Merging_SoulS

      Пока где-то далеко в космосе среди пучины тысяч звезд рождаются галактики, которые в свою очередь несут в себе самые разнообразные вселенные, то в одной из таких смогли сосуществовать два самых на первый взгляд несовместимых мира. Много тайн в себе таили они, в них царили порядок и спокойствие, всегда сохранялось равновесие благодаря великим хранителям, что были посланы самим Всевышним в угоду жителям и духам. Не для кого не было секретом, что мир смертных и мир духов были тесно связаны напрямую через врата Бога Арена*, что охраняет их испокон веков, а его главной задачей является не нарушить баланс душ, чтобы представители темного царства не вырвались из заточения в мир живых, бесчинствуя на его землях.       И вот так для поддержания связи лишь раз в году миры сливались воедино, как средостение всего, и приходилось это событие на новый год, в Соллаль* — первый день лунно-солнечного календаря, один из важнейших праздников в Корее. В этот особенный момент чистые светлые души умерших могут вновь посетить мир смертных и повидать родных — близких и любимых сердцу, что остались по ту сторону жизни. В обыденное же время все было как обычно, люди приходили в храмы молиться Будде, чтобы тот услышал их просьбы и передал адресатам. Все таблички с именами покойных перевернуты точно в срок так, чтобы никто не был обделен.       Всевышний следил за каждым шагом своих подопечных и вместе со всеми готовился к знаменательному событию, ведь близился тот самый миг. Однако новое поколение — молодые и мало познавшие что-то в жизни, вдруг решили снести — сравнять с землей, многовековой главный храм с воротами в мир духов, который был уже в аварийном состоянии и как итог стал угрозой для местных жителей. Как ни кстати в этот самый день темные духи были особо сильны и не теряли времени, грозясь вырваться к смертным, чтобы завладеть их телами и покалечить самое хрупкое — душу.

***

      Стоял прекрасный морозный день, солнце лениво поднималось над горизонтом, уже почти не грея и лишь слегка озаряя улицы и храм на окраине Сеула своим слабым теплом. Духовное средостение располагалось между огромным мегаполисом и лесом, что уходил роскошными великими горами к небосводу — единственное дитя природы в этом развивающемся мире, что не было тронуто людьми. Такое расположение даровало полное умиротворение для внутреннего равновесия Бога Арена, что обходил свои владения.       Его белые, словно первый снег, волосы ниспадали с плеч, стремясь вниз и отражая лучи первого солнца, а также поблескивая на морозе той самой свежестью ледяных гор. Пока глаза блестели пуще любого изумруда, на коже его лица можно было заметить мелкие драконьи чешуйки, а красивое одеяние из лазурного традиционного ханбока* с цветками хурмы струилось к земле, придавая его хозяину статный вид. Вокруг него кружила маленькая невинная душа девушки, что любила сопровождать хранителя каждый раз, как им предстояло здесь появится. Она пролетела со свистом рядом с ним, чтобы увидеть любимый сад, в котором когда-то при жизни еще гуляла и собирала фруктовые плоды самых различных деревьев, что так вкусно пахли в самый разгар весны. Но этот раз стал исключением, Чиён спешила сообщить не самую приятную новость для своего хранителя.       — Господин! Беда! Скорее! — девушка в страхе звала и подталкивала хранителя в спину, чтобы показать все, что осталось от их прекрасной обители.       — Будда всемогущий! Это же… Катастрофа! Как они посмели уничтожить великий древний храм, даже не оповестив меня о таком?! Душенька, сколько дней осталось до этого? — Арен подбежал к куче из досок и обломков статуи Будды и обомлел, потому что это не сулило ничего хорошего.       Хранитель как умалишенный стал разгребать весь этот бедлам в поисках священных камней, что создавали защитный барьер от темных растленных душ.       — Три дня… Господин Арен, три дня, включая сегодня… Даже гонг для медитации и тот весь изломан, что теперь будет с нашим миром, что будет со смертными…? — Чиён была сильно опечалена, а теперь еще и страх из-за разрушения баланса пронизывал ее эфемерное тело.       Бог наклонился к тем самым обломкам, что так усердно искал и ощутил то, что больше всего боялся — отсутствие силы, его силы, что сдерживала границу между светлым и темным, ведь последствия могут быть разрушительными. Миры начнут сливаться незамедлительно, вытесняя друг друга и сталкивая, а возможно даже разрушая материю мироздания. Такое развитие событий могло не просто кардинально изменить видение всего, но и плачевно сказаться на будущем всего живого — смертных, однако не для духов, что были по ту сторону.

***

      Теперь перед хранителем встала проблема мирового масштаба, которую один он решить точно не сможет, и ему придется обратится за помощью к тем, с кем он никогда не имел связи. Смертные были ему чужды, как и любые их чувства, для Бога, Арен был очень суров и невосприимчив к простому человеческому — к жизни, что имела срок, а вот к мертвым относился с почтением и воспринимал их так, словно они были его собственные дети, над которыми он держал опеку и дарил любовь.       Но даже среди его подопечных находились те, кто отправлялся по ту сторону реки Мор Дуин*, где им не было покоя за собственные совершенные грехи, там они расплачивались сполна за все совершенные деяния при жизни. На той стороне царствовал их палач и предводитель — Ёбосан*, тот всегда хотел возглавить не только мир мертвых, но и живых. Сейчас именно он был той самой угрозой, что готова стереть грани и вырваться наружу вновь, дабы поглотить все без остатка и выстроить свой единый мир. Арен прекрасно понимал, чем грозило все происходящее, как бы он не стал сражаться, то не смог бы просто-напросто противостоять такой темной силе.       Без храма прародителей и магических камней, что были покрыты печатями древних, он попросту не выдержит натисков темной армии, что подготовил его враг за столь долгие годы правления, однако был выход из сложившейся ситуации. Те самые монахи, что когда-то даровали ему жизнь как богу ушли в горы Чирисан*, там они воспитывали своих детей, передавая знания о храме из поколения в поколения, чтобы при необходимости и по чувству долга могли бы прийти на выручку Арену и помочь восстановить равновесие в центре их мироздания.       — Милая моя, Чиён, на твою долю выпала важная миссия всей твоей загробной жизни, тебе придется охранять эти земли от чужаков пока я не вернусь. Мне нужно в горы, монахи, которые живут там, помогут нам найти ответы на все вопросы, в том числе и способ восстановить врата. Я вверяю тебе то, что осталось от храма… — он улыбается мягко и словно родитель гладит ее по макушке, а девушка в свою очередь хватается за него и пару раз всхлипывает.       Но времени на трогательные прощания у них не было от слова совсем, хранитель покинул ее и отправился высоко в горы, чтобы найти тот самый храм, о котором знал только он и верившие ему души. Именно оттуда начинался путь в их своего рода Дуат*. Представ перед Буддой, смертные могли очутиться только с одной из сторон, если их сердце перевешивало плод хурмы, то они оказывались в плену Ёбосана, а если было равно или меньше, то попадали в добрые руки Арена, что дарил им заботу и свет. В отличие от своего названного брата он любил людей и относился к их душам, как к новоприбывшим друзьям, с которыми любил вести беседы и разговоры о насущном. После смерти только с трепетом и уважением к ним, поэтому и сейчас для него было главное сохранить баланс и безопасность для всех.

***

      Дорога до вершины горы была трудна не только из-за бесконечных ступенек лестницы, что глядишь и уйдут прямо в небеса, но и из-за климатических условий. Она заняла почти сутки, по сути, снег еще не выпал на равнинных областях и в предгорье, но вот на самом пике метель и пурга могли снести с ног запросто, а дальность видимости была настолько мала, что даже божественное зрение не давало преимуществ. В сущности своей Арен был божеством средним и никак не отличался особыми талантами и навыками, его роль «стражника» не предполагала путешествия и перемещения, хотя боги высшего ранга способны преодолевать огромные расстояния в один прыжок. Но с этой горой все было не так просто, на вершину можно было попасть только пешим маршрутом, как обычный смертный, пожалуй, данный факт оставался единственным напоминанием того, что когда-то их всех создали по подобию человеческой души.       Как только обилие природных явлений стихло, буквально в миг, на глазах хранителя, то перед ним предстал настоящий дворец прекарий* людских жизней, сколько же душ потребовалось, чтобы поддерживать это священное место под номеном Санчхон, состояние позолоты и инкрустаций* поражало сознание, а пение птиц и прекрасное изобилие горной природы трогало сердце Бога, что любил сестрицу живую-природу как никто другой. В тишине, лишь при звуках естества, он нерешительно переступает порог врат и следует зову сердца в самый центр, где заложено Драконово дерево*, в жилах которого течет кровь прародителей.       Арен прикасается к нему ладонью, от чего чешуйки на его коже начинают светится и источать легкое приятное жжение, напоминая о второй сущности, заложенной внутри него. Он преклоняет колено перед многовековым древом и внимательно осматривает каждый листочек и веточку могучего долгожителя.       — То, что ты до сих пор тут, заслуга ни одних умелых рук и деяний детей человеческих, их труды были явно ненапрасными. — за спиной слышатся тихие плавные шаги, будто кто-то парит над полом, но никак не идет по нему.       Мысли о том, что возможно его аура привлекла священнослужителя или одного из учеников этих прекрасных стен, оказались правдой, перед ним предстал довольно молодой юноша, среднего телосложения с длинными волнистыми волосами цвета закатного солнца и безупречно-чистыми синими, словно лазурь глазами. Одет он был в желтый традиционный ханбок с цветками анчана и фиолетовыми брызгами вокруг, вот вам еще одна причина почему в этом храме не встретить простых смертных — монахи здесь были не по человеческим меркам необычными и невообразимыми, словно и не из этого мира.       — Дух… Нет, божество… Добро пожаловать в нашу святую обитель, мое имя Суа. — монах поклонился ровно в девяносто градусов и не смел поднимать головы пока к нему не обратятся, принимая такое должное почтение.       Представитель духов подошел к нему и аккурат встал напротив, изучая монаха словно какое-то редкое существо.       — Я Арен, меня именуют покровителем духов и душ умерших, как можешь заметить, то пришел я сюда не просто так - в моем храме случилось непоправимое… — лишь по одной причине он отозвался на слова смертного, тот был не просто потомком прародителей, но мог слышать, видеть и даже чувствовать его присутствие. — Великие врата, что поддерживали баланс мироздания разрушены невеждами, не смыслящими в чем-то кроме своего благополучия, чем они нарекли на себя и весь остальной мир беду. Только благодаря помощи хранителей смертного одра — монахов, я смогу восстановить их и остановить злые, далеко не набожные умыслы Ёбосона. Нужно успеть до того, как он переступит границу и выпустит на мир смертных всю многовековую смраду... - вся речь была четкой и внятной, а главное без единой лишней мысли.       Одинокий обитатель сие храма поднял на гостя большие раскрытые в непонимании и страхе глаза, слова его бабки-шаманки набатом ударили по голове, лишая совершенно любого здравого смысла. Те предписания, что передавались от мастера к мастеру в их храме говорили о событиях, что одни за другими приведут в итоге к огромному несчастью. Поэтому Суа здесь совершенно один, хотя он не должен был даже родится на свет, но Будда решил по другому, поэтому на его волосах отпечаталось заходящее солнце, как признак того, что он особенный и его роль в этом мире давно предрешена.       — Прошу, отведи меня к главному монаху. Мы должны обсудить все как можно скорее. — конечно, Арен не мог догадываться, что что-то не так может быть в этом храме, ведь ничего из происходящего здесь не касалось его во всех отношениях.       — Тут только я… Я единственный, кто выжил из нашего рода. Тем более вряд ли я смогу вам хоть чем-то помочь, хотя бы потому, что кроме печатей ничего накладывать и не умею… Меня просто некому было посвятить в дела мастерские, да рассказать о предназначении хранителя в этом мире. — смертный посмотрел как-то виновато, все же писания своих предков он прочел все, что смог и узнал многое, но толку от этого без умения, как оказалось совершенно нет, да и страха в изумрудных глазах юноша не увидел, что немного его успокоило.       — Обстоятельства, конечно, оставляют желать лучшего, однако вариантов никто мне не предоставил, так что нам придется помочь друг другу ради равновесия между нашими мирами, если мы хотим спастись сами и спасти других… Во имя Будды. — хранитель тяжело выдохнул после, он ожидал совершенно другого от прибытия сюда и духи в него верят, помощница ждет добрых вестей, не так просто все можно решить, как теперь он понял.

***

      Санчхон принял в свои стены непростого гостя и даже Драконово древо как-то оживилось спустя долгое время после смерти ордена монахов, давно в этой обители не было никого, кто бы мог поднять дух своей внутренней силой. Молодой монах не придумал ничего лучше, чем отвести хранителя в сад, чтобы перед самой свидетельницей-природой попытаться понять всю ситуацию.       Место встретило их зелеными красотами: по всей территории раскинулись бонсаи, некоторые из которых застали еще первую в мире жизнь, почти в центре находился чистейший прозрачный пруд с пятнистыми карпами, а в одном из углов можно было услышать, как в маленький колодец стекает вода по бамбуковой трубке, следом стукаясь о камень. Даже не смотря на защиту храма здесь стоял содзу*, что не только отпугивал незваных диких животных, но и всех недоброжелательных духов.       Когда же они оба очутились на улице, то Арен смог получше разглядеть монаха и, к его огромному сожалению или счастью, прекрасная фея или лучше сказать нимфа перед ним стоял, весь неземной, изящный словно ветки сакуры в период цветения, он просто не мог не влюбится в этот прекрасный цветок. В груди так предательски кольнуло и, промелькнуло в голове желание — мимолетно коснутся его изящных черт лица, огладить пальцами скулу и… Увы и однако, Божьему сыну было невдомек, как на его проявления такого спонтанного внимания отреагирует тот, чье сердце отдано природе и служению людям, такие создания никогда не погружаются в мирское и отдают всего себя процветанию души.       Арен переключает внимание на небосвод и видит как тучи над городом смертных потихоньку сгущаются, а это может означать лишь то, что злые духи готовятся к вторжению, им стоит поторопится, чтобы спасти дорогие их сердцам души и миры от вечного сна в забытье царства тьмы. Взяв смертного за руку, он по наитию отправился в ту часть храма, где обычно хранились рукописи, прародители должны были оставить какую-то подсказку или хоть что-то на такой экстренный и неординарный случай, все-таки именно они возводили эти врата и именно они когда-то нарекли две абсолютно разные драконьи души охранять такие же разные миры мертвых.       Божественное начало внутри Арена напомнило про жизнь до обретения новой чешуи, про мир, где на таких, выходящих за пределы возможного или проще говоря, необычных существ как он охотились и беспощадно убивали те самые смертные, которых сейчас так самоотверженно готов защищать ценой собственного бессмертия.       Хоть когда-то Арен и пал жертвой человеческого интереса, но в его отголосках сознания все еще осталась прекрасная, милая и невинная девушка, что даже после смерти дарила редкое тепло и источала неимоверный свет, что даровали начало новому существованию, благодаря именно ей хранитель духов сейчас сопровождает в рай смертных и помогает их душам обрести покой и равновесие.       — Что же вы хотите там такого найти? — голос монаха заставил остановиться на половине пути и обернуться на внезапный, довольно робкий и нежно прозвучавший вопрос.       — То, что было припрятано нашими общими предками для таких вот необъяснимых простыми словами моментов, нам нужно найти тайную библиотеку. Я слышал, что там есть особые свитки, в которых как раз и содержатся все нужные нам указания, которые впоследствии должны помочь вернуть баланс. — Богоподобный отвечает так, словно заучил наизусть все своды возможных исходов и поворотов, а потому продолжал решительно идти в определенном направлении.       Вот только тот и не думал идти по лестнице в главный зал, а свернул к пристройке для молитв и библиотеки, Арен всматривался к нитям и прослеживал путь их энергии, что ведут под землю.       Хранитель опустился на колени и стал водить рукой по полу, словно пытаясь что-то почувствовать и поэтому со стороны выглядел предельно странно, но отнюдь не для Суа. Для монаха это было сроду великолепной картины, а главным образом то, как белоснежные волосы «снегопадом» спадали с плеч аккурат, зрачок глаз сузился, радужка приобрела еще более яркий и насыщенный оттенок изумруда. В какой-то момент под ногами монаха все неожиданно задрожало и в испуге он отошел не несколько шагов назад, дабы осмотреться и осмыслить сие неожиданное развитие событий, что-то же все-таки происходит и это точно не мерещится ему.       — Об этом-то я и говорил ранее, это потайной проход… Сам еще тоже ни разу не слышал, чтобы кто-то из моих предков им пользовался… — монах застыл в недоумении, увидев, как часть половиц испарилась на глазах, а вместо этого появился спуск и лестница.       Суа смотрит на Богоподобного, от прикосновения руки которого, на стенах внутри под полом зажглись небольшие факелы и осветили им дорогу в самый низ.       — Видно эта часть библиотеки предназначалась для верховных и сильнейших в твоем роде, поэтому, не достигнув определенного ранга, они не могли знать где это место находится. Судя по скриптам, что я уже заприметил, прародители составляли писания вместе с высшими Богами, тут то и хранились все предписания на такой случай как в данный момент у нас. — Арен провел пальцами по стене и ощутил легкий холодок, что был внутри подземной библиотеки, еще пара шагов вниз по ступеням, что-то щелкает, свет становится еще тусклее, а потом и вовсе тухнет.       Видимо тут была предусмотрена ловушка для недругов, что не дала бы и шанса выжить тем, кому здесь точно нет места и кому здесь не рады. Из щелей между бетонными плитами посыпался песок, волнами прибывая и заполняя все пространство, дабы спугнуть неприятелей, но стоило лишь поднять ладонь вверх к потолку, где была огромная печать нарисована, и направить туда свою энергию, как все сразу стихло и испарилось, как ни в чем не бывало.       — Ступай осторожно, прародители предугадали и подготовили, кажется, все отлично ко встречи с незваными гостями… — хранитель делает еще один шаг, но в какой-то момент его руки так нежно и легко касаются и смотрят своими иссиня-синими бескрайними озерами прямо в душу, вызывая какое-то невообразимое чувство внутри бессмертной души.       Суа с невозмутимым лицом развязал на запястье самодельный браслет и кинул несколько камушком из него вперед, а потом еще несколько ловушек открылось их общему взору. Также для себя он подметил легкий румянец на лице такого невозмутимого на первый взгляд божества, а этот блеск настоящих изумрудов вместо глаз заставил улыбнуться в ответ и слегка сжать пальцы, однако от неловкости оба отпряли друг от друга. Арен сжал пальцы в кулак, пытаясь сдержать те эмоции, что охватили его, а монах схватился за ханбок в области сердца, что-то наподобие тока прошибло обоих, что и заставило двинуться с места и пройти дальше по коридору в самое средостение знаний об этой вселенной, те самые знания, что помогут восстановить равновесие между миром смертных и миром духов.       Огромная дверь, что преградила им путь вела к самым первым писаниям, что столетия назад, были зафиксированы, а после передавались от мастера храма к мастеру. Хранитель одним прикосновением открыл ее и увидел огромный зал, вдоль стен которого были расставлены резные стеллажи до самого потолка, а на полу красовались золотые плиты с начертанием ядра их родной планеты, ну и конечно же портреты прародителей.       В центре лил водопад из подводных вод, а само помещение освещалось лучами вечно горящих лампад. Суа делает неуверенные шаги, все же любопытство берет над ним вверх и прежде, чем подойти совсем близко, кланяется, почтенно произнося молитву на санскрите, чтобы выразить уважение предкам и этому месту, Арена это восхитило в человеке, что так слепо любил тех, кого даже не знал лично.       Если бы он только мог быть счастлив рядом с обычным смертным, но, к сожалению, его симпатия и какие-то несвойственные чувства под запретом, потому тот приближается к нужной плите и берет монаха за руку, укладывая их ладони на специальную выемку, от чего нужный стеллаж выдвигается вперед. Они оба, словно завороженные, смотрят на ветхие толстенные книги, но вот какая именно из них даст ответы на вопросы не ясно.       Суа бросает своего спутника и садится в характерную для медитации позу лотоса для того, чтобы сконцентрироваться на энергии и прочувствовать тот самый ключ познания истины. Богоподобный искал же глазами, что не так эффективно, монах же прочувствовал каждую страницу и каждую обложку, чтобы после ощутить пульсацию скопления нужной энергии и без проблем найти ту самую, словно и сам является кем-то из небожителей.       — Мои ощущения меня еще никогда не подводили, это точно оно. — слова были произнесены так уверенно и четко, а рукопись на древнем языке была протянута Арену.       — Но как ты… Я восхищен… — хранитель улыбнулся и без зазрения совести коснулся руки смертного, тем самым выражая не только симпатию, но и поддержку.       Открыв книгу и наспех читая содержимое, удалось выяснить точно, что все-таки им придется вернуться на место преступления людей вместе, потому что он должен воссоздать камни из пепла, а смертный повторить древнюю печать и вместе прочесть молитву.

***

      Суа кажется все понял лишь по взгляду, но вслух озвучить не решился те же мысли, в библиотеки повисла давящая тишина и внутри все сжалось. Он не может просто так оставить храм без присмотра, пусть тут и был только он один, но без него случится может всякое, однако весь этот мыслительный поток прервал один жест, который заставил смертного до безобразия покраснеть и сжаться. Арен прикоснулся к месту на лбу, где по поверьям должен находится третий глаз и чакра ведущая к нему, а благодаря внутренней силе можно предугадать многочисленные варианты будущего, что и сделал хранитель.       После того, как поток вселенской силы и знаний пронесся по нему, стало ясно, что при любом стечении обстоятельств храм уцелеет, а значит переживания можно отложить на следующий раз.       — Ты боишься и это очень хорошо видно… Не стоит, ведь я буду защищать тебя, несмотря ни на что. Для этого я и существую… Ведь не могу же позволить, чтобы род прародителей прервался… — проговорил Арен, в голове Суа эти слова прозвучали настолько отвратительно, из-за чего в груди жар вновь сменился на холод, не это совершенно хотелось услышать после тех необъяснимых чувств, далеко не это…

***

      Ситуация за пределами храма только ухудшалась, если не становилась критической, стоял день, однако мрачное, почти черное небо заволокло сильнее, чем во время солнечного затмения. С неба вместо снега стали падать сгустки, похожие на маленькие облачка из сажи и копоти, на первый взгляд это никого не пугало, пока нечто не стало приобретать похожие на человеческие черты. Темные заблудшие и злые духи стали искать слабые души смертных, чтобы разрушить и забрать тело себе, а предводитель этого хаоса лишь в сторонке тихонечко наблюдал с довольным оскалом, для Ёбосана это было величайшим событием полным неимоверной радости.       В это же время пугливая душенька — помощница Арена не находила себе места после того, как ей пришлось остаться одной, Чиён кружила над бывшим родным домом и плакала от грусти. Поток ее слез смог остановить лишь хранитель, что спустился с гор в сопровождении монаха, последний в ужасе ахнул и прикрыл рот, увидев свалку вместо священной обители, даже слов не было, чтобы описать происходящее. Отнюдь не это стало самым ужасающим, а то, что они могли наблюдать вокруг и то, как из-за сильной концентрации духовной энергии могли слышать просьбы помощи смертных и терзания душ от всей этой смрады.       — Надо поторопится! Мне больно от всего, что я чувствую и слышу… Чем больше это пронизывает через меня, тем сильнее чувствую боль смертных… — Суа впал в панику, дыхание участилось, пульс подскочил и перед глазами все мелькало как картинки из фильма.       Девушка первая забеспокоилась и это ощущение передалось Арену, он подбежал к монаху и взял его лицо в руки, пытаясь обратить внимания на себя, а с помощью своей энергии успокоить и привести в чувства. С каждым новым касанием между ними пробегало все больше искр, которые говорили об их необычной связи. Хранителю не стоило так необдуманно льнуть, хватило лишь на мгновение взглянуть в глаза, как тут же утонул в них безвозвратно, а им еще нужно спасти два мира.       — Г-господин! Если мы не поторопимся, то бесчисленное количество невинных человеческих душ попадут под забвение и тогда вы уже ничем им не сможете помочь! — Чиён пронеслась мимо них, поднимая песчинки и грязь, она нашла несколько осколков камней душ, а значит у них еще есть шанс восстановить силу. — Нашла, я нашла их!       Монах отпрянул от Богоподобного и подбежал к камням, как и было сказано в священной книге, при помощи их совместных усилий и энергии, они должны вернуть божественные предметы в их первозданное состояние: статуя Будды из освященного золота, камни душ и гонг. Конечно, храм им не восстановить, но главные атрибуты молитв и медитаций намного важнее как и те, кто приходят просить у Бога здоровья, удачи и благополучия. Именно поэтому нужен один смертный и одно божество, друг без друга они никто, друг без друга миры не смогут сосуществовать.       Пока Арен, так сказать, творил немыслимое, тратя огромное количество энергии, Суа судорожно листал книгу в поисках нужной печати, только вот один злой дух появился из ниоткуда, выбив из рук их спасение. Перед этим смрадом человек, хоть и не совсем обычный, все же бессилен и слаб, а своим страхом только больше привлекает темного духа, готовящегося полакомится.       — Отойди от меня нечистая сила! Изыди! — монах налепил печать, которая изгнала душу из этого мира навсегда, нервно выдохнув, он поторопился закончить начатое. — Арен, она у меня, давай сюда руки, скорее!       — Погоди, кто-то же еще должен ударить малетом* в гонг, Чиён не способна этого сделать, вещи проходят сквозь нее… — Божество сообщает не самую приятную новость, но и тут его опрокидывают.       — Тогда мне просто нужно вселится в человека, да?! — смелая девушка не хотела быть обузой, поэтому не стояла в стороне, это место, ведь когда-то было и ее домом. — Я сделаю это, ждите здесь.       — Нет, Чиён, ты тогда не сможешь упокоится и застрянешь между мирами… — всяк, кто пытался вернутся к жизни, пытаясь завладеть телом живого, терял себя навсегда без шанса на перерождение, другими словами самоубийство.       — Значит мне суждено пожертвовать собой ради тысячи других душ. — слова смелой и готовой на все девушки прозвучали так твердо и неожиданно.       Суа смотрел вслед улетающей девушке, он сам не мог похвастаться такой храбростью, потому что был самым настоящим трусом, поэтому и остался в горах совершенно один. Хранитель поставил книгу на извояние статуи Будды и сел на колени возле монаха, который поник немного, они взялись за руки, а в других держали восстановленные камни душ.       Дождавшись Чиён и услышав три удара в гонг, стали произносить молитву: «Пусть нечистое вернется восвояси и наши миры вернутся к своей ипостаси, хранитель и мастер взывают к тебе Всевышний. Услышь нашу просьбу к тебе и спаси невинные души, да силу свою великую нам даруй.» Камни в их руках загорелись синим пламенем, а энергия стала покидать обоих, видимо такого цена спасения, только Арену это грозило лишь долгим сном для восстановления, а вот для Суа — могло стоить жизни. Хранитель стал пропускать часть своей силы через смертного, чтобы не дать тому умереть, после того, что было между ними.

***

      Никто не помнит, что случилось после, потому что яркая вспышка перекрыла все, не дав даже шанса что-то развидеть, какая-то энергетическая волна снесла всех злобных духов прочь не только из этого мира, но и вселенной. Они сумели сберечь наследие, что когда-то породили их предки, смогли противостоять самому Ёбосану, вернув его в заточение туда, где ему и место — в пещере забытых. Солнечные закатные лучи стали постепенно пробиваться через мрачные тучи, рассеивая их и даря красочный зимний пейзаж, а с неба большими белоснежными хлопьями стал сыпаться снег — первый снег в этому году.       — Сегодня Соллаль и… Ооо… Какая красота снег идет, прямо как… — Суа хотел было сказать про волосы хранителя, но постеснялся озвучить вслух.       — Согласен, закатное небо также прекрасно, как твои… — Богоподобный выдержал паузу, — Что ж… Вот и наступил новый год, мне пора к себе, мой храм отстроят заново, поэтому мне нет нужды задерживаться… — Арен встал с колен, отряхнул ханбок и хотел было уже пойти прочь, но…       Повисла такая давящая тишина, что хотелось закричать, чтобы как-то разбавить атмосферу, ни один не решался первым озвучить то, что хотел услышать каждый из них — правду и признание. И если хранителю были неведомы чувства раньше и тот просто не понимал, что нужно делать с этим, то смертный же просто пустил все на самотек, терять уже больше нечего, итак потерял все и всех.       Суа поднялся следом, повернулся к Арену и подошел почти вплотную, пускай они знакомы всего сутки и знают о друг друге почти ничего, но отпускать его теперь точно не готов.       — Останься… Прошу останься ради меня, чтобы впервые Новый год начался с чего-то радостного для меня… — монах опустил взгляд, а подняв вновь вверх, там уже текли слезы, он вовсе не просил, а умолял.       Хранитель оцепенел от услышанного и не смел даже на сантиметр сдвинутся, снег падал на их лица, холодя кожу, Богоподобный стер пальцами с щек снежинки вместе со слезами. Ему не дали возможности ответить, поцеловав со всей нежностью и любовью и подарили разливающееся по всему телу тепло, оставляя отголоски взаимности в сердцах обоих.

Новый год они встретили вместе и точно не пожалеют об этом в будущем, ведь впереди у них целая жизнь.