Обитель зла

      — Я не понимаю, Т/и, — вдруг обращается он к тебе по имени, чуть склонив голову и взглянув исподлобья кристально голубыми глазами. Разводит руки в стороны и делает несколько шагов навстречу, ты же наоборот ступаешь назад. — В чем я провинился, раз ты так поступаешь со мной?        На очаровательно румяном лице новая улыбка, добродушная и простая, точно прямо сейчас Аякс интересовался делами на твоей работе или настроением у твоей кошки.        — Почему ты молчишь? — сжимаешь онемевшие от неконтролируемого страха ладони в кулаки. Пяткой едва ли не встаешь на не вовремя объявившуюся стену позади, осторожно двигаешься вправо, а мужчина все ближе и ближе. Ускоряется так незаметно и дико, словно перед ним мишень для стрельбы. — Ответь мне. Что я сделал для того, чтобы увидеть тебя с ним? Наверное, — его голос становится страшным, низким и загоняющим в угол, — да, наверное, я просто вернулся с задания раньше ради тебя же.        Сглатываешь, широко раскрывая глаза от наконец с десятикратной силой нахлынувшей волны ужаса. Темно. Вокруг ни единого источника света, пожалуй, только где-то вдалеке, из-за чего Аякс отбрасывал на тебя крупную тень. Улыбается, пока твои руки тревожно касаются его крепкой, не сдвигаемой с места груди.        — Что ты делаешь сейчас? Зачем это все? — в голову ударила боязнь сыпать придуманными, ненужными отмазками. Ты знала, что сближение с Чайльдом не принесло бы ничего хорошего, но все равно продолжала видеться с ним в свободное время. Разговаривать или банально слушать его бесконечно льющуюся речь. Спустя почти месяц, такое короткое время, все начинало надоедать, однако отказывать и пытаться отмахнуться от него шансов не было. Отчего-то тот молчит, будто в ожидании услышать продолжение твоих слов, а, может, просто пребывает в своих размышлениях. И ты решаешься заговорить снова. Волнение фантомно отпускает каменные запястья, и ты почти убираешь ладони с его тела.        — Мы же друзья… А сейчас ты очень пугаешь меня, правда. Давай встретимся завтра утром и…       Аякс смеется. Ты слышишь тот самый смех, которым он окончательно злил противника и вынуждал его ринуться навстречу, чтобы проиграть с переломанными в нескольких местах конечностями. Дыхание сбивается.        — Да, действительно, — успокаивается и смотрит на тебя сверху вниз, так надменно и одновременно страшно, что хочется съежить плечи. — Мы друзья: я твой друг, — странно рассуждает он, — а ты моя подруга, Т/и.        Парень ловко перехватывает твои опускающиеся руки, снова прижимает их к собственной груди, в которой так громко и быстро бьется сердце. Ты прикусываешь губы не в силах смотреть на него, пытаешься поджать пальцы и потянуть в другую сторону, только Чайльд не думает даже отстранять тебя от себя — будто в желании узнать следующий ход, окончательно впечатывает в стену, выпрямляя по струнке.        — Пожалуйста, прекрати. Мне, правда, не нравится это, — бормочешь в надежде, что он услышит. Однако парень даже не желает слушать.        — Прекрати нести чепуху, милая. Я снова делаю что-то не так? Виноват, да?       Аякс даже не начинал прислушиваться к тебе, с самой первой встречи не стал вовлекаться в твои речи. Только даруемые тобой внимание, мнимый интерес и безвозмездность породили желание следовать в такт шагам, наблюдать за худой спиной и тонкими запястьями. Разговаривать, провожать, следить. Следить, улыбаться. Обнимать, провожать и снова следить, как чрез полупрозрачную занавеску виднеется твой силуэт, выходящий из ванной. Встречать, помогать, улыбаться, следить. Разве могла ты врать? Врать в своих намерениях как можно чаще быть рядом? Чайльд не скрывал всей ярости по отношению к какому-то такому невзрачному сопляку, возжелавшему проводить тебя после работы из-за его задержки на миссии.        — Ты не виноват, — все равно пытаешься опустить руки, но бессмысленно лишь тихонько дергаешь ими в цепкой мужской хватке. — Просто… я хочу отложить это на завтра, ты явно устал после рабочего дня.        Может, причина и вправду была в этом?       — Ты хочешь позаботиться обо мне? — в очередной раз меняется бархатистый тон, и голос с этим сладким, тягучим мурчанием чуть успокаивает тебя. Тело Аякса остается таким же несгибаемым, однако расслабленным, и ты веришь, что получится выбраться отсюда в скором времени.        — Конечно, как я не могу не заботиться о тебе, — решив не дополнять фразой «мы же друзья», ты нервно и смятенно от кружащего вокруг аромата мужского, морского парфюма приподнимаешь уголки губ.        Не отвечает, из-за чего встречаешься с его беснующимся взором потемневших, темно-синих глаз — обман, это все чертова ложь, на которую опять ведешься ты. Последствия. Они мало касались тебя в обычных случаях, однако сейчас казалось, что они обрушатся сполна.        Чайльд делает шаг назад, совсем крохотный, будто дает тебе насладиться чем-то помимо резковатого и одновременно сладкого запаха. Разжимает пальцы, чтобы вновь даровать тебе прежнюю свободу, однако отпускать окончательно не спешит, ведь ты уже смотришь за его спину. Может, ты ожидала увидеть там хоть одного человека, способного отвлечь от всей этой ситуации? Но никого не оказалось поблизости, удивительно, что даже звуков присутствия людей не было. Что это за дьявольский переулок, от которого мурашки бегут по спине? Выставляешь ногу в попытке сделать шаг из своеобразного плена, но парень отодвигаться больше не планировал. Не сдвинуть.        — Аякс, прошу тебя, — ты вскидываешь голову и чуть повышаешь голос, мысленно гадая, получится ли так воздействовать на него. Страх куда-то уполз, не переставая своим давящим шелестом проникать под кожу. — Здесь холодно, стемнело уже. Давай… давай, может, ко мне тогда зайдем?       Ты боялась, но продолжала говорить то, чего совсем не хотелось. Надо было выбраться, а потом решать, как отвлекать и фактически успокаивать парня, ставшего странным.        Он переплетает ваши пальцы, настойчиво требуя, чтоб ты загнула свои ближе к его. Прижимает вновь к груди, задумавшись о чем-то ненадолго, а следом на мгновение надежды отстраняет рывком от стены и неожиданно прислоняет к ней лицом.        — Аякс!       — Милая моя, — с иронией на кончике языка говорит Чайльд, касается своими сухими и одновременно пылкими устами хрящика уха. Твоя спина дрожит от горячего торса. — Я хочу покончить с этой неопределенностью, с твоей нерешительностью… — замедляется, губами спускаясь к мочке и оставляя легкий поцелуй, от которого все переворачивается внутри. Вздыхаешь едва ли заметно, но так волнующе для буквально полностью овладевшего тобою парня.        — Ты знаешь, что ради тебя я готов на все. Ты знаешь, что взаимность для меня — важное качество. И все равно продолжаешь резать ножом по сердцу.        Перед глазами туман. Воздуха не хватает. Аякс целует шею, в прямом смысле двигаясь наощупь куда-то вниз, прямо к каемке твоей кофты. Сильные мужские руки сжимают локти, уведенные за поясницу; огненные касания его тела, ограниченность пространства и накатывающая усталость с выброшенной напряженностью начинают сводить с ума, вынуждая несколько раз пробормотать его имя. А ему только нравится слышать паникующий, тараторящий девичий голос.        — Когда же ты признаешься, что виновата, Т/и?        — Аякс, я… что я сделала? — потерять надежду выбраться из плена парня стало уж очень легко после того, как длинные пальцы приподняли край свитера, совсем рядом с шортами, а на поясницу вдруг нечто начало давить. Душно. — Тот парень просто хотел проводить меня, я не могла отказать, ты же сам знаешь его, он живет через два дома от моего.        Беспорядочные оправдания все же сорвались с твоих губ в бесконечном, нервном тоне. Чайльд не стал даже реагировать, в мгновение расстегнув пуговицу, затем и молнию.        — Может, мне прикончить его, чтоб ты прекратила упоминать кого-то… — внезапно остановился, прижав крупную ладонь к низу живота. Теплая волна прошлась по внутренней стороне бедер. — Кого-то, кроме меня, м?       Всхлип. Ты поджимаешь губы от рвения пальцев парня к естественно взмокшей ткани нижнего белья. Аромат парфюма Аякса кружит вокруг, буквально завязывает на шее петлю, а ты, верно жертва, запрокидываешь голову назад, опираясь на мужское плечо. Не видишь тех кристально голубых глаз, красивых, будто гладь озера на рассвете — только черные дыры с проблеском синей штормовой волны. Он крадет твое дыхание одним взглядом сверху вниз. От легких, словно-таки забавляющихся круговых движений на трусах, прямо на уровне входа, бедра сжимаются, скрещиваются, насколько возможно. Парень продолжает держать твои руки, но, кажется, ему это начинает доставлять неудобства — или, может, так считала только ты?        Снова всхлипываешь, умоляя прекратить. Снова не слушает.        — Не волнуйся, — успокаивающе лепечет Аякс и убирает руку меж твоих ног. — Я как следует позабочусь о тебе.        Он припускает шорты, касаясь бархатной кожи ягодиц, поддевает пальцем нижнее белье и возвращается к себе. Ты слышишь только шелест одежды и морозящий уши звук от расстегивания ширинки.