Heathens

Все спокойно ели, перед этим поблагодарив Гаона за еду и чуть склонив головы перед началом трапезы в традиционном жесте.  Неловкость, которая прежде окутывала всех и нависала из-за разногласий Джуёна и Гаона, сейчас рассеялась. И никто даже не заметил этого: всё произошло как по щелчку пальцев. Зато возымела место их личная неловкость, обусловленная тем моментом на улице. Едва они осознали, что слишком долго держатся за руки, как тут же как ошпаренные отпрянули друг от друга и смутились. Они не договаривались напрямую, но внутренне дали себе клятву никогда и никому не рассказывать об этом случае, иначе не избежать стыда и перешёптываний.  С аппетитом поедая завтрак — а нужно признаться, что Гаон в самом деле готовил весьма недурно — Джуён обдумывал происшествие и не мог понять, как же относиться к такой резкой перемене. С одной стороны хотелось верить, что Джисок меняется и хочет наладить дружеские отношения, лишенные прежней взаимной неприязни. Ли всегда с радостью шёл на уступки и в целом был общительным человеком, но его все-таки что-то смущало.  Гониль утверждал, что Гаон — хороший человек, несмотря на вспыльчивый и довольно трудный характер. Если ты его друг, то он спасёт тебя, даже не подумав, в какую передрягу ввязывается. Если ты его враг, то он и бровью не поведёт, посылая тебе сильный пинок под зад, а любая твоя ошибка имела большие шансы стать фатальной.  Таков был Гаон. Грубоватый и мрачный, вспыльчивый и эксцентричный, но обходительный и понимающий, если дело касается его близких людей.  Впрочем, Джуёну в будущем ещё предстояло испытать двойственность этой личности.  А сейчас он решил плыть по течению и не задумываться о том, как к нему относятся люди. В том числе — как к нему относится Гаон.

***

В один холодный зимний день, занимаясь своими делами, — а если быть честными, ничем не занимаясь — Джуён скучающе осматривал скоромные подвальное хоромы. Каждый делал что-то — или создавал такую видимость, и в общем-то в их скромной обители царила более-менее бурная жизнедеятельность. Но Джуёна смущало одно.  Почему они стоят на месте и до сих пор ничего не сделали? Разве не они позиционировали себя, как подпольная организация, которая должна бороться с убийцей? Разве не на их плечах висит огромная ответственность за всех людей, которые сейчас, возможно, погибают от рук террористов? А как же спасительные операции? Разве не ради этого они и объединились? Это уже долго не могло оставить Джуёна. Он пришёл сюда ради одной цели: ради помощи другим. Никакая слава, никакие деньги не могли вернуть погибших невинных людей.  Так почему они сидят в этом подвальчике и точат лясы? Наконец Джуён набрался смелости озвучить свой вопрос, встал и прокашлялся. Сразу несколько пар глаз устремились на него, и юноше даже стало не по себе от такого внимания. Хотя на концертах ему внимало гораздо больше людей, тут внимание было несколько другое. Да и он не на концерте, а в подвале какого-то дома в невесть где находящемся районе. — Ребята… У меня вопрос. — неловко начал он и осмотрел всех поверх их голов. Казалось, никто не догадывался, о чем пойдет речь. Хотя этот вопрос уже висел в голове каждого, он никогда не озвучивался никем, и поэтому витал в воздухе еле заметно. Никто не хотел задавать его первым. — Мне интересно… Если мы должны бороться с… Террористами, как-то спасать мирных жителей, то почему мы сейчас бездействуем? Когда мы начнём что-то делать? Ли уже готов был слышать в свою сторону обвинения, распри, готов был к тумакам и к бесконечным строгим лекциям, которые повествуют о прописных истинах, что по какой-то причине непонятны и неизвестны Джуёну.   Но всё вышло совсем иначе. — А ты прав. — Гаон встал с дивана, заставив всех удивиться. Реакция лидера была неожиданна для каждого, в особенности для Джуёна, который и не надеялся получить одобрение великого-мать-его-за-ногу-лидера. — Мне нужно кое-что вам сказать.  Гаон тяжело вздохнул, словно за всё время в его груди копилось слишком много слов, которые он никак не мог высказать. На самом деле он впрямь копил много эмоций в себе, чтобы не сорваться, однако они всё равно переливались через край в виде закатанных глаз, резких и суховатых ответов, в виде покер-фейса, выражающего на себе фразу «вы что, совсем все ахуели?». Да и отсутствие сигарет тоже сильно влияло: иногда Гаон прямо-таки бурлил, вскипал от ярости, но тогда он уходил в своё привычное место, где обычно курил. Правда теперь он стоял там без сигарет и просто имитировал движения, которые выполняют курильщики: подносил воображаемую сигару ко рту и выпускал воображаемый дым. Удивительно, но это работало. — На самом деле я долго думал о том, что нам пора начать действовать, — начал Джисок медленно, смакуя каждое слово и подбирая их аккуратнейшим образом. — Но есть несколько огромных проблем, с которыми в одиночку нам не справиться.  Эти проблемы, конечно же, были слишком очевидны, но Квак всё равно продолжил:  — Начнём с того, что в шестеро парней преодолеть сотню вооруженных людей просто нереально.  — И что же нам делать? — обречённо спросил Джунхан. — Ведь людей, которые согласятся на это, найти не так-то просто.  — Нужно объединяться.  — С кем? — У меня уже есть парочка мыслей, — усмехнулся Квак и прокашлялся. Этот кашель отражал его тягу к курению и отдавал сухостью и легкой, совсем отдаленной болезненностью. Но теперь, когда Гаон вынужденно бросил свою привычку, его дыхание заметно стало лучше. — Начнём с того, что мы — это не единственная организация, которая собирает группу ополчения. И я знаком с некоторыми из них, а одна организация даже согласилась помочь взамен на нашу помощь.  На этом моменте все уже навострили уши, а Гаон все говорил:  — Я знаю как минимум две организации, а с участником одной из них я был другом. Эти парни — профессиональные стрелки, лучше них, я готов поклясться, нет никого в городе. Наша сила в том, что мы можем выполнять самую разную работу и у нас есть деньги. Их сила — в военной мощи. И если мы объединим усилия, привлечём ещё больше людей и, возможно, даже целые другие организации, то есть вероятность выйти победителями. А ещё у нас есть незаменимое оружие в любой войне. — Гаон замолк, оперся о стену спиной и сложил руки на животе. Смотрел он на Гониля, который тут же смутился от столь пронзительного и испепеляющего взгляда. — Информация.  — Насчёт информации. — Чонсу поднял руку, призывая к вниманию. — Нам очень повезло оказаться в этом месте, потому что без этой девушки мы бы не узнали и половины от всего, что творилось на самом деле. — вступив в чужой монолог, Чонсу, который, очевидно, был главным советником Гаона по подобным делам, говорил четко, легко и сразу вселял уверенность. — Честно, я считаю, что случайности должны оставаться случайностями, но то, что именно мы нашли тело девушки, даёт нам огромное преимущество перед другими. Это — наш главный способ привлечь к себе внимание. Мы — далеко не большая организация. — Но мы много чего умеем. — с триумфальным оскалом добавил Гаон. — И у нас есть козырь в рукаве. — Ты говорил о другой организации, — всё-таки вновь вступил в разговор Джуён, которого очень заинтересовала эта деталь. — Можешь рассказать поподробнее? — Они зовутся «Бродячими детьми», хотя, уж поверьте, они далеко не бродячие. — Гаон усмехнулся своим мыслям и сразу же продолжил: — Все они были прославленными стрелками в прошлом, стреляли из лука, из ружья… Основные их профессии разошлись, но осталось мастерство. Да и они часто ещё до инцидента собирались вместе, чтобы пострелять. Один из них, как я знаю, всё ещё занимается стрельбой профессионально. Среди наших тоже есть те, кто более-менее хорошо владеет оружием, но тренировки с ними пойдут всем нам на пользу.  — Тренировки? — Они пообещали дать нам несколько уроков, чтобы мы поняли, что вообще значит стрелять и как это делать правильно. Они расположились в одном из подземных сооружений, предназначенных для стрельбы, однако кое-какие проблемы у них есть, и им нужна наша помощь.  — Почему ты раньше не сказал?! — в сердцах воскликнул Гониль. Ему уже не терпелось показать свою доброжелательность незнакомым людям, требующим добрую руку помощи.  — Потому что они попросили об этом совсем недавно. А я как раз на днях хотел вам об этом сказать. Вот, случай подвернулся…  — И каков план действий? — с интересом спросил Джунхан. На самом деле выйти на улицу и начать уже хоть что-то делать готовы были все, потому что каждый устал сидеть на одном месте.  — Сначала нам надо собраться, — спокойно продолжил Гаон и в который раз прокашлялся. — Нам нужно купить…  Джисок запнулся, достал из кармана телефон, что-то в нем открыл и начал декламировать голосом диктора:  — Тёплую одежду, медикаменты, еду, запасы воды, средства первой помощи. Как минимум. Если найдёте ещё что-то полезное, то можно взять и это. О! Ещё грелки — они сказали, что у них прохладно. На деньги Джуёна, — Гаон чуть качнул головой в сторону басиста, и тот на автомате кивнул ему в ответ. — Мы сможем закупиться всем этим в достатке и у нас ещё останется.  — Тогда мы разделимся? — спросил Оди. — Зачем? — недоуменно повернулся к нему Гониль.  — Потому что если мы все вместе будем ходить по магазинам — которых и так у нас не в особом достатке, — терпеливо пояснил Оди, — То займёт это очень много времени.  — Оди прав, — Гаон согласно кивнул. — Нам нужно разделиться.  Пару секунд он поразмыслил, а потом сказал:  — Сделаем так. Оди пойдёт с Гонилем — вы купите тёплую одежду и грелки. Джунхан и Чонсу, на вас будут медикаменты и аптечка первой помощи. А я и Джуён пойдём снимать деньги и покупать продукты.  Все согласно загудели, довольные таким раскладом. И только Джуён, так же вторя этому стройному шуму, думал про себя: «Это мой шанс подружиться с Гаоном». 

*** 

— Ты знаешь, куда нам идти? — в который раз, с опаской оглядываясь по сторонам, спросил Джуён.  — Ещё раз спросишь — и я оставлю тебя тут на съедение диким собакам! — раздраженно отозвался Джисок, и Джуён всё-таки замолк. Во-первых, он не верил, что тут есть дикие собаки. Во-вторых, даже если и есть, то у них с собой есть пистолет, которым можно застрелить одну такую ходячую тварь. Так что проблем быть не должно было.  Этот район Джуён примерно знал, но понятия не имел, где здесь отыскать банкомат. Поэтому единственное, что ему оставалось — это следовать за Гаоном и молиться, чтобы они не заблудились.  — У меня есть карты, — небрежно соизволил сказать Гаон и показал навигатор на телефоне. — Если уж по нему мы заблудимся, то я сам признаюсь, что дебил.  Джуён хихикнул, вызвав сдержанную улыбку и у Гаона, а дальше они некоторое время шли молча. Ли слегка мерзнул, несмотря на то что на нем был свитер и тёплые штаны, а Джисоку, казалось, все было ни по чем.  — Надо попросить, чтобы Гониль и тебе чего потеплее купил. — произнёс Гаон мимоходом. Джуён почти заобожал его в этот момент: тёплая одежда ему была катастрофически нужна. Снег лежал тонким пластом и хрустел под ногами, а сквозь следы проглядывались остатки зелёной травы и земли. В районе было одиноко, хотя изредка проезжали машины — одинокие и чаще всего старые, спешащие уехать из страшного квартала. Впрочем, оба парня понимали чувства этих ездоков: в такой атмосфере впрямь пугался любого звука. И Джуён, и Гаон сейчас радовались тому, что не одни, а друг с другом: переносить такую подавляющую обстановку в одиночку было тяжело.  Вскоре Джуён заметил, что они подходят к чуть приоткрытой калитке, которая была намного выше них, а за нею находился заброшенный парк аттракционов. — Нам туда? — показал пальцем Джуён, и Гаон кивнул. — Ага. — А нет другого пути?.. — Есть, но он дольше. — Гаон обернулся к Джуёну, и тот увидел железную маску уверенности на его лице. Маску. — Не парься. Парк заброшен, там никого нет.  — Надеюсь.  Ли пришлось проглотить ком в горле, чтобы суметь восстановить нормальное дыхание. Гаон толкнул калитку, и она со скрипом открылась. «Нас кто-то услышит, — в панике подумал Джуён, сжимая кулаки и впиваясь ногтями в кожу. — И убьёт». — Пойдём. — тихо позвал Гаон, словно в его голове была та же мысль, из-за которой он старался не шуметь. Джуён повиновался.  Они проходили между не особо новыми, покрытыми пылью и снегом аттракционами. Карусели, колесо обозрения, американские горки и другие аттракционы не выглядели надежными, напротив: создавалось впечатление, что с минуты на минуту они рухнут. Водный бассейнчик, воды в котором поубавилось примерно в половину, был, во-первых, до ужаса грязным, а во-вторых замерзал. На воде уже образовывался тонкий слой льда.  Джуён поёжился. Причём не столько от холода, сколько от плохого предчувствия, которое стало его верным другом за их короткий путь.  Гаон выглядел не лучше: казалось, он слегка побледнел, хотя лицо его всё ещё выражало то же беспристрастное выражение. Единственное, что его выдавало — испуганная реакция на любой неожиданный звук, который доносился до их ушей.  Наконец они дошли до противоположной калитки, которая вела к выходу из парка. Оба облегченно вздохнули, когда пересекли её порог, и Гаон произнёс: — Видишь, ничего страшного.  Джуён кивнул. Но что-то внутри говорило, что все страшное только впереди.  Он постарался отмахнуться от предчувствий. Ведь не всегда интуиция подсказывает правильно, верно? Скорее всего, воображение разыгралось, вот он и надумал себе всякого… Они пересекли широкую дорогу, на которой не было ни одной машины. Впереди был небольшой торговый центр, очевидно, уже закрытый: свет внутри помещения не горел, а его вход был перекрыт лентой. Джуён с Гаоном чуть отодвинули её и перешли, игнорируя табличку «вход воспрещён».  Торговый центр был не тронут, даже с витрин ничего не украли — какой же, оказывается, бывает порядочный народ.  Джуён и Гаон быстро нашли банкомат, и первый, молясь на то, чтобы он работал, вставил свою карту в разъём и начал набирать пин-код, прикрывая по привычке карту рукой. Когда операция прошла успешно, а из специального отверстия начали отсчитываться банкноты, оба смогли вздохнуть с облегчением.  — Клади, — Гаон раскрыл портфель перед Ли, а тот всей охапкой стал засовывать туда деньги. Они выглядели как типичные воры в банке, только вот все операции были законными — за исключением, пожалуй, только проникновения в закрытый торговый центр. Гаон закинул рюкзак себе за спину и сразу почувствовал, что тот стал несколько тяжелее.  Возвращались они уже навеселе, и даже парк их уже не так сильно пугал. Теперь можно было даже не торопиться: путь домой они знают, а по дороге ничего страшного не происходило. Так что шанс того, что это что-то произойдёт именно здесь и сейчас, был крайне мал.  Они вышагивали по улице спокойно, не спеша и лишь изредка перекидываясь парой фраз. Гаон, пребывая в приподнятом расположении духа, даже шутил по дороге, вызывая у Джуёна хихиканье. И теперь Ли больше не чувствовал себя неловко, позабыв даже о том, как они держались за руки на площадке, о всех своих мыслях, которые отражали внутреннюю неуверенность в таком человеке, как Квак Джисок. Пройдя середину парка, Гаон внезапно резко остановился, а Джуён удивлённо встал рядом с ним. Джисок жестом призывал к молчанию.  — Гаон? — Тихо. — молчание вновь заставляло кожу покрыться мурашками страха, хотя Джуён ничего не слышал, помимо тишины. — Слышишь? Музыкант прислушался. Слух у него был прекрасный, даже отменный, так что он просто не мог чего-то пропустить мимо ушей. Но в парке на самом деле было тихо. Хоть уши оторви! — Нет, я ниче…  И тут Джуён осёкся.  До него сразу же отчетливо донеслось злобное, голодное рычание сразу нескольких животных, шагающих где-то за их спиной.  Парни тревожно переглянулись, и каждый увидел друг в друге смесь эмоций, главной из которой был страх. Так же синхронно они посмотрели назад и обомлели от ужаса. Прямо за ними, аккуратно, но решительно ступая по земле, шли три дворовые собаки с горящими гневом глазами. По их виду, не ели они как минимум недели две: шерсть их кое-где протерлась, а сами они были худы настолько, что сквозь кожу прослеживались ребра. Клыки, по которым стекали слюни вожделения, выстроились в зловещий оскал и готовы были вонзиться в их мягкую плоть с минуты на минуту.  Их медленную, беззвучную ходьбу испортил всего один треск ветки, который и услышал Гаон.  А что было бы, если бы не услышал?.. Исход был бы необратим. Впрочем, они и сейчас имеют все шансы не спастись. — Бежим! — отдаленно, словно через подушку донеслось до Джуёна, а потом он почувствовал, как его сильно и настойчиво тянут за рукав. Только тогда он опомнился: сердце застучало в висках, выбивая лишь одно слово удар за ударом: «Страх. Страх. Страхстрахстрах». Только когда он побежал, забыв обо всём, что только могло его тревожить раньше и движимый одним лишь желанием выжить.  Холодный ветер бил в лицо морозом, но ни Джисок, ни Джуён этого не замечали. Они преодолевали несколько метров в секунду и всё время слышали за собой активный бег одичавших собак и их лай, пронзающий уши и заставляющий сердце сжиматься от бесконтрольного, вполне оправданного животного страха.  — Ау! — прошипел Джуён, когда одна из тварей подпрыгнула ближе и цапнула его за ногу, порвав штанину и задев клыками кожу, но Гаон заставил его побежать дальше, подталкивая и крича:  — Давай же, еще немного осталось! Суки! — последняя фраза посвящалась собакам, которые явно не умели говорить по-человечьи, но всё равно озлобились на кожаные мешки с их будущим обедом и залаяли еще громче и пронзительнее прежнего.  Что было дальше — как в тумане. Джуён лишь помнит, как Гаон захлопнул калитку перед псами, и те со всей скорости врезались в прутья и заскулили («так вам и надо, бляди! Чтоб из вас всех карри сделали, псины недоделанные!»), а потом Джисок снова куда-то начал тащить за собой Джуёна. Они бежали, не останавливаясь, и только у собственного же дома затормозили, чтобы отдышаться.  Собаки не преследовали их: прутья были со слишком маленькими отверстиями для их тупоголовых бошек. Теперь они были заперты там, если только они не додумаются подойти к другой калитке. Джуён оперся на Гаона и одной рукой держал себя за грудь, которая ужасно болела после продолжительного бега. Квак так же хватался за друга и пытался привести дыхание в порядок, угомонить бушующее сердце в груди. Через время они посмотрели друг на друга. Красные, запыхавшиеся, со всё ещё застывшим на лице выражением страха, они заслуживали отдыха и сожаления.  Но вместо того, чтобы спросить друг друга о самочувствии, они во весь голос расхохотались.  Этот смех, заливистый, слегка истеричный и безумный, сливался в единый гул и, казалось, должен был длиться вечно. Этот смех походил на хохот душевнобольных, которые нашли в белой стене свою забаву и начали доказывать другим, что в этом минималистичном окрасе стены психбольницы есть что-то до ужаса смешное.  Вот так же и сейчас. Ничего забавного в том, что их чуть не сожрала свора голодных собак, не было, но они смеялись так, словно услышали самый смешной анекдот в своей жизни.  — Ого… — отдышавшись и проведя рукой по своим отросшим волосам, выдохнул Гаон. По его лицу катился пот, который он случайно собрал пальцами. — Мы чуть не сдохли.  — Ага, — в тон ему, с ироничной насмешкой ответил Джуён, да так легко, будто они говорили, например, о погоде. — Я чуть коней не двинул! — Я тоже! — Гаон ещё раз усмехнулся, а потом перевёл взгляд немного ниже. — Как нога? — Чуть-чуть болит, но… — Эй? — Джунхан услышал из подвала этот сумасшедший смех и первый решил проверить, что же такого уморительного происходит на улице. Он уж точно не ожидал увидеть Гаона и Джуёна, которые, опираясь друг о друга, о чем-то разговаривали. И, если честно, эта сцена его даже немного испугала. — Ребята, вы… Вы в порядке? Гаон и Джуён сначала изучили взглядом Хёнджуна, потом снова посмотрели друг на друга, и… С нарастающим энтузиазмом снова расхохотались, заставив Хана с удивлением уставиться. Но сколько бы он ни смотрел, они не унимались. Тогда он опомнился, продолжил пялиться на парней и подумал:

«Пиздец… Это они такие конченые, или я сбрендил?»   

С того момента и был положен путь Джуёна и Гаона к становлению закадычными друзьями.