Когда Монстр перестаёт быть Чудовищем?

      Весь обратный путь до «Невермор» Уэ́нсдей неотрывно смотрела на Тайлера, упорно пытаясь понять, что же такого было в его глазах, что заставило её так напрячься.       Они уже не были привычного зелёного оттенка; в них плавало что-то тёмное, но не кроваво-красное, что обычно указывало на присутствие Хайда. И внезапно она осознала, что давно не видела последнего, и это только усилило её тревогу. — Что? – Тайлер удивлённо нахмурил брови, оторвав взгляд от текста книги, что читал секундой ранее, и посмотрел на девушку. — Хайд где-то рядом? – наконец заговорила она, стараясь не выдать своего беспокойства перед ним, однако, видимо, было слишком поздно. Он закрыл книгу и отложил ту в сторону, когда поезд слегка тряхнуло на крутом повороте. — Не сейчас, – сказал он, прикрыв глаза, пытаясь сосредоточиться. Когда же он вновь открыл их, они по-прежнему были того же странного тёмного цвета, насыщенно-медового оттенка. – Я не могу его найти, – с тревогой в голосе произнёс Тайлер. – Но он не… пропал.       Почувствовав её замешательство, он отказался от слов, вместо этого передав собственные… ощущения: присутствие, почти тень, застывшее и неподвижное в глубине сознания. Хайд был там, наблюдал и реагировал, но, похоже, ему больше не требовалось брать инициативу в свои руки. — Тайлер. – Мрачные омуты слегка расширились, когда она поняла, на что похож этот странный цвет – смесь орехового и алого. – Мне кажется, вы с Хайдом слились… воедино. — Я тоже так считаю, – проговорил он с трудом, его взгляд метался из стороны в сторону, а в голове проносился сумбурный поток мыслей. Уэ́нсдей чувствовала, как те роятся, подобно ядовитым осам в улье. – Будто бы я… поглотил его или что-то в этом роде. Нам нужно рассказать об этом Кассандре, – подытожил он дрожащим голосом. – Как думаешь, что это значит? Это…? — Я не думаю, что это плохо. – Медленно произнесла она, цепляясь за те чувства, которое он разделял с ней. – Возможно… – она замолчала, заканчивая мысль в их головах: «Возможно, в его защите просто больше нет необходимости».       В любом случае они договорились сообщить внезапно возникшую информацию Кассандре, как только прибудут в академию. И не успели они опомниться, как поезд прибыл в пункт назначения.       Уэ́нсдей воспользовалась туалетом на станции, чтобы переодеться в школьную форму.  — Ну что, взволнована возвращением? – спросил Тайлер, когда они направлялись к выходу из вокзала. — Я просто в восторге, – сухо ответила она.        Парочка дошла до скамейки рядом с железнодорожной станцией, куда Тайлер поставил их сумки, после чего отправил своему отцу сообщение, что они ждут его.        Уэ́нсдей внимательно наблюдала за тем, как морщится его лоб от тяжелых мыслей, как он слегка нервно покусывает губу, как светлые волосы, растрёпанные и давно нестриженые, спадают на глаза цвета сладострастия. — А ты… — Взволнован ли? – Казалось, он серьёзно обдумывал это, прежде чем дать ответ. – Знаешь, последняя неделя была для меня самой лучшей, и-и я не скажу, что прям скучал по «Невермор»… «Но? – мысленно настаивала она, показательно приподнимая брови». — Не стану врать, – начал Тайлер, игриво глядя на неё, – мне очень не хватало возможности видеть тебя в этой форме. – Он медленно скользнул рукой по одному из отворотов чёрно-серого пиджака, схватил тот и притянул ближе. — Я знала, что ты неравнодушен к лацканам, – ухмыльнулась Уэ́нсдей, смотря на него в ответ из-под длинной чёлки. — А вот я как-то не догадывался об этом, до встречи с тобой.       Она привстала на цыпочках, приподнимаясь для быстрого поцелуя. Громкий гудок оторвал их друг от друга слишком резко, и, увидев шерифа, сидящего в грузовике с отвёрнутым в сторону лицом, они оба рассмеялись.

***** *** *****

      Уэ́нсдей стояла во внутреннем дворе академии и, стыдно признаться, нервничала, стараясь абстрагироваться от всех громких, взбудораженных и не менее раздражающих разговоров студентов вокруг.       Они с Тайлером разошлись по своим комнатам, чтобы разобрать вещи. И он пообещал, со странным блеском в глазах, встретиться с ней перед выступлением Влада, однако юношей здесь даже и не пахло.       Что ж, по крайней мере, Юджин тоже вернулся; он радостно приветствовал её, когда увидел, после чего уже она заверила его, что с пчёлами всё в порядке и о них заботятся – благодаря любезной помощи Вещи. — Как ты думаешь, почему Влад решил выступить с речью? В прошлом семестре он, казалось, не был сторонником бесполезных монологов. – Тихо поинтересовалась Уэ́нсдей у друга, когда вышеупомянутый мужчина вышел к студентам, привлекая внимание кашлем. Она обвела взглядом окружающих: большинство её сверстников притихли и начали перешептываться между собой, также заинтригованные. — Вероятно, ему есть чем поделиться, – небрежно пожал плечами Юджин, но его улыбка была слишком широкой и что-то явно скрывала, отчего Уэ́нсдей почувствовала себя ещё более встревожено.       Кассандра улыбалась ей, стоя чуть поодаль заместителя директора, а позади них виднелась небольшая компания из нескольких подростков в полосатой форме «Невермор», что держали головы низко и изо всех сил старались не встречаться взглядами с другими учениками. Некоторые из них осторожно обменивались парой слов, и Уэ́нсдей едва могла разобрать в этом шепоте иностранный язык. Она не узнавала ни одного из них, да и остальные студенты, видимо, тоже: стоило кому-то обратить на них внимание, как ропот вновь распространялся со скоростью лестного пожара. «Что происходит? И где, чёрт возьми, Тайлер?»       Она послала тому своё паническое беспокойство, на что он немедленно ответил умиротворением, попросив набраться терпения. — Прошу тишины, – обратился к собравшимся Влад своим обычным непринуждённым тоном, и двор погрузился в безмолвие. – Приветствую всех, – разнёсся в воздухе его голос. – Прежде чем мы начнём новый семестр, необходимо сделать несколько объявлений. – Он замолчал, чтобы убедиться, что привлёк всеобщее внимание. — Во-первых, я бы хотел сообщить вам, что, несмотря на все приложенные усилия, мне придётся продолжить исполнять обязанности временного директора до дальнейшего уведомления. – Всегда по существу – ей действительно нравится этот мужчина и его стиль; и она не против того, чтобы он занимал данную должность на постоянной основе. — Во-вторых, что касается преподавательского состава. В этом семестре к нам присоединится новый педагог естественных наук. – В этот момент Юджин уже не мог скрыть своего волнения, чуть ли не подпрыгивая на месте. – Пожалуйста, тепло поприветствуйте миссис Сью Оттингер. «По крайней мере, одна тайна разгадана. – Уэ́нсдей присоединилась к аплодисментам, не сводя мрачных очей с директора и по-прежнему стоящих рядом с ним незнакомцев».  — И наконец, – продолжил Влад, когда хлопки стихли, – как вы, я уверен, все заметили, к нам также присоединились ещё и несколько новых студентов.       Все уставились на него в ожидании дальнейших слов:  — Как мы сами убедились на собственном горьком опыте, зачастую наши предубеждения в отношении других – это то, что отдаляет их от нас. Поэтому! Академия «Невермор» решила отбросить любые предрассудки и всякую предвзятость и открыть свои ворота для всех видов изгоев.       Сердце Уэ́нсдей колотилось так, будто стремилось выпрыгнуть из её груди.        Один из группы, стоявшей за мужчиной, вышел вперёд и остановился рядом с Кассандрой, заставив Уэ́нсдей затаить дыхание: Тайлер лучезарно улыбнулся ей с небольшого подиума, фиолетовая форма идеально сидела на его подтянутом теле. — Мы хотим поприветствовать наших новых учеников, которые – под попечи́тельством и наблюдением доктора Стивенсон – поступят в нашу академию в этом году. – Студенты вокруг разразились бурными разговорами, в то время как Кассандра неловко махнула ей рукой, а Влад добавил: — Поскольку некоторые из наших Хайдов не местные, мы ожидаем, что вы все окажете им тёплый приём и поможете почувствовать себя как дома. – Его серьёзный тон не оставлял места для сомнений: это была не просьба, и если кто-то ослушается ту, последствия ему будут обеспечены. – Все свободны.       Когда же Уэ́нсдей наконец предприняла попытку пробраться к Тайлеру, вокруг разразился настоящий ад: подростки стремились найти своих друзей, а некоторые даже с опаской подходили к новеньким, знакомясь с теми.       Он встретил её на полпути и заключил в крепкие объятия: — Сюрприз, – прошептал он ей на ухо, его улыбка была лучиком солнца, а глаза – двумя тёмными лунами. – Ну как, фиолетовый мне к лицу? – шутливо дополнил он, торопливо целуя алебастровую шею, прежде чем отстраниться. — Не могу поверить, что ты утаил это от меня, – сказала она, на самом деле ничуть не рассердившись. – Я не могу… это… – волнение подступило к горлу, такой прилив оптимизма и… счастья, что Уэ́нсдей потеряла дар речи, отчего инстинктивно позволила своему разуму открыться и передать всё, что она чувствовала. — Без тебя ничего бы не вышло, – произнёс Тайлер. – Я бы не смог… – голос подводил и его, почти теряясь в окружающем их шуме. – Я никогда не думал, что покину эту клетку, – сумел договорить он. – Спасибо.       Приятное тепло разлилось по телу девушки, когда она улыбнулась ему, мышцы обычно бесстрастного лица начали болеть от непривычного напряжения. Он смотрел на неё, и сквозь улыбку и медный цвет чарующих глаз она всё ещё могла видеть милого, грустного мальчишку, каким он был всего несколько недель назад, сидя в одиночестве за металлической решёткой, столь же тоскующего, сколь и полного надежд.        Её глаза начало щипать, когда слёзы затуманили зрение. — Я люблю тебя, – слова сорвались с вишнёвых уст, та искренность, царившая между ними, заставила их сформироваться без колебаний. В прошлом она не раз посылала ему это чувство, однако впервые ей потребовалось произнести его вслух: признание, почти клятва. — Я тоже люблю тебя, – прошептал Тайлер в ответ, обхватив тонкую талию и притягивая к себе, когда его губы запечатлели нежный поцелуй на её лбу.

КОНЕЦ.