Из неодинаковой жизни

Утро в Японии всегда одинаковое. Одинаково палящее солнце, одинаково поющие птицы. Одинаково спешащие по своим делам люди. Одинаково открывающиеся магазины и лавки. Одинаково сигналящие в пробках машины, одинаково душный воздух. Утро в Японии всегда одинаковое, если у тебя одинаковая жизнь. В это одинаковое утро пятницы Мия уже пару часов как проснулась. Успела умыться, пробежаться по ближайшему парку наперегонки с собачниками, и теперь возится с завтраком. Настроение у нее ни то скверное, потому что она честно отпахала пять рабочих дней. Ни то радостное, потому что она честно отпахала пять рабочих дней, и впереди ее ждут двое суток беспробудного сна. Она заливает растворимый кофе кипятком и следит, когда до хрустящей корочки поджарятся тосты. За спиной на фоне тихим гулом шумит телевизор, но Мия умудряется расслышать, о чем сейчас говорит ящик, и заинтересованно поворачивается к нему: — Вчера завершился Чемпионат Мира по футболу, где сборная Японии одержала победу и взяла кубок. Мы поздравляем наших зрителей с этим невероятным событием и предлагаем еще раз посмотреть самые запоминающиеся отрывки матча, — сообщает ведущая теленовостей, не сдерживая подступающих от гордости за страну слез. Мия отхлебывает первый глоток горячего напитка, не дожидаясь тостов, и смотрит нарезку трансляции. Одиннадцать человек носятся туда-сюда по игровому полю. Мяч отскакивает от ног, будто он и не тяжелый вовсе. Так, попрыгунчик, да и только. А Мия знает, что тяжелый. Трогала. Игроков показывают издалека, со спины, и ей трудно понять, кто есть кто. Да и какая разница, если Мия увлекалась футболом лишь однажды, и совсем не в такой манере? Однако, когда камера делает наезд и показывает несущегося к воротам игрока сборной крупным планом, она едва не забывает, каково это — дышать. Мия узнала его с первого взгляда. Того, с кем жизнь никогда не была одинаковой. *** Они познакомились в каком-то захудалом баре, где он в компании нескольких друзей отмечал окончание проекта «Синяя Тюрьма». Сколько времени длилась эта программа по взращиванию талантов? Полтора года, два? На этот вопрос Мия не может дать точный ответ. Помнит только, что им было по девятнадцать, и день рождения у него — восьмого августа. — У тебя красивые ресницы, — сказал он, когда подошел сделать заказ у барной стойки. — Спасибо. — Ты здесь с кем-то? — С подругами, но они вышли подышать воздухом, — вооружившись легкой улыбкой, ответила Мия, потягивая коктейль. — Я постою тут, пока они не вернутся? Парни с того столика отпускали довольно грязные шуточки в твою сторону. Он показал рукой назад и Мия поняла, что это правда. Четыре пары глаз этиловых мерзавцев с усмешкой уставились на нее, жадно облизывая губы. Мия не считала себя писаной красавицей, но, должно быть, в таких заведениях даже ее заурядная внешность — редкий экземпляр. — Да, буду признательна. Мия, — протягивает руку в приветственном жесте, и он аккуратно сжимает ее в ответ. — Мегуру Бачира. Подруги в тот вечер так и не вернулись обратно в бар. Разъехались по домам, не сообразив предупредить. Как жаль, что Мия этого и не заметила — настолько Мегуру Бачира очаровал ее всего за несколько часов. Они говорили и говорили, перескакивали с темы на тему, с настроения на настроение. Он рассказывал ей о том, что был участником проекта «Blue Lock» и стал одним из победителей. Рассказывал, как ему было весело — что ни день, то испытание, и он с энтузиазмом принимал любой вызов. Рассказывал, что нашел настоящих друзей, делился планами на будущее. И все это с такой детской непосредственностью, огоньком в глазах, охотничьим азартом! Будто все лучшее, что есть в мире, сосредоточено здесь — в этом мальчике. В конце вечера, когда они оба слегка захмелели и Бачира потянулся за поцелуем, Мия потянулась в ответ. А когда поцелуй закончился (легкие у обоих не резиновые), почувствовала — мало. До жадности мало. Хочется запустить руку в его волосы и ощутить учащенное от возбуждения дыхание на своей оголенной шее. Хочется, чтобы длинные изящные пальцы беспардонно шарили по ее молочной коже. Чтобы он вслух считал, сколько у нее ребер. Чтобы нежно поглаживал по бедрам, до упора сминал ягодицы. Чтобы входил то методично и плавно, то напористо и грубо, наваливаясь всем весом, вырывая из горла ее первый и каждый последующий стон. Так оно и вышло. Поступившись всеми принципами, Мия переспала с ним в тот же день. А потом и на следующий, и на следующий, и через неделю, и еще много-много раз. Он — видно, что на опыте, она — совсем еще зеленая. И только стены ее квартиры, каждый уголок его дома и парочка излюбленных общественных мест знали — это не было помехой. Ей было хорошо с Мегуру. Иногда даже слишком — до дрожи в ногах, глубоких царапин на его крепких плечах и мокрых пятнах на смятой постели. Лучше, чем с кем-либо другим могло быть. Мама всегда говорила ей: «История, которая начинается с секса, им же и закончится. У такой любви нет будущего». Но ведь у них с Бачирой все по-другому? Они вместе ходят в кафе, кино и магазины. Вместе готовят еду, бывая друг у друга в гостях. Вместе застилают кровать на утро, вместе выходят за порог. Всегда вместе. Так почему их любовь когда-то должна закончиться? *** — Я хочу играть в футбол, — поздним майским вечером сказал ей Мегуру. — Играй наздоровье, я ведь тебе не мешаю. — Ты, как ты — нет. Но, Мия-чан, эти отношения заходят слишком далеко. Я как связанный, — говорит он, пронизывая взглядом медовых глаз ее серые. — А мне нужна свобода. Если я хочу достойно играть в составе сборной, я должен много тренироваться и быть готовым в любой момент сорваться в другой город, а то и другую страну, а я… — А что ты? — из нее едва предательски не вырывается плач, но Мия старается держаться. Она не ударит в грязь лицом при нем. Ни за что себе не позволит. — А я не могу, пока рядом есть ты. Он потом еще много чего говорил. Пытался оправдываться, просил понять, но бетонная стена и та более благодарный собеседник, чем Мия. Она отключила сознание примерно на середине разговора и пришла в себя, только когда дверь за ним захлопнулась. Навсегда захлопнулась. Помнится, ни разу в жизни она не знала, что из глаз могут бежать такие крупные слезы, а гортань способна разрываться в истошном, неестественном, животном крике, полном глухого отчаяния. *** Вечер в Японии всегда одинаковый. Одинаково прохладный ветер, одинаково светящие фонари. Одинаково мерцающие неоновые вывески. Одинаково полные бары. Одинаково пьяные лица, одинаково невкусное пиво. Вечер в Японии всегда одинаковый, если у тебя одинаковая жизнь. Мия сидит за барной стойкой, как и пару лет назад. Разница только в том, что сегодня — в гордом одиночестве, даже без подруг. Чтобы пойти в паб возле дома, не обязательно искать компанию, ведь так? Второй бокал хмельного напитка на голодный желудок порядком ударил в голову. Наверное, поэтому ей чудится, что с открытой неизвестной компанией входной дверью комната заполнилась не только запахом улицы, но и чем-то еще. Его запахом. Сладким и одновременно пряным, многогранным, непредсказуемым. Таким же, как он сам. Мия слышит, как новые посетители шумно отодвигают стулья вокруг самого большого стола, но не оборачивается. — Я пойду закажу чего-нибудь. «Надо же, до чего допилась. Теперь и голос мерещится», — думает она, пытаясь договориться с собой никогда больше не включать телевизор, пока существует футбол и японская сборная. Спиной чувствует приближающиеся шаги, и запах некогда знакомого тела отчего-то сильнее ударяет в нос. Но какова вероятность, что действующая звезда чемпионата придет в полумертвый бар возле дома бывшей любовницы? Именно любовницы. Девушкой Мия поклялась с того дня себя не называть. Так легче. Она отодвигает в сторону бокал и уже готовится встать, чтобы уйти, когда слышит разлившийся, искрящийся юностью, родной до боли голос, и сердце из груди вырывается вместе с артериями: — У тебя красивые ресницы. Он улыбается, как в тот вечер. Будто и не было вовсе долгих месяцев разлуки. Будто он снова видит ее в первый раз. И Мия понимает: Порой жизнь зацикливается там, где мы когда-то совершили ошибку. События прошлого повторяются и преследуют нас вновь и вновь. Судьба, преподнося уроки, питает надежду, что в этот-то раз до нас наверняка дойдет, как нужно поступить, чтобы поступить правильно. Что нужно сделать, чтобы не нанести себе кровоточащую рану, после которой на душе останется уродливый рубец. И теперь Мия знает ответ. «А ты мог бы красиво пойти к черту». Но вместо этого говорит: — Спасибо. Постоишь со мной, пока подруги не вернутся? Бывают и такие раны, которые хочется наносить себе вновь и вновь. Мегуру Бачира во всегда одинаковой жизни Мии — одна из них.