Нам нельзя сломаться

      Малышенко сидела на больничной койке, подложив подушку под спину, и читала что-то в телефоне, совсем недавно ей поставили внутривенно капельницу, скорость которой была убийственно медленная, словно пытка водой. Увидев, кто торопливо заходит к ней в палату, девушка отложила мобильник и отвернулась к окну. Было невозможно стыдно и совестно. Она уже была в курсе, что происходило, пока была без сознания.       — Блять, Вилка, — Лиза наклонилась к девушке и крепко обняла, — ты вчера практически умерла у меня на руках, — прошептала, сгребая в кулак рубашку той и прижимаясь плотнее корпусом.       — Ай... — зашипела Виолетта тихонько, почувствовав дискомфорт в грудной клетке.       — Извини, — поспешно отпрянула Андрющенко. — Это я перестаралась вчера... Как ты себя чувствуешь, моя хорошая?       — Как будто через мясорубку прокрутили.       Повисло неловкое молчание. Вилка избегала посмотреть в глаза Лизе, наверное, впервые за всё время.       — Прости, я... — вздохнула шатенка, зажмуриваясь и выталкивая тем самым из глаз слёзы. — Я уёбище. Ты не должна была этого видеть и...       Лиза приблизилась к лицу девушки и медленно поцеловала в лоб, потом в щёку, а после в губы с солоноватым привкусом из-за скатившихся слёз. Положив подбородок на грудь Ви, брюнетка смотрела в оливковые глаза и гладила пальцем бархатную кожу щеки. Слова были излишни, в этот момент она была счастлива оттого, что снова может слышать голос своей девушки и биение её сердца, а худший из кошмаров остался позади.       — Если бы я тебя потеряла, — прошептала Андрющенко дрогнувшим голосом. — Я бы этого себе никогда не простила.       — Ты здесь не при чём, — ответила Виолетта недовольно, замечая синяки под глазами брюнетки и ощущая тяжелейшее чувство вины и стыда в груди. Ей было хреново физически и морально, но одновременно казалось: это не сравнится с тем, что пришлось пережить Индиго вчера. — Хватит вешать на себя ответственность за поступки всех вокруг.       — Наша ссора утром... — напомнила Лиза.       — Солнце, дело не в ней. Я конченая наркоманка, тут нечего добавить, — прикусила губу. — Рано или поздно сорвалась бы. Ты была права.       — В чём? — нахмурилась Индиго, выпрямляясь и садясь на простынь возле Ви.       — Я слабая и поступаю как ребёнок, не думая о последствиях, — Лиза взяла девушку за ладонь, поглаживая большим пальцем тыльную сторону. — Остановка сердца в восемнадцать лет — это блять финиш. Я запишусь в группу АН.       Андрющенко кивнула, слабо улыбнувшись с ноткой грусти.       — Если бы не школа, я легла бы в рехаб. Но хочу выпуститься в этом году. Блять, я похерила почти четыре месяца чистоты, — стукнула себя по лбу, — тупая сука.       — Всё обязательно получится, — брюнетка сжала кисть Виолетты, успокаивая, — и я буду рядом весь непростой путь. Но всё равно хочу извиниться. За то, что перегнула палку.       — Всё в порядке, малыш.       — Неправда, — упёрто помотала головой Лиза. — Больше никаких криков и ругани, только адекватные честные разговоры.       — Согласна, — улыбнулась Вилка вполсилы, одаривая Индиго взглядом, полным тепла и надежды.       — Ответила как на свадьбе, — засмеялась Андрющенко, отмечая как, оказывается, успела соскучиться по этой улыбке за сутки.       — А теперь невеста может поцеловать невесту, — жеманно произнесла Виолетта и поправила несуществующие очки, изображая регистратора в ЗАГСе. Дважды просить на пришлось, Лиза мягко накрыла её губы своими, рукой обвивая шею.       — Я люблю тебя, — произнесла на выдохе брюнетка.       — И я те... — Вилка замерла в изумлении, открыв глаза.       — Дочь, мы можем поговорить? — раздалось со стороны двери. — Наедине.       Андрющенко резко обернулась и увидела элегантную женщину в светлом пальто, с аккуратной причёской. Та кивнула Лизе, прожигая прищуренным взглядом.       — З-здравствуйте, — запнулась растерянная Лиза.       — Как ты узнала? — голос Виолетты был холоден как сталь.       — В больнице есть база данных, с прошлого раза мой телефон остался.       — С прошлого? — обернулась к девушке Индиго и прошептала. — У тебя уже был...       — Нет, это первый, — помотала головой Вилка. — Выйдешь ненадолго, пожалуйста?       Лиза нехотя поднялась с постели и покинула палату.       — Это кто, Виолетт? — Елена подошла к дочери.       — Мам, это мой любимый человек, — вздохнула шатенка. — Её зовут Лиза, мы живём вместе. Нравится тебе это или нет, придётся смириться.       — А я так надеялась, что ты перерастёшь. Просто хорошего парня тебе надо.       — Ма! Я не хочу этот бред выслушивать, — заёрзала Вилка, поправляя подушку. — Скажи, зачем пришла, и всё.       — Я собираюсь переезжать в Сургут совсем скоро. Квартира в твоём распоряжении, ключи я привезла. Деньги буду переводить.       — Зачем? Навсегда? — Виолетта почувствовала ком в горле.       — Ты же знаешь, у нас там родственники. Не знаю, навсегда ли, но надолго. Я устала, ни с чем не справляюсь, — шатенка незаметно вытерла слезу, ей было жаль маму и досадно, что они так и не наладили отношения. — Вчера ещё и о тебе сообщили. Почему, Виолетт? Эта девушка тебя на дно тянет? — Елена показала в сторону двери.       — Что? Нет, Лиза наоборот моё спасение, — слышать об Индиго такие слова было возмутительно. — Не говори то, чего не знаешь. У неё образ жизни здоровее, чем твой. И она очень образованная.       — Как скажешь. А то выглядит как зечка.       — Лучше прекрати, если не хочешь, чтобы мы совсем разругались, — злобно огрызнулась Виолетта, закатывая глаза.       — Дочь, я всё равно тебя люблю и переживаю, какой бы ты ни была, — Елена вдруг погладила девушку по макушке. Та едва заметно вздрогнула, подавляя желание отшатнуться от рук, которые почти всегда делали больно, а заботились лишь в исключительных случаях. — Когда повзрослеешь, всё поймёшь. Особенно если у тебя будут свои дети.       — Можешь просто обнять меня? — жалобным, непривычно тоненьким голосом попросила шатенка. Вместо привычного спора с матерью и доказывания своей позиции Ви проявила секундную слабость и уступила желанию получить кроху тепла перед долгой разлукой. Или вовсе в последний раз. Кто знает, возможно они больше никогда не увидятся.       Малышенко-старшая немного замялась, но всё-таки прижала дочь к себе. Виолетта всхлипнула, обнимая в ответ одной рукой, свободной от катетера. Девушка откладывала это ценное мгновение в памяти, убеждаясь, что это было более разумным решением, чем продолжать ссориться и обмениваться негативом.       — Мам, береги себя. И пиши мне хоть иногда, — попросила девушка, когда женщина отстранилась.       — Ты тоже будь аккуратна, — кивнула женщина и после обмена ещё парой фраз вышла за дверь. Лиза тут же вернулась.       — Виль, ты как? — присела рядом, обеспокоенно глядя в заплаканное лицо. — Что она сказала?       — Нормально, всё могло быть хуже, — Малышенко вытерла щёки. — Она уезжает в другой город к нашей родне. Вот, ключи оставила. Можно переехать из съёмной, будет экономнее. Или всё-таки продать её, не знаю.       — Ох, — Андрющенко покачала головой, — это всё так непросто. Что ты чувствуешь сейчас?       — Мы всегда были очень далеки, теперь ещё и в буквальном смысле, — пожала плечами девушка. — Несильно что-то поменяется. Но мне жалко маму, у неё сильная депрессия, она сама этого не понимает и не хочет лечиться, — Вилка закрыла глаза.       — По ней совсем не скажешь, такая ухоженная и стильная, как бизнес-леди.       — Она и есть бизнес-леди, — хмыкнула шатенка. — Финансами можно всё прикрыть, визажиста нанять и так далее.       — Но красотка она у тебя, если честно, — Лиза улыбнулась. — И ты вся в неё, только ещё лучше. Подожди, а почему ты в прошлый раз лежала в больнице? — вспомнила вдруг девушка начало беседы с Еленой. — Не из-за наркотиков?       — Нет, я кое-что тебе не говорила, — Виолетта прикусила губу, — но раз мы теперь ничего не скрываем...       — Слушаю, — Лиза напряглась.       — В детстве мне не только СДВГ поставили, но ещё и эпилепсию, — Малышенко виновато опустила взгляд. — Тут меня обследовали, только в неврологии.       — Охуеть. Почему не сказала раньше? — Андрющенко заправила за ухо прядь волос шатенки.       — Боялась, что ты меня оставишь. Она ведь неизлечима. Да и как-то разговор не заходил об этом. Но у меня уже долгая ремиссия, последний приступ был в четырнадцать лет. Может врачи вообще проебались тогда с диагнозом, хер знает, — перевела взгляд на задумчивую Лизу после паузы. — Ты злишься?       — Что? Конечно же нет, — приобняла ту Индиго. — Для меня это ничего не меняет.

***

      После выписки из больницы Малышенко начала посещать собрания АН. Они проходили по четвергам. На первой же встрече девушка поняла, что у неё не так уж всё и плачевно, послушав истории людей. А на некоторых достаточно было одного взгляда, чтобы захотеть навсегда распрощаться с наркотиками.       Ломки, конечно же, никуда не делись и всячески напоминали о себе, заставляя Вилку проклинать тот день, когда она попёрлась в вонючую квартиру общежития. Если днём было ещё более-менее терпимо, то по ночам мышцы сводило жуткими судорогами, а нервную систему мучила бессонница, сменяясь кошмарами. Периодически Лиза просыпалась от криков шатенки во сне и несколько раз, когда та не могла сдержать плач оттого, настолько ей херово. Андрющенко ничуть не раздражал тот факт, что она не высыпается, сказано было «пройдём вместе» — значит вместе. Девушка аккуратно прикасалась к Вилке и шептала на ухо ласковые слова, чтобы прогнать страшные сны, делала массаж изнурённых болью мышц, что очень хорошо убаюкивало девушку. К счастью, через две недели стало значительно легче.       Виолетту прикрепили к спонсору — девушке по имени Даша. Она была невысокого роста, с длинными волосами пепельного цвета, татуировкой в виде полумесяца между бровями, пухлыми губами. Виолетта немного удивилась, ведь Дарье было двадцать пять лет, она ожидала, что наставниками становятся люди гораздо старше. Но и такой расклад событий девушку устраивал, с новой знакомой они быстро нашли общий язык, Вилка прониклась к ней доверием.       В группе Малышенко не особо распространялась подробностями жизни, лишь представилась на первой встрече и вкратце рассказала про свой стаж употребления и недавний срыв, а после этого в основном слушала. Но наедине с Дашей было гораздо проще открыться, та была крайне коммуникабельна и очень располагала к себе. Однако сама Вилка почти ничего не знала о её жизни, поскольку наставница говорила в основном о своём опыте употребления и этапах выхода из него, но никогда не озвучивала причины, из-за которых она попала несколько лет назад в лапы зависимости.

***

      С наступлением весны Лиза предложила съездить в любезно предоставленную Малышенко-старшей квартиру, чтобы хоть посмотреть, есть ли смысл переселяться туда. У Виолетты были противоречивые эмоции: тоскливая ностальгия, страх и нежелание окунаться в обстановку, где ей часто было невыносимо больно и одиноко. Но в родной дом наведаться нужно было как минимум для того, чтобы забрать кое-какие вещи, хотя сделать это можно и нужно было гораздо раньше.       — Лиз, нам нужно очень хорошо прошерстить комнату мою, там могут быть нычки с дурью, — сказала Вилка, заходя в старую квартиру. — Сама не уверена, оставляла или нет, слишком много времени прошло.       — Тщательно проверим, не переживай.       Андрющенко разулась и прошла внутрь.       — Здесь конечно просторнее, чем в нашей съёмной, — произнесла девушка, оглядывая помещение.       — Пойдём, покажу, где что, — махнула ей Виолетта, ведя за собой. — Это моя, — открыла дверь перед брюнеткой, галантно пропуская её вперёд.       В комнате Вилки царил жуткий беспорядок, почти что хаос. Горы мусора на столе, мятая одежда на подоконнике и около шкафа.       — Ого, слушай, я удивлена, почему у нас такая чистота? — обернулась Лиза и увидела, как та застыла в дверях со стеклянным взглядом. — Ты чего?       — Прости, я переоценила свои возможности, — сглотнула Виолетта. — Вряд ли смогу здесь жить. Тут я юзала много раз, сразу картинки в голову лезут. А спать в этой кровати точно не... Фу, блять, сейчас блевану, — отвернулась девушка. — Слишком сильно триггерит.       — Тише, здесь только мы, всё хорошо, — Андрющенко подошла и укутала в объятия, утыкаясь носом в шею. — Давай ты скажешь, что мне нужно найти, думаю, я сама справлюсь.       — Лучше вместе, просто немного подождать нужно, когда отпустит. Мне уже полегче, благодаря тебе, — взяла кисть Лизы, поднесла к губам и поцеловала. — Никогда не устану говорить судьбе спасибо за тебя.       — Это взаимно, — улыбнулась Андрющенко.

***

      Когда практически все нужные вещи были найдены, а квартира более-менее приведена в порядок, Лиза поехала домой, а Виолетта — на очередную встречу с Дарьей. День был тёплый и солнечный, поэтому девушки купили освежающий лимонад, прогулялись в парке, а после расположились на единственной свободной лавочке, когда уже устали шагать. Малышенко пересказала наставнице произошедшие за недавние дни события.       — Поэтому я не хотела бы там снова жить, сама понимаешь. В ванной триггеры, в спальне тоже, вся квартира как один сплошной ком грязи из моего прошлого, боли, крови, слёз и так далее по списку. Вообще было бы круто начать с чистого листа, в последнее время часто об этом думаю, — девушка подняла мечтательно глаза к небу, раскидывая руки по спинке скамейки. — Переехать в другой город, поступить на лингвиста.       — А что останавливает? — повернулась к ней Даша, поправляя локоны.       — Лизе последний курс остался. Значит, мне нужно подождать и поступить в следующем, уже когда мы сможем переехать вместе.       — А если самой?       — Ты что? Без Лизы я не вывезу точно, — хмыкнула Виолетта. — Я бы уже в гробу была, в прямом смысле.       — Поддержка — это хорошо, но и быть сиамскими близнецами ненормально.       — На год я с ней точно не расстанусь, точка, — свела брови к переносице Малышенко. — Вообще не понимаю, к чему этот трёп.       — Не хотела тебя расстроить, — смутилась Дарья. — Просто советую постепенно развивать самостоятельность. Это я исходя из своего опыта. Когда слишком зависишь от человека, после его ухода можно откатиться ещё на большее дно.       — Я сочувствую, что у тебя такое было, но Лиза не оставит меня, — криво усмехнулась Виолетта. Как бы она ни сопротивлялась, слова спонсора поселили в ней червячок тревоги и сомнения. Андрющенко не давала ни единого повода усомниться в верности и надёжности, но шатенку безусловно пугало возможное развитие событий, где она останется без любимой. Если начать задумываться, встречаются они всего-то чуть больше двух месяцев. Что, если чувства Лизы остынут со временем?       — Вил, не хочу наговаривать на твою девушку. Я её даже не видела ни разу, а заочно к незнакомым людям отношусь со скептицизмом. Но тебя уже успела узнать, ты классная личность, — улыбнулась Даша, — с большим потенциалом. Хочется, чтоб ты развивалась сама по себе, без привязки к другим людям. Это никак не мешает здоровым отношениям, а только укрепляет их.       — Ну вот такой мне совет-комплимент нравится, — закивала Ви, довольно цокнув языком. — К слову, ты бы хотела это исправить? Или так не положено, знакомить спонсора со своим партнёром и прочее?       — Почему же? Никак не противоречит правилам. Я только за, но уточни сначала у Лизы.       — Обязательно. Мы можем устроить пикник, пока не похолодало опять. Заодно и с Аляской познакомишься, — с любовью в голосе протянула Виолетта, — с моей доченькой.       — Кем? — недоумённо распахнула веки собеседница, пытаясь вспомнить, неужели она упустила такой важный факт как наличие ребёнка у Ви.       — Да я про собаку свою, — хохотнула Вилка. — Язык не поворачивается говорить о ней как о животном, Аляска — часть моей семьи, как и Лиза. Без них я — никто.