Нам нельзя сломаться

      В последующие несколько дней пугающих случаев, как на катке, больше не происходило, но периодически Виолетту мучали мигрени, тошнота и дискомфорт в животе. И Лиза уговорила-таки её сходить к врачу. Девушку осмотрел оториноларинголог, так и не найдя патологии в своей области; невролог также не выявил причину головных болей; поэтому пришлось сдать мочу и кровь на несколько показателей, не все из которых Малышенко запомнила.       Дело было уже под Рождество, когда пришло SMS-оповещение о том, что готовы результаты анализов. Вилку трясло как осиновый лист на ветру, и конечно же она попросила Лизу пойти с ней, а та была только за. Брюнетку в кабинет не пустили, впрочем, и она осталась ждать снаружи.       — Всё будет хорошо, я жду тебя здесь, — успокаивающе произнесла Андрющенко, нехотя выпуская кисть Виолетты из своей, и села на лавочку напротив кабинета терапевта.       — Доктор, скажите, сколько мне осталось? — дрожащим голосом спросила Малышенко, едва закрыв дверь за собой.       — Присаживайтесь, почему такой пессимизм? — указала молодая врач на стул. Виолетта с шумным выдохом приземлилась и ждала смертного приговора. Почему-то она очень боялась услышать онкологический диагноз, хотя пару-тройку месяцев назад ей вообще не хотелось жить и на всё было фиолетово.       — В крови лейкоцитоз, незначительно снижено количество гемоглобина, — вчитывалась приятная девушка в халате в бумажки, произнося умные слова явно для себя, а не пациентки, шурша листочками. — Зашкаливает уровень ХГЧ в моче. Больше ничего не выявлено.       — И-и? Что это значит? Этот хэ... — Вилка сморщила лоб и нервно сглотнула, медицинские термины были ей малознакомы, если про гемоглобин она ещё что-то слышала из курса биологии, то последняя аббревиатура была абсолютно непонятна и больше ассоциировалась с ругательством, нежели с научным словом.       — Скорее всего, вы беременны, — перебив, подняла на неё взгляд доктор, поправляя очки. Она сказала это естественным, спокойно-равнодушным тоном. Словно обычный факт, как покупка мороженого, а не какое-то событие, меняющее и переворачивающее жизнь с ног на голову.       Тишина повисла в воздухе. Виолетта поджала губы, осмысливая услышанную информацию.       — Пиздец, — вырвалось у неё негромко и хрипло. В горле как будто образовался комок, а сердце застучало чаще, сбиваясь с ритма.       — Я даю вам направление к гинекологу и на УЗИ органов малого таза, прямо сейчас можете сходить. Давно были у гинеколога? — врач закрыла карту Малышенко и положила на неё талончики.       — П-полгода назад, — Виолетта вспомнила, что перед началом учебного года у них был профилактический осмотр у стоматолога, хирурга и самого ненавистного для почти всего женского населения врача. Она забрала у врача карточку вместе с бумажками и вышла из кабинета, не ощущая пола под ватными ногами.       — Виль, ну что тебе сказали? — подскочила со своего места Лиза, хватая за руку девушку.       — Ничего страшного не нашли, жить буду, — попыталась улыбнуться та. — Дали бумажки, нужно ещё в пару кабинетов зайти.       — Пойдём, — кивнула Андрющенко.       — Может ты тут подождёшь? — Виолетте так стрёмно было, ведь Лиза догадается обо всём очень скоро. Или лучше пусть сама догадается, хоть не придётся самой эту новость озвучивать.       — Это ещё почему? — возразила Лиза, шагая по коридору рядом с Ви. Та промолчала, степень шока не позволяла ей придумать способы схитрить.       — Мне сюда, — она быстро кивнула головой на нужную дверь и скрылась за ней. «Вот это рвение», — подумала Андрющенко, хмыкнув, а потом перевела взгляд на табличку на двери, и внутренняя тревога и смятение охватили её.       После унизительной процедуры на кресле, во время которой гинеколог полазила холодным инструментом внутри и взяла мазок, Малышенко оделась и села напротив неё.       — Вам нужно будет заполнить эту анкету, — протянула ей врач листок в формате А4 с кучей вопросов про хронические заболевания, вредные привычки, половую жизнь и так далее. Дрожащей рукой Вилка выводила кривые цифры, где-то ставила галочки или подчёркивала, как того требовал опросник.       — Готово, — откинулась она на спинку стула. Доктор начала читать про себя.       — Вы указали, что у вас один постоянный половой партнёр, — подняла она взгляд на пациентку. — Если это отец, информацию о нём тоже нужно указать, — ткнула ручкой на пустые графы.       — Я с ним не общаюсь и ничего о нём не знаю, — резко отрезала Вилка. — Сейчас у меня один партнёр. Одна. Партнёрша, — поправилась она.       — Я вас услышала, — ничего себе, даже не будет брезгливых взглядов и осуждения? Виолетта удивилась, в какое прогрессивное медицинское заведение она попала.       — Учитывая уровень ХГЧ и состояние шейки матки, срок беременности скорее всего девять-десять недель, — подытожила гинеколог. — Если вы решите оставлять ребёнка, приходите ко мне на приём без записи, нужно будет встать на учёт, сдать ещё тесты, запланировать скрининг...       — Угу, — кивнула Малышенко, не дослушав, и поднялась со стула, она чувствовала, как слёзы подступают к глазам и не хотела давать волю эмоциям при чужом человеке. — Какова вероятность ошибки? — жалобно спросила, уже находясь около двери.       — Почти нулевая, — развела руками врач, — прочитайте эти брошюры дома, — протянула она несколько глянцевых буклетов, Вилка забрала их и спрятала в рюкзак.       Девушку уже заждалась нервная Лиза, которая маячила из угла в угол, словно дикий волк, запертый в тесной клетке. Увидев открывшуюся дверь, подбежала к любимой.       — Родная... — она видела трясущийся подбородок Малышенко и блестящие глаза, которые так старательно та прятала, и у Лизы сердце защемило от такой картины.       — Сейчас, Лиз, — Виолетта глубоко вдохнула и, подойдя к металлической скамейке, опустилась на неё. Андрющенко села рядом и взяла её за ладонь.       — Что-то не так? — аккуратно спросила брюнетка, заглядывая в лицо.       — Всё, — усмехнулась та истерически. — Я... залетела, блять, — закрыла лицо руками. Конечно же у Лизы проскакивала эта мысль, пока она ждала девушку в коридоре, но брюнетка отгоняла её всеми способами.       — Виль... — Андрющенко пребывала в шоке и не знала, что говорить. — Какой срок? От кого? — прошептала она.       — А сама как думаешь бля? — грубо отозвалась та. — Ты думаешь, я тебе изменила? — Малышенко злилась не конкретно на Лизу. Но так получилось, что токсичность из неё сейчас лилась рекой, и девушка попала под раздачу. Возможно, из-за того, что Вилка услышала от неё вместо такой необходимой поддержки глупый, как ей показалось, вопрос.       — Я не это имела в...       — Давай напомню, — Виолетта повернулась к девушке с глазами, полными разочарования и злости, и продолжила уже шёпотом, хотя в коридоре кроме них никого больше не было. — Я ебалась с мужиком всего раз в жизни. И то не по своей воле. Вот чем это обернулось, нахуй.       Лиза понимала, что Вилка на эмоциях. На сложившиеся жизненные обстоятельства едва ли можно было адекватно отреагировать. Она обняла девушку, чувствуя дрожь в теле той, и поцеловала в плечо.       — В конце октября это было, — потёрла Вилка глаза, — всё сходится, без вариантов. Извини, что психанула, — дрогнувшим голосом произнесла. Она успокаивалась так же быстро, как заводилась. — Ты тут не при чём.       — Всё хорошо, — Лиза сама готова была разрыдаться от понимания, что вся эта история ещё грязнее, чем она предполагала, когда узнала о ней в первый раз, вскользь.       — Я даже не помню, куда он... — Виолетта как будто прочитала её мысли. — Блять, я пошла в душ и всё смыла, какая тупица, надо было сразу купить таблетку, — всхлипнула она и ударила себя кулаком по коленке, продолжая бормотать, — вместо этого я пошла дорогу нюхать. Ебланка.       — Тише, солнце, — брюнетку возмущала такая реакция. — Хватит себя ругать. Виновато только одно уёбище, — она вытерла мокрую солёную дорожку с щеки Вилки. Та сидела уже молча, считая свои глубокие вдохи и выдохи, это постепенно помогало успокоиться.       — Нужно на УЗИ ещё, — немного придя в себя, сказала она, шмыгая покрасневшим носом. — Сходи пожалуйста со мной.       Конечно Лиза не стала возражать, однако беспокоилась, что её не пустят. Но Виолетта была очень убедительна, когда говорила про сестру, свои страхи и строила щенячьи глазки. Ну конечно же, кто на них не купится? Ещё и зарёванные. Поэтому специалист завела обеих девушек в кабинет. Ви легла на кушетку, оголила живот и сцепила в замок свои пальцы с Лизиными. Та в свою очередь сжала их покрепче.       Врач-диагност выдавила холодный гель на кожу шатенки, заставляя ту поморщиться от неприятных ощущений, и начала водить датчиком. Женщина в халате нажимала кнопки, глядя в экран и периодически что-то записывая.       — Что ж, плод соответствует десяти неделям, — прервала она тишину спустя недолгое время. — На данном этапе видимых патологий не обнаружено. Желаете посмотреть? — взялась за край монитора, собираясь повернуть его к девушкам.       — Нет, спасибо, — Виолетта отрицательно помотала головой. — Я могу идти?       — Да, — сотрудница протянула ей бумажное полотенце. Малышенко поднялась, попрощалась и покинула кабинет вместе с Лизой.       — Наконец-то, — выдохнула шатенка. — Поехали домой, я очень устала. Уже эта вонь больничная в печёнках сидит.

***

      — Хочешь поговорить? — спросила Лиза, увидев серьёзную Виолетту, которая лежала на диване и уже дочитывала последнюю брошюру из тех, которые выдала ей гинеколог. Вилка кивнула и пододвинулась, освобождая место.       — Ты знала про «время тишины» перед абортом? Неделю со дня обращения в клинику нельзя делать аборт, если срок меньше одиннадцати недель. Если больше — то через двое суток уже можно. Нихуя себе разница.       — Что-то такое смутно слышала, — нахмурилась Андрющенко, легла головой на плечо шатенки и начала перебирать и разглядывать её красивые пальцы. — Уже решила, что будешь делать? — немного пожалела, что спросила, потому что услышала измученный вздох Вилки. Хотя Лиза видела в сложившейся ситуации один выход, навязывать своё мнение не собиралась, поскольку не имела права.       — Наверное... Ну, я не хотела бы его оставлять, — махнула головой. — Честно.       — Тебя можно понять, — внутри стало чуть спокойнее, потому что это девушка и надеялась услышать.       — Хорошо, что в семнадцать лет не нужно разрешение родителей. Но в то же время я не знаю... Вспоминаю, как мама говорила мне, что лучше б она от меня избавилась, и как мне было от этого больно, а теперь я сама убью своего ребёнка, получается, — Виолетта задрала голову, поджимая губы. — Он же типа не виноват в том, как был зачат. Бля, никогда бы не подумала, что буду так мыслить.       — Тише, — погладила Лиза её ладонь. — А ты разве виновата? И обязана нести этот крест? И да, это не убийство. Пока это ещё сгусток клеток с не до конца сформированными органами, ему даже больно не будет. А слова те ты слышала от мамы уже будучи человеком, а не зародышем, разница огромна.       — Да, сгусток, но... Вот тут, — она постучала пальцем по одному из буклетов, — написано, что в десять недель он размером со сливу. Уже есть руки и ноги, зубы развиваются.       — Блять, это специальная пролайферская пропаганда, — разозлилась Андрющенко, — знают, на что давить, суки.       — В смысле?       — Ну пропаганда материнства, давят на жалость, чувство вины. У нас же в стране пиздец с демографией, рождаемость надо поднимать любыми способами.       — С моими зависимостями, стрёмно подумать, что с зародышем потом... Я просто в ахуе, почему это всё со мной, — выдохнула Виолетта.       — На самом деле одного не понимаю, тебя не смущала задержка в два месяца?       — Не в два, больше. Почти сразу, как начала юзать и вес скинула, месячные пропали, — произнесла как само собой разумеющееся шатенка, ставя в тупик Лизу. — Как я вообще залетела без них, чё за хуйня.       — Такое бывает, это правда, — отозвалась эрудированная девушка. — Но после завязки они не восстановились, почему не забила тревогу?       — Бля, ну потому что, — отмахнулась Виолетта. — Подумала, плохо без них разве живётся?       — Вил, ну ты и ребёнок, конечно. Я поражаюсь, — в голосе Лизы было заметно недовольство и усмешка.       — Да, я ребёнок. Ты не знала? — Малышенко как будто триггернули эти слова, она вырвала свою ладонь из руки Лизы и привстала, освобождая плечо от головы той. — Я блять человек, который ещё не закончил школу, зато успела столько дерьма в жизни прохавать, — она с дикой улыбкой уставилась на Андрющенко, не прекращая тараторить, повышая громкость почти до агрессивной. — Приходилось тебе доставать мать из петли? Мне — да. Дважды. А замазывать синяки тоналкой, чтоб в школе не узнали про то, как она меня пиздит? Буллинг в классе вообще самая изи хуйня из всего что было, — фыркнула она. — Я уже молчу про это, — показала рукой на живот. — Чё дальше блять? Автобус собьёт?       — Вил, пожалуйста, не кричи, — растерянно начала Лиза, она никак не думала, что две короткие фразы вызовут у девушки такую бурную реакцию. — Я не...       — В детстве мне поставили СДВГ, поэтому мне всегда было сложно учиться, ещё до наркоты. Да, я ребёнок и возможно останусь такой навсегда. И я дура, признаю, доля моей вины есть в этом залёте, но я лишь человек, который ошибся, — последние слова она произнесла уже печально, а не со злобой, затем закрыла лицо руками, содрогаясь в попытках унять истерику. — Я очень сильно проебалась. Просто ошибка, блять, природы, и внутри меня такая же сидит.       — Прости, — Андрющенко приблизилась и прижала к себе девушку, — прости меня, я не хотела тебя обидеть. Правда... Ты не дура и уж точно не ошибка, — продолжила, гладя по спине, — а очень сильный духом человек со сложной судьбой. Какое бы решение ты ни приняла, я буду с тобой. Буду оберегать. Я люблю тебя, — чмокнула в мочку уха.       — И я тебя люблю, — почти спокойно произнесла Виолетта, прижимая к себе девушку крепче. — Опять сорвалась на тебя, как ты это терпишь...       — Мне тоже не помешает за языком следить, — вздохнула Лиза.

***

      Прошла неделя. Тревожная, печальная, проведённая в размышлениях, словно на американских горках. И всё же Виолетта сходила на доабортное консультирование . Оказалось, что это ещё одна процедура, избежать которой невозможно, когда принимаешь решение избавиться от плода.       Лиза была рядом всё это время. К сожалению, каникулы закончились, и на уроки Вилка продолжала ходить, понимая, что скоро ей придётся пропустить несколько дней, пока не восстановится. В первый день новой четверти она с долей непонимания заметила отсевшую от неё Сашу. Подняв брови с немым вопросом, уставилась на ту, но бывшая соседка по парте лишь отвела взгляд в сторону. Сев на привычное место, шатенка написала той в телеграме.

— Чё случилось?

— извини вилк,но после того что ты на балу сделала       Точно, бал. Виолетта уже и думать забыла про свой невербальный каминг-аут перед учениками и не только.

— я тебе противна?

— нет,но тебя обсуждали и собирались устроить темную,не хочу попасть под раздачу       Только этого не хватало. Малышенко не следила ни за какими школьными чатами, группами, Подслушкой и прочей хренью, просто знала, что они существуют, но не заглядывала уже давно. Кто бы мог подумать, что она стала там звездой обсуждений на какое-то время. Блять, одиннадцатый класс, а мозгов у людей не прибавилось. Хотя ничего удивительного, контингент учился там такой себе, в каждой параллели были свои гопники. Хорошо, что большая часть быдла ушла после девятого. Вилка подумала и решила написать своей девушке, вспоминая её расписание.

— Лиза, можешь встретить меня после уроков? В 15ч

— Конечно, что случилось? Плохо себя чувствуешь?

— Не, оказывается меня тут отпиздить хотят за наш поцелуй на балу

— блять. Приеду к трём, жди

***

      — Привет, — обняла Малышенко брюнетку около ворот. — Надеюсь, ты не прогуливаешь пары по моей вине?       — Только физру, — улыбнулась Лиза.       — Я постараюсь больше тебя не выдёргивать, сегодня чёт тревожно стало, — оглянулась Вилка. — О, придумала, мне нужен баллончик как у тебя. С перцем.       — Я давно про это говорила! Сейчас по пути купим.       Вопреки всем опасениям Виолетты, никто к ней не докопался за несколько учёбных дней. Иногда она замечала косые взгляды, слышала краем уха неприятные комментарии, но явной агрессии в свой адрес не получила.

***

      Наступил день икс. Девушки приехали в клинику чуть раньше назначенного времени. Было крайне волнительно, Малышенко нервно перебирала пальцы, ковыряя заусенцы. Лиза была тоже отнюдь не спокойна: накануне она сожрала недельный запас шоколада, а сейчас кусала щёки изнутри.       — Дальше мне нельзя, — остановилась Лиза. — Я буду в комнате ожидания. Напиши сразу, как всё закончится.       — Конечно. Если не будет осложнений, через несколько часов меня уже отпустят.       Девушки крепко обнялись, прощаясь, и брюнетка направилась в комнату ожидания. Это был просторный светлый зал с телевизором, полками с кучей журналов, детскими игрушками, с зарядками для телефонов. Платная клиника, как-никак, в государственном учреждении такого не увидишь. За несколько часов Лиза успела собрать и разобрать робота из лего, пролистать один из журналов о ведении дачного хозяйства, пройти половину игры Angry birds и конечно же обкусать всю слизистую щёк. Когда дело уже близилось к вечеру, она получила долгожданное сообщение, аж подпрыгнув от радости.       — Отпускают! Через 20 мин буду на 1 этаже       — Как самочувствие? — Лиза подлетела к Виолетте, едва её заметя в поле зрения. — Тебе точно можно самой идти?       — Да ходить можно, там куча других запретов: тяжести нельзя поднимать две недели, — задумалась, вспоминая, — а трахаться три, представляешь! Ладно, сейчас и не хочется, если честно, — поморщилась шатенка, — обезбол прекращает работать.       — Вилка, ты неисправима, — погладила её по волосам Андрющенко. — Нас уже ждёт такси, пойдём.