needs

Компания дорогого коньяка никогда не надоедает. Думал он. Как минимум потому, что коньяк не говорит, не дышит и не чувствует. Иногда тоже хочется, как бы, не чувствовать и желательно не дышать. Просторная одинокая комната, тоже не наскучивает. Думал он. Она спокойная, тихая, одинокая. Свободные вечера выдаются нечасто. Когда ты неприступным камнем возвышаешься над остальными людьми; свой статус надобно оправдывать. Все вещи имеющие ценность, большую или маленькую, почти всё на просторах великой Британии на его совести. Серым кардиналом Майкрофт со свойственной только ему педантичностью и скрупулёзностью выполнял свои обязательства. Кто бы что ни думал. Кем бы он сам ни хотел казаться. Казалось, Холмс старший был лишь по наслышке знаком с человеческими чувствами. Требовалась всегда оставлять разум холодным и ясным, он должен быть нерушимым столбом, излучающим холод и болезненное безразличие. Его лицо отображало напускную чёрствость, убеждённое хладнокровие, пока светлые, голубые глаза отображали глубокое чувство одиночества и бережную нежность к немногочисленным близким. Так много дней пролетели слишком незаметно. Кинолента из кадров, они бегут и бегут, каждый момент ныне запечатлённый выглядел похожим на предыдущие, разве что хрустальные глаза становятся всё более ледяными. Майкрофт наблюдал как кубики льда потрескивают и растворяются в новой стопке алкоголя. Сердце с надеждой трепетало от малейших шорохов в пустой комнате и в близь за её пределами, но никто не зайдёт. Эта надежда запрятана столь глубоко, что мужчина и не подозревал о её скромном существовании. Уличные фонари нетерпеливо моргали подгоняя наступление позднего вечера. Их мерцание солнечными зайчиками отсвечивало от полированных, без намёка на пыль поверхностей комнаты. Вибрация телефона была столь неожиданной, что плечи мужчины судорожно дёрнулись вверх. О боги Неизвестному крупно повезло, что Холмс сейчас не занят работой. Он, в общем, редко отвечает на сообщения, но сейчас, сидя в неприглядном одиночестве, хотелось доказать кому-то свыше, что он не покинут. Его помнят. Его ценят. Он проделал такую большую работу, ведь правда? Экран телефона осветил уставшее лицо омерзительно ярким светом. Майкрофт поморщился, на секунду забыв зачем вообще включил его. Строка уведомлений не была привычно пустой, к его удивлению. "Добрый вечер. Не разрешите пригласить вас прогуляться по вечернему Лондону?" Гласил дерзкий текст. Кому хватило духа писать такие каламбуры Британскому правительству? М, да, Грегори Лестрейд. И что же это всё-таки такое? Как бы ни хотелось это признавать, но мужчина натурально тупо уставился экран, смотря на гаджет как на диковинку, а он сам пришелец из прошлого. С этим мужчиной их ничего не связывает, они практически незнакомцы, за исключением пары - тройки пересечений. Следовательно, кто-то сподвиг его написать это сообщение. Коллеги Майкрофта? Нет, им нет дела до подобного. Коллеги мистера Лейстрейда? Нет, точно нет. Кто-то из более близкого круга. Да, Шерлок, он дал номер. Откуда бы ещё он его взял? Но зачем? Мысли вихрем пролетели в светлой голове не заняв и доли секунды. Брови сурово нахмурились, а мышцы рук непроизвольно напряглись. Казалось, он чувствовал... непонимание? Нет, нет. С чего бы? Ничего здесь понимать и не нужно. Тем более, это просто инспектор. В его голове могут быть какие угодно глупости, и вот сейчас наблюдается одна из них. Ну как на это ответить? Очевидно, сообщение лишь откровенная шутка. Мужчина было подумал, что оно несло в себе деловой характер, но формулировка больше походила на скромный флирт. Напрашивалось решение просто проигнорировать этот жест. В конце концов, Холмс так и поступил. Пять минут. Ровно пять минут назад он будто скорбно положил телефон поодаль от себя и разом опрокинул рюмку холодного напитка, который ощущался противоречиво горячим в горле и животе, заставляя чувствовать маломальскую живость. Вновь раздалась вибрация. Уже было успокоившиеся мысли заново начали своё неумолимое движение. Омерзительно Автором этого сообщения вновь был Грегори. Там красовалась нечто, что Холмс по понятной лишь ему причине счёл оскорбительным. Ну да, действительно, он ведь серьёзный человек из светского общества, а всякие захудалые инспекторы ему тут смайлики шлют. И всё же, рука словно чужая осторожно начала нажимать на клавиши. Мужчина бы соврал, заявив, что ему не любопытна эта ситуация. Вдруг стало просто интересно, что случится, согласись он на встречу. Это было довольно нетривиально, но ничего плохого не случится, прояви он немного ребячества и самобытности, да? Хотя бы сегодня, хотя бы сейчас, когда одиночество ощущается слишком остро. Сегодня он чувствовал себя жалко. В ответ на немногословность, а то бишь в ответ на знак вопроса, отправленный Майкрофтом, последовало; "Простите за возможную дерзость. Если я вас не отвлекаю, то хочу предложить встретиться и прогуляться по улочкам. Это не деловое предложение, но если выдастся свободная минута, то дайте мне знать, пожалуйста." Уже лучше, исправляется. Звучит... неплохо? "Хорошо. Я встречу вас через двадцать минут, как только вы закончите смену." Отправил Холмс сообщение, сам не понимая, зачем. Мужчина никогда прежде так себя не чувствовал, разве что в туманных детских воспоминаниях. Эти чувства его пугали, как что-то инородное. Это то самое, что он отталкивал от себя всю сознательную жизнь. В голове невольно всплыла фраза, которую Майкрофт слышал регулярно от людей, которых считал в крайней степени недалёкими. "Бабочки в животе" Он поднялся, силясь удержать себя на ногах, уверяя себя, что это просто виски. Он видел своё отражение в прозрачном окне. Оно выглядело странно. Он провёл руками по лицу, поздно осознавая, что пора собираться. Его выглаженная рубашка помялась, а из замшевого жилета как ни кстати торчала небольшая нитка. Мысль о том, что придётся переодеться, омрачала эту ситуацию в разы. Чем ближе машина подъезжала к месту встречи, тем больше сжималось сердце, а колени неловко дрожали, чего раньше никогда не было, даже перед очень важными событиями. Знал бы Холмс, что Лестрейд испытывает ровно тоже самое. — Здравствуйте. Послышался голос со стороны. Майкрофт положил руки в карманы и вдохнул носом свежий ночной воздух. — Здравствуйте. Он приблизился и начал настраивать зрительный контакт. К удивлению, инспектор глаз не отводил, наоборот, охотно впился взглядом в лицо, которое совсем скоро станет родным и любимым. Он впервые видел, как в глазах Холмса играет нечто, помимо холода и безразличия. — Вы не замёрзли? Учтиво поинтересовался Грегори. Мужчина напротив него был одет в рубашку, атласный жилет и лёгкое пальто. — Я на машине, мистер Лестрейд. — Но сейчас мы на улице, и вероятно, будем тут какое-то время. Вам не станет холодно? — Желаете, что бы я вас покинул? Мужчина вскинул руки, сдерживая себя от порыва беспомощно вцепиться в плечи Майкрофта, не позволяя тому уйти после того, насколько он долго ждал этой встречи. — Что вы, Господи! Я лишь думал предложить вам своё пальто, оно намного теплее. В глазах Холмса вдруг вновь что-то блеснуло, но его лицо все ещё отражало категорическое "ничего". А вот красные пятна на ушах выдали бы его с потрохами, будь на улице сейчас дневной свет. — Рядом с вами я чувствую себя впечатлительной леди. Это было сказано непроизвольно. Будто отойдя от наваждения, Майкрофт понял, что фраза являлась довольно откровенной для первой "настоящей" встречи. — Вы скрупулёзно это скрываете. Лестрейд сам слышал неистовую теплоту в своём голосе. Казалось, они знакомы уже как минимум несколько лет. — Пройдёмте до набережной? Фонари отражались в воде словно упавшие звёзды. Холмс бы закурил, очень уж обстановка располагала, но почему-то пришло в голову, что сигареты могут оттолкнуть его спутника. Душа мужчины впервые за долгие годы по-настоящему трепетала. Хотелось говорить о чем-то, но о чём? Всё такое глупое, бессмысленное... — Я вот когда вас впервые увидел, подумал, что вы мне ящерицу напоминаете. Сначала после этой фразы градус неловкости поднялся до предела, но уже через секунду его как и не было. Понятно, что Грег сам был смущён и понятия не имел, что говорить. Но такие нелепые слова, казалось, действительно спасли положение. — Ящерицу? Боже, какой интересный вывод. Уголки губ инспектора расплылись в улыбки. — Да, простите, такая глупость, в самом деле. Вам нравятся ящерицы? Теперь уже и следующий мужчина невольно начинал улыбнуться. Это получалось неловко, Лестрейд будто наблюдал за ребёнком, который только учится ходить. — Не знаю. А вам? — Мне нравитесь вы, мистер Холмс. Нет, эта фраза не была брошена невзначай, и нет, ему не было за это стыдно. А вот сам Холмс никак ни мог подобрать ни слова. Он впервые переживал столь искреннюю симпатию к человеку, а его сердце вдруг начало перекрикивать разум. — Можно на "ты". — Так быстро? Мужчина кивнул. Неужели это начало чего-то? Он правда хотел ещё раз заглянуть в глаза этого человека. И ни раз, и ни два. Они так мало знакомы, но тепло, которое Майкрофт ощущал, было несравнимо ни с чем в этом мире. — Спасибо за эту встречу. Мы смогли бы увидеться снова? — Безусловно, когда угодно. Всегда. Майкрофт Холмс никогда не верил в любовь с первого взгляда. Но вспоминая, как пока ещё совсем малознакомый человек мягко и ласково целует его на прощание в уголок губ, его тело невольно покрывается мурашками, и он устремляет любовный взгляд в сторону желанного, теперь уже, мужа.