова, — Они сидят вместе. Это не тянет на 134 статью. — Но у меня были фотографии! — сказала Евгения Семёновна. Надя усмехнулась. Как же это выглядит жалко. Но девушка задалась вопросом: «а как эти фотографии исчезли?» *** Маша рассказала всё Арсу и Антону. Шастуну пришлось вообще всё. Девушка была рада, что парни не задавали лишних вопросов, а сразу решили перейти к делу. — Есть план? — спросил Антон. — Мне нужен пароль от её телефона, чтобы я смогла удалить фотографии. — ответила Маша. Парни кивнули. Антон и Арс наблюдали за Евгенией Семёновной, в попытках увидеть пароль. И успех пришёл. Арсений стоял возле учительницы и смотрел в телефон. Женщина достала телефон и именно в этот момент он запросил у неё пароль. 199900. Попов быстро открыл заметки и записал пароль. Затем он прибежал к друзьям. — Спасибо, Арс! — сказала Маша. Парень улыбнулся. — Всё для тебя! Теперь что? — Следующий урок у нас с ней. Надо как-то выгнать её из кабинета, чтобы она оставила телефон. — Это я беру на себя! — сказал Антон. Друзья дождались перемены. Антон быстро зашёл в кабинет математики и подбежал к учительнице. — Евгения Семёновна, нам надо поговорить! — сказал Шастун. Женщина кивнула и хотела встать, но парень прижался ближе, — Это очень деликатный разговор. Надеюсь Вы понимаете. — Конечно. — сказала учительница и оставила телефон. Антон повёл её к лестнице, где Евгения Семёновна точно ничего не увидит. Арсений и Маша, тут же, забежали в кабинет. Парень встал у входа, а Маркова взяла телефон. 199900. Телефон разблокирован. Маша быстро зашла в галерею. Она удаляла фотографии с поцелуем, но оставила те, где они с Надей просто сидят вместе. Девушка зашла в корзину и удалила оттуда. Затем она нашла облако и там увидела то, чего не ожидала. Было куча фотографии со скриншотом перевода денег. Маркова удалила весь компромат и решила сделать свой. Несколько фотографий с переводом денег были восстановлены. Затем Маша положила телефон на место и они с Арсом вышли из кабинета, чтобы их увидел Антон. — Парни спасибо вам большое! — сказала Маша и обняла обоих. — Маш, ну как мы могли не помочь! — ответил Арс. А Антон достал свой телефон с довольной улыбкой. — А я сделал немного большее, чтобы всё точно было хорошо! *** — Женя, я бы хотела, чтобы ты кое-что послушала. — сказала Карина Нурлановна. Она достала свой телефон и включила аудиозапись. — Евгения Семёновна у меня всё плохо с оценками, мы можем это как-нибудь решить? — Конечно, Антон. Ты знаешь, что всё всегда можно решить. Но у тебя всё очень плохо, поэтому учитывай, что цену я подниму. — Хорошо. И сколько? — Ну, несколько пятёрок я тебе нарисую и всё будет не так плохо. Может, даже, четыре выйдет. 5000. — А, если с итоговой контрольной? — Ну тут надо подумать. — Мне хватит и четвёрки за неё. — 8000 и я закрою глаза на некоторые недочёты. — Хорошо, тогда, давайте я Вам завтра переведу всё. — Хорошо. — Я тут ещё нашла кое-что интересное. — сказала Карина Нурлановна. Она протянула перед лицом Евгении Семёновны скриншот с переводом денег и подписью: «за пятёрку в четверти». Учительница математики была в панике. Она в западне. Слишком много компромата на неё. — Она ещё и на Машу наговаривала. Стояла передо мной и рассказывала, как исключит её из школы и сделает так, что у неё будет репутацию, извините за выражения, шлюхи, которая ложиться под учительниц. — сказала Надя. Директриса тяжело вздохнула. — Это была последняя капля, Женя. Ты уволена! — Но Карина Нурлановна… — Никаких но! Я не потерплю, чтобы в моей школе была коррупция! Причём такая наглая! Ты уволена! Сейчас ты подписываешь заявление и, чтобы я тебя в этой школе не видела! — сказала Карина Нурлановна. Затем она посмотрела на Надю, — Надежда Сергеевна, прошу прощения, за такое обвинение в Вашу сторону. — Ничего страшного. Главное, что всё разрешилось. — Да, Вы, вместе с Ириной Валерьевной можете идти. Когда девушки вышли из кабинета, Надя обняла Ирину. — Ирина спасибо! Как ты удалила фотографии? Откуда запись? — спрашивала Надя. Мягкова усмехнулась. — Ты не мне спасибо говори. А Маше. Она заходила к директору. Я ничего не делала. — Маша? Она… — Надя замолчала и посмотрела в сторону. Там стояла Маша и улыбалась. Джабраилова ухмыльнулась. Её герой. *** -… И вот так я удалила фотографии везде, а Антон сделал аудиозапись. — рассказала Маша. Надя была поражена. Ей бы в голову не пришло такое. — Вау! Честно, я в шоке! — ответила Надя. Маша гордо улыбнулась и легла на кровать. Джабраилова хмыкнула, — Слушай, директриса упоминала ещё какой-то случай. Ну говорила, что дала Евгение Семёновне второй шанс. Что это был за случай? — А, это. Ну в прошлом году, за два месяца до ОГЭ, Евгения Семёновна потребовала от нас всех восемьдесят тысяч за хорошие баллы. А, если мы не наберём эту сумму за месяц, то она обещала, сделать так, что никто не сдаст. Вообще, Евгения Семёновна всегда требовала денег за оценки, но в этот раз все решили, что она слишком сильно охренела и мы рассказали об этом родителям. Ой, что было. Чуть ли не прокуратуру вызвали. Евгение Семёновне досталось сильно. Требовали, чтобы её уволили, но директриса дала второй шанс и всё закончилось более менее. Деньги мы не сдали, а ОГЭ все сдали хорошо. Вот так. — рассказала Маша. Надя легла возле неё и вздохнула. — Жесть. Мне Ирина такого не рассказывала. — Об этом никто вообще не рассказывает. Все предпочитают замалчивать эту историю. Девушки лежали молча. Надя не могла поверить, что всё кончилось хорошо. И это всё благодаря Маше. Её Маше. Надя повернулась к Марковой и провела рукой по её губам. Девушка медлить не стала и, тут же, поцеловала Надю. — Моя девочка. Моя хорошая. Я тебя так люблю! — сказала Надя, прервавшись от поцелуй. Маша покраснела и опустила голову вниз. Джабраилова усмехнулась и провела по её волосам, разглядывая её покрасневшие щёки. — Я тоже тебя люблю!