Игры со временем

      Хогвартс-экспресс быстро и аккуратно двигался в сторону школы для будущих волшебников. За окнами мелькали редкие деревья среди безграничных полей. Поезд уже почти преодолел половину пути до своего пункта назначения. Все школьники от самых маленьких до старших с нетерпением ждали станцию Хогсмид и предвкушали еще один незабываемый год в Хогвартсе. Одни ждали чемпионата по квиддичу, вторые просто радовались встрече со своими школьными друзьями, третьи не загадывали так далеко и просто ждали торжества, с которого начнется учебный год, четвертые придумывали новые шалости.       Как раз к последним и относились лучшие друзья Римуса Люпина, уж в этом он не сомневался. Сам же гриффиндорец сидел в вагоне для старост со своей хорошей подругой, любовью одного из его друзей и новой так называемой коллегой — Лили Эванс. Они сидели здесь с самого начала пути и ожидали, когда же им объявят об их обязанностях. Не то чтобы им не было интересно просто вот сидеть и общаться, нет, они часто проводили вместе время в библиотеке, из-за того, что Сириус зарекся переходить порог этого помещения еще на втором курсе, а вместе с ним и Джеймс, Питер мог иногда составить Римусу компанию, но такое случалось редко. А Люпин не очень любил заниматься в одиночестве. Приятно осознавать, что рядом с тобой сидит человек, которому в любой момент можно задать вопрос или поделиться чем-то, что только что вычитал. Он ни на йоту не сомневался, что именно эта девушка будет гриффиндорской старостой девочек. Он не был так уверен в себе, но безумно радовался, когда получил письмо со значком.       Но сейчас Римус хотел быстрее закончить с делами и найти своих ребят, потому что он точно знал, что без него они вычудят что-нибудь безрассудное даже еще не добравшись до школы. Да, парень любил своих друзей и их остроумные шалости, но очень часто его обуревал страх, что их поймают и вышвырнут из школы. Ведь уже не один раз им прилетала угроза от профессора МакГонагалл, что их отчислят так же быстро, как и зачислили. Вылететь из школы — было одним из главных его страхов. Ведь обычно таких, как он не принимают в школы для волшебников, это было просто чудо, что Дамблдор позволил ему учиться на равне со всеми его ровесниками. Поэтому хуже вылета из школы для Римуса, пожалуй, было бы только потерять друзей или родителей. Именно поэтому он очень обрадовался, когда заместитель директора, наконец, появилась в помещении.       Она долго рассказывала старостам об их новых обязанностях. О том, какими они должны быть правильными и честными, о том, что они должны подавать хороший пример первокурсникам, так как те будут на них равняться. Подобную лекцию Римус уже выслушал дома от отца и у Поттеров от леди Юфимии. Поэтому на собрании он слушал лишь в пол уха и ничего нового для себя не нашел. До тех пор, пока МакГонагалл не перешла к рассказу о новеньких. Хоть миссис Поттер и рассказала им часть того, что решил Дамблдор с так называемыми гостями из будущего, но это была даже не половина всей истории. Поэтому юный оборотень мгновенно сосредоточил свой обострившийся слух на слова профессора.        — Кроме первокурсников, сегодня на банкете будет проходить распределение новых учеников. Пять учеников прибыли к нам из Американской школы магии Ильверморни, — сообщила заместитель директора, хотя Люпину это уже было известно. — Два парня и одна девушка будут зачислены на пятый курс, а еще две девушки — на четвертый. Мы узнаем, на какие факультеты они будут распределены, только в Большом зале, но я хочу заранее предупредить, что старосты этих факультетов должны будут присматривать за своими подопечными и помогать им. Они прибыли из другой страны, и нам бы не хотелось, чтобы у них осталось плохое впечатление. — Она обвела взглядом старост, сидевших перед ней. — На этом, пожалуй, все. Можете присоединиться к своим друзьям. Позже я сообщу вам, когда и где состоится следующее собрание.       Все новоиспеченные старосты начали постепенно собираться, чтобы перейти в другие вагоны. Никто из них не хотел проводить время с малознакомыми однокурсниками с других факультетов. Конечно, они предпочли бы встретиться со своими друзьями, с которыми не виделись все лето, в обычных купе. Ведь так приятно делиться впечатлениями о летних каникулах со школьными друзьями!       — Ты будешь с Мародерами? — спросила у юного оборотня его рыжеволосая подруга.       — Конечно, — улыбнулся парень в ответ. — Я и так оставил их одних на слишком большой промежуток времени. Как бы они не наделали чего-нибудь до того, как мы доберемся до школы, а то гриффиндор может потерять очки еще до начала пира, — они тихо рассмеялись, продолжая собирать перья и пергамент после собрания в сумки.       Эванс продолжала улыбаться, рассуждая о мародерах. Она полностью понимала позицию Римуса, потому что все знали, что он был самым ответственным и умным в их небольшой компании шутников. Однако именно его ум был основой почти всех их шалостей. Улыбка девушки стала еще шире. Какими бы Блэк и Поттер ни были негодяями, их дружба вызывала зависть у многих, и рыжая точно знала, что эта зависть распространяется на все факультеты, потому что такой крепкой дружбой мало кто может похвастаться.       Лили подумала о Северусе и аккуратно перевела взгляд на него. Она знала, что для него она была тем единственным другом, который всегда мог его выслушать и понять. Ведь все парни из его окружения были двуличными, как и большая часть представителей слизерина и всего чистокровного общества. Он был ее самым старым другом и в последнее время — самым холодным. Она знала, что Сев усиленно увлекся Темными искусствами, но все равно не понимала причин его отдаления. Ей было обидно, потому что Снейп был ей очень дорог. Тихий вопрос Люпина заставил ее отвлечься от своих мыслей.        — Ты все? Идем?       Она посмотрела на него слегка ошарашено, но быстро поняла, о чем речь. Рыжая спешно кивнула и закинула сумку на плечо. Старосты гриффиндора вместе вышли из отведенного для них вагона и не спеша направились к своим друзьям, снова разговаривая обо всем подряд. Когда они уже были близки к купе, где сидели пятикурсницы гриффиндора, куда должна была зайти Лили, из другого вышли семикурсники. Слизеринцы. Эйвери и Розье. Стоит ожидать проблем.

***

      — Эй, Сохатый, ты чего такой молчаливый всю дорогу? — весело спросил Сириус, прерывая игру во взрывающиеся карты с Питером.       — Снова о Лили задумался? — сочувствующе спросил Петтигрю.       Они уже проехали половину пути до школы чародейства и волшебства. За все это время Джеймс сказал лишь пару фраз друзьям, а остальное время он сидел, уставившись в окно и время от времени тяжело вздыхая. Одна и та же мысль крутилась у него в голове уже две недели. Он не решался признаться в этом друзьям. Поттер опасался, что Мародеры сочтут его слишком чувствительным. Но, тяжело вздохнув, он решил поделиться своими переживаниями.       — Помните тех путешественников во времени? — начал издалека Сохатый. После того, как друзья удивленно переглянулись и кивнули ему, гриффиндорец продолжил: — У одного из них, того, который Гарри, мой сын, глаза зеленые — и Поттер с блаженной улыбкой и чистой совестью вновь уставился в окно, уже не так расстроенно.       — Думаешь, он появился на свет из Цветочка Эванс? — без всяких стеснений или чувства такта спросил Бродяга. Питер подавился воздухом от такой смелой формулировки.       — Только у Лилс столь глубокие зеленые глаза. Прям, как изумруды, переливающиеся на солнце, — Джеймс пропустил мимо ушей вопрос Блэка. Сбросив камень секретов с души, он уже погрузился в свои мечты о совместном будущем с Лили и о том, насколько она прекрасна. Сириус на это лишь закатил глаза. Он никогда не понимал столь сильной помешанной влюбленности друга, но просто не мог его не поддерживать, ведь то, что Джеймс не остановится ни перед чем, было видно всем, кроме самой гриффиндорки.       Любовь Джеймса была слепой и упрямой. Он не сдавался перед ее отказами, терпел ее упреки и оскорбления и даже не обращал внимания на то, что иногда она реагировала на него слишком агрессивно. И после всего этого он был уверен, что она будет с ним. Хотя в этом уже были уверены все ученики Хогвартса, Лили упрямо повторяла, что ни за что не согласится остаться с ним наедине. Какими только словами она его не называла и как только не ругала, но он все равно не сдавался и продолжал пытаться ее завоевать. У нее уже просто не оставалось другого выхода. И рано или поздно она сама поймет, что Джеймс действительно любит ее больше, чем себя.       Внезапно послышался тихий писк Питера. Сириус уже хотел его заткнуть, но Петтигрю его перебил:       — Там вспышка заклинания пролетела. Может нам стоит проверить? Может кому-то помощь нужна.       Все молча согласились с ним. Парни одновременно встали и по очереди вышли из купе. Проходя по коридору, они встретили Римуса, Лили и еще одну девушку их возраста, которую они раньше не знали. Джеймс предположил, что это была та девочка из будущего. Кажется, раньше ее звали Гермиона, но сейчас она стала Софи. Джеймс точно запомнил новые имена всей странной компании. Внешность ей также изменили, как и говорила леди Юфимия. Девушке добавили роста, чтобы она догнала Поттера. Ее спутанные волосы выровняли и сделали их длиннее. Шоколадно-карие глаза стали небесно-голубыми. Остальное в ней осталось прежним, но этого было достаточно, чтобы не сразу ее узнать, если ты не знаешь, что это именно она.       Хотя Джеймс не понимал, для чего это нужно. В этом времени их никто не знал. Но кто поймет, что творится в голове у директора школы. Иногда кажется, что даже он сам этого не понимает.       Уже после того, как Поттер оценил изменения Грейджер, к удивлению всех и его самого (как он мог не обратить внимания на это в первую очередь), он заметил заплаканное лицо Лили. Джеймс тут же подскочил к ней и нежно положил свои руки на ее плечи:       — Лили, цветочек жизни моей, только скажи, кто довел тебя до такого состояния и я доведу его до могилы. — не смотря на нежность в голосе, взгляд гриффиндорца выражал полное желание кого-нибудь убить.       — Не стоит, Поттер, — всех ошарашило, что в голосе рыжей не было никакого намека на раздражение, агрессию или какую-либо еще эмоцию, с которой она обычно обращается к нему. — со мной все нормально. Нам, наверное, стоит разнять эту дуэль. — это уже было сказано Люпину. Он спокойно кивнул вместо ответа на вопрос.       Тут вперед вышел Сириус, как всегда слишком уверенный в себе:       — Не стоит переживать, Эванс. Можешь доверить это дело нам. Мы не только разнимим драчунов, но еще и накажем их, да, Сохатый? — и он слегка пихнул Джеймса в бок локтем. — А тебе нужно успокоиться и подруга, эм… Софи, кажется? — он дождался кивка девушки и продолжил: — Так вот Софи тебе в этом поможет. А Римус идет с нами.       Лили пыталась отпираться, говоря, что с ней все в порядке, но Софи приобняла ее за плечи и повела дальше по вагону. Джеймс смотрел им вслед напряженным взглядом, а потом потребовал с Люпина полного и подробного рассказа о том, что произошло и, из-за чего Лили плакала. Он не собирался просто так оставлять эту ситуацию. Несмотря на то, что ученики, обидевшие старосту по всей видимости были уже наказаны кем-то другим, Джеймс не собирался отпускать их невредимыми, будто их поступок — какой-то пустяк.       Поттер быстро пошел дальше по вагону, собрав всю свою злость в кулаки. Его друзья поспешили за ним, оставляя чуть дистанции. Гнева Сохатого стоит опасаться. Дойдя до конца вагона, Джеймс увидел интересную картину: Эйвери вел дуэль с двумя неизвестными ему парнями (он посмел предположить, что это те парни из будущего, один из которых его будущий сын), а Розье уже валялся с разбитым носом и, по всей видимости, боялся подняться на ноги, чтобы ему еще раз не прилетело. Но даже то, что лежачих не бьют, не спасет его.       Сохатый подошел к нему, взял за грудки и легко поставил на ноги. Слизеринец был худощав, поэтому большого труда Джеймсу это не составило. Гриффиндорец прижал соперника к стене и начал говорить что-то о том, чтобы эти идиоты больше не приближались к Эванс. Что именно он говорил, брюнет не помнил, гнев слегка вскружил ему голову. Но он очень хорошо помнил отчетливый голос профессора МакГонагалл:       — Что здесь происходит? — по лицу замдиректора было видно, что она перебывала не в самом хорошем расположении духа. И это явно было из-за пятерых парней. — Мистер Кей, мистер Уэлч, мистер Эйвери, мистер Розье, мистер Поттер. — профессор трансфигурации обратилась к дерущимся парням, и только теперь Поттер решил разглядеть новеньких.       Один из них был в очках, из-за чего Джеймс понял, что это был Гарри. Его рост, в отличие от подруги, остался прежним, таким же, как у его отца. Однако лицо его сильно изменилось. Его глубокие зеленые глаза стали светло-карими, видимо пример брали с Джеймса. А волосы его приобрели ярко-рыжий цвет, как у его матери (Джеймс был уверен, что у него не будет детей ни от кого, кроме его Лили). Но вот длину волос изменить не получилось, как и привести их в порядок, что в принципе и не удивительно. Поттерское проклятие остается в любом времени и ничего с ним не поделаешь. Лицо младшего Поттера было усеяли мелкие веснушки, причем настолько, что его было почти не узнать. Только вот фигура его осталась такой же худощавой.       Друг его тоже заметно изменился. Рыжие волосы превратились в светлый блонд и стали немного длиннее, спадая на глаза шторками, из-за чего парень часто их поправлял. Веснушки полностью исчезли с бледного лица, не оставив ни одного пятнышка. Острые скулы, появившиеся на его лице, только подчеркивали его бледность. Когда-то высокий парень стал немного ниже, но все равно выделялся среди своих соперников.       Профессор МакГонагалл пригласила всех пятерых молодых людей в преподавательский вагон. Все они понимали, что точно не на чай с печеньками. Походу, Римус все-таки оказался прав. Вероятнее всего, Гриффиндор уйдет в минус еще до начала пира, еще и Слизерин за собой прихватит.