Последний раз, когда мы видимся.

Праздничный вечер последнего выходного дня. Из большого частного дома по улице окружавшей его разноситься весёлая музыка, в основном свежий, недавно вышедший альбом Лиды, которым он так хотел похвастаться перед своими друзьями и знакомыми, пока праздничный стол с напитками потихоньку опустошался от постоянной жажды после невыносимого танцпола, где уже хотелось свалиться на пол, а лучше на какой-нибудь мягкий, ни кем не занятый кожаный диван с целью сделать небольшой перерыв, затем же вернуться к остальным для продолжения незабываемого вечера с крепким алкоголем в руках. Высокая фигура с рыжей копной растрёпанных волос медленным шагом с небольшой, укутанной в яркую бумажную обёртку, коробочкой приближается к имениннику, вначале пожимая руку потом же полноценно обнимая и буквально всучая не волнующий сейчас подарок в чужие ладошки. Коля как маленькая звёздочка—начинает светиться от счастья переполняющего его с ног до головы, ведь Даня говорил, что возможно прийти не сможет, пытался отмазки какие-то придумать чтобы звучало правдоподобно, но было понятно одно: рыжий не хотел пересекаться с Русланом, а он определённо будет на дне рождения. Ромадов как хороший друг успокаивал, давал некую надежду с частичкой пиздежа, не будет там твоего цэмэха, не беспокойся. Отшучивался постоянно, врал в ответ, но уговорить смог, за что потом Кашин будет его винить. Этот расклад как-то не волновал, главное—все вместе, как раньше, как всегда. Голубые глаза по толпе бегали, пытаясь убедиться в правдивости слов Лиды, тот в свою очередь отвлечь пытался на себя внимание привлекал, постоянно высоким манящим голоском что-то бубнил в ответ на шутки Данилы про старость. —Ты ебнулся? Я в самом расцвете сил, тебя ещё переживу, можешь не сомневаться.—Коля обиженное лицо корчит, ставя подписанный подарочек в уголок к остальным, которые будет на стриме распаковывать. —Ну не знаю.—Насмешливо протягивает Даня слегка задирая подбородок кверху, —Я за это время успею альбома три выпустить, не меньше, пока ты над одним треком корячиться будешь и плакать над каждым выпавшим седым волоском)— В Ромадове злость кипит с пониманием такого рофла, но даже такое унижение над самим Лидой было неприемлемым. За такое и по лицу получить можно, вне вечеринки. Ибо хозяин арендованной хаты вряд-ли одобрит такой расклад событий, а кучерявый поражённо вздыхая старается скрыться среди кучки нескольких людей, делая большую ошибку оставив Данила совершено одного. Резкий толчок в спину заставляет выпустить из рук стакан с соком, что облил девушку стоящую рядом, но на удивление она не жаловалась, а даже посмеялась, тонкими пальцами приподнимая подол сияющего платья и под тихий цокот каблучков удаляется из поля зрения. Данил мысленно материт того, кто толкнул его, до сих пор чувствуя себя неловко. —Смотри куда прёшь, — мелодичный, до боли знакомый голос с оглушающим звучанием проноситься в голове, пока онемевшее от шока тело и голову повернуть не в состоянии. —Хей? Чё ты застыл? Глухой что-ли? — Чужая рука мёртвой хваткой вцепляется в плечо кожаного пиджака с небольшой силой сжимая. Кашин рывком скидывает руку Тушенцова оборачиваясь. Минута глухого молчания которое Даня решается оборвать первым. —Чё ты тут забыл? —недовольная интонация словно давила на мягкую происходящую вокруг обстановку, пока СМН глазами пытался найти человека, обратившего на них внимание, что заберёт неизвестного в свои объятия доброты начиная непринужденный диалог. В горле ком встал, выдавить эпилептик ничего из себя не может, лишь голову виновато опускает под угнетением сверлящего взгляда, уже около 150 раз пожалев, что сунулся на эту вечеринку вообще. —„Чё застыл?„— повторяет Даня слова чужие переходя на крик шёпотом, —Язык проглотил? Ты так со мной поговорить хотел, так чего теперь молчишь, а, Руслан? — Crazy удушение чувствует, как его горло медленно сжимают кислород перекрывая, да спиной к стене со всей прижимают, а на усталых глазах по краям слёзы от болезненной безысходности появляются, сделать больно человеку которого до сих пор другом считает он не в силах, а вот сам обидчик в состоянии. Людей в округе много, но кто бы обратил внимание, кто бы осмелился на помощь прийти, не побоясь тоже покушение на свою жизнь получить, не уж то они и вправду не видят происходящее вокруг них? Или просто не хотят этого замечать, вдруг помочь уже будет нельзя. Неужели Тушенцов окончит свою жизнь на расширенных тусклых зрачках смотрящих в бесконечно белый потолок, а остальные так и будут думать о его усталости после многочисленных концертов? Явно не Коля, виновник сей торжества, даже он сейчас не может подоспеть на помощь. Он слишком далеко. Руслан старался, глотал воздух как только мог, пытался попросить Данила отпустить его, обещания давал, такого больше не будет, он отстанет, но крепкая рука сама отпускает горло потерявшей сознание жертвы. На пол упасть не даёт, за ворот толстовки поднимает обратно к себе да под руку хватает таща тяжёлую тушу на своей гордой совести, вопросы других лиц пропускал мимо или переводил внимание, так мол и так, выпил много—вот и уснул, оттащу его на диван и вернусь. Рыжий представления имел, что он очень мстительный человек. Но чтобы опуститься до такого поступка и мыслей в голову не приходило. Правда сейчас ему всё равно, увидит его кто-то, что будет с ним, тем более что станет с Русланом. С человеком, который спокойно жить не даёт, который подлее любого, кого Данил встречал за свою жизнь. Тело с грохотом падает на пол, затылком ударяясь о стену сзади. Руслан в себя сразу приходит, ни звука из себя выдавить не может, как будто ему связки вырезали, как последней громко лающей, всех до треска в ушах заебавшей собаке. Пред глазами всё плывёт, тусклый свет зрение мусолит, а перед ним тёмная фигура возвышается, в руках что-то перебирает с такой силой, что тихое потрескивание хрящиков слышно. Горло вновь сжимают, снова биться об стену заставляют, в близи наконец получилось разглядеть черты перекосившегося от злости лица Кашина, пока жуткая улыбка сама расцветала на бледных устах. Звон в ушах расслышать речи не позволял, СМН по губам читать старался, да вот бред один выходил. —…что-же я буду возиться с тобой, время … зря.— прерывистое предложение конечности с жутью напрягло, давая лёгкости восстановить сбившиеся дыхание, до тех пор, пока острый топор с противным хлюпающим звуком не впечатывается в черепную коробку беззащитного, немого рэпера, кровью навсегда отпечатываясь в памяти Кашина. От лица записей Данила найденных в его квартире. Я не могу. Он приходит ко мне. Он рычит, шипит на меня, не своим голосом твердит, что заберёт меня с собой! Его изуродованное лицо. Я вижу его. Как его голова болтается на уровне груди, держась на одних лишь мышцах. БОЖЕ МОЙ, ЭТО ОМЕРЗИТЕЛЬНО сожжённые явной зажигалкой части листов не давали дочитать неписанные кривым почерком слова, кроме последнего чистосердечного признания, после которого Кашин сам вынес себе смертный приговор. Руслан Тушенцов был убит мной. Его тело я разрубил на части, в последствии чего сжёг в мангале при разведении огня для приготовления мяса на дне рождения Николая Ромадова. Никого рядом не было, нечего мне не мешало. Руслан вывел меня из себя, за что жестоко поплатился многочисленными ударами топором в разных частях тела. Я раскаиваюсь и признаю свою вину, надеясь, что меня он больше не тронет. Это послений раз, когда мы видимся.