Дочка

      Седьмой урок шел мучительно долго. Может из-за Дашиного недосыпа, может из-за того, что в расписании не было предметов, которые ей бы нравились.       Сегодня историю вел другой преподаватель, слушать его у Даши не было ни малейшего желания, впрочем, не только у нее, но и у почти всего класса.       За окном уже темнело, в кабинете были включены не все лампы, поэтому девушку еще сильнее клонило в сон. Положив голову на парту, она прикрыла глаза.       В классе царила умиротворяющая атмосфера, Рома с Бяшей сидели за Петровым и Лебедевой и о чем-то перешептывались, сосед рисовал на полях тетради, но спустя, как показалось Даше, пару минут, он ткнул ее локтем в бок. — Лебедева! Я по два раза повторять не буду.— подняв голову, девушка увидела Лилию Павловну, грозно смотрящую на нее исподлобья. — Повтори, что я только что сказала. — Э-э-э…извините, Лилия Павловна.—Пусть и слегка сконфуженно, но она все-таки ответила и встала из-за парты, дабы поприветствовать учительницу.       После этого классная руководительница сделала максимально недовольное лицо, но все же продолжила: — Скоро Четырнадцатое февраля, думала, не будем его праздновать, но все же. Мне нужны добровольцы, которые смогут танцевать на школьном празднике и те, кто нарисуют что-то для выставки. Лебедева, раз ты всё успеваешь настолько, что можешь спать на уроке, тогда ты учавствуешь в обоих мероприятиях. Петров, ты только рисуешь. Морозова — от тебя требуется игра на скрипке…— Даша уже хотела что-то сказать, но… — И без пререкательств тут! —«добровольцы» закатили глаза, а после переглянулись, понимая, что им не избежать уготовленной классной руководительницей участи.       Прозвенел звонок. Как оказалось, Даша проспала намного дольше, чем думала. Быстро собрав вещи, она оперлась рукой о парту и начала сверлить взглядом Петрова, которого ждала, парень же педантично складывал свои учебники и тетрадки. На плечо девушки легла горячая мозолистая рука, от чего она вздрогнула, так как не заметила приближения сзади. — Ебать вы лошки, — Засмеялись Рома с Бяшей, — Вот это классуха запрягла вас. — Эй! Щас тоже Лильке скажу вас записать — не будете тут смеяться! — Хихакая, воскликнула Даша. — Ну-ну, Дашка, харэ пререкаться.— Он нежно провел своей рукой по ее спине. Рюкзак, висевший на одном плече чуть не упал, но Пятифанов вовремя перехватил его и забрал себе, — Короче, мы ждем тебя вас с Тохой у повешенного. — Зачем? — Недоуменно спросил Петров. — В смысле зачем? Вы ж сейчас пойдете поручения Палны выполнять? — Я не пойду, у меня дела сейчас, Оле обещал не задерживаться, да и матери помочь надо.— Наконец, Петров собрал вещи и они всей дружной компанией отправились к двери кабинета. — А-а-а, окей! Семья — это святое. Оле привет пере…— Выходя из класса, она врезалась в Мишу. Вперед смотреть надо, когда ходишь. Пятифан оттянул свою девушку подальше от одиннадцатиклассника, что появился столь неожиданно. — И тебе привет, принцесса.— Рома с Дашей злобно посмотрели на Котова, но, видимо, ему впервые было плевать. Интересно, почему?— Как раз тебя искал. Лилька вас предупредила про праздник? — Предупредила. Я опять с тобой танцую? — А с кем же еще? В этом поселке больше нет таких красивых и талантивых парней.— ухмыляясь, ответил Михаил, — Короче, я же не за этим пришел, Женя просил передать, чтобы ты домой быстрее шла. У нас дела, надо уехать будет, а Юру он оставлять одного не хочет. — Э-э-э… Я не могу, мне сейчас надо идти рисовать для выставки.— Немного подумав, она обратилась к Пятифану, — Ром, я конечно многого прошу, ноо…— Она повернула голову и заглянула в глаза возлюбленного, — Может ты к нам сейчас пойдешь? Юра тебе доверяет, да и Женя тоже. — Не многого. Юрок классный, буду рад с ним посидеть, но до дома тебя кто провожать будет? Тут же этот блять гандон, как его? Влад! — Я могу проводить, на! — отозвался из-за спины Ромы, бурят, — Не ссы, Ромыч, подожду, отведу — приведу. Нормас все короче будет, на. — Лады. Звякнешь, когда закончишь, мелкая.— крепко обняв свою девушку и вернув ей портфель, Рома удалился из класса вместе с Антоном и Котом. — Пока…— Даша стояла глупо улыбаясь. Даже обычные объятия Пятифанова могли так странно на нее влиять… — Эй! Даха, пошли уже, — бурят помахал перед ее лицом ладошкой, возвращая девушку в реальность, — А то если позже чем надо приведу тебя-мне пиздов таких раздадут.— на слове «таких» Бяша широко развел руки. — Ой, извини, пойдем.— «Влюбленная дурочка. Надо будет не зависать так больше»       Одернув черную юбку, выглядывающую из-под свитера, подаренного Бяшей — он, кстати, был очень рад тому, что Даша его носит,— она поправила лямки рюкзака и зашагала в сторону кабинета изо, который находился на том же этаже. Начав открывать дверь, Лебедева посмотрела на бурята, переминающегося с ноги на ногу: — Ты тут в стенку втыкать будешь или со мной пойдешь?— В дружеском жесте приобняв парня за плечи, спросила она. — А? А мне можно, на? — А кто-то запрещал? За компанию посидишь, вряд ли тут добровольцев соберется, столько, что в классе все стулья заняты будут.— Потянув бурята за руку, она зашла в класс.       Этот кабинет самый красивый в школе. На желто-бежевых стенах и старых партах были нарисованы пейзажи в коричневых тонах. Они вроде и выделялись на фоне стен, а вроде и нет.       Ребята рассказывали, что кабинет расписывала учительница вместе с выпускниками прошлого года и теми, кто ходит на живопись в дк. Рисунки хоть и были с множеством деталей, но они не создавали визуального шума из-за гармонично подобранных оттенков. Молодая черноволосая преподавательница, укутавшись в шаль, подправляла недостатки чьей-то работы.       Как Лебедева и ожидала, кроме учительницы и пары младшеклассниц никого не было. Похоже, только эти люди ответственно относятся к заданиям, данным администрацией школы и преподавателями. — Здравствуйте, Виктория Викторовна. Меня просили прийти, нарисовать что-нибудь для выставки. — Ой, Дашенька, Айнур, здравствуйте! Надо нарисовать не «что-нибудь», а работу, сюжет которой будет опираться на один из этих стихов.— Женщина протянула ей листы со стихотворениями, одно из которых сразу запало девушке в душу. Обычно поэты-подростки в стихах выражают свои чувства, поэтому они и откликаются в сердцах других: «Моя любовь для вас — ничто! Растоптан буду, коль признаюсь. Других тут юношей полно, И вы на всех них озирались. Вы ведь прекрасней, чем моря, В глазах я видел ваших счастье, Но взгляд ваш будто ударял — Он отчужденный, как ненастье, Но только-только для меня. Другим вы улыбались мило, И крепко обнимали их, А я лишь наблюдаю тихо И убиваю грусть в душе.» — Виктория Викторовна, а кто автор этого стихотворения? — Поинтересовалась Лебедева. — А ты не знаешь? Это же наш Айнур написал.— Бурят, стоявший сзади девушки, покраснел и отвел взгляд. Парень хотел уйти, но Даша все еще держала его за руку. — Правда? — «Бяша реально писал стихи? Да еще и про любовь? Узнаю, про кого — обязательно помогу ему признаться!»— Тогда замечательно! Поможет мне с композицией. Он же автор, с его помощью работа пойдет быстрее! Виктория Викторовна, у нас же четырнадцатое февраля, я думала, что все стихи будут про взаимную любовь, а тут… — Даш, ну разная любовь бывает и это не отменяет того факта, что это любовь. Вы работайте, меня к директору вызвали. Ты сможешь если что девочкам помочь? — Конечно смогу, Виктория Викторовна, не переживайте.       Взяв лист формата А4 и устроившись за последней партой третьего ряда, девушка достала пенал. Потрогав грифель карандаша, Даша поняла, что он был не заточен. — Бяш, — Шепотом начала она, — У тебя есть ножик? — Ножик у меня, конечно, есть, на. Но нахер тебе он? — Карандаш поточить, а что? — Даша недоуменно посмотрела на него и стала объяснять всё, как маленькому ребенку, — Ну сам посмотри — им же ничего не нарисуешь нормально, он тупой, даже линию тонкую не получится. — Тупой как я, на? — Загоготал бурят. — Хуже! — хихикнула девушка, — ножик давай!       Бурят пошарил в карманах рюкзака и вскоре отдал ей вещь. Спустя пару минут карандаш почти был готов к использованию. Придерживая кончик стержня пальцем снизу, чтобы он не сломался, девушка случайно полоснула себе по фалланге острым лезвием, которое каким-то образом соскочило с деревянно-графитового предмета. — Етить твою налево, на! Аптечка с собой? — взволнованно спросил бурят, вскочив со стула и начав шариться в сумке Даши после кивка.       Девушка же наигранно улыбалась и говорила, что все нормально, хотя алая жидкость почти вытекала из ее ладони, сжимающей порез. Не сказать, что это было больно, но неприятно точно. Как вообще можно было сделать настолько глубокую «царапину»? Младшеклассницы встрепенулись, испуганно спрашивая, могут ли они чем-то помочь. — Не мельтеши, Бяш, замечательно все.— Девчонка встала из-за парты и направилась в туалет. Открыв кран, она подставила руки под холодную воду. Рана защипала, от чего Даша закусила губу, чтобы из ее глаз ненароком не потекли слезы. «Кажется, я стала слишком чувствительная. Раньше и похуже «раны» были.»       В уборную влетел бурят, заставший Дашу, склонившейся над умывальником. — Даха, на! Руку сюды давай! — не дождавшись ответа, парень выдернул ее руку, — Ебать у тебя тут до мяса, — бурят приложил к ней ватку с перекисью, на что она болезненно зашипела, — Ну извини, на! Щас обработаю и не будет болеть. — Ты прям… Ай! Ангел-хранитель какой-то! — улыбнувшись, заявила Даша. — Это почему, на?—удивился парень, наконец взглянув ей в глаза. — Ну ты помогаешь мне всегда, смеши… Ай! Смешишь.— бурят по-доброму ухмыльнулся, — Вообще, ты замечательный друг.— Хорошее настроение парня вмиг пропало. Он, конечно, понимал, что для Лебедевой он может быть максимум другом, но надежда на что-то большее все же была. — Ты тоже классная подруга.— Максимально сухо ответил Бяша, опуская взгляд.       Парень не решился сейчас посмотреть ей в глаза, поэтому он сосредоточился на обработке глубокой царапины, вспоминая разговор с Антоном…

***

      Петров склонился над тетрадью, усердно записывая решение домашней задачи по геометрии. Из-за его сильного нажима на ручку, можно было увидеть вмятины на следующих страницах.       Дописав «ч.т.д.», парень снял очки и устало откинулся на спинку стула, массируя кожу головы. Снизу раздался голос матери: — Антон, к тебе пришли! «Я вроде никого не ждал.»— пронеслось в голове парня.       Хмыкнув и потерев переносицу, он спустился по скрипучей лестнице вниз. В прихожей, переминаясь с ноги на ногу, стоял Айнур. На его капюшоне красовался «сугроб», а около ботинок образовалась грязноватая лужа. Видимо, на улице снегопад. — Привет, раздевайся.Чего хотел? — Да это…поговорить срочно надо. Извини, что я без предупреждения и так поздно.— В голосе бурята была заметная грусть и волнение, пропало его фирменное «на!» в конце фразы. — Антон, — из кухни выглянула Карина, — предложи Айнуру чай или поужинать, что за отсутствие манер? — Нет, спасибо, тетя Карина, я не хочу, — Ответил вместо друга бурят. — Ма, мы наверху если что.       В комнате Петрова как обычно был образцовый порядок. Аккуратная стопка учебников на столе, рядом с ним рюкзак, в алфавитном порядке расставлены книги в шкафу, на нем ни пылинки, только вот на стуле неаккуратно висит свитер.       Заправленную с утра кровать разворошил бурят, буквально плюхнувшись в нее. Бяша прижал колени к груди и обвил их руками. — Айнур, так что случилось? — Озадаченно спросил Петров. — Я…я не знаю, что делать.— Парень выглядел, как загнанный в ловушку зверек — такой же отчаявшийся и беспомощный, — Я Дашу люблю, а она с Ромой. А Рома блять мой лучший друг…когда ее вижу — хочется крепко обнять и никуда не отпускать, а Пятифан…мы с пяти лет общаемся и ради девки, даже такой, как Даша, ссориться не хочется. Да и выберет она однозначно не меня… — А я-то думал, почему ты так на нее смотришь всегда, помочь пытаешься. Хотя…у меня было предположение, но я не был уверен, что все настолько серьезно. — Да блять. Че мне делать-то, Тоха? — Ну, слушай. Я может тебя сейчас обижу, но если ты меня не послушаешь — сделаешь только хуже, причем не только себе, но еще и Даше с Ромой. Лучше постарайся забыть ее, переключись на кого-нибудь другого. — Но блять! — Бяша был взвинчен из-за ситуации, а так же из-за ответа друга. Он и сам это знал, но надеялся, что Антон ответь что-то по типу: «борись за свою любовь», глупо — да, будет ли он слушать слова Антона —однозначно нет. — Да я понимаю, что убить чувства будет сложно и болезненно, но так будет лучше для всех. Даша любит Рому, а Рома Дашу, не мешай им, а то потеряешь обоих. — Да епта! Как?! Она ж крутится с нами постоянно. — Даша не «крутится». Она — часть нашей компании и в том числе моя подруга, так что поаккуратней с выражениями.— Бурят совсем поник. Он и до этого был, мягко говоря, не особо веселый, а сейчас…— Извини… Я понимаю, что тебе сложно, Айнур, но ты не можешь портить им отношения. Да и ты вообще уверен, что любишь ее, а не просто завидуешь Роме в том, что у него есть девушка? — Ты не понимаешь. Я. Люблю. Ее. Не могу блять жить без нее. От одного ее взгляда блять я могу растаять нахуй! Как ебаный снег с ботинок.— Антон усмехнулся после сравнения друга, — Не ржи блять. — Извини.— Ободряюще хлопнув бурята по плечу, Антон уселся на кровать рядом с другом, — поздно уже, оставайся сегодня у меня.

***

      Спустя сорок минут на листе наконец начали появляться краски. Палец, благо, не особо отвлекал Дашу от работы, в отличии от Бяши. Друг постоянно шутил, видимо, пытался скрыть грусть после произошедшего в туалете, тыкал кисточками в лист, мешая ей тем самым рисовать.       Спустя еще сорок минут рисунок был готов и они, наконец, отправились в раздевалку.       Надев куртку, натянув шапку до ушей и завязав шарф так, что он закрывал почти всё лицо, Лебедева еле как надела на себя портфель и отправилась к выходу, где уже стоял Бяша. Парень не заботился о своем здоровье, поэтому носил из зимних вещей лишь куртку. — Бяш, зайдем в магаз? — повернувшись к другу, спросила Даша, слышно было плохо. — Че ты сказала, на? Шарф опусти, нихуя не понял. — А? — Остановившись, Даша задумалась на пару секунд и заговорила громче, — Я если шарф опущу — замерзну, это ты тут ходишь в весенней куртке и ничего! — Да бля, че ты говоришь? — бурят тоже остановился, недоуменно уставившись на подругу. Шарф она все же опустила. В нос ударила морозная свежесть, а у девушки из-за отсутствия теплой ткани, закрывавшей лицо, появилось ощущение, будто она голая. — Я предлагаю тебе сходить в магаз, у меня сиги закончились и печенье хочу Юре купить. — Да без б, на! Потопали.       Ребята дошли до магазина по более короткой дороге, дабы не было соблазна просто пойти домой. Под ногами умиротворяюще хрустел снег, фонари иногда мигали, но это никак не портило более-менее спокойную атмосферу.       Открывая дверь магазина, Даша ощутила заметную разницу температур. Если на улице было минус двадцать, то в душном помещении было, как ей казалось, плюс тридцать, не меньше. — Здрасьте, теть Оль, на! — Рыжая продавщица лет сорока, мило улыбнувшись, посмотрела на ребят, стряхивающих снег с обуви. — Здравствуйте!— Улыбнувшись женщине в ответ, сказала девчонка. — Здрасьте-здрасьте!— Ответила та,—Чего хотите, ребят? — Мне сигареты «аfamia» и две упаковки печенья «Wagon Wheels», — Немного подумав, она добавила, — И еще три жвачки «turbo». — Даш, ну вот ты вроде такая красивая девушка, но курение…кошмар! — Грустно закатив глаза, она все же протянула все, что Лебедева просила. — Не мы такие, жизнь такая.—улыбнувшись, Даша расплатилась и они с бурятом пошли домой. Хотелось курить, но доставать на морозе руки из карманов — так себе затея, цыпки еще появятся, а этого девчонка уж точно не хотела.       На кухне горел свет, а за столом сидели Юра с Ромой, на коленях Пятифана устроился Людовик, точнее он сидел рядом с ним и положил голову на ноги парня, Элли же лежала в прихожей. Мальчики пили чай и о чем-то говорили, но услышав звук открывающейся входной двери, вмиг вскочили и направились в прихожую. Брат кинулся на Дашу, буквально пытаясь задушить девушку в своих объятиях, а собаки не отставали от порыва Лебедева-младшего, пытаясь напрыгнуть на юную хозяйку. — Юра, подожди! У меня куртка мокрая! — Заливисто смеясь, девушка поставила брата на пол, — Я тебе кое-что принесла! — Что? — Удивленный мальчик так и наровил заглянуть в ее рюкзак.— Даша! Даша! — затараторил младший, — Что там? — Терпение, Юра. Сейчас.— наконец, девушка протянула брату упаковку заветного печенья и жвачки.— Держи. — Спасибо-спасибо! Нам как раз чай не с чем пить! — младший убежал на кухню. Рома стоял, оперевшись о дверной косяк. —А со мной поздороваться?— Ухмыльнувшись, Пятифанов раскрыл руки для объятий, в которые мгновенно влетела возлюбленная.— Не замерзла? — Да вроде нет.— Тепло улыбнувшись, ответила она,— Ты не устал с Юрой сидеть? — Нет, не устал. Давай сюда рюкзак и пойдем чай пить.— Парень, не дождавшись ответа, перехватил ее ранец, быстро поднялся по лестнице наверх и, вскоре, вернулся. Ребята вчетвером расположились на кухне.       Девушка поставила чайник на газовую конфорку, насыпала собакам корм и налила свежей воды, а потом, наконец, устроилась на стуле, подтягивая ногу к себе и обвивая ее руками. — Что рисовала? — Во время довольно бессмысленного разговора ребят, спросил Рома. — Да по стиху рисунок. Прикинь, его Бяша написал, я удивилась если честно.— Ха-ха, да не только Даша удивилась, глаза Пятифана округлились, а брови поднялись. — Да ты гонишь! Бяша? Стихи? Нихера се. — Э! Харе, на! Я вообще-то с вами сижу, без меня это обсуждайте.—Возмутился бурят, стараясь скрыть свое смущение.       Чайник закипел и девушка достала две кружки, а те, из которых до этого пили Рома с Юрой она сполоснула и налила всем чай. Девушка пододвинула свой стул ближе к Роминому, уселась в ту же позу, что раньше, положив свою голову парню на плечо. Парень взглянул на ее руку, сжимающую ручку чашки и спросил: — Что за бинт? Поранилась? Больно?— Засыпал ее вопросами возлюбленный. — Да, пока карандаш точила, не переживай, всё нормально.— Девушка посмотрела на его острый, как нож, профиль и на ее лице появилась самая чарующая улыбка в мире, во всяком случае, по мнению находящихся на кухне людей. — Уверена? Мож гляну? Вдруг, заразу занесла какую-нибудь? — Сплюнь! Хорошо все, не переживай, Ром, там всего лишь царапинка, да и мне ее Бяша обработал.— Возлюбленный вмиг нахмурился, но тотчас мотнул головой, отгоняя тем самым мысли и ревность. Бурят, в отличии от Даши, заметил это, так как знал друга с самого детства и понял, что ему лучше уйти и не мешать ребятам, даже если не хочется оставлять Лебедеву с Пятифаном. — Я короче пойду, на! Мамке обещал по дому помочь. — Ой, хорошо,— Попрощавшись, девчонка обняла бурята,— до завтра, Бяш.       Проводив друга, они взяли кружки с чаем и поднялись наверх. Юра решил, как обычно, уйти спать. Рома плюхнулся на кровать Даши, пытаясь затащить девушку за ним. — Ромка! Уроки надо делать.—Вспомнила она,— Тебе тоже, кстати. — Да в хер мне не впились эти уроки, че мне с домашки будет хорошего? Лучше с тобой время провести.— На это заявление Даша, закатив глаза, цокнула. — Уроки тоже вместе можно делать, если решишь хотя бы пару примеров по матану — начнешь лучше понимать тему. — Да ладно-ладно! Пойдем уроки делать.— Может, веские аргументы, может напор его девушки, а может то, что это говорила именно Даша, убедило Рому впервые сесть за уроки. Достав тетрадки, учебник по алгебре, дневник и пенал, ребята уселись за домашнее задание. — Сколько? Семь номеров? — Возмущалась Лебедева, — У меня руки отвалятся столько писать! — А у меня мозги.— Добавил Пятифан.       Увидев первое уравнение, Рома откинулся на спинку стула и перевел взгляд на потолок. — Ты чего, Ром? Все нормально? — Да как это решать блять? Я забыл все. — Ну, смотри, икс квадрат у нас с множителем один, так что можем через дискриминант, через обратную виета или как приведенное квадратное, тебе как удобней будет? — Че? — парень одарил ее ничего не понимающим взглядом, — Это как? — Ты вообще учился? Это обычно в восьмом проходят, а мы в десятом…— Лебедева устало потерла переносицу, — Ты как вообще… Ладно, объясню тебе сейчас всё. — Да епта, за дискиминант я шарю, так что не ссы, остальное толкуй или будем решать, как умею. — оглядев девушку с головы до ног, он выдал, —Ты вон, переоденься лучше, нефиг в школьном ходить. — Мне щас лень, потом переоденусь.—Даша зевнула и потянулась, — Так, давай лучше алгебру решать, сейчас тогда через дискриминант, на выходных напомню тебе виета и приведенное квадратное. — Лады.       Ребята просидели над уравнениями минут пятьдесят, пусть тема простая и давно вызубренная Дашей, но писать много, так как их учительница математики заставляет ребят всегда выписывать формулы и множители «а», «b» и «c».       Время пол седьмого, а Лебедева-старшего до сих пор нет. Волнение медленно подкатило к горлу. Задумавшись о местонахождении Жени, девушка решила, что неприменно распросит брата о том, где он был, что делал и почему не предупредил утром. — Ром, — Начала она, сразу после того, как написала ответ в последнем примере, — Ты случайно не знаешь, куда Женя уехал? — В душе не ебу, где твой братец.— И правда, до алкогольного инцидента Пятифан и Лебедев общались больше и даже доверяли друг другу, но сейчас Евгений заставил усомниться первого в том, действительно ли второму можно спокойно оставаться с младшей сестрой. Пусть с Дашей Рома общаются не настолько долго, как с кем-либо другим, но у него было ощущение, будто они знают друг друга всю жизнь, Лебедева же называла это «кармическими отношениями», но парень не понимал, что означает этот термин, видимо опять что-то про карты таро, гороскопы и совместимости по знаку зодиака. Но, тем не менее, ему казалось это забавными и немного милым.       Хлопнула дверь, в доме потянуло морозным воздухом, снизу послышались веселые голоса, лай и скулеж собак. Парни мягко говоря были «подшофе», это было понятно по их слегка заплетающимся языкам и звуку, будто что-то падает. Видимо, они пытаются снять обувь, но получается это не очень хорошо. — Ром…— Дашу накрыла паника, в глаза забегали, пытаясь найти что-нибудь, за что можно зацепиться и постараться успокоиться, дыхание участилось, имя парня, произнесенное почти шепотом — единственное, что она смогла выдавить из себя. Возлюбленный моментально отреагировал — обхватил ее лицо руками, вынуждая Лебедеву сфокусироваться на его глазах. — Дыши ровно. Тише, Даша, — девушка пыталась восстановить дыхание и синхронизировать свои вдохи и выдохи с Ромой. Получается. Но голоса снизу не стихают, даже наоборот… Они стали намного громче, почти перешли на крик, радость в них почему-то сменилась злостью, поэтому Рома, как самый здравомыслящий человек в этом доме принял решение — срочно надо идти к нему, а то, если Лебедев-старший начнет опять кричать на сестру, как в прошлый раз — она не выдержит.       Кто угодно мог кричать на Дашу и ей было бы плевать, но не брат… На агрессию или злость членов семьи в свою сторону она реагировала именно так, ведь такое отношение к ней от самых дорогих людей было, как нож в спину, как предательство.       Даша, наконец, окончательно успокоилась и пулей помчалась к младшему в комнату, пока Пятифанов скидывал тетрадки и учебники на завтра в рюкзак Даши, чтобы от него пойти в школу.       В комнате младшего пахло печеньем с молоком. Мальчик трясся от страха, сидя под синим одеялом. Увидев эту картину, Лебедева быстро достала их ящика комода таблетки, если быть точнее — успокоительное, бутылка воды стояла на столе, поэтому оставалось только достать младшего из-под одеяла. — Юрочка, милый мой, это я, — Лебедева присела на кровать и просунула руку в отверстие между кроватью и оделом, за нее схватились маленьки пальчики, — Вылезай, пожалуйста. Сейчас таблеточку выпьешь, успокоишься и мы пойдем к Роме на ночевку, хорошо? — А…— Мальчик всхлипнул, — А где Женя? — От упоминания брата, девушка невольно скривилась. Отношения испорчены, однозначно. — Он себя плохо чувствует, поэтому мы должны сегодня уйти, — мальчик, наконец, вылез из своего «укрытия» и сестра незамедлительно протянула ему таблетку с водой, а затем крепко-крепко прижала к себе.       В этой ситуации Даше тоже хотелось спрятаться под одеяло и надеяться, что всё закончится, но о брате же надо заботиться? Кто спасет мальчика от детской травмы, как не сестра? Оставлять Юру одного в доме с пьяными людьми — последнее дело. Как она после такого могла бы говорить, что любит его?       В комнату зашел Пятифан в зимней одежде, держащий в руках куртки, ботинки и рюкзаки. — Переоденемся здесь.— Заявил парень.       Лебедева сразу поняла, что это нужно, дабы не столкнуться с «алкоголиками», даже Юра не стал задавать вопросов… Сильно испугался наверное?..       Вообще Юра всегда был очень пугливым и застенчивым, особенно с незнакомцами. Мальчиком он был со слабым здоровьем, всегда очень много спал, не выходил из дома, у него не было друзей, кроме его старших брата и сестры, а также их друзей.       Быстро запихнув брата в болоневые штаны на лямках, ботинки, куртку и шапку, девушка начала затягивать на своей тонкой форфоровой шее шарф, засовывая под него заплетенные в косу волосы и быстро накинув куртку, завязала берцы.       Ребята пулей выбежали из дома и направились к Роме. Парень даже не успел предупредить мать о ситуации, но знал, что она поймет, как впрочем и в прошлый раз, да и Юру с Дашей она будет рада видеть.       Лебедев-младший был изнеможден, от чего быстро уснул, поэтому Пятифанов без труда закинул его себе на плечо и они быстро — настолько, насколько позволяли сугробы — дошли до парня.       Все это время, у Даши было ощущение, что за ними кто-то следит… Атмосфера вечернего поселка такая или это у Лебедевой уже паранойя? А может ей вовсе и не кажется?.. Вообще с этим местом что-то не так, будто высшие силы обрушили весь свой гнев на него. Поселок будто ломает Дашу, ее характер стал намного мягче, она стала сентиментальней, часто плачет… Даже Евгений начал пить, зная о фобии сестры. Да в отсутствие младших он не пил, был за ЗОЖ и всегда держал свое слово. У Лебедевой было ощущение, будто нечто пытается сломать ее любым способом… Что-то явно идет не так.       Уши девушки замерзли, ведь она где-то посеяла шапку, даже капюшон не спасал. Пятифан, заметив это, снял свою шапку-гандонку, отогнул на ней подвороты и натянул ее Даше до бровей. Девушка нахмурилась, ведь она была одета гораздто теплее парня, но он при этом еще и шапку свою отдал! Дурак… — Ром, замерзнешь же! — Укоризненно подметила Лебедева. Пятифан перевел на нее сербезный взгляд, а потом закатил глаза, мол: «не говори глупости.»       До дома Пятифановых они дошли довольно быстро. Тети Оксаны почему-то не было дома, видимо, она задержалась на работе или решила выйти в ночную, а дядю Сашу в принципе дома застать сложно. Тихо закрыв дверь, Рома скинул ботинки и в куртке пошел в гостиную, укладывать спать Юру. Даша стояла в прихожей, облокотившись на стену, ее возлюбленный, увидев это Пятифан начал снимать с нее верхнюю одежду, а потом он сел на корточки и начал развязывать ее ботинки, а Лебедева лишь смотрела в одну точку. Даша была в прострации, она даже не заметила, что до сих пор одета в в школьную форму. — Даш, — начал Рома, но девушка не отреагировала, — Милая, — парень опять обхватил ее лицо горячими ладонями. Сработало. — А?..— она озадаченно огляделась по сторонам, а потом посмотрела на свое тело — мятая школьная форма, поверх которой надет свитер, но куртки и ботинок нет. Поняв, кто это сделал она прошептала, — Спасибо, Рома. — Пойдем, горе мое луковое.— парень приобнял ее за талию и подтолкнул в сторону лестницы. — Куда? — Видимо, мозг Лебедевой до конца не нормализовал свою работу, поэтому она была такая рассеянная. — Куда-куда! — С доброй улыбкой спарадировал ее Пятифан, — Наверх, переоденешься и кушать пойдем. — А во что? — вещи Даши парень точно не взял, она была уверена в этом на триста процентов. — Я чет забыл вещи твои взять, в моих будешь. Юрок, посиди в гостиной пока что, раз проснулся. — Да-да, забыл он, конечно, так мы и поверили. Учебники взял, а одежду нет. Парень хотел просто на Дашу в его шмотках посмотреть, что у него собственно говоря получилось.       А вообще, Пятифана мучал вопрос, почему она так боится пьяных людей? Что произошло в жизни девочки такого, что ей овладевал животный ужас при виде таких персон? Спросить? Она же хуй расскажет… И истерика может быть начнется сильная… Что же ты будешь делать, Рома? Как ты собираешься узнавать причину такого поведения? Парень решился. Надо спросить.       Пока Даша натягивала на себя его шорты, он начал одну из самых трудных бесед в его жизни…