Обитель зла

      — Моя девочка, — с глубоким, грудным придыханием шепчет Аято. Длинными пальцами касается твоей щеки, заправляет прядь волос и устами трепетно оставляет невесомый поцелуй на пересохших от рваных вздохов губах. — Прекрати, пожалуйста, двигать своими прелестными ножками, иначе мне придется связать их тебе до колен.        Камисато нервно усмехается, ты слышишь эти хриплые, дрожащие нотки в тяжело сошедшем с уст смешке. Сдерживает себя так сильно, что невольно завидуешь его способности настолько отпрянуть от удовольствия собственного. Ведь мужчина всегда растягивал прелюдии на пару часов, убивая желание сопротивляться.        С уголков глаз скатывают кристальные слезы. Серая пелена перекрыла взгляд, без того устремленный в черную пустоту — от соприкосновения носов друг друга обжигаешься, накаленная движениями другой его руки внутри тебя. Ночью никто не заметит вас, ни прислуга, ни семья.        Большим пальцем Аято прижимается к клитору, аккуратно вводя в истекающее смазкой влагалище третий, безымянный. Прикусываешь губы, все еще боясь ронять вот так неосторожно стоны его имени — сжимаешь широкие, облаченные в костюм плечи, вздрагиваешь, наконец поймав взгляд дьявольских глаз, и притягиваешь для поцелуя.        Ох, черт, целовался Камисато так же чудовищно жарко, как и искусно надавливал на стенки влагалища фалангами. Громкое хлюпанье смазки фактически должно было смутить сильнее, чем невинный голос, однако ты отдаешь предпочтение мягко постанывать в глубокий поцелуй, ему навстречу, нежели в пустую комнату.        Мужчина с определенным темпом двигается внутри, с каждой секундой чуть увеличивая напор на пульсирующее в томительном наслаждении влагалище. Он знает, когда наступит твой оргазм — он контролирует его от и до, предварительно связывая щиколотки. Вид обнаженного ограниченного в действиях тела достаточно ощутимо вызывает напряжение в паху. Ты уже давно чувствуешь, как длинный член возлюбленного упирается куда-то в бедро, несмотря на то, что от пальцев Аято ты кончила порядком три раза.        Внутренняя сторона бедер горит вместе с набухшим клитором, а он так и не ускоряется, проникает ровно настолько, насколько хочется ему. Разрывает уже несколько безобразный, пошлый поцелуй, оттягивая нить слюны, и хрипло стонет прямо в копну собранных волос. Перед глазами все плывет только от одного его голоса — кажется, Аято уже устал или явно желал большего, если судить по неоднозначному движению скрытого тканью члена по твоему телу.        Его рука так и не опустилась к твоей груди для дополнительной стимуляции, оставшись на щеке — прикусываешь кончик большого пальца, закатываясь от оргазма, пришедшего с новым стоном Камисато.        — Твою мать, — отчаянно шипит он, теряя ритм внутри тебя и значительно ускоряясь. Сердце готово было выскочить. Снова кончаешь на пальцы любимого, болезненно сдирая горло от частых вздохов. — Ты такая красивая, негодница, — давит большим пальцем на нижний ряд зубов, вынуждая широко раскрыть рот. — Теперь можно приступать к главной части… или ты сможешь принять меня своим милым горлышком?