Спасти(сь)

Кейтлин проснулась достаточно поздно после событий, произошедших прошлой ночью, однако не самой последней. Снизу раздавались голоса и смех Сириуса, а Бет всё еще крепко спала. Малфой постаралась бесшумно встать с постели и дотянуться за одеждой на верхней полке шкафа. — Ты уже проснулась? — Заботливо уточнила Минерва, решившая проведать девочек. Увидев переодетую блондинку, женщина обратилась и к мирно спящей дочери. — Элизабет! Пора вставать, если ты не забыла, у нас гости! Слизеринка смутилась, пока женщина трепала Урхарт по голове, чтобы та наконец очнулась. Пуффендуйка засопела и, как только к ней пришло осознание, где она находится, девушка скривилась в лице, лениво потягиваясь. — Ну гости же знают где кухня, я могу еще и полежать, — попыталась отделаться ведьма, но натолкнувшись на суровый взгляд МакГонагалл, тут же взбодрилась и соскочила с кровати. — Поняла-поняла! Сейчас мы умоемся и спустимся. И комната опустела, как только Кейт и Бет закрылись в ванной, а Минерва пошла готовить завтрак. — Ты как? — Мягко уточнила Урхарт, намазывая пасту на зубную щётку. Кейтлин уже умыла лицо и стояла напротив зеркала, рассматривая свое отражение. На неё смотрело изможденное бледное лицо с опухшими от слез глазами и тёмными синяками под нижними веками. В ушах еще стоял крик отца, а в памяти всплывали его горящие от злобы глаза, напоминающие разъяренного быка, увидевшего красную ткань. — Не верится, что я ушла из дома. Папа всегда был очень строг, но в последние дни он будто сошёл с ума. Вечно дергался, срывался. Я не понимаю, почему он превратился в параноика. — Малфой сглотнула, будто только что прожевала большой кусок какой-то очень невкусной пищи. –Люциус, конечно, как всегда, остался в стороне, я его даже не видела за весь вечер. — А где он, кстати, был? Я тоже его не видела. — Элизабет не стала уточнять, что она за весь вечер даже не вспомнила о старшем брате подруги, утопая в течении бурно развивающихся событий. — Не знаю, последний раз я его видела, когда с утра мы дрались с ним за туалет на втором этаже. Но он пообещал убить меня, если я не уступлю. Судя по всему, ему сильно припирало, а мне пришлось идти на первый этаж. Наступила пауза, во время которой Элизабет изо всех сил старалась не рассмеяться, полоскав рот водой. На немой вопрос Кейт, читающийся в её глазах, Урхарт выразила свою мысль вслух: — Человек, получается, такой вечер просрал. Малфой не одобряла такой юмор Бет, стараясь никогда его не поддерживать, но в этот момент она рассмеялась. Девушки закончили утренние процедуры, но им совсем не хотелось выходить из комнаты. Пуффендуйка молча взяла блондинку за руку, чувствуя, что волшебница еще не излила ей полностью душу и что-то терзало её хоть и слизеринское, но мягкое и доброе сердце. — Мы привыкли, что семья — это люди, которые всегда будут рядом и будут оберегать от трудностей, поэтому в такие моменты ты чувствуешь, как твоя привычная жизнь рушится, обваливаясь на тебя огромными камнями, добивая окончательно. — Кейтлин опустила голову, чтобы Урхарт не заметила, как на её глазах снова подступили слезы. Но Бет не нужно было видеть, чтобы понимать и чувствовать в каком эмоциональном упадке сейчас находилась ее подруга. — Я знаю, что ты любишь свою семью. И никто не заставляет тебя рушить все связи с ними. Но, Кейт, для твоей же безопасности, лучше держать их на расстоянии, чтобы сохранить себя. — Пуффендуйка обняла девушку, кладя свой подбородок на ее макушку. — Иногда членами семьи могут стать люди, не имеющие с тобой общей крови. И им совсем не важно держишь ли ты осанку, получаешь ли максимальные баллы для своего факультета или общаешься с маглорожденными. Нас любят не за заслуги, а просто так. Они еще немного постояли так, пока Кейтлин окончательно не успокоилась. После чего девушки собрались присоединиться к семейству за завтраком, однако резкая боль в висках заставила Урхарт крепко вцепиться в край раковины, пока Малфой перешагивала порог ванной комнаты. — Ты иди, я догоню. — Махнула пуффендуйка блондинке в сторону кухни, отвернувшись головой в противоположную сторону. — Мне что-то в глаз попало, я еще раз умоюсь. Слизеринке не показалось это странным, поскольку голос подруги не звучал беспокойно и, прикрыв за собой дверь, блондинка присоединилась к Урхартам и Блэку за завтраком. А Элизабет осталась в тесной комнате, глядя на то, как сильный поток воды, вылетая из крана, попадал в темное отверстие раковины и уходил глубоко вниз. — Спасибо, я наелся! — Заверял Сириус мистера Урхарта, который пытался добавить порцию в тарелку гриффиндорца. Как только Малфой коснулась спиной задней части стула, Блэк опустился к её уху. — Поверить не могу, что я завтракаю с семьей декана факультета вместо того, чтобы как обычно, получать от неё нагоняй. Где Бет? — Она скоро придет, умывается. — Улыбнулась Кейтлин, чуть наклоняя голову вперед, чтобы белокурые локоны спали на лицо, прикрывая вздернутые вверх уголки губ. К моменту, когда подошла Малфой, взрослые уже позавтракали и, решив не надоедать студентам своим присутствием, ретировались с кухни, оставляя волшебников наедине. — Ты как? — спросил Сириус, как только комната опустела. Слизеринка откинула волосы назад и посмотрела на гриффиндорца, стараясь набрать как можно больше воздуха в легкие, чтобы выразить накопившееся внутри, пока есть такая возможность: — Я думала, что ты зазнавшийся засранец, для которого важно только повеселее провести время на вечеринках, не задумываясь о последствиях своих действий. Ты бросил своего брата и, зная, как было больно Регулусу, я не могла смотреть на тебя как раньше. Моё представление о тебе исказилось, идя вразрез с теми отрывками из детства, когда мы дружили с тобой и Регом. Или я сама старалась изменить свое отношение к тебе, потому что мне так было легче. — Кейтлин на секунду замолчала, сглатывая и переводя дух, но поспешила продолжить, не дав возможности Сириусу вставить хоть слово. — Мне было странно, что Бет общается с тобой. А после нашего поцелуя, я совсем сошла с ума, особенно от того, что мне не было противно или плохо, мне не хотелось тебя убить. Всё, что происходило в последние дни, заставило меня пересмотреть свое отношение к тебе. Кейтлин остановилась, с легким испугом глядя впереди себя, пока Сириус еле сдерживался, чтобы не лопнуть от восторга и переполняющей его радости из-за того, что слизеринка, о которой он в последнее время так много думал, стала немного раскрывать тайны своей души. Но, понимая, что необходимо было что-то ей ответить, Блэк спохватился. — Вау… — Он почесал затылок. — Я не буду тебя торопить, но хочу сказать, что всегда был к тебе неравнодушен, хоть и старался это скрыть. Визг и грохот с улицы, разрушившие мирную атмосферу в доме, вынудили волшебников выскочить наружу и осведомиться о том, что происходит. Выбежавшие волшебники с удивлением заметили распластавшуюся на снегу соседскую девочку, придавленную массивной веткой к земле. Она плакала, что говорило окружающем о том, что груз, давящий на ребенка, причинял ей сильную боль. В метре от девочки на коленях стояла Бет, разглядывая тающей перед ней снежный ковер. На пуффендуйке не было теплой одежды, но волшебница совсем не дрожала от холода, продолжая изучать, как снег превращается в мокрую лужу, но, по какой-то неведомой причине, приобретая черный цвет. — Элизабет, что происходит?! Ты же была в ванной?! — Недоуменно вскрикнула Кейт, не ожидая видеть перед собой подругу, которая еще минуту назад была в доме, а теперь сидит около человека, прижатого суком к земле. — Бет?! Но ответа не последовало. Урхарт повернула голову в сторону близких, которые стремительно приближались к ней, крича что-то, а потом встала и направилась к лесу, переходя с поспешного шага на стремительный бег. Пока пуффендуйка неслась как можно дальше, от родителей и друзей, её голова гудела от ноющей боли и навязчивых мыслей, заполняющих всё пространство в ней. — О, Мерлин… — прошло приличное количество времени прежде, чем девушка остановилась. Бет не заметила, как оказалась в глубине темного леса, где высокие деревья закрывали чистое небо над головой и не давали ни одному лучу света проникнуть внутрь. В этой глуши, в полной тишине Урхарт прислонилась к стволу, стараясь отогнать обрывки всплывающих воспоминаний собственных и чужих криков. Волшебница не могла поверить, что только что обрушила на человека внушительных размеров ветвь. Но факты говорили сами за себя. Как только пуффендуйка вышла на улицу, чтобы подышать и прийти в норму, она увидела, как над девочкой хрустнул сук, пока соседка сидела под ним, изучая что-то в книге, лежащей на её коленях. «–Аккуратнее! — И как только рука Элизабет взлетела вверх, ветка с неприятным звуком надлома оторвалась от дерева, стремительно направляясь к земле». — Это…это была я? — Прошептала ведьма, потирая свои дрожащие руки, осознавая, что внутренний сожитель в очередной раз её покинул, видимо, не желая, отвечать на её вопросы. — Какого черта?! Ты можешь мне ответить?! Я не хочу быть виновной в таких ужасных вещах! Это твоих рук дела, а не моих! И на последних словах Бет решительно направила свой взор к небу, но встретила ошарашенные глаза высокого блондина, стоящего прямо перед ней. — Ты…. — Люциус приблизился еще на несколько шагов, протянув руку и открыв рот, чтобы продолжить свою мысль. Он явно был обеспокоен, но старался держать себя в руках. Выдавали только расширенные зрачки и глубокий вздох. — Он снова исчез. Голос. — Перебила волшебника девушка, отталкиваясь спиной от опоры и врезаясь в грудь аристократа, обхватывая его руками. — Я не могу его контролировать. Урхарт была настолько погружена в свои переживания из-за этого случая с соседской девочкой, что у неё даже не возникло не единой мысли о том, как Люциус оказался в лесу в округе её дома. Малфой выдохнул, оставляя одну руку на волосах пуффендуйки, а второй прижимая её крепче к себе. — Я уже подумал, что ты меня обвиняешь, — усмехнулся парень, качая головой. — Элизабет, ты не должна винить себя в том, что происходит. Ты еще юна и совершенно не обязана спасать мир и делать из себя великую мученицу. Он замолчал, пытаясь прочувствовать душевный настрой собеседницы. Та лишь всхлипывала и, судя по всему, не очень вслушивалась в речи блондина. Сейчас она была максимально уязвима и сломлена, и Люциус это понимал. Он отстранился от ведьмы, скидывая с себя пиджак и расстилая его на ближайшем бревне. Посадив Урхарт, он снова прижал её к себе, поглаживая по спине. — Ты не должна перекладывать ответственность за произошедшее с других на себя. Пусть ты и не рассказывала родителям, что с тобой происходит, но они всё равно должны были понимать, что тебе нужна помощь и поддержка. А твои друзья? Джеймс поверил в твою причастность, пусть даже и ненадолго. Но это его не оправдывает. Я знаю, что произошло вчера. — Малфой сделал паузу, прищуриваясь. Элизабет всё еще никак не реагировала на его слова, что позволило колдуну сделать заключение о том, что его мысли не сильно противоречат её собственным. — То, что творится сейчас в твоей жизни, не должно быть у обычного юного волшебника. Тебе необходимо расслабиться и плыть по течению. Никто не попытался тебе помочь с этим, а, значит, ты можешь не пытаться спасать их всех от самой себя. И может быть тогда, появиться кто-то, кто знает о твоей проблеме, и ему удастся натолкнуть тебя на верный путь? Ослабевшей Элизабет показалось, что на неё только что вылили ушат холодной воды приведя её тут же в сознание. Подняв голову, пуффендуйка подняла правый уголок верхней губы, похлопывая аристократа по плечу. — Ну всё, друг, достаточно. Тебя не было на вечере, а значит, ты узнал всё от родителей или Того-Кого-Нельзя-Называть-Воланд-Де-Мортом-Вслух, — Люциус поморщился, словно кто-то провел ножом по стеклянной поверхности. — Может твои слова и имеют зерно истины, но это не значит, что я побегу к своему отцу за помощью. Малфой поднял руки к верху, будто бы открещиваясь от обвинений ведьмы. Он понял, что перешёл черту и теперь нужно было исправлять положение. — Я не говорю тебе бежать к нему с распростертыми руками. Но если это единственный способ решить проблему, то может быть стоит задуматься? — Блондин ненавязчиво коснулся пальцами руки пуффендуйки, понижая голос. — Бет, всё, чего мне хотелось бы, это чтобы ты была в порядке. И если для этого требуется такая мелочь, как принятие руки помощи от пусть и ужасного мага, но всё же твоего отца, почему бы не сделать это? — Мне пора. — Не найдя ответа на вопросы Люциуса, Урхарт решила закончить диалог и всё же вернуться обратно. Напоследок она бросила уже холодно и без каких-либо проявлений вчерашних эмоций. — Кейтлин теперь будет жить с нами. Я надеюсь, твои родители достаточно разумные, чтобы не пытаться её вернуть? Постарайся им объяснить, что в этом не будет никакого смысла. И поставив на этом точку в разговоре, ведьма направилась уже по пройденной тропе, оставляя Малфоя в уединении на бревне. Обратная дорога показалась девушке дольше. И чем ближе она подходила к дому, тем сильнее накручивался внутренний клубок из сомнений и негодования. И когда Бет перешагнула порог, поймав на себе настороженные взгляды родителей и Кейтлин, то кивнула, чуть усмехнувшись: — А Сириус уже уехал? — Да, он решил не дожидаться тебя. В конце концов, Поттеры могли начать волноваться. А ты так внезапно убежала после того, как уронила тот сук… –Слизеринка начала очень бодро, но, когда пришло время озвучивать, по какой причине Бет решила уйти, чтобы это не звучало как прямое обвинение, блондинка замялась, опустив глаза в пол. Урхарт старший вместе с женой решили промолчать, не понимая, как лучше им реагировать. Они не хотели ухудшать отношения девочек и поэтому сочли разумным поговорить с Бет чуть позже. — Как я покалечила ту девочку, да? Ты это хотела сказать? — Пуффендуйка уже широко улыбалась, проходя внутрь и направляясь к лестнице на второй этаж. — Ты ведь видела всё своими глазами и точно знаешь, что произошло. А что касается Блэка. Поттерам можно было бы и письмо послать. Мы не так далеко живем, сова бы быстро долетела. Было бы желание, но… И ведьма оборвала предложение у самой двери своей спальни. Ей оставалось только распахнуть её, войти внутрь и, закрывшись, в очередной раз остаться наедине. Но Бет медлила, только чуть скрипнула ручка. Волшебница ждала любой реакции от близких, упрека ли, криков, возмущения, что можно было бы выдать за слабую и дохленькую версию своеобразной поддержки или обеспокоенности, но никто не смел подать голоса, прибывая в странном трансе от всего, что навалилось за это утро. Резким рывком пуффендуйка потянула за ручку, и, оказавшись внутри своей комнаты, она захлопнула за собой дверь. Но долго играть в молчанку с родными Элизабет никогда не могла. И уже к вечеру, её начала грызть совесть за слишком резкое отношение к Кейт и необоснованные обиды на родителей. Пока Урхарт младшая собирала чемодан, поскольку рождественские каникулы подходили к концу, и скоро им придется вернуться в школу, волшебница собиралась с духом, чтобы за ужином постараться загладить свою вину и извиниться перед подругой. Спустилась вниз пуффендуйка, когда все уже заканчивали есть и собирались разойтись. Но внезапное появление Бет заставило их остаться на своих местах и лишь наблюдать за действиями волшебницы. Откашлявшись, она села рядом со слизеринкой, с приятным удивлением отмечая, что её ждали за ужином, о чем говорит не тронутая порция еды на тарелке на месте девушки. — Не стоило мне так грубо отвечать тебе днем, — начала Элизабет не очень уверенно. Такие разговоры всегда выходили корявыми, а извинения нелепыми, но избежать их никак было нельзя, а поэтому придется вынести минуту позора, краснея и пережевывая кашу скомканных слов во рту. — Мне правда жаль. Прости. — Мы все о тебе беспокоимся. — Вмешалась в разговор декан Гриффиндора, подходя к дочери со спины и кладя руку на её плечо. — И мы рядом. Ты можешь поделиться тем, что тебя беспокоит. Кейтлин закивала, как бы поддерживая слова МакГонагалл, пододвигаясь ближе к подруге и перекладывая из своей тарелки отломленный кусок лимонного пирога к Бет, зная, что ничего не поднимет настроение пуффендуйке быстрее, чем этот десерт. Урхарт благодарно улыбнулась, опуская глаза в свою тарелку. «Вот только там в лесу был с тобой Люциус, а они остались дома, переживая в теплоте и уюте». Очень не вовремя объявился беспокойный внутренний голос, нарушая только что восстановившуюся хрупкую гармонию. Но сейчас Элизабет хватило сил подавить его и полностью посвятить себя последнему вечеру рождественских каникул с семьей. P.s. В этот вечер, пока семейство Урхартов наслаждалось семейной идиллией, в соседнем доме другое семейство восстанавливалось от пережитого, подавая уже пришедшей в норму, но все ещё прибывавшей в шоке дочери, очередную кружку горячего какао. Такой же напиток пили двое гриффиндорцев в Годриковой впадине и представляли, чем сейчас занимаются Кейт и Бет. По их мнению, девичьи посиделки заключают в себе рыдание на плече у подруги и распитие этого чудесного шоколадного напитка. Переглянувшись, они без слов поняли друг друга и остановились только на одном этапе.