Искуситель любви: Навсегда

      На следующем общем дополнительном занятии по физике Ник демонстративно отсел от Кьяры за другую парту. Она, как и всегда, пришла одной из последних и по привычке села рядом, на что парень тут же собрал свои вещи и пересел.       «Обиделся» — хмыкнула про себя Кьяра. Ей всё ещё было не до Ника и его, как оказалось, нежной натуры.       Вообще, Доминик (полное имя парня звучало максимально комично) создавал впечатление скользкого человека. Он не был тем мутным типом, который являлся амбассадором плохой компании, что легко испортит любого раз и навсегда. Вовсе нет. Ник сочетал в себе одновременно хитрость, двусмысленность и скрытность. Такого голыми руками не возьмёшь, но и доверять не станешь. Вот Кьяра и не доверяла. Невозможно было понять, что у него в голове, а про искренность эмоций и чувств даже не стоило говорить.       Кьяра несколько раз вспоминала их ночную вылазку и несостоявшийся поцелуй. Очень даже повезло, что Шастун их прервал, а то ей бы пришлось выпутываться ещё и из этого. Просто тогда была такая атмосфера: время уже далеко за отбой, все в своих постелях, а они тайком от всех спрятались в душевых, обсуждая свои секретные дела. Вот Кьяра и поддалась. Хотя отношений она не искала, тем более с одноклассником. Потому что, если бы между ними что-то зародилось, рано или поздно пришлось бы расстаться, и началась ровно такая же драма, как и сейчас перед дополнительными занятиями. Оно ей надо? Очевидно, что нет.       — Так, Емельянова, давай-ка к доске, — проговорил Попов, продолжая листать задачник по физике. — Посмотрим, какой из Юдина учитель. Держи, задача триста двенадцать.       — Он со мной не занимается, — зачем-то сказала Кьяра, забирая у него задачник.       — Что так? Не рассчитал силы или ты его отвергла? — слишком весело хмыкнул физик и кинул задорный взгляд в сторону притихшего Ника.       — Скорее второе, — выдохнула Кьяра, и, взяв мел, отвернулась, поэтому и не увидела, как отец довольно улыбнулся.       Через сорок пять минут мучений физик отпустил их с очередным язвительным комментарием. Вообще, Попов сегодня особенно разошёлся, каждые десять минут количество сарказма в его голосе только увеличивалось. А вот что послужило причиной столь хорошего настроения, не понятно.       — Что это наш Ледышка Сергеевич такой весёлый сегодня?       — Не знаю, может, жена ему наконец-то дала?       Переговаривались и смеялись одиннадцатиклассники, что шли впереди Кьяры. Она с любопытством старалась идти за ними неприметно, надеясь послушать чего ещё те скажут, но вдруг рядом неожиданно возник Юдин, схватил под локоть и выдохнул:       — Можно тебя?       Пришлось остановиться. Одиннадцатиклассники продолжили свой путь, а они вдвоём остались на лестнице. Только когда голоса и шаги окончательно стихли, Кьяра подняла взгляд на Ника, который почему-то сохранял молчание.       — Ну, — выдохнула Кьяра.       — Нам надо поговорить, — без иронии сказать это не получилось.       Интересно, существовала более клишированная фраза в этом мире?       Ник уселся на холодную ступеньку, а Кьяра спустилась на одну вниз. Теперь получилось, что они смотрели друг другу прямо в глаза. Повезло ещё, что в такое время мало народу находилось в учебном корпусе и им вряд ли кто мог помешать.       — О чём будем говорить? — спросила Кьяра, положив руку на перила.       — Я хотел извиниться, — так тихо ответил Ник, нервно потирая пальцы, что его едва было слышно. — Я был резок и груб, некрасиво себя повел.       — Да, я тоже. Не хотела тебя обидеть.       — Получилось ровно наоборот, — хмыкнул Ник и наконец-то посмотрел на неё.       На лестничном пролёте стояла такая тишина, что можно было бы услышать любой шорох. Возможно, именно поэтому каждый из них даже дышал осторожно.       — Мы снова друзья? — спустя целую вечность или минуту спросил Юдин.       — Не знаю, — слегка пожала плечами Кьяра. — А мы ими были?       — Ну, я всё ещё твой персональный секретный агент, — улыбнулся Ник, и она почти сразу поддалась, улыбаясь в ответ. — Хочу быть честным с тобой до конца, — он рывком встал, и Кьяре пришлось задрать голову, чтобы не потерять зрительный контакт. — Ты мне нравишься, ну, как девушка…       — Да, я догадалась, — Кьяра всё ещё улыбалась, опять сделав шаг назад и развернувшись, чтобы прислониться спиной к стене.       — И я подумал, что мы могли…       — Начать встречаться? — перебила его она. — Не думаю, что это хорошая идея.       — Я тебе настолько не нравлюсь? — с сарказмом хмыкнул Ник.       — Не в этом дело, — покачала головой Кьяра. — Ты просто… Я совершенно о тебе ничего не знаю, не могу понять, что у тебя в голове. Все твои поступки и фразы – я не знаю, искренне это или нет.       — Вот такого ты обо мне мнения? — удивился Ник. — Я вообще-то рассказал тебе о самом секретном в своей жизни! — Кьяра лишь непонимающе посмотрела на него. — Про родителей!       — Я польщена, — улыбнулась Кьяра, опустив глаза.       — Если мы узнаем другу друга поближе, то…       — Стоп-стоп! — Кьяра подняла ладонь вверх. — Обо мне ты сам много чего знаешь: и про музыку, и про персики, и про отца, и про любимый цвет…       — Я понял, — закатил глаза Ник. — Если я расскажу о себе побольше и не буду казаться кем-то особенным, — на последнем слове он пальцами показал кавычки. — То мы могли бы попробовать развить наши отношения в любовном направлении?       Кьяра слушала его с мягкой улыбкой на лице, после вопроса специально выдерживая минутную паузу, и, облизнув губы, выдохнула:       — Посмотрим, — она слегка качнулась и под тихий смех Ника начала спускаться по лестнице.       Эти двое даже не догадывались, что на один лестничный пролёт выше стоял злющий Попов, услышавший каждое слово.

***

      Прошла почти неделя с того самого злополучного свидания. Зачем Арсений только предложил на него сходить? Было же очевидно с самого начала, что ничем хорошим это не закончится. Мало того, что в самом ресторане Шастун завёл странную тему, так и сейчас они почти не разговаривали. Нет, Антон не игнорировал его, всегда отвечал на любые вопросы, звал его обедать, даже желал спокойной ночи, но, правда, потом всегда отворачивался. С одной стороны всё, вроде, было как обычно, а с другой Шастун держал его на расстоянии вытянутой руки, перестал шутить, улыбаться и быть нежным. Из ласкового и довольного кота, он снова превратился в холодного Кая, который всё никак не мог сложить из льдинок слово «вечность». Очевидно, что его не устроили ответы на заданные вопросы, а вот что он хотел услышать на самом деле – Арсений так и не понял.       Помимо холода и отдаления в их отношениях, Антон продолжил не расставаться со своим ноутбуком, и это начинало раздражать. Но пока не настолько сильно, чтобы Попов начал возмущаться или задавать логичные вопросы. Хотя один раз вечером, пока Шастун принимал душ, он решил проверить свои хакерские способности. До этого целый день Арсений прикидывал возможные варианты слов и дат, которые его муж мог бы использовать в качестве пароля. Только, вот незадача, ничего не подошло. Это тоже злило.       Вообще, Попов часто раздражался на всё и всех. Особенно сильно его бесил Юдин, который явно подкатывал яйца к его дочери. Этот скользкий парнишка с отцом то ли бандитом, то ли депутатом (тут не ясно, что хуже) — совершенно не пара Кьяре. Поначалу Арсений очень даже обрадовался, что дочь пропустила Юдина по левому борту, но, стоило подслушать разговор подростков на лестнице, как злость и раздражение вернулись в трёхкратном размере.       Сейчас его же жутко бесили тупые ответы школьников по самостоятельной работе. Попов яростно черкал красной ручкой по многострадальным листочкам и про себя материл всех, даже самого себя, за то, что решил провести эти самостоятельные сегодня и мог отложить их проверку хотя бы на пару дней. От этого увлекательного занятия его и отвлек звонок Шеминова.       — Да! — рявкнул в трубку Арсений.       — Друг мой единственный, что с тобой? — расслабленно и сто процентов с улыбкой на лице спросил Стас.       — Ничего, — устало выдохнул Попов. — Что хотел?       — Антон рядом? Просто трубку не берёт, он мне нужен.       — Нет, наверное, у себя в кабинете или у нас в комнате, — ответил Арсений, даже не интересуясь, зачем это Стасу понадобился Шастун.       — Ясно, — разочаровано произнёс Шеминов. — Ну, ты передай ему, что я позвонил и посмотрел его последние правки в статью. Так что пусть наберёт мне.       — Что? — совсем тихо спросил Арсений, бросив ручку на стол.       — Будто ты не знаешь, чем занимается твой мужик последнее время? — хмыкнул Стас, а Попов просто не нашёл, что сказать в ответ, и старый друг тишину понял именно так, как нужно. — А, ты реально не в курсе.       — И чем же? — холодно спросил Попов.       — А вот у него и спроси! Не впутывайте меня в свои разборки! — прокричал Шеминов и бросил трубку.       Арсений медленно опустил телефон, ощущая, как тонул в бурном и жгучем море гнева.

***

      Сегодня произошло самое страшное, что только могло произойти.       После обеда Кьяра одна вернулась в комнату, потому что Алина пошла учиться стрелять в зомби с ноутбука Коли. И, раз уж выдалось немного времени побыть в одиночестве, она решила почитать прошлые записи в дневнике и, возможно, оставить новую. Только вот Кьяра не могла его найти. Она перевернула все свои тетрадки и учебники, обыскала свою тумбочку и переворошила постель, но дневника с весьма личными записями, что маскировался под самую обычную тетрадку, нигде не было.       Тяжело дыша, Кьяра опустилась на стул. Сердце начинало стучать всё быстрее и быстрее, пока она судорожно проматывала целый день у себя в голове.       Утром, после завтрака, когда они собирались на первый урок, Кьяра достала дневник из-под подушки и, как всегда, потащила его с собой. Всё время он был либо у неё в руках, либо лежал на парте под пеналом – то есть, глаз Кьяра с него не спускала. Тогда куда он делся?       Неожиданно её озарило. Кьяра устало положила ладонь на глаза и шумно выдохнула. Это было полное фиаско!       Последним уроком стоял английский язык. Шастун задал им в качестве домашнего задания одно упражнение на грамматику и мини сочинение. Правда, немного об этом позабыл и принялся собирать тетради, когда уже прозвенел звонок и все повставали со своих мест. Сквозь шум, гам и смех подростков, Шастун призывал сложить тетради к нему на стол. Ник отвлёк её своими шуточками-прибауточками. Алина взяла протянутую тетрадь из его рук, и Кьяра, не задумываясь, проделала тоже самое.       Может быть, она удачливая? Может быть, она отдала правильную тетрадку?       Кьяра подскочила с места и стала искать учебник по английскому. Там где-то рядом должна была быть тетрадка. Да! Кьяра задержала дыхание и раскрыла на последних исписанных страницах. Там были не её мысли, а сделанная домашняя работа по английскому.       — Ну, пиздец, — выругалась Кьяра, швырнула тетрадь на стол и схватила мобильник.       Ей кровь из носу нужен был Ник, и тот явился сразу же после звонка.       — Так, давай-ка ещё раз, — выдохнул Юдин, усевшись на её кровать. — Ты случайно сдала тетрадку, которая твой дневник, и не кому-нибудь, а нашему классному?       — Да! — Кьяра сложила руки на груди. — И, так как ты в этом виноват, то должен мне помочь.       — В чём это я виноват? И как я могу тебе помочь?       — Шастун не должен прочитать мой дневник, — чётко ответила Кьяра. — Никто не должен.       — Предлагаю просто ему об этом сказать и отдать нужную тетрадь, — Ник предложил самое логичное решение.       — Нет, мы его выкрадем!       — Ты ебанутая, — совершенно спокойно сказал Ник. — Этим ты мне и нравишься, — Кьяра растянулась в довольной улыбке. — Какой план?       — Где может быть Шастун и наши тетрадки?       — Либо у себя в личной комнате, либо в кабинете.       — Значит, нам надо понять, где он сейчас и где тетрадки, — сказала Кьяра и схватила тетрадь по английскому. — Идём?       — Начнём с кабинета, — выдохнул Юдин, подорвавшись с места. — Будем надеяться, что его там нет, а наши тетради есть.       До учебного корпуса добрались почти бегом. Дверь класса иностранных языков была закрыта, но не на замок. Ник постучал пальцами по дереву, дёрнул за ручку и заглянул внутрь.       — Тут никого нет, — прошептал Юдин, и они быстро вошли.       На учительском столе оказались две стопки тетрадей, но, как назло, не их класса.       — Дьявол! Куда он их дел? — спросила Кьяра, открывая ящики.       — Тут уже с оценками, — сказал Ник и показал открытую тетрадь.       — Пошли, — выдохнула Кьяра и первая отправилась к двери.       — Нам нельзя на этаж, где учительские спальни, — озвучил очевидное Ник, когда они уже возвращались в спальный корпус. — И потом, как ты узнаешь, где именно живёт Шастун?       Кьяра замедлила шаг и задумчиво прикусила губу.       — Уборщицы же там тоже убираются? — спросила она, посмотрев парню в глаза.       — Скорее всего, — пожал плечами Ник.       — Должна же быть у них где-то эта информация и ключи заодно, — Кьяра загадочно улыбнулась.       — Блять, — устало покачал головой Юдин. — Ладно, жди меня на нашем этаже около большой вазы, а я за инфой и ключами.       Ника не было минут двадцать, может, тридцать. Ей же казалось, что прошла целая вечность. Кьяра вся извелась и успела передумать всё, что только можно. Но персональный секретный агент вернулся с хорошими новостями.       — Шастун спустился минут пять назад со своего учительского этажа, — сказала Кьяра, как только увидела его.       — Отлично, — кивнул Ник и протянул ей ключ. — Комната номер четыре.       — Ты лучший, — улыбнулась Кьяра и даже чмокнула парня в щеку. — Ну, я пошла.       — Одна? — удивился Юдин.       — Да, так будет лучше, — быстро проговорила Кьяра и шмыгнула на лестницу.       Запрещённый для учеников этаж ничем не отличался от остальных. Всё тоже самое: коридор и комнаты с номерками на двери. Чтобы её не застукали, пришлось действовать быстро, но тихо. Ключ подошёл, и замок тут же поддался.       Комната Шастуна оказалась обыкновенной. Кьяра ничего особого не ожидала увидеть, тем более, её больше всего интересовал собственный дневник. Стопка тетрадей оказалась на рабочем столе у окна. Тяжело дыша, она быстро отыскала такую нужную вещь. Беззвучно отпраздновав победу, Кьяра быстро сложила стопку обратно, не забыла оставить нужную тетрадку и хотела уже выйти из комнаты, как в коридоре послышались шаги, а потом и небольшой разговор.       — Антон Андреевич? — кажется, это была Бориска.       — Да? — а вот и сам Шастун.       — Не могу найти Игоря Эмрановича…       О чём они там дальше говорили, Кьяру не интересовало. Она нервно пыталась найти, где спрятаться. Ничего лучше не придумав, Кьяра скрылась в ванной комнате, а когда классный спокойно вошёл к себе, закрыла рот ладонью, чтобы случайно не издать звуков.

***

      Антон всё никак не мог найти свой телефон. Он уже несколько раз посмотрел у себя в классе и в их комнате, а гаджет всё не находился. В последние дни он стал замечать за собой подавленность и рассеянность, руки опускались сами по себе. На самом деле Шастун ужасно устал.       Устал от тайн и секретов, своих и чужих. Устал обижаться на Арсения. Устал от рутины и одинаковых дней. Устал быть сильным, правильным, справедливым. Устал всё успевать. Устал даже от собственных детей.       Устал.       Антону нужна была передышка, возможно, пара дней отдыха. А ещё нужна была поддержка и элементарное сочувствие. Только Попов, кажется, ничего не замечал, замкнулся в себе и дальше собственного носа не видел. Поэтому ко всему прочему Шастун чувствовал себя одиноко. Ещё пара таких дней, и случится что-то страшное, не иначе.       Он тяжело вздохнул и сел за стол. На телефон уже было как-то всё равно, сам найдётся или подкинет кто. Антон оглядел стопку тетрадей, решил пока за них не браться, а потянулся к ноутбуку. Он даже не успел проверить почту, как в комнату ворвался Арсений. Надо заметить, злющий как чёрт.       — Кто это тебя так взбесил? — нехотя спросил Шастун, по привычке закрывая ноутбук.       — А где твой телефон? — проигнорировал вопрос Попов.       — Где-то, — пожал плечами Антон и повернулся на стуле, чтобы смотреть на физика прямо. — Не могу найти его уже несколько часов.       — Стас всё никак не может до тебя дозвониться, — Шастун на время паузы лишь качнул головой. — Зато дозвонился меня.       — И чего он хотел?       — Просил передать тебе, что ознакомился с последними правками в статье, — сказал Арсений и сжал челюсти так сильно, что жилки заиграли. А вот Антон в ответ опять лишь кивнул. — Ничего рассказать мне не хочешь?       — А ты мне? — слегка улыбнулся Шастун.       — Нет, — тут же ответил Попов.       Улыбка медленно исчезла. Мысленно Антон, естественно, ответил рифмой, но сдержал это в себе и вслух сказал уже холодно и отстраненно:       — Тогда и мне нет, — он повернулся обратно к столу и взял верхнюю тетрадку из стопки. — Если у вас всё, Арсений Сергеевич, то попрошу покинуть мою комнату.       — Ты что, совсем ахуел?! — Арсений взорвался всё же. — Мало того, что ты от меня скрываешь что-то, так ещё и выгоняешь из нашей комнаты?!       — Это ты ахуел, Попов! — Шастун вскочил с места. — Предъявляешь мне за секреты, а у самого рыльце в пуху! Сказать, блять, ему мне нечего, посмотрите! Или тебе язык дан только для того, чтобы сосать мой член?!       — Что-то не припомню, чтобы тебе хоть раз не нравилось… — Попов собирался сказать что-то ещё, но тут в ванной что-то упало.       Они синхронно посмотрели в сторону двери, что буквально через пару секунд открылась и из комнаты вышла Кьяра с ошарашенно широко раскрытыми глазами. Она оглядела по очереди учителей и выдохнула:       — Ну, пиздец.       Не дожидаясь ответа, Кьяра быстро прошла мимо них и выскочила в коридор.       — Что Емельянова тут делала? — негромко спросил Арсений.       — А я откуда знаю? Сам у своей дочери спроси, — спокойно ответил Антон и устало облокотился руками на спинку стула.