Однажды для него.

Утро в Сторибруке началось через одно место. Проснувшись, девушка почувствовала как всё её тело онемело. Встать не представлялось возможным. - Кэнзи! Подъём, ты итак уже опаздываешь, у тебя есть 10 минут на сборы! - прокричал звонкий голосок её матери с первого этажа. - Уже иду, мам! Почти готова. Собрав всю волю в кулак, с огромной тяжестью, девушка всё же поднялась. На ходу, пытаясь вспомнить, что же снилось ей этой ночью, было странное чувство, как будто она совершенно не спала. Такие сны у неё бывали нечасто, но когда они появлялись, чувствовала она себя, очень подавленно. Сделав все утренние и рутинные дела, она взглянула в зеркало и ужаснулась, на её лице был глубокий порез, которого ещё вчера вечером она не видела. В полном шоке она спустилась к матери. Реджина увидев дочь, поспешила к ней, чтобы узнать что стряслось и откуда на её щеке кровь. - Дорогая, что это? - обеспокоенно спросила мама. - Я понятия не имею, мам. Вчера вечером этого не было. Усадив брюнетку на стул, Реджина скрылась в другой комнате, а вернулась уже с аптечкой. - Ничего страшного, сейчас мы обработаем это и всё будет в порядке. - проговорила она, поднося к ране небольшое количество мази, чтобы залечить её щеку. - Ай, мам, больно! - прошипела девушка. - Потерпи немного, лучик. Нужно нанести мазь. Что тебе снилось? - женщина решила отвлечь девушку от боли разговорами. - Мне снился чудный остров и какой-то парень с красивыми зелёными глазами. Кажется, это была Нетландия и её Король. Как обычно, очень странные сны про другие миры! - девушка засмеялась. Мама заметно напряглась. А девушка ничего не заметила. - Тебе снился Питер Пэн? - зло спросила женщина. - Не знаю, мам. Я давно не читала сказок, я не помню большую часть сна, поэтому не могу рассказать тебе больше. - девушка была немного расстроена и озадачена поведением своей мамы. Что-то настораживало её, но она не могла понять что. - Ладно, забудь об этом. Сейчас я отвезу тебя в школу, на автобус ты всё равно уже опоздала. - А Генри уже уехал? - оглядываясь по сторонам спросила брюнетка. - Да, твой брат ранняя пташка. Я сейчас всё уберу, а ты пока завтракай. - женщина придвинула тарелку с блинами и удалилась. Кэнзи налив себе немного чая, принялась за блины. Но её очень мучило поведение её мамы. Почему она так разозлилась на обычный сон? Или он был необычный? Верить во всю сказочную чушь, которую рассказывал Генри, совершенно не хотелось. Но других объяснений у неё не было. Когда они приехали к школе, мэр Миллс, поцеловала дочь на прощание и сказала, что приедет забирать детей после уроков. Девочка улыбнулась и побежала на уроки. - Ну, Пэн, тебе не забрать моих детей, даже не думай. Один раз ты уже пробовал. Что же тебе не сиделось спокойно в своей Нетландии?- зло прошептала Реджина, как только дверь за её дочерью закрылась. Кэнзи неслась в школу и пробегая по коридору, задела парня, в котором сразу узнала своего брата, Генри. - Ой, прости, Генри, я случайно. Но мне срочно надо поговорить с тобой. Прогуляем первый урок? - последний вопрос девушка прошептала парню на ухо. - Хорошо, Кэнз, это что-то срочное? Ты же знаешь, если мама узнает, влетит нам обоим. - девушка только кивнула и потянула парня за собой на лестницу. Оказавшись на крыше, они отдышались и Кэнзи начала свой рассказ. Она поведала Генри, как этой ночью она пронеслась над ночным Сторибруком, как её несла какая-то тень, как она побывала в Нетландии и встретила там Питера Пэна. Как потеряшки устроили на неё охоту и ранили её щеку. Генри слушал и не перебивал, а ближе к концу рассказа начал усиленно листать книгу, которую вечно носил с собой, чтобы найти там сказку о вечном мальчишке. Когда Генри нашёл её, он ужаснулся, иллюстрации изменились, с картинки в книге на него смотрела его же сестра, она была в странной одежде и с кучей ран по всему телу. Она улыбалась, но её глаза выдавали испуг. Генри протянул эту книгу Кэнзи и спросил: - Теперь-то, ты мне веришь? Кэнзи не могла выронить и слова, поэтому она слабо кивнула и начала перечитывать сказку, ужасаясь тому, что та, действительно поменялась. Больше брат и сестра не сказали ни слова, только изредка кидали многозначительные взгляды, то на книгу, то на друг друга.