Ночное солнце.

      Черное небо, словно окрашенное самой темной краской, нависло над деревней. Не было видно ни единого просвета, густые тучи заполонили небосвод, погода явно готовилась к приближающейся грозе. Ветер усиливался, гоняя сорванную листву, а птицы шустро летели в свои гнезда. Было мрачно и тоскливо, словно все счастье высосали из этого мира, оставляя взамен лишь бесконечную пустоту.       Мы выезжали на рассвете, но даже тогда погода не переменилась в лучшую сторону, вместо этого на полотно, имитирующее крышу повозки, упали первые капли, превратившееся в дальнейшем в густой ливень, размывающий и без того неровную дорогу. — Я даже не знаю, хочу ли я приехать в конечную точку, — устало протянула Тарани, облокачиваясь о плечо Хай Лин.       В повозке мы оказались совсем одни, нам дали самого неумелого кучера, из-за чего наш транспорт еле поспевал за остальными. Но зато мы могли спокойно поговорить, не переживая, что кто-то подслушает или осудит. — Этот Дерек настоящий говнюк, — не скупилась на выражения Ирма. — Но нам придется с ним уживаться, — подметила Вилл, она с грустью посмотрела на меня и виновато улыбнулась. — Уж лучше бы у меня секлись волосы, — засмеялась я, рассчитывая, что смогу хоть немного их подбодрить.       Когда девушки в унисон засмеялись, то я поняла, что именно этого нам сейчас и не хватало. Обычных шуток про одежду или парней, обсуждения новенькой или оценка нового парня той самой девочки, которая всех раздражает. Я точно знаю, скучать по таким мелочам было довольно глупо, но сердце все равно с болью отзывалось об этих воспоминаниях, и не смотря на маловероятность, я надеялась, что смогу когда-нибудь вернуться домой, в свою уютную комнату и теплую постель, а утром, доедая на ходу подгорелые тосты, пойду в школу в заранее подобрано наряде. — Девочки, — шепотом начала Вилл, — Вы не думали о том, что мы никогда не вернемся? — Не говори глупостей, — серьезно ответила Ирма, — Если я из ниоткуда могу вызвать воду и обзавестись крыльями по желанию, то уж найти еще один портал с прямым рейсом до дома не составит никакого труда.       Казалось, что Лэр и сама то до конца не верит в свои слова, хотя очень старается. — Прошло уже столько времени, — подметила Тарани, — Нас уже должны были давно начать искать. — Сомневаюсь, что они будут искать в другом мире, — обреченно выдохнула я, вспоминая как в последний раз уходила из дома, обещая успеть к ужину.       Становилось все холоднее, настигающий нас мороз медленно сползал по коже а после проникал под неё, будто замораживая кровь в жилах. По телу бегло пробежали мурашки, зубы затрещали в такт озябшим ногам. Легкие хлопковые дорожные платья были точно неподходящей одеждой для климата этой стороны, поэтому, стараясь закутаться хоть во что-то, мы смирно ждали остановки. Однако ждать пришлось не долго и, пока мы не потеряли сознание от ужасного холода, повозка остановилась, а на улице нас уже поджидал Дерек, разодетый в тяжелое меховое пальто. Он стоял, скрестив руки на груди, и ждал, когда мы вылезем к нему на улицу. — Поторапливайтесь, — резко процедил мужчина, когда он выдыхал, из его рта вылетело облако пара, — Живее. — На улице не так тепло, — фыркнула я, вылезая первой. — Ну, так решите эту проблему самостоятельно, — прозвучал равнодушный ответ.       Хоть нас и поселили в этот раз в гостинице, но выделили всего одну комнату с огромной двуспальной кроватью, на которой мы с большим трудом умещались. Приходилось лежать в одном положении всю ночь, чтобы всем хватило места. Вся мебель пахла старостью, словно никто не прикасался к ней последний несколько десятилетий. Из многочисленных щелей в ставнях, просачивался холодный воздух, не давая температуре в комнате подняться, а одеяло, которое могло спасти нас от мороза, было покрыто таким же толстым слоем пыли, как и оно само.       Мы прибыли в конечный пункт назначения, и наша жизнь стала еще тяжелее. Каждое утро нас будили еще до того, как поднималось солнце, чтобы мы готовили завтрак и чистили оружие воинов, вернувшихся поздно вечером с разведки. О результатах вылазок мы не знали, нам не позволялось спрашивать или участвовать в обсуждениях, касавшихся военных вопросов. Дерек становился все яростнее, отсутствие результатов вводило его в скверное расположение духа, поэтому он срывался на каждом, кто попадался ему на пути. Мы почти все время работали на кухне, а в свободное время запирались в комнате, старались не попадаться никому на глаза. Так проходили дни, а после и недели. Все до ужаса однообразно.       В один из дней, наверное, единственный, когда солнце выглянуло из-за густых туч, а утренний туман рассеялся раньше, чем стоило ожидать, мы оказались в настоящей западне. Небольшая деревня, скрытая горами и высокими деревьями, была разорена и сожжена почти дотла. Мы еще спали, когда пришли они, воины из темноты с красными хищными глазами, и развязали бойню в центре поселения. Сражались многие мирные жители, отгоняя не званных гостей вилами и топорами, первым, что попадалась под руку. Пока они отстаивали свой дом, Дерек гордо стоял и наблюдал, как обрываются жизни и кричат жены тех, кто пал от рук врага. Он не собирался присоединяться к сражению, оставаясь безмолвным наблюдателем, как его солдаты, скалясь, смотрят на него как на предателя.       Я тенью проходила между домов, стараясь разобраться в обстановке, сзади едва слышно ступала Хай Лин, а в противоположную сторону двигались остальные, пытаясь найти самое слабое место, чтобы нанести неожиданный удар. Стоило огромных усилий, чтобы не закричать от увиденного, ком подступал к горлу. — Нам нужно пробраться туда, — Хай Лин через мое плечо указала на группу солдат, едва сдерживающих натиск, — Дерек стоит за их спинами, он на стороне врага.       Я увидела его, стоящего и улыбающегося, пока люди умирали на его глазах, люди, которых он должен был защищать. Ярость закипала внутри, стирая остальные мысли. Тело стало неподвластно, оно, руководствуясь только инстинктами, быстро приближалось к тому, кого хотелось убить прямо на этой земле. Дерек меня заметил, он прищурился и еще сильнее улыбнулся, обнажая пожелтевшие зубы. — Хочешь что-то сказать, маленькая стражница? — усмехнулся мужчина.       Пропустив его слова мимо ушей, я подошла к нему, оставляя за спиной Хай Лин, ей пришлось объединиться с солдатами, чтобы у нас были хоть какие-то шансы. — Как забавно, что это именно ты, — он встал в боевую стояку, приманив меня рукой.       Дожидаться его атаки было глупо, поэтому я нанесла удар первая. Схватив первый попавшейся меч, скорее всего одного из падших воинов, я быстро бросилась на Дерека, одновременно сотворят заклинание. Его ноги обвили ветки зеленого плюща, не давая сдвинуться с места. Я могла наносить удары со всех сторон, а он лишь защищался, не пропуская ни одного удара. Мерзкая улыбка на его лице раздражала все сильнее, удары становились все отчаяние, пока я не выдохлась, на мгновение замедлившись, чтобы отдышаться. Он воспользовался этим, перерезав стебли, двинулся на меня. Теперь уже я пыталась увернуться, подпустив его ближе, чем должна была. Одна из атак успешно задела плечо, рука болезненно заныла, а на рукаве проявилось алое пятно, увеличиваясь в размерах. Дерек усмехнулся, радуясь маленькой победе. — Ты должен был защищать их, — крикнула я, едва стоя на ногах, — Они доверяли тебе. — Не лучше ли быть на стороне победителей? — едко процедил Дерек, на последних словах обратив внимание на свой живот, из которого торчала острие меча.       Дерек громко упал на землю, его глаза округлились от нарастающей боли, а за спиной я увидела Калеба. Он выглядел уставшим, каштановые волосы спутались и отросли, нависая на глаза. Парень обошел предателя, пока тот еще был жив и пытался закрыть руками рану. Калеб гордо смотрел на свою жертву, словно коршун, поймавший в свои сети маленькую мышку. Одним ударом он пронзил сердце бывшего союзника, при этом взгляд его был мрачнее туч, нависших над нами.       Возмонжно, что Дерек когда-то был другом или просто боевым товарищем, но одно я знала точно. Близких, даже тех, кто предал тебя, убивать намного сложнее, чем тех, кто изначально был на другой стороне. Спрашивать о таком так же страшно, как и представлять, что сейчас чувствует парень, пронзивший человека мечом. — Уходи отсюда, — спокойно сказал Калеб, — Забирай остальных и уходите к окраине леса. — А ты? — спросила я, не желая слышать ответ. — Останусь, — выдохнул брюнет, — Сделаю, что смогу. — У одного у тебя не так много шансов, — я встала рядом, кое-как улыбнувшись. Надежда была лишь на то, что он не прогонит меня прочь. — Теперь придется и за тобой следить, — его мимолетная усмешка сменилась на то самое равнодушное выражение лица, обозначающее самое худшее его настроение.       Мы двигались медленно, каждый шаг стоил колоссальных усилий, а остальных так и не было видно. Под грудами камней, ранее являвшимися домами, я не могла опознать ни одной улочки, чтобы понять, где мы разминулись и куда следует двигаться. Словно кружась на одном месте, мы из раза в раз оказывались в западне, но только с разными чудовищами, побеждая которых, мы были вынуждены сражаться с новыми. Казалось, что мы уходи только дальше от нужного нам места, отдаляясь все дальше от подруг и еще оставшихся на нашей стороне стражников.       Я оказалась права: когда сражение закончилось, мы остались вдвоем на окраине деревни. Было очень тихо, никто не звал на помощь, не кричал, ища близких. Остатки деревянных домов медленно тлели, выпуская в воздух густой серый дым. Пахло металлом, гарью и пылью, словно волной окатившей все вокруг. Мы долго блуждали по опустевшей деревни, но так никого и не нашли. Одни только безжизненные тела, обезображено лежащие на холодной земле. Рука сильно ныла, окрашивал все больше ткани в красный цвет, с которой маленькие капли уже стекали на пальцы.       Калеб сел на разломанный камень, положил меч рядом и взглянул на меня. По телу резко пробежали мурашки, я выдохнула, готовясь что-то сказать, любую глупость, которая бы пришла в голову, но не смогла. Лицо брюнета ничего не выражало, он словно стал равнодушен ко всему, что здесь произошло. Он пристально всматривался в мою руку, не сказав ни слова, резким движением оторвал рукав своей кофты и умелыми движениями обвязал мою рану самодельным бинтом. Кровь остановилась, боль терпеть стало намного легче. — Нужно найти спирт или какой антисептик, — спокойно сказал Калеб. — Тут одни руины, — тихо ответила я. — Пойдем обратно, пока не найдем транспорт, чтобы вернуться во дворец, — его голос звучал неестественно и отстраненно. — А как ты нас нашел? — вдруг резко спросила я.       Калеб встал, подошел чуть ближе, поднимая свой меч на ходу. — Не только у вас возникли сложности, — резко ответил брюнет, — Пошли, может успеем до темноты найти что-то из еды.       Бродить среди руин оказалось сложнее, чем я думала. Каждый камень напоминал о том, что было на этом месте, и показывал, что с этим местом стало. Осознание накатывало волнами, будоража все то, что было где-то в глубине души скрыто за семью печатями. Это был страх. Такое обычное чувство, которое испытывал каждый в своей жизни, но сейчас оно заиграло совсем по-другому.       Калеб шел впереди, пиная тяжелым сапогом маленькие камни, его взгляд казался затуманенным, далекими от того, что произошло здесь. Он был спокойнее, чем до этого, не рвался отомстить, что для него крайне необычно. Но не смотря на это, я едва успевала за ним, волоча не слушающиеся ноги за собой. Он же не обращал на меня никакого внимания, даже краем глаза не смотрел в мою сторону.       Мы вышли к одному из домов, у которого еще остались стены, хоть крыша местами и обвалилась. Стекла были выбиты, где-то в раме торчали острые осколки. Ветхая дверь протяжно заскрипела от легкого удара Калеба, уже стремящегося внутрь. Комната встретила нас россыпью мебели, перевернутой и сломанной, местами подпаленной. Обойдя кресло с одной единственной ножкой, я протиснулась в одну из комнат, размахивая ладонью, чтобы отогнать поднявшийся столб пыли, наивно полагая, что это может хоть немного помочь. — Я нашла кладовую, — крикнула я, ища глазами парня. — Что здесь из запасов? — он появился из ниоткуда, нависая из-за моей спины, — Парочка просроченных консервов и зерно, не густо.       Расчистив и вернув обеденный стол в вертикальное положение, мы скудно поужинали, приготовив еду на небольшом огне в уцелевшей печи. Калеб прошелся по дому, рассматривая комнаты. Я же сидела на самодельной табуретке, умело смастеренной Калебом из нескольких дощечек, оставшихся от сломанного стеллажа, и ждала, когда он примет решение относительно дальнейших действий. — Останемся здесь на ночь, огонь придется потушить, чтобы не привлечь ненужного внимания, — он спокойно выкладывал свой план, — Но ночью будет очень холодно, нужно собрать все одеяла, что сможем найти.       Я молча кивнула, стараясь не подавать вида, что мои ноги одеревенели и больше не хотят двигаться. Аккуратно соскочив с табуретки, я пошла исполнять приказ парня, пока он заколачивал досками пустое окно.       Посреди малюсенькой спальни с раздражающими оранжевыми стенами стояла одна не очень большая деревянная кровать, на которой мы едва смогли бы поместиться вдвоем. Калеб хищно скалился, переводя взгляд с кровати на меня и обратно. — Тебе расстелить на полу? — уточнила я, вызвав у собеседника ехидный смешок. — Когда наступит полночь, ты будешь умолять меня согреть тебя, — подмигнул Калеб, расстилая пыльную постель, — Так что опустим все эти глупости. Раздевайся. — Еще чего, — нахмурилась я, обнимая себя за плечи, словно защищаясь от его настойчивого взгляда. — Твоя одежда воняет и вся в крови, — подметил брюнет, — В шкафу есть какая-то одежда, но не думаю, что она тебе подойдет.       С надеждой распахнув дверцу гардероба, я с ужасом посмотрела на висящие детские платья. — Очень смешно, — я бросила в Калеба розовое цветастое платье на пятилетнего ребенка, — Отвернись.       Калеб не спешил слушаться, он вальяжно развалился на кровати, уже избавившись от лишней одежды. Его голый торс наполовину закрывало красное одеяло, сшитое из мелких кусочков разных оттенков. Парень пристально смотрел на меня, испепеляя своими изумрудными глазами.       Ощущая себя в центре внимания, я впервые была этим недовольна. Медленно избавившись от перепачканной одежды, я осталась в одном нижнем белье посреди комнаты, залитой сиянием закатного солнца. Калеб изучающе осматривал мое тело, пока я не решалась, что делать дальше. Становилось холодно, и все промедления сказывались мелкой дрожью, скользящей по ноющей спине.       Брюнет неохотно отодвинул одеяло, быстро оказавшись около меня, он выдыхал горячий воздух в мою шею. По телу растекалось тепло, исходящее от него. Калеб положил свою руку мне на талию, по-хозяйски поглаживая. Он был в одних трусах, от осознания этого мысли путались, а щеки пылали. Я старалась не смотреть на негою отводя взгляд в сторону, но парня это явно не устраивало, поэтому свободной рукой он за подбородок развернул мое лицо к себе. Встретившись с его настырными глазами, я зажмуриваюсь. Калеб глухо рассмеялся, взял меня за руку, уложил на кровать. Матрас податливо прогнулся под нашим весом. — Спи, — прошептал Калеб, пальцами перебирая пряди вьющихся волос.       Едва ли мне хватит смелости, чтобы сказать, что я не смогу уснуть, пока он так близко. Поэтому я промолчала, закрыла глаза и притворилась спящей.       Яркое солнце, пробирающееся между щелей самодельных ставней, щипало глаза. Калеб не отпускал меня всю ночь, крепко прижимая к своей груди. Он оказался прав насчет холода, даже тепло его тела не спасало от промерзшего воздуха, поэтому в мыслях я благотворила его за проявленную заботу.       Вокруг было очень тихо. Новый наступивший день не сулил ничего хорошего. Мы молча встали, хотя я все так же чувствовала себя неуверенно, находясь при нем почти обнаженной, но все же перестала отводить взгляд. Калеб не дал мне одеться, вновь усадив на кровать. Он осматривал мою рану, которая все еще кровоточила, за ночь испачкав одеяла. Боль почти не ощущалась, но когда Калеб снял повязку, я громко зашипела, чувствуя теплую кровь, стекающую к локтю. Он снова закатал мою руку уже в чистую тряпку, нарочито случайно опуская руку на мое бедро. На все его прикосновения мое тело отвечало с огромным удовольствием, покрываясь мурашками. Холода словно больше не существовало. — Нужно идти, — тихо сказала я, едва успевая дышать. — Идем, — он сжал бедро, поставив другую руку между моих ног.       Я нервно сглотнула, а в животе словно завязался узел, требующий разрядки. — В соседней комнате есть одежда, — Калеб придвинулся ближе, почти касаясь губами ключиц, — Выбери что-то практичное, дорога тебе не понравится.       Его бархатный голос как мелодия для моих ушей, расплывался в воздухе. Я слышала каждое его слово, но не понимала его значения, концентрируясь на горячем дыхании на своей шее. Калеб нависал надо мной, вжимая меня в уже остывший матрас. Сердце вырывалось из груди. Неуверенными движениями я положила свои ладони на его плечи, распознав это как согласие, брюнет нетерпеливо накрыл мои губы своими. Его нога оказала прямо между моими, касаясь нежной кожи, а в это время его пальцы перебирали кружево бюстгальтера, мешавшего продолжать сладостные пытки.       Глухой стон удовольствия сорвался с моих губ, когда Калеб целовал шею, иногда прикусывая кожу, оставляя на ней бордовые отметины. Парень резко остановился, медленно отстраняясь. Я не понимала, чем он руководствуется, но отчетливо видела, что его тело хочет меня так же, как и мое желает почувствовать его в себе. — Как же сильно ты хочешь быть оттраханной, — громко сказал Калеб, отходя к стене. Он стыдливо усмирил меня взглядом и ушел, не закрывая за собой дверь.       Недовольно фыркнув, я постаралась забыть столь оскорбительные слова, но они эхом звучали в голове. Гордость была безжалостно растоптанна.       В соседней комнате действительно оказалась нормальная одежда. Перебирая вещи, я выбрала черный свитер, который оказался немного великоват, и в цвет леггинсы, плотно облегавшие бедра. Находящаяся там обувь была точно не предназначена для долгих прогулок, а уж тем более для путешествия по руинам, поэтому я зашнуровала свои ботинки и вышла в комнату, служившую нам кухней.       Калеб сидел за столом, он уже переоделся в новый дорожный плащ и чистые брюки, и крутил в руке железную кружку. Парень сурово взглянул на меня, что я едва была готова к такой резкой смене настроения. Он говорил резко, раздражаясь все сильнее, поэтому мне ничего не оставалось как послушно следовать его приказам, и мы вышли из нашего временного убежища, чтобы вернуться к остальным.       Мы шли целый день, остановившись лишь пару раз. Мы проходили поля, усеянные розовой кукурузой. Пробирались через чащу голубых лиственниц, словно нашептывающих наши имена. Солнце то светило так ярко, что обжигало кожу, то пряталось за тучами, обделяя теплом. Птицы летали над нашими головами маленькими стайками, кружась вокруг вершин деревьев. Казалось, что мы шли вечность, а никого из людей так и не повстречали. Я даже не знала, куда мы идем, и что должны сделать. Калеб, озабоченный своими мыслями, стал жестче, чем обычно. Он не слушал меня, игнорируя почти каждое слово, лишь иногда что-то недовольно приговаривая. Когда я просила идти медленнее, он ускорял шаг, что я едва успевала за ним. Когда я падала, он посмеивался, надменно смотря в мою сторону. Вскоре я перестала пытаться и сдалась, медленно шагая за ним.       Холодало так же быстро, как и темнело. В этот раз не было кирпичных стен и плотных одеял, чтобы спасти от ночного мороза. Недостаточно плотная ткань свитера не сохраняла тепло, ботинки промерзли так сильно, что я чувствовала, будто иду по льду. Калеб шел впереди, словно не замечая этого. — Я не сдвинусь с места, — в конец обессилев, я рухнула на колени. — Тогда замерзнешь насмерть к утру, — холодно отрезал парень, и это было последнее, чтобы услышала перед тем, как перед глазами все потемнело, а звуки слились в один и резко затихли.       Первым, что я увидела, когда открыла глаза, это дощатый высокий потолок. А после и неизвестного мне мужчину, сидевшего около ветхой кровати, на которой я лежала. Он был в рубашке и брюках, уже слишком изношенных, чтобы их можно было назвать приличными. В его бороде проблескивала седина, но не такая явная как на кудрявых волосах. На крючковатом носу красовались круглые очки, одна линза которых была треснута, зрительно разрезая его глаз. — Наконец-то очнулась, — обрадовался незнакомец, громко крикнув.       Тело ломило от ноющей боли. — Калеб, твоя спутница открыла глаза, — еще громче прокричал мужчина. — Не обязательно так кричать из-за пустяков, — Калеб выглядел отдохнувшим. Его волосы, ранее торчащие во все сторону, аккуратно обрамляли красивое лицо. — Что случилось? — потребовала объяснения я, привставая с кровати.       Мужчина занервничал и, причитая себе под нос, уложил меня обратно в кровать, сил сопротивляться ему не было, поэтому я в ту же секунду рухнула обратно на перьевую подушку. Калеб недовольно взглянул на меня. — Когда она сможет идти? — резко спросил он. — Если достаточно отдохнет, то к завтрашнему утру, — ответил седоволосый, — Но дольше чем пару часов она не выдержит. — Хорошо. Сделай все возможное, чтобы она была в порядке, — брюнет постоял в дверях, посмотрел на мою кровать и развернулся, уже уходя.       Все еще ничего не понимая я смотрела на единственного, кто остался в комнате. Незнакомец не спешил разговаривать со мной, он тоже не особо интересовался моими мыслями, измеряя мне температуру и пульс. Когда со всем было покончено, он наконец взглянул на меня, словно только сейчас понял, что я живой человек. — Наверное, мне стоило бы представиться, — тепло улыбнулся мужчина, — Я Эйра, местный целитель. У тебя скорее всего множество вопросов, поэтому я постараюсь на них ответить, если ты ответишь на мои. — Где я нахожусь? — тихо спросила я. — В диких землях, — он продолжал дружелюбно улыбаться, — Это вольные поселения, часть королевства, которая территориально подчиняется короне, но лишь в тех случаях, когда их интересы совпадают. Теперь моя очередь, что ты чувствуешь? — Голова кружится, — призналась я, перебирая пальцами белые простыни, — Все тело ломит. — Через пару часов должно пройти, — пообещал Эйра. — Почему я? — спросила я, не понимая, как объяснить свою резкую потерю сознания. — Отключилась? — засмеялся целитель, поправляя одно из одеял, — Твое тело не выдержало той нагрузки, что ты на него навалила. Калебу следовало бы лучше приглядывать за тобой. Но могу сказать, что ты восстанавливаешься намного быстрее, чем обычные люди. — Спасибо, — вдруг одумалась я, понимая, как добр ко мне этот человек, хотя он даже не знает, кто я такая. — Тебе слово терцелиус о чем-то говорит? — вдруг спросил собеседник. — Впервые слышу, — отозвалась я, слегка поворачиваюсь к источнику света. — Тебе стоит поспать, — он встал, отходя к двери, — Я приду через несколько часов, на тумбочке стоит колокольчик, если тебе что-то понадобиться, то просто позвони.       Он ушел, не дожидаясь моего ответа. Оставил меня одну в пустой неизвестной мне комнате. Из коридора раздавались приглушенные голоса, о чем-то спорившие между собой, но как только я пыталась напрячь слух, чтобы разобрать хоть пару слов, силы вновь покидали меня, а перед глазам вновь возникала темнота.       Холодно, одиноко и очень страшно. Мраку не было конца, пустота простиралась далеко вокруг меня, не оставляя ничего живого. Я точно не знала, сколько это длилось, и происходило ли это на самом деле, но резкая вспышка света вывела меня из оцепенения, вселяя надежду. Потихоньку теплело, я уже не чувствовала страха, лишь небольшое любопытство. Перед моими глазами появился образ светловолосой девушки, она, смеясь, пела отдаленно знакомую мелодию. Ее Фарфоровая кожа словно светилась изнутри, освещая все вокруг. Хоть незнакомка и не смотрела в мою сторону, я чувствовала, что она наблюдает за мной, следит за каждым моим движением. — Кто ты? — робко спросила я, множество раз повторяя свой вопрос, но девушка не отвечала. Она смеялась и пела, кружась в темноте. — Ты уже окончательно сошла с ума? — грубый голос Калеба вернул меня в реальность.       Девушка растворилась в воздухе, а я нервно прикусила губу, не желая ничего объяснять. Хотя я и была рада его видеть, даже хотела поблагодарить за то, что не оставил меня лежать на дороге, но что либо говорить не спешила, всматриваясь в его лицо. — Итак? — он вопросительно выгнул бровь, делая несколько шагов ко мне. — Что? — неуверенно уточнила я. — Я нашел лошадей, — холодно ответил Калеб, — Вечером выезжаем. — Но Эйра сказал про утро… — Плевать, — поморщился брюнет, — У нас нет времени. — Куда мы спешим? — недоумевала я, но Калеб вновь ушел, оставляя меня без ответа.       Спустя пару часов прибежала маленькая полная женщина с кувшином, полным кипячений воды. Я так обессилела, что даже забыла, как сильно хотела пить все это время. Быстро осушив сосуд, я поблагодарила незнакомку. Она приветливо улыбалась, представилась именем Китти, помогла мне подняться с кровати и дала утепленную кожаную куртку, которая оказалась на несколько размеров больше. — Вас ожидают внизу, — с горечью сказала она, осматривая мою пошатывающуюся походку, — Не нагружаете себя слишком сильно, если бы не письмо от Фобоса, то вам бы точно нужно было отлежаться еще пару дней. — Что за письмо? — встрепенулась я, не понимая, о чем идет речь. — Мистер Калеб вам не сказал? — закусила губу горничная, — Все же вам стоит спросить этого у него, он ожидает внизу.       Она помогла мне спуститься по винтовой лестнице, а около дверей нас как раз уже ждали Калеб и Эйра, что-то обсуждающие. Брюнет посмотрел на меня, потом на Эйру и быстро кивнул ему, подходя ко мне. Он осторожно взял меня под локоть, придвинул ближе к себе, отгораживая Китти. Горничная послушно отпрянула и встала к седовласому мужчине, тот виновато улыбался.       Мы вышли на улицу, хоть я и не знала точного времени, но все же была уверена, что сейчас глубокая ночь. Около крыльца стояли две запряженные белоснежные лошади. Я с восхищением смотрела на животных, с помощью которых нам предстояло вернуться в замок. Но в мыслях были лишь домыслы о письме, и что-то подсказывало, что Калеб не собирается делиться никакой информацией. Он молча ловко запрыгнул на своего скакуна, и я в изумлении застыла, разглядывая его фигуру. Эйра помог мне залезть на мою лошадь, коротко объяснил основы управления и хлопнул кобылу по боку, она двинулась вперед, а мои новые знакомые замахали руками на прощанье.       Пока я была без сознания, лил дождь. Дорогу размыло, трава напиталась лишней влагой. Было зябко, даже новая одежда не спасала от страшного холода. Но смотря на Калеба, этих факторов словно не существовало: он статно сидел на своей лошади, лениво смотря вдаль. — Фобос успел написать письмо? — осторожно начала я, рассчитывая выведать у парня хоть каплю сведений. — Успела снова где-то что-то подслушать? — он даже не смотрел в мою сторону, — Мы движемся к одному городу, остановимся там на несколько часов, чтобы передохнуть. Это все, что тебе нужно знать. — А сколько нам туда ехать? — не унималась я.       Этот вопрос повис в воздухе, оставаясь без ответа. Впрочем, все последующие вопросы последовали его примеру. Калеб, движимый собственными планами, даже не думал о том, чтобы обратить на меня внимание. От этого становилось все больнее.       Я много размышляла, репетировала в своей голове наш разговор множество раз, но так ни разу и не решилась спросить напрямую. Резкая смена настроения парня пугала меня, то он так близко, оставляет на моей коже поцелуи, то равнодушен и держится в стороне. Но сильнее пугал его возможный ответ на интересующий меня вопрос. Вдруг это все действительно всего лишь просто глупая игра, чтобы скрасить время. Я точно знала, что это разобьет мне сердце, безнадежно пыталась отогнать мысли о брюнете. — Перестань делать вид, что меня тут нет, — вдруг громко крикнула я, снова отставая от парня. Моя лошадь с трудом меня слушалась, скорее она просто повторяла за кобылой Калеба, нежели поддавалась моим командам. — Чего ты от меня хочешь? — холодно бросил парень. — Чтобы ты начал считаться с мои мнением, — гордо процедила я, нагоняя его. — Хорошо, Корнелия, — он нарочито выделяло мое имя, — Как ты думаешь, нам лучше поехать через мертвый лес или обходные болота? — Ты же знаешь, что я не понимаю о чем речь, — ответила я. — Тогда почему мне надо считаться с твоим мнением, если ты ничего не знаешь? — усмехнулся брюнет, пристально на меня смотря. — Сам знаешь, — едва слышно буркнула я, переживая из-за его слов. — Ты ведешь себя как избалованный ребенок, думая, что все внимание всегда и везде будет для тебя, — резко проговорил Калеб, — Ты думаешь только о себе, не видишь границы. Мы в серьезной опасности, так что прости, принцесса, что не несу тебя на руках и не пою восхваляющие оды. Можешь прямо сейчас уйти и найти кого-то, кто скрасит твое одиночество.       Словно оказываясь в новой ловушке, я послушно двинулась за Калебом. В какой-то степени он был прав: я действительно хотела внимания, но только лишь его. Однако это не какой-то каприз, мне жизненно необходимо, чтобы это парень наконец заметил во мне что-то большее.       Мы свернули с проселочной дороги в сторону хвойного леса. Волшебный аромат елей пропитал воздух, трава под копытами приятно шелестела. Не смотря на тень, отбрасываемую могущественными ветками, было не холодно. Густо растущие деревья защищали от коварного ветра, буйствующего уже несколько часов. — Найдем место для привала, — скомандовал Калеб, минуя корявое дерево. — Прямо в лесу? — ужаснулась я, вспоминая всех жучков, которые могут тут встретится. — Я же уже сказал, — раздражался парень.       Спорить было бессмысленно, Калеб даже не собирался спрашивать моего мнения, а уж тем более считаться с ним. В глубине леса мы нашли небольшую поляну, словно спрятанную деревьями и кустами. Калеб привязал свою лошадь, помог мне спуститься с моей и проделал тот же трюк. Пока животные, уставшие от дороги, щипали траву, Калеб разводил костер из валявшихся рядом веток. С помощью своей магии, приложив все оставшиеся силы, я воссоздала небольшой деревянный навес, закрывающий нас от дождя, ветра и непрошеных гостей. Калеб достал из своего рюкзака пару бутылок с водой, бросил одну мне. — Спасибо, — тихо поблагодарила я. — Здесь крайне опасно, — вдруг сказал Калеб, — Поэтому ты немного поспи, я буду следить за периметром. — Но мы могли бы по очереди… — Не обсуждается, — он не дал мне договорить, — Ты слишком слаба, а лошади устали.       Он расстелил свою куртку на изумрудной траве, достав еще одну кофту из рюкзака, соорудил что-то похожее на подушку. Когда моя голова удобно устроилась на его свитере, силы улетучились, опуская тяжелые веки, я моментально заснула.