Пеперо?

Сложно понять откуда появилась эта странная одержимость пеперо. Да, Бора любит трогать и приставать, но ничего не мешает ей делать это просто так. Или она просто нашла повод, чтобы было меньше возможностей получить в ответ на свои приставания недовольное лицо. Другим сложнее отказать, если это всё игра, а не навязчивые попытки поцеловать. Спокойнее всех реагирует Минджи, которая будет мило улыбаться и флиртовать в ответ, вызывая у остальных испанский стыд. Юхён может попытаться заигрывать в ответ, но убежит при первом же намёке на то, что Бора серьёзна. Дон и Гахён же будут кривиться до последнего, называя это всё глупостями. Шиён и Юбин? У них удивительная выдержка для подобного и умение тактично избегать столкновения. Минджи шутит, что Шиён выработала эту тактику после долгих лет преследования той самой игры в голове. Они с Борой столько раз шутили и флиртовали на эту тему, что стало бесполезно считать после первого полугода. Юхён пыталась, чтобы потом, спустя время, поднять эту тему и засмущать Бору, но быстро поняла, что подобное будет невозможно. Если первое время были намёки на смущение и неловкие разговоры о том, насколько им — четвёрке лидеров — запомнилась эта игра, то сейчас всё забылось. Если не считать Бору, что каждый раз заигрывает и пристаёт, стоит только достать упаковку пеперо. Гахён уже перестала кривиться каждый раз, когда такое происходит при ней. С годами выработалась выдержка Юбин, с которой не страшны даже самые ужасные шутки. Но Юхён всё ещё громко пищит, Дон осуждает, а Минджи подыгрывает, так что надежды на то, что это когда-нибудь прекратится, нет. Всерьёз никто не жалуется, поэтому Бора продолжает, иногда заигрывая так нагло, что становится страшно. Были ли шансы у Юхён сбежать, когда Бора действительно сильная и стоит так близко, что они врезаются носами? Абсолютно нет. Минджи находит это смешным. Шиён несколько раз замечала то, как они с Борой в шутку играли с пеперо или другой едой, особенно если выпили до этого вина. Иногда — что хотелось бы забыть — Шиён заходила в свою комнату в те моменты, когда от игры оставалось только название. Боре просто нужно оправдание, чтобы втянуть в поцелуй. Поэтому Шиён едва реагирует на все заигрывания. Ей хватило всего шума в интернете, чтобы стать спокойнее на камерах. Она научилась избегать контакта так естественно, как не получается у Юбин. Гахён называет это мастерством. Бора называет это самыми ужасными словами, не произнося их вслух. Почему Шиён остаётся той же флиртующей без перерывов дразнилкой, но не обращает на неё внимания? Только без камер, только наедине, только если нет дел. Шиён будет флиртовать в ответ и даже трогать, но избегать любого упоминания пеперо. Бора искренне пыталась, особенно после фразы о том, что с ней хотят сыграть ещё, но каждый раз оставалась с ничем. Это несправедливо и жестоко, когда губы Шиён такие пухлые и привлекательные. — Ты настолько не хочешь быть рядом со мной? — вырывается один раз настолько обиженно и тихо, что Шиён ставит фильм на паузу и поворачивается. — Почему? Бора хочет ответить самыми честными словами. Потому что Шиён иногда не замечает её, половину времени совсем не реагирует, а флиртует в ответ раз в месяц. Неужели камеры способны так сильно изменить всё, что Бора буквально плакала в одиночестве, боясь того, что потеряла их дружбу? — Ты перестала реагировать на всё, что я делаю, — говорит она тихо, едва не переходя на шёпот. — Будто меня нет. — Не на всё... — хмурится Шиён, подсаживаясь ближе. Она выглядит так, будто действительно волнуется, что вселяет надежду. — Ты не смотрела на меня весь вечер, — не даёт договорить Бора. Они решили посмотреть фильм ночью, взяв с собой парочку снеков и тёплых одеял. Шиён не обнимала так, как обычно это делает, а ложиться сверху сама Бора боялась, потому что начала бояться любого своего лишнего движения. И Шиён ни разу не повернулась и ничего не сказала, когда Бора держала в зубах пеперо, оставляла игривые комментарии или украдкой трогала чужие бедра. — Потому что мы смотрим фильм, — в шутку возмущается Шиён, делая дурацкое лицо, которое появляется каждый раз, когда ссоры переводятся в шутку. — Но даже когда я флиртую! — Бора хмурится и понимает, что впервые называет это прямо. Она ещё не признавала факт того, что флиртует со всеми, а не дразнит их просто так. — Дразнить тебя интереснее, — пожимает плечами Шиён и поворачивается обратно в экрану, включая фильм дальше. Боре совсем не кажется, что её дразнят. Это больше похоже на то, что она общается с айсбергом, который заражает холодом и не обращает на тебя внимание. Где та маленькая Шиён, которая смущалась со всего и стеснялась смотреть в ответ? — Это игнорирование, а не… — Ты же не думаешь, что тебя можно дразнить флиртом? — перебивает Шиён. — Тебе такое только нравится. — Но твоя тактика мне совсем не нравится. — Может, оно того стоит? Шиён едва улыбается, не поворачиваясь. Из-за возмущения Бора не может ответить что-либо или хотя бы закрыть рот. Если для Шиён это игра, то это гораздо хуже всех игр, что устраивала Бора за прошедшие годы. Приставать на публике так, чтобы никто не видел, звучит гораздо веселее, чем делать вид, что вы едва знакомы. // Юхён и Гахён спешно разбирали пакеты с едой, пока Минджи разливала напитки по бокалам. Бора ходила туда-сюда и постоянно причитала о том, где и как всё должно лежать, пока Дон и Юбин старательно делали вид, что ничего не слышат. Шиён сидела в телефоне и мало обращала внимание на происходящее. Им редко удаётся выделить целую ночь на время вместе, когда можно пить сколько хочется и шуметь хоть до утра, потому что завтра никуда не надо. Собраться предложила Минджи, с которой все охотно согласились, решив заказать как можно больше еды и выпивки. На фоне играл телевизор, который никто не замечал. Гахён с Борой настолько громкие, что вряд ли получится хоть что-то посмотреть до тех пор, пока они не перестанут ссориться. В этот раз Юбин «повезло» сидеть к ним ближе всех, пока Дон и Шиён тихо сели в противоположную сторону, оставляя её наедине с шумом. У Шиён сегодня было настроение слушать и наблюдать, заедая всё мясом и не произнося ни слова. Она села на полу, у края дивана, игнорируя предложения Дон сесть рядом. Шиён было комфортно и так — с головой на коленях Дон, пледом на плечах и с тарелкой курицы под ногами, которую она вовремя стащила у Минджи. На то, чтобы все спокойно сели и перестали кричать, ушло около получаса, за который соседи десяток раз пожалели о том, что живут рядом с такой компанией. Было решено выбрать какой-нибудь фильм для просмотра, с чем справилась Юхён, встав по центру комнаты и приказав смотреть то, что она выбрала. Играла какая-то классическая комедия, которой уже с двадцать лет. Юбин спокойно смотрела, Гахён пыталась смотреть, но чаще разговаривала, Бора и Минджи активно что-то обсуждали, Дон и Юхён шептались между собой, а Шиён просто находилась тут и спокойно ела, радуясь тому, что ей не нужно делиться. За исключением тех моментов, когда Юхён тянулась вниз, выпрашивая еду щенячьим взглядом. Вместе они хаос и неразбериха, но в этом был свой уют. Получалось частично смотреть фильм, шутить, обсуждать мелочи, есть и пить, одинаково участвуя в происходящем. Проводить вечера так они научились не сразу, но теперь не могут иначе. Даже если Бора и Гахён громко спорят, Шиён и Юхён истерично смеются со всего, а Минджи почти плачет от неудачных попыток успокоить хаос. К середине ночи половина была пьяна, из еды остались только сладости, а в телевизоре тихо играл музыкальный канал. Все сидели на полу, играя в детские игры, про которые забывали через несколько минут, переходя на разговоры. Теперь Дон сидела с Юбин, потому что Шиён с Юхён по бокам слишком активные. Они постоянно обсуждали что-то между собой и хихикали, теряя нить общего разговора. Гахён не переставала приставать к Юбин сборку от себя, потому что Бора рядом слишком активная, ещё громче после алкоголя. Минджи даже не пыталась остановить кого-либо пить, потому что сама выпила больше всех. Поэтому услышать глупое предложение сыграть в бутылочку было ожидаемо. Бора держала в руках бутылку соджу и пыталась смотреть на всех разом, упрашивая согласиться. И Юхён, недовольная подобной игрой, решила предложить идею намного хуже: — Лучше уже в пеперо. Как упаковка соломки оказалась рядом было непонятно. Возможно, что Дон добавила её в свой заказ и забыла съесть, потому что ушла на другую сторону дивана. Или Гахён выбрала все сладости подряд, которые только увидела в приложении. В любом случае, Юхён держала пачку в руках, а Бора широко улыбалась и тянулась ближе. — Тогда, — начала она, задумываясь на несколько секунд, — мы сыграем по кругу и решим кто лучше всех. — Я не участвую, — сразу сказала Гахён, отсаживаясь от Боры подальше. — И я, — добавила Юбин. Чтобы можно было играть в это без ущерба для своей психики, ей нужно было сесть между Шиён и Юхён, которые были спокойнее оставшихся. Не считая Дон, с которой играть в такое — слишком для слабых нервов. Бора подняла брови и начала возмущаться, ожидая того, что все слева от неё тоже откажутся от игры. Дон пожала плечами и согласилась, сразу пересаживаясь к Минджи, чтобы избежать той, у кого слишком много энергии и желание всех облапать. Из-за этого Бора и Юхён начали упрашивать Юбин сыграть с ними, чтобы было чётное число (будто оно на что-то влияет). После нескольких минут споров и обсуждений правил, они всё-таки сели как надо, открывая пачку пеперо. Круг начинался с Шиён, которая лениво потянулась к Юбин, улыбаясь с её выражения лица. Они слишком хорошо знают друг друга, чтобы смущаться, но какая-то сестринская связь между ними вызывает у Юбин желание никогда больше не повторять подобное. Ей слишком уютно с Шиён, но ужасно неловко, из-за чего она не выдерживает находиться рядом и отворачивается, оставляя ту с недоеденной соломкой в зубах. Минджи и Дон дразнят их и называют трусишками. Шиён смеётся и ничего не говорит, пока Юбин берет соломку и поворачивается к Юхён. Им гораздо легче, но всё заканчивается неловким смехом и упавшей на диван соломкой, потому что Юхён не способна удержать её в зубах. В этот раз она короче, но длиннее тех, что были шесть лет назад. С Дон получается лучше, не считая смущения Юхён. А если смотреть на Минджи вместе с Дон, то они наверняка победят, потому что от соломки остаётся маленький кусочек, длинной с сантиметр. Бора самодовольно смотрит на него и угрожает победить, уже готовая в финале соревноваться с Дон, у которой пока что самые маленькие соломки. В голову уже ударил весь выпитый алкоголь, путая мысли и слова. Никто не удивляется, когда Минджи и Бора почти кусают друг друга, оставляя от пеперо едва заметный кусок. Они громко смеются и краснеют, довольные результатом. Минджи в таких играх тихая, но уверенная в себе, готовая выиграть, но без проблем может уступить победу тем, кто активнее неё. Бора дьявольски улыбается, когда достает следующую соломку и поворачивается к Гахён, встречаясь с её недовольным криком. Приходится напомнить, что следующая Шиён, которая сидит на другой стороне. К ней Бора идёт по-смешному самоуверенная, явно пьяная. Такую Бору едва можно вытерпеть, особенно для Шиён и Юбин, которые стараются не пить. Шиён с улыбкой наблюдает за тем, как Бора садится рядом с ней на колени, придвигаясь вплотную. Соломка у неё в зубах, поэтому Шиён берёт Бору за затылок, придвигаясь ближе. В последний раз всё было наоборот и ссадина на губе болела несколько дней. Ещё раз ходить с укусом Шиён не хотелось. Она закрыла глаза и начала откусывать пеперо, крепко держа Бору. Между ними всё также легко, как и с Минджи. Онни-лайн опаснее всех, если доходит до подобных игр. За исключением того, что Бора не выдерживает быть рядом и пищит, выпуская соломку из зубов, когда чувствует дыхание Шиён на своих губах. Она сама пугается и смущается от своей реакции, готовая сразу же попробовать заново, но все вокруг смеются и называют её трусихой. Юхён дразнит громче всех, за что получает несколько укусов, пока Юбин рядом пытается спастись от шума и сбежать. Удивительно, что ещё никто не оглох. — Я считаю, что Дон-Дон, Шиён-а и Джию-онни должны сразиться в финале, — кричит Гахён, запивая свои слова пивом. Она довольна своим положением, а на телефоне несколько видео, снятых тайком. Позже ими можно будет шантажировать старших ради бесплатной еды. — Да, Бора вылетает, — говорит Юхён, за что снова получает. Никто не спорит, если не считать Бору. Но она слишком пьяная и активная, чтобы сосредоточиться на подобном. После Шиён играет с Дон и Минджи, с кем-то из них сталкиваяст губами и падая на пол. Гахён кричит остановить этот кошмар, пока остальные пищат и смеются. Бора возмущается, потому что на месте кого-то из них должна была быть она. Остаток ночи полон разговоров и сонливости. В памяти остаётся только момент, как Юхён и Юбин уходят в комнату, собираясь спать. Перед тем, как глаза закрываются от усталости, Бора замечает на полу Шиён и Гахён, уснувших в обнимку. // Бора просыпается поздним утром, сильнее натягивая на себя плед, потому что в гостиной слишком холодно. В гостиной. Она не помнит почему уснула именно тут и почему у неё в ладони полупустая упаковка пеперо. Вокруг беспорядок, а рядом слышно сопение. Бора оглядывается по сторонам, пытаясь найти источник шума, только в конце замечая Шиён, что спит у дивана, обернувшись в своё одеяло. Наверняка они обе уснули ещё до того, как все разошлись. В общаге было тихо. Вряд ли кто-то просыпался с утра. Бора устало повернулась на диване с мыслью о том, что именно ей предстоит всё убрать. Но и, возможно, Шиён, если её получится разбудить. И какого черта в собственных руках всё ещё эта упаковка? — Шиён, — собственный голос хриплый и отдаёт в голову внезапным шумом. Только сейчас Бора понимает, что хочет пить. — Просыпайся, Шиён-а. Шиён не отвечает. Она едва подаёт признаки жизни, если не считать громкое сопение. Бора даёт ей шанс поспать ещё несколько минут, пока сама идёт за водой и в ванную. Стоять на ногах оказывается тяжело, но не настолько, чтобы вернуться на диван. В её комнате никого нет. Наверняка Юхён уснула у Юбин ещё до такого, как закончился вечер. Бора смутно припоминает то, как Юбин лежала на её плече. Вроде Гахён ушла с ними? Смысла гадать не было, проще спросить у остальных за завтраком… или обедом. Из ванны Бора вышла новым человеком. Головная боль всё ещё не давала резко двигаться, а глаза оставались сухими, но до гостиной удалось дойти не цепляя ничего на пути. Там Шиён всё ещё спала на полу, закутавшись в одеяло сильнее. — Шиён-а, — устало зовёт Бора. Она легонько толкает в бок ногой, надеясь на то, что это поможет. — Пора просыпаться. — М-м-м, — недовольно мычит Шиён, натягивая одеяло на голову. — Не хочу. — Давай-давай. Обычно Бора начала бы щипать в бок или угрожать тем, что оставит без завтрака или пойдёт куда-либо сама. Такое работает только в дни, когда у них забито расписание, и только на Гахён с Юхён. В последний раз, когда Бора пыталась разбудить Шиён щекоткой, она получила рукой по голове. Нечаянно, но осадок это оставило. — А ну вставай, — голос всё ещё тихий, чтобы не разбудить никого в комнате Минджи, которая ближе всех. — Бо-ора-а… Бора глубоко вздыхает. Шиён почти не называет её по имени; только если они особенно близки или настолько пьяны, что всё равно. Да, Бора будет угрожать и ругать, если кто-либо обратится к ней неуважительно, но с годами её сердце стало нежным и тает каждый раз, когда кто-нибудь из группы зовёт её так, словно они хорошие друзья (что было правдой?). — Шиён-а, если ты не встанешь, то я приму меры. В ответ только тихое ворчание и движение одеяла. Это жестоко — будить раньше остальных в утро выходного после шумной ночи. Но более жестоким со стороны Минджи было оставить их двоих в гостиной, ничего не убрав перед сном. Все знают, что никто не захочет разбираться с беспорядком в одиночестве, а убирать вместе никак не получится, потому что разница между подъёмом Боры и Юбин или Шиён — несколько часов даже в обычные дни. Будет удивительно, если к трём часам дня они все успеют позавтракать. И, вполне вероятно, что Боре просто не хочется проводить это утро в одиночестве. Поэтому она прибегает к своей любимой тактике, которую ненавидит Юхён, — ложится на Шиён сверху, пытаясь нащупать её бока или хоть что-нибудь. Шиён реагирует моментально, недовольно хрипя и лениво извиваясь. Ей нечем дышать под тяжёлым одеялом и Борой, а бессонная ночь осталась усталостью в теле, которое едва получается двигать. — Отста-ань, — просит Шиён, хватая руку Боры через одеяло. — Мне нечем дышать. — Чем раньше ты встанешь, тем быстрее я тебя отпущу. Если бы был воздух, Шиён бы вздохнула. Но выходит только бросить несколько неубедительных обещаний проснуться прямо сейчас, лишь бы Бора слезла. Это работает, только одеяло сразу стаскивают, оставляя лежать на холодном полу в одной футболке и шортах. — Ты изверг, — выдыхает Шиён, частно моргая от резкого света. — Иди умойся, нам надо убрать, — говорит Бора, садясь на диван и толкая ногой в бок. Шиён бурчит что-то в ответ и минуты две смотрит в одну точку. Иногда она засыпает обратно прямо в такой позе, но надоедливые ноги Боры мешают даже думать, так что остатки сна проходят, заменяясь недовольством. Вокруг слишком большой беспорядок, чтобы разбираться вдвоём. Надо позвать Минджи или Юбин, а лучше пригрозить Юхён. В комнате Шиён находит не только Минджи, но и Гахён, которые спят вместе на её кровати. Это выглядит очаровательно, но под рукой нет телефона, чтобы сделать фото. Шиён старается умыться как можно тише и роняет флакон с мылом всего два раза, что вряд ли кого-нибудь разбудило. Холодная вода отгоняет остатки сна, позволяя чётче видеть. На обратном пути Шиён замечает, что на верхней кровати тоже кто-то спит, но не тратит время на то, чтобы понять кто это. Наверняка Дон или Юхён, которые привыкли спать сверху. Тогда в комнате Юбин точно не одна только хозяйка, а кто-то из оставшихся. Шиён улыбается от этой мысли, потому что все пьяные ночи заканчиваются так — вместе, никогда не оставаясь в одиночку. Бора встречает Шиён с дразнящей улыбкой, которая раньше неё говорит все шутки. Она лохматая и уставшая, но весело трясёт ногой и ест остатки пеперо, которые поломаны на маленькие кусочки. Шиён усмехается, вспоминая прошлую ночь. Теперь есть только больше поводов дразнить. — Тебе ночью не хватило? — спрашивает она. — Не помню, чтобы ночью ела пеперо, — пожимает плечами Бора. — Я даже не знала, что у нас есть это. — Хочешь сказать, что не помнишь как мы играли? Румянец, внезапно появившийся на щеках Боры, вызывает улыбку. Несмотря на свою активность и серьёзность, Бора остаётся маленькой и нежной, приносящей уют и вызывающей желание заботиться о ней. Шиён становится интересно, действительно ли были забыты события прошлой ночи или они просто вызывают внезапное смущение, которого не было до. — Мы играли в пеперо? — поднимает брови Бора. — Да, — отвечает Шиён, садясь рядом на диван. — Ты, кстати, вылетела. — Что? О чём ты? Да, Бора точно ничего не помнит. Несмотря на выдержку к алкоголю и малую вероятность опьянеть, она часто могла забыть события шумной ночи и переспрашивала на утро у остальных. Но после рассказов память частично возвращалась, так что за каждые попытки обмануть и смутить Юхён получала по голове. — Мы играли по кругу, в тройке лидеров остались Джию-онни, Дон-и и я, — Шиён никогда не была настолько довольной от выражения лица Боры. — Ты вышла четвёртой. — Наверное я была слишком пьяна и не могла держаться ровно, — отговаривается Бора. Она остаётся спокойной и откладывает упаковку, решаясь приступить к уборке. Слова Шиён звучат как полнейшая ложь, потому что Дон не любит подобные игры и никак не могла обойти Бору. Шиён и Минджи запросто могли оказаться в тройке лучших, но Шиён слишком стеснительная, а Минджи едва выдержала бы напор Боры. Стоит лишь спросить кого-нибудь ещё, чтобы узнать правду. Бора стряхивала с пледов крошки и складывала их в стопку, пытаясь оценить масштаб бардака. Вдвоём с Шиён они справятся за полчаса, если та перестанет лениво сидеть на диване и наблюдать. Отчего-то её взгляд не покидает Бору, вызывая мурашки и раздражение, потому что они должны убирать вместе. — Шиён-а, хватит сидеть, лучше убери бутылки и коробки. Шиён усмехается — с чего бы? — и встаёт с места, лениво собирая мусор. В ясные дни и после долгого сна она даже рада убирать, но сейчас едва ли хочется держать глаза открытыми. И разговор про вчерашнюю ночь всё ещё не закончен. — К слову, ты проиграла не из-за проблем с координацией, — спокойно напоминает Шиён, не отрываясь от уборки. — Просто засмущалась. — Ага, и кого же? В голосе Боры только усмешка и абсолютное недоверие словам Шиён. Если они были пьяны до потери памяти, то вряд ли там было дело до смущения. Тем более, что Бора всегда хороша в пеперо. Только если притормозила ради Дон, чтобы не пугать её своей энергией. Да, это единственная причина не попасть в тройку лучших. — Меня. Руки остановились в воздухе, оставляя плед наполовину сложенным. Шиён остаётся невозмутимой и спокойно убирает. Да, она хорошо врёт, но не настолько, чтобы выглядеть так спокойно. Может она тоже выпила больше своей нормы и спутала события ночи. — Шиён, ты ещё никогда не выигрывала в пеперо против меня, — поднимает брови Бора. — Онни, мы играли всего три раза. Это правда. После того шоу они пробовали дважды, оба раза из-за глупых споров Боры. Но на каждом пьяном вечере, на каждой вечеринке Шиён и Бора не попадали в пары для игры в пеперо. Жеребьёвка наверняка не любит их дуэт, потому что все желания Боры сыграть обрывались ещё в момент, когда она попадала в пару с кем-либо из младших, которые слишком скучные для такого. Но. Все три раза, когда Боре удавалось сыграть с Шиён, первой смущалась и отодвигалась именно Шиён. Она слишком стеснительная, чтобы сдержать такой напор. Шиён едва ли способна выдержать поцелуй в свою щеку, особенно если он от Боры. И за всё время рядом это начало меняться только два года назад, за которые она точно не могла стать настолько смелой. — Ты слишком трусишка, чтобы играть со мной, — уверенно заявляет Бора. — Всегда была. — Спроси у Юбин, она точно скажет правду. У Шиён слишком довольная улыбка, что вводит в ступор. Бора не верит её словам, но чувства внутри подводят, вызывая сомнения. Шиён не смущается флиртовать со всеми и может быть опасно близка с Минджи и Юхён, не сдавая при этом назад. А с Борой… Правда в том, что Шиён с Борой едва оказываются близко настолько, чтобы проверить кто из них смутится первым. Что-то внутри подсказывает, что за это время Бора могла отвыкнуть от близости. Она проглатывает эти мысли, возвращаясь к уборке. Эта глупая игра начинает играть на нервах, потому что за всеми шутками остаются только гадкие чувства, останавливаемые лишь страхом // — Это коллективный розыгрыш? Какова вероятность того, что Шиён, Юбин и Минджи будут врать насчёт какой-то там игры, даже если эта игра удивительно важна для Боры? Ничтожно мала. Но когда шесть пар глаз смотрят так, словно нет никакого заговора, внутри поселяется сильное сомнение. — Если честно, то это даже не удивляет, — пожимает плечами Юхён, не отвлекаясь от позднего завтрака. Бора смотрит слишком пристально, заставляя продолжить мысль. — Ну, ты сама знаешь, что смущаешься от любого движения Шиён… Даже с Дон-онни всё не так плохо. Бора настолько сильно краснеет, что не удаётся сдержать смешок. Что произошло между Шиён и Борой знают только они и Минджи, из-за чего подобные шутки стараются избегать. Как Юхён не пыталась узнать правду, Шиён всегда отвечала, что ничего не произошло, а Бора лишь злилась и уходила от ответа. — Это дело случая. Все знают, что в пеперо мне нет равных, — отмахивается Бора, возвращаясь к мытью посуды. Мысли забиты одним. Она всё слабее перед этой странной девушкой, не способная даже пьяной подойти к ней близко. Наверняка виной всему внимание других людей — пусть и близких — и подсознание. В последний раз после пьяных приставаний Шиён была настолько разочарована, что страшно вспоминать. Бору передергивает. Пора отучать Дон от пеперо и перестать пить алкоголь до потери сознания. Минджи с её любовью к пиву и вину тянет Бору туда, где отключает тормоза и раскрепощает желания слишком хорошо. Вряд ли кто-то из них способен сделать что-то ужасное в пьяном состоянии, но… Лучше не проверять. Юбин и Шиён со своей политикой против алкоголя раньше казались скучными. Сейчас, когда организм всё хуже переносит пьяные вечера, а отношения всё ближе, Бора начинает их понимать. Или ей просто надоело всё чаще забывать события прошлого дня, потому что за каждой такой ночью может скрываться какой-нибудь безумный поступок, на который днём не хватало смелости. Шум воды и лишние рассуждения отвлекают. Бора не замечает того, как Шиён оказывается рядом, почти обнимая со спины. На её губах слабая улыбка, а тело слишком близко для того, чтобы оставаться спокойной. Едва ли есть дни, когда Шиён находится так близко просто так, лишь бы ближе и рядом. — Хочешь помочь с посудой? — нарушает молчание Бора. За столом сидят остальные и обсуждают разные мелочи, но их голоса едва слышно, потому что всё внимание тут, на девушке рядом, от которой внезапное смущение. — М-м, нет, — улыбается Шиён. — Ты прекрасно справляешься. Иногда она слишком заноза, думает Бора. В первой комнате их общежития точно особенный воздух, потому что как иначе объяснить то, что все три девушки оттуда настолько любят дразнить, шутить и оставлять с ничем? Или это Минджи научила Шиён и Юбин быть такими, словно специально против Боры. — Ты пришла дразнить? — спрашивает спокойно Бора, борясь с чувствами внутри. — Решила проверить тебя, — отвечает Шиён. На лице Боры явное замешательство. — Кажется, что вся ситуация с пеперо для тебя важнее, чем я думала. Шиён знает, что это так, а не кажется. Она знает Бору любой и слишком хорошо, чтобы ходить вокруг да около, лишний раз смущая. Эмоции и чувства Боры наедине — открытая книга, в которой можно найти всё нужное в алфавитном порядке. Шиён без труда начала понимать всё ещё несколько лет назад, когда выросла из маленькой и стеснительной девочки. Когда между ними такая атмосфера, Боре хочется кричать. Она настолько уязвима для всего, что сваливает на неё Шиён, и особенно для того, что Шиён забирает у неё с улыбкой. Конечно эта чёртова игра будет важна, ведь дело не просто в длине соломки, а в том, с кем именно ты пытаешься её съесть. Так позорно засмущаться Шиён под взглядом всех и в памяти всех — слишком уязвимо. — Ты знаешь сама, Шиён, — говорит неожиданно грубо Бора, не сдерживая эмоций. — Отстань. — Даже не хочешь реванш? — на эти слова Бора поворачивается резче, чем хотелось бы. На лице Шиён нет улыбки. Она либо говорит серьёзно, либо издевается. От раздражения Бора бросает чистую тарелку к остальным, сразу же выключая воду. Она не вытирает руки и не отвечает, быстро уходя с кухни, ощущая на себе тяжёлый взгляд. Если для Шиён это шутки, то пусть так. Бора будет старательно делать вид, что ей всё равно, отвечая тем же, что получала до. За ней никто не идёт в гостиную и не ищет в её комнате. Кажется, что всплеск эмоций остался без внимания окружающих, только наедине с Шиён. Последние годы между ними всё остаётся наедине. Раньше Бора только мечтала о такой близости, но быстро поняла свою ошибку. Однажды ночью она говорила с Минджи обо всём. Та была пьяна и могла не запомнить весь тот бред, что услышала, но Бора всё ещё боится смотреть ей в глаза каждый раз, когда что-то делает рядом с или для Шиён. «Она такая, ты же знаешь,» — сказала тогда Минджи с глупой улыбкой. Бора не поняла сути предложения и расспрашивала о том, какая именно. Минджи говорила что-то несвязное и путанное, не следя за своими словами. Ничего кроме «заботливая» и «заноза в заднице» Бора не запомнила, но знает, что была информация важнее. Спросить больше не удавалось. — Тук-тук, — звучит низкий голос в тишине. Бора забыла закрыть дверь в комнату. На пороге стояла Шиён, смущённо улыбаясь и держа в руке немного печенья. Бора закатывает глаза. Никакой ссоры не было, но Шиён почему-то извиняется взглядом, а Бора обижается. И обижалась бы дальше, если бы не невероятно мягкий и нежный вид девушки напротив. Почти испуганный. — Отстань, — мямлит Бора. Шиён не верит её словам и принимает их за разрешение войти. Дверь закрывается, отрезая шум с кухни и надежду на покой. Шиён садится на край кровати, протягивая печенье вперёд. В такие моменты, когда она с пушистыми волосами, в домашней одежде и без макияжа, Бора тает и не может справиться со всеми чувствами внутри. — Ты обиделась, да? — спрашивает тихо Шиён. Её привычка решать и обсуждать всё иногда раздражает. Их ссоры никогда — почти, Бора, почти — не оставались без ответов, потому что проблемы надо решать. Так, кажется, учила Шиён её мама. Отец Боры учил её добиваться своего, но не все слушают наставления родителей. Ответ застревает комом в горле. Бора не понимает на что она могла так легко обидеться. Шиён дразнит всегда и в этом нет проблемы. И тема с пеперо совсем не кажется важной, словно вообще не имеет значения. Только взгляд у Шиён такой, будто она раньше Боры знает причины. — Немного, — еле слышно, боясь признавать. Шиён тянет печенье ещё ближе. Бора цокает и забирает его, сразу откладывая на край тумбочки у кровати. Семейная привычка приносить еду в качестве извинения появилась между ними так давно, словно была всегда. Словно они всегда были семьёй. — Я не хотела тебя обижать, — говорит Шиён. Бора верит её словам, но не может сдержать недовольный вздох. — Всё нормально, Шиён. — Нет, ты… — Иди сюда. Бора не даёт договорить и раскрывает руки для объятий. Шиён сомневается несколько секунд, после чего падает сверху. Кажется, что объятия способны заклеить разом все трещины в их отношениях. Пальцы Боры зарываются в волосы Шиён, медленно перебирая и поглаживая. От такого Шиён всегда довольно мурчит и засыпает, отказываясь вставать даже через несколько часов. Бора готова держать её в руках всю ночь, если это будет означать тепло между ними. — Вы все начали меня дразнить и я расстроилась, — тихо признается Бора. — Ты знаешь, что… Ну… — Что ты не любишь проигрывать, да, — улыбается Шиён. — И что я не люблю… это всё. У Боры не хватает сил объяснить что значит «это», но Шиён отлично её понимает. Быть «слабой» и смущаться от таких глупостей Бора не привыкла, особенно если это видят другие. Если бы Шиён не была такой игривой, то точно забыла бы всё, чтобы не смущать и не расстраивать. — Но я серьёзно насчёт реванша, — смеётся Шиён. — Не хочу, чтобы ты ходила надутая до конца месяца. — Будешь специально мне поддаваться? — улыбается Бора. Нет, Шиён не может ей поддаваться, потому что Бора изначально сильнее. Правда ведь? — Ни за что. // Надо было сразу подумать об этом. Естественно, что постоянные мысли об обещанном реванше никуда не денутся. Но думала ли Бора, что увидит это во сне? То, как Шиён предлагает сыграть без пеперо, как она медленно приближается всё ближе и как… Бора, остановись. Это похоже на сумасшествие. Отсутствие дурацких сладостей в общежитии одновременно благодать и проклятье. Бора не перестанет утопать в фантазиях пока не попробует, но если попробует, то точно умрёт. Как она должна выдержать… такое? Но самое ужасное, что виной всему не сама игра, а то, что она будет с Шиён. Бора едва смутилась от обещания Минджи сыграть в пеперо с языком и от шуточной попытки днями позже это воплотить. Боже, Бора даже не смутилась, когда была с Юхён настолько близко, что почти поцеловала её. Но представить что-то из этого с Шиён… Плотный график, отличный от расписания Шиён, немного спасает. Бора видит её реже и реже засматривается на пухлые губы, на которых изредка видно помаду. Она знает, что они мягкие и нежные, на вкус как ванильный бальзам. Боже, сколько ночей Бора вспоминала ощущение этих губ на себе, с трудом сдерживая стоны. Если бы только был шанс попробовать их снова. Бора. Пеперо не для того, чтобы целоваться. Это просто весело и забавно, вызывает интерес и позволяет провоцировать, но не целовать. Просто касание губ к губам, ощущение дыхания друг друга и всё. Тем более, что с Шиён не выйдет зайти дальше простой игры. Бора не знает когда случится реванш, поэтому ходит как на иголках весь месяц, пока не забывает про всё от усталости. Никто из группы не покупает пеперо, позволяя мыслям успокоиться и уйти. И Шиён совершенно не напоминает, занятая своими делами. Она едва выходит из комнаты, если у неё нет дел за пределами общежития. В этот вечер Бора даже не знает, дома Шиён или нет. Она едва замечает, что Юхён сидит за столом и что-то читает, а тихая Юбин в коридоре кажется тенью. В такие дни, когда работа забивает голову, Бора перестаёт чувствовать, что она не одна. Ей хочется забить голову каким-нибудь бредом с экрана и запить всё бутылкой газировки, потому что алкоголь сделает только хуже. Это Минджи способна снимать стресс вином и сыром, словно она из тех дурацких книг про викторианских вампирш. Бора забирает с кухни пачку чипсов и колу, направляясь в гостиную, чтобы смотреть там Губку Боба до тех пор, пока не уснёт. В коридоре удивительно тихо, словно действительно никого нет. У Дон и Минджи были какие-то дела, но все остальные должны быть в общежитии в такой час. Если бы не усталость, то Бора обязательно написала бы в общий чат. По крайней мере одну пропавшую она находит на диване в гостиной. У Шиён есть удивительная способность всегда сидеть настолько тихо, что едва замечаешь её в темноте. Она держит в руках телефон и во что-то играет, укрытая пледом со спины. Рядом, на диване, лежит несколько пачек снеков, которые Бора не может распознать. — Ты так сломаешь себе глаза, — тихо говорит Бора, от чего Шиён дёргается. Сейчас она без линз, в очках, которые делают её уютной и домашней. Плед сползает с её головы, открывая пушистые волосы. Бора не может сдержать улыбки, когда глаза Шиён находят её, молча приглашая к себе. — Я хотела посмотреть Губку Боба, ты со мной? — Сначала пройду миссию, — бубнит Шиён. Бора закатывает глаза и подходит ближе. Вся смелость уходит на то, чтобы навалиться на Шиён с неуклюжими объятиями, выбивая телефон из рук. Та придавлено кряхтит, придерживая Бору то время, что она пытается устроиться удобнее. — Ты будешь смотреть спиной? — спрашивает Шиён, нащупывая телефон где-то на диване. На экране сбитый с пути персонаж. — Ну вот, теперь заново проходить. — Угу. На ухо слышен вздох и звук блокировки. Шиён с чем-то копошится, пока Бора лежит сверху и боится лишний раз двинуться, лишь бы не прогнали. Через несколько секунд комнату освещает экран телевизора. Шиён ищет мультик для Боры, убавляя звук так, чтобы никого не разбудить. Стены в их общежитии будто из картона, но все настолько привыкли к шуму, что едва его замечают. Бора по первым минутам определяет серию, немного поворачиваясь к экрану, чтобы видеть. В таком положении быстро затекает шея и постоянно ворчит Шиён, потому что в самых неудобных местах придавлена к дивану. Бору вынуждают сесть лицом к телевизору, но разрешают остаться сверху. Смотреть любимый мультик в такой позе ещё уютнее. Бора нащупывает руки Шиён, чтобы обвить их вокруг своей талии. Это эгоистично — оставлять всё себе, не давая Шиён играть или двигаться, но сейчас слишком поздняя ночь, чтобы волноваться о таком. Бора готова пролежать так до утра, согреваясь близостью. От уюта тянет в сон. Бора теряет счёт сериям и борется с желанием закрыть глаза, пока Шиён шуршит под ухом. Она постоянно что-то жуёт и отвлекает, пощипывает пальцами кожу сквозь рубашку Боры. Шиён явно скучно и хочется разговаривать или заниматься своими делами. — Что ты ешь? — сонно спрашивает Бора, когда слышит очередной хруст. — Пеперо. Будешь? Бора бездумно кивает, открывая рот. Шиён цокает, в шутку недовольная тем, что Бора ведёт себя как королева. Проходит ещё несколько минут тишины, после которых всё складывается вместе. Приходится отвернуться от экрана, чтобы убедиться в своей правоте. Шиён спокойно ест печенье с шоколадом, но Бора точно знает, что недавно это было пеперо. На диване, сбоку от Шиён, лежат три упаковки: печенье, шоколад и соломка. У Боры краснеют щеки. Хорошее ли сейчас время для игр? Точно нет. Уже поздно, они уставшие, а завтра вечером нужно ехать на радио. Но это Шиён, кто тянется за пеперо, откусывая немного и протягивая остальное Боре. — Ты больше не смотришь? — Ты специально их купила? — спрашивает Бора. Она не злится, только чувствует внезапный азарт. Шиён давно держит в руке телефон и едва что-либо ест, даже не предлагала пеперо. Может, что у неё совсем не было в планах делиться или играть с Борой, но механизм уже запущен. — Нет, хотела поесть в одиночестве, — ворчит Шиён, откладывая упаковку подальше. — Делиться не было в моих планах. Бора закатывает глаза. Шиён возвращается к телефону, но вид перекрывает чужое тело, которое тянется к пеперо. Надо было отложить его раньше, чем успела бы заметить Бора, потому что теперь у неё слишком довольное лицо и упаковка в руках. Телевизор забыт, а Шиён вряд ли сможет теперь спокойно отдохнуть. — Что насчёт реванша? — наигранно двигает бровями Бора, взяв пеперо в зубы. Шиён вздыхает и откладывает телефон. Она может отказать и вернуться к своим делам, но Бора настолько довольная и игривая, что не хочется лишать её удовольствия. Это безобидная игра и глупые желания, ничего плохого не случится. Тем более, что Шиён правда интересно. — Какие правила? — спрашивает он, усаживаясь удобнее. Нет никаких правил. Боре просто ужасно сильно хочется поцеловать Шиён, поэтому она ищет предлоги быть ближе. Было бы проще просто выпросить этот поцелуй, чем придумывать десятки поводов и игр. Но разве так интересно? — Кто первый отвернется, тот проиграл. — На что играем? — усмехается Шиён. Она точно издевается. — На желание. Бора слышит согласие и вдыхает поглубже, разворачиваясь лицом к лицу, теперь неловко стоя у дивана. В голове идея сесть сбоку или просто наклониться, но Шиён решает сделать гораздо хуже. Она кладёт ладони на талию Боры и тянет на себя, заставляя сесть к себе на колени. В таком положении они обе проиграют или даже не начнут играть. В ушах шумит кровь, а телу слишком горячо, чтобы быть так близко. Игривое настроение сменяется тем, чего Бора старательно избегала и хотела месяц. Ей надо играть уверенность и не сдавать назад, но как, если Шиён прямо здесь, смотрит чёрными глазами так, что отказывает разум? Бора не может оторвать взгляд от пухлых губ напротив. Ей дурно от мысли, что Шиён этими губами будет непозволительно близко, поэтому пальцы спешно хватают пеперо и отдают ей в зубы. Лучше Бора сама будет вести ситуацию и в любой момент сможет убежать, чем даст свободу Шиён. Шиён не возражает и держит пеперо, откидываясь на спинку дивана. Её взгляд не прожигает, он плавит и разрушает на атомы, мешая сосредоточиться. Бора тянется ближе, чтобы чувствовать соломку у своих губ, и трусливо закрывает глаза. Так будет легче и безопаснее. Она сама хотела этого, но сдаёт назад как трусиха. Но кто бы не сдал назад, если бы увидел перед собой такое? Бора успокаивает себя этой мыслью и тянется вперёд, начиная откусывать пеперо сантиметр за сантиметром. Её не останавливают ни Шиён, ни собственные силы до тех пор, пока не слышно чужое тепло совсем близко, буквально в миллиметрах. Они тут. Бора почти касается губ Шиён и решается открыть глаза, пока жует соломку в шоколадной глазури. Никто из них не отвернулся до самого конца, значит и победителей нет? Бора чувствует странное удовольствие и неудовлетворение разом и немного отклоняется, чтобы посмотреть Шиён в глаза. Нет, Шиён на губы, потому что выдержать её взгляд слишком тяжело. Что тогда сказала Минджи? Что они давно не смущенные подростки, которые не знали что делать со своими чувствами? Бора верит первой части, потому что как только её взгляд падает ниже, Шиён показывает язык, на котором лежит остаток соломки. Голову ведёт сильнее, чем от соджу. Если это шутка, то Боре не смешно. Если это намёк, то Бора надеется, что поняла его правильно. Хотя ей всё равно что именно имела ввиду Шиён, потому что они слишком близко для того, чтобы дразнить друг друга. Бора ловит чужой взгляд на своих губах за секунду до того, как тянется вперёд. Это ужасная идея, только кого оно волнует? Бора касается языком языка Шиён, сразу забывая зачем именно она наклонилась. От контакта в собственном теле в момент слишком жарко и тесно. Шиён играет с Борой, едва касаясь и отклоняясь назад, не давая достаточно контакта. Они находятся на грани поцелуя, путаясь языками и пытаясь быть ближе и дальше одновременно. Бора несколько раз тянется вперёд, готова укусить от нетерпения, пока Шиён уклоняется, хрипло смеясь. Между ними всегда так. Бора злится и отстраняется, хмурится на смех Шиён, думая больше не тянуться к ней. Если её пытаются таким образом отвергнуть, то это самый унизительный отказ за всю её жизнь. Шиён не даёт ответов, но кладёт свои руки на борину талию, притягивая ближе к себе. В её глазах множество эмоций, которые не удастся понять даже за месяцы вместе. Бора смущается и отворачивается, потому что они всё ближе и ближе. Потому что Шиён, несмотря на свои шутки, оказалась в миллиметрах от неё, собираясь поцеловать. — Ты убегаешь от меня? — шепчет с улыбкой Шиён, пуская мурашки по телу. Бора поглубже вдыхает и поворачивается обратно, стукаясь с ней носом. Хорошо. Они правда собираются это сделать? Думать о таком слишком страшно. Гораздо проще потянуться вперёд, поймав чужие губы в свои. Почти поймав. Шиён опять уходит назад, никак не переставая хитро улыбаться. Ещё чуть и Бора вскочит с места и убежит к себе в комнату, отказываясь выходить из неё до конца жизни. Такие издевательства слишком для её гордости, особенно когда это с Шиён. Сердце умоляет ударить в плечи и перевести всё в шутку, но Бора, злая на все игры до такой степени, что краснеет и хмурится, решает поступить так, как всегда поступала. Она хватает Шиён ладонями за шею, притягивая ближе к себе и не давая убегать. Шиён не пугается, не возмущается и не перестаёт улыбаться, словно ждала такого. Бора цокает и тянется вперёд, наконец целуя. Грубо и напористо, через раз кусая губы от эмоций. Шиён смеётся в поцелуй, получая только больше укусов. Она отвечает в том же темпе, сводя с ума мягкостью своих губ, которые на вкус как шоколад. Бора сильнее сжимает ладони и тянет к себе, отказываясь даже на секунду разрывать контакт. Руки Шиён на своей талии заводят ещё больше. Они крепко держат и прижимают ближе к себе, пуская ток по телу. Бора едва сдерживает себя от тихих стонов и желания двигать бёдрами навстречу прямо тут, пока они в общей гостиной с остальными девушками в соседних комнатах. Шиён всегда делает с её мозгом безумные вещи. На секунду кажется, что всё это просто шутка. Бора тормозит и открывает глаза. Она действительно сейчас в их общежитии с её Шиён — той, что странно себя ведёт, убивает взглядом и бесконечно дразнит. И поцелуи — не мираж, который исчезнет если получше о нём подумать. Бора часть всего безумия, что сейчас происходит. В ответ на всё Шиён нежно смотрит в глаза и не отпускает талию. Её пальцы едва заметно бродят поверх одежды, не отвлекая внимание, но напоминая обо всём, что Бора хотела забыть. Руки Шиён неизменно аккуратные и нежные, неважно через что она прошла и сделала, неважно что сделала для и против неё Бора. От осознания этого хочется плакать. — Передумала меня целовать? — улыбается Шиён. — Я обещаю прибить тебя после этого, — бормочет Бора, вновь хватая лицо напротив в ладони. — «Этого»? Шиён снова дразнит, на что Бора лишь напористее целует. Ей одновременно нравится и не нравится то, как всё происходит. Шутки Шиён каждый раз разжигают огонь, но иногда Бора не в силах понять его характер. Сегодня она хочет прижать Шиён к стене и наброситься с поцелуями, а завтра, услышав идентичные слова, захочет ударить или убежать. Это всё заходит слишком далеко. Бора профессиональна до холодного безразличия и вспыльчива до горячей страсти. Шиён с её глазами-улыбкой-руками совсем не помогает, а только делает хуже. Боже, как же хорошо она делает своими руками сейчас, когда опускает их на бедра и тянет ближе к себе, крепко прижимая. Бора уже готова сорваться на стоны. Поцелуи слишком горячие для вечера среды, особенно для общей гостиной. Шиён не кусает, не улыбается. Она даёт Боре вести сбивчивый и нестабильный темп, реагируя на каждый укус тяжёлым дыханием. Пока что их звуки перекрывает телевизор. Его стоит выключить, чтобы исключить лишний шум и вероятность других проснуться, но тогда сердцу будет легче уловить все вздохи и касания, что снесёт тормоза окончательно. Губы Шиён слишком нежные для всего, что с ними делает Бора. Кожа Боры слишком бледная, чтобы вынести крепкую хватку больших ладоней. С каждым напористым движением Боры Шиён тянет ближе к себе, прижимаясь своим телом так, что думать становится всё сложнее. Кажется, что они перестали это делать ещё после маленькой соломки между ними. Бора боится разорвать поцелуй даже на секунду, но больше не боится отпускать лицо Шиён. Она пускает руки в более полезное дело, исследуя уже забытое — можно ли забыть его после всего, что было? — тело. Кожа Шиён привычно горячая и гладкая, нежная от количества всех кремов, которые вечно разбросаны по общежитию. Бора не может сдержаться от того, чтобы сжимать и давить, рискуя оставить синяки. Как она может остановиться, если под ладонями так мягко и чувствуется эта противная ткань, которую она обвиняла во всех влажных снах? Если бы не все пижамы Шиён, которые словно из фильмов про богатых женщин, которые живут исключительно в шелке, психика Боры была бы крепче. Видеть рядом с собой, ближе к ночи, Шиён в преступно открытой шёлковой одежде с элементами кружева, после того, как видишь её на сцене с тем самым взглядом… Это не то, что можно пережить без потери разума. Но целоваться кажется ещё хуже. Шиён всё-таки ловит темп и начинает кусать в ответ. Она первая решается зайти дальше, проводя языком — из-за которого всё началось — по губе, пуская по телу мурашки. Бора способна только ответить, не сдерживая тихие звуки следом. Как же ей хочется услышать звуки Шиён, от которых всегда голова кругом. Бора цепляет пальцами лямку пижамы, спуская её по плечу. Стоит остановиться прямо сейчас, потому что с каждой секундой они всё ближе и жаднее. Ещё чуть и Бора вовсе забудет где они, отдавая всю себя Шиён. Она уже это делает, спуская пижаму ниже и ниже, открывая для себя больше мягкой кожи. Её ладони вовсю изучают мягкую грудь, пока Шиён едва смещает свои с бёдер. Это даёт больше думать. Все свободные мысли Бора пускает на касания и поцелуи. Завтра Шиён проснётся с опухшими губами, что будет сложно списать на нервное или на зиму за окном. Такое может сделать только Бора. Бора может и хочет сделать всё, что ей только позволят, поэтому смещается поцелуями на щеки, челюсть, шею. В носу стоит аромат геля Шиён, который делает только хуже. Шиён всегда пахнет теплом и ощущается как дом, в котором можно спрятаться от всех проблем. От такого Бора старается быть аккуратнее, кусая реже. На коже Шиён едва остаются синяки и следы, но под напором Боры никто не способен устоять. Сама Бора не способна сдержать себя же, тут и там оставляя бледные пятна, от которых на ухо звучит сладкий тихий голос. Шиён остаётся неподвижна, только отводит голову в сторону для большего пространства, принимая всё, что Бора готова ей дать. От поцелуев до розовых полос от красных ногтей, которые остаются на плечах. — Онни… — едва слышно зовёт Шиён, когда Бора слишком долго останавливается на одном месте, выцеловывая до следов, что явно будут на коже ещё несколько дней. Просьба пролетает мимо, оставаясь в голове Боры тихой мольбой продолжить, а не сбавить обороты. — Бора… Такое действует моментально. Шиён не называет Бору по имени, если это не что-то серьёзное или важное. Она до сих пор обращается как к старшей, пускай они знают друг друга десять лет и почти одного возраста. Но серьёзная и консервативная Бора хочет, чтобы Шиён забыла про «онни» и «Суа» и обращалась так, словно между ними нет преград и убеждений. — Что такое? — Сама будешь это потом закрашивать, — бубнит Шиён, откидывая голову на диван. Бора не может сдержать улыбки. Шиён десятки раз делала ей или Минджи макияж, когда они были младше. Обычно это весёлые посиделки со звонким смехом, кривым контуром помады и съехавшая в глаза тушь, на которые никто не жалуется. Если Бора будет закрашивать Шиён следы на шее, то вряд ли из этого получится что-то кроме шуток и «нечаянно» неверно подобранного тональника. Шиён будто слышит чужие мысли и начинает улыбаться в ответ, утягивая руками на талии в объятия. Бора практически лежит сверху, придавливая к дивану и согревая теплом своей близости. Шиён чувствует своей кожей её улыбку, жмуря глаза от счастья. Но долго лежать с Борой в спокойствии невозможно. Она вновь пускает руки по телу Шиён, медленно вытягивая её майку из штанов. Кожа Шиён настолько нежная и горячая, что Бора жмурит глаза от удовольствия. Короткие ногти легонько царапают живот, давая время подумать. — Минджи сегодня ночует у друзей, — с выдохом проговаривает Шиён. — Ты предлагаешь уйти? Голос Боры тихий и низкий, совсем возле уха. У Шиён каждый раз слабеют колени, стоит услышать его посреди вечера или ночи, когда они наедине. Такая Бора — спокойная, тихая, смущенная — есть только для Шиён, спустя годы времени вместе. Шиён бережно хранит этот образ, боясь спугнуть его грубостью или потерять из-за очередных страхов. — Ты же не собираешься делать это тут? — ворчит Шиён. — Делать что? — дразнит Бора, заглядывая в глаза напротив. — Заниматься сексом, Бора, — прямо отвечает Шиён, не собираясь шутить. Трёх слов хватает, чтобы Бора вернулась из спокойного состояния в то, от которого горячо по телу и едва удаётся оставаться тихой. Она притягивает в новый поцелуй, возвращаясь к тонкой майке. Тело Шиён настолько близко и настолько горячее, что Бора горит. Она отрывается на пару секунд, чтобы сбросить свою рубашку на диван и потянуться к майке Шиён. Бора ищет взглядом согласие или возражения, но ломается сразу же, не выдерживая чёрных глаз, которые прожигают серьёзностью и страстью. Если Шиён против, то уже убрала бы руки Боры. Да, точно так. Поэтому её майка без сомнений летит в сторону пола. Бора осыпает поцелуями шею и плечи, обводя пальцами живот и грудь. Она настолько соскучилась по Шиён, что хочет вспоминать её тело касаниями час за часом, но едва имеет терпение, чтобы не спуститься ниже прямо сейчас. Уже забылось то, что они должны уйти в комнату. Но там скрипучие кровати и Юхён прямо за стеной, пока гостиная дальше, с работающим телевизором, что заглушает звуки. Стоны Шиён, если они в общежитии или в студии без звукозащиты, всегда до безобразия тихие и редкие, чего мало для Боры. Она любит слышать несдержанную Шиён, звуки которой сносят разум и сводят с ума. Бора влюблена во всё, что делает Шиён, особенно если это предназначено только для неё. Краем уха слышно какое-то копошение. Шиён тянется в сторону пульта, чтобы немного прибавить звук, после чего кладёт руки на талию Боры. Она едва трогала её сегодня, словно боится сделать что-то не так. Бора, почувствовав прохладу на своей талии, накрывает сверху своими ладонями и сжимает, умоляя не останавливаться. Шиён медленно выводит пальцами и ногтями круги по бокам, сжимая крепче. Руки Боры тянутся ниже, чтобы развязать шнурок на штанах Шиён. В голове желание опуститься ещё ниже, на колени, но так они точно не смогут списать на что-нибудь другое, если кто-то внезапно окажется в гостиной. К сожалению, мозг едва это осознает, затуманенный близостью. Боре не приходится много думать и что-то решать, потому что пальцы Шиён поддевают резинку штанов, играясь с ней. Возможно, что так будет лучше. Бора хватает руку Шиён и тянет ниже, не в состоянии терпеть. У Шиён даже нет шанса опустить или снять одежду, чтобы было удобнее. Внезапно так жарко и влажно, что сложно молчать. Бора не понимала до этого момента то, насколько сильно нуждалась в близости и насколько сильно сводит живот. Ногти Шиён нечаянно цепляют бедро, но сегодня они короче обычного. Это хорошо. Их бросает из крайности в крайность, меняя ритм с быстрого на медленный и обратно. Минуту назад Бора была готова опуститься перед Шиён на колени, а теперь медленно опускается на её пальцы, шумно выдыхая в губы. Нельзя забывать, что стены всё ещё как картон, а ночь не настолько глубокая, чтобы все наверняка спали. Шиён прячет довольное мычание в шее Боры, покрывая её влажными поцелуями. Её свободная рука всё ещё едва двигается, оставаясь на талии. Бора злится из-за пауз, но сразу же забывает про них, привыкая к ощущениям и начиная двигаться. Ладони до боли сжимают чужие плечи, а выдохи всё ближе к стонам. От Боры сверху, двигающей своими чудесными бёдрами, Шиён сходит с ума. Она отстраняется, любуясь видом перед собой: Бора настолько красива, что это похоже на сон. Она жмурит глаза и тяжело дышит, хмурясь от попыток быть тише. Ещё чуть и Шиён станет плохо от всех чувств внутри. Бора едва способна на поцелуи, но прятать стоны в губах Шиён лучше всего. Руки смещаются к волосам, сжимая и притягивая ближе к себе, до боли царапая скальп. Шиён наконец приходит в себя, двигаясь на встречу и смещая ладонь на поясницу, чтобы прижать к себе и помочь. В комнате ужасно горячо и множество тихих звуков, которые слишком громкие для собственных ушей. Если бы Бора была в состоянии думать, то наверняка бы рассмеялась от того, чем сейчас занимается с Шиён со Губкой Бобом на фоне, что призван заглушить звуки. Но ей так всё равно и так хорошо. В голове только пальцы, руки и губы Шиён, которые вместе сводят с ума, вырывая из лёгких весь воздух. Бора двигается настойчиво и быстро, сжимая ладони до лёгкой боли. Она дошла до той точки, когда стоны рваные и больше похожи на шумные выдохи. Голова идёт кругом, телу горячо, даже душно, а внизу живота приятно тянет, лишая сил. Шиён прижимает ближе к себе, начинает двигать не только рукой, но и бёдрами. Ей немного тяжело в такой позе, но Бора всегда любит оставаться сверху, двигаясь как захочется. Спорить с ней не хочется. От такой Боры, что двигается сверху рвано и четко, чудом удерживая равновесие, внутри слишком жарко. Шиён пытается оказаться ближе, ускоряется, чтобы наконец дойти до пика. Губы ловят последний выдох-стон Боры, пока она выгибается и жмурится от удовольствия, которого слишком много. Ладонь Шиён всё ещё тут, пускает по телу дрожь и помогает успокоиться. Бора почти падает, когда расслабляется, но Шиён крепко держит, помогая лечь на себя полностью. Они обе тяжело дышат, оставляя в комнате только звуки телевизора. Внезапно жарко и хочется пить, а лучше оказаться в кровати и уснуть до позднего утра. Шиён решает, что так и сделает, но пока что только водит ладонью по спине Боры и целует в волосы, которые пахнут цветами. На минуты повисает спокойная тишина, почти сонная. Шиён убирает вторую руку, вызывая у Боры шумный вздох. Перед сном хочется в душ, но сил нет ни на что, кроме объятий и лёгких касаний. Взгляд падает на экран, где бегают рыбы и белки, возвращая в этот мир. Внезапно Бора начинает смеяться. — Что такое? — спрашивает Шиён, приходя в себя от звонкого голоса. — Ничего, — хихикает Бора, обнимая. — Просто всё время на фоне играл Губка Боб. Шиён громко цокает, толкая в бок. Она рада, что не думала об этом десять минут назад, иначе ночь закончилась бы неконтролируемым смехом. Иногда они настолько дурашливые, что не способны воспринимать вещи серьёзно. Иногда Бора вместо страстных поцелуев корчит рожицы, а Шиён вместо горячих касаний начинает щекотать, что сбивает весь настрой. Такие моменты делают жизнь лучше. — Я хочу спать, — тянет недовольно Шиён. — Пойдём ко мне. Бора прячет улыбку в чужих волосах. Чем старше они становятся, тем реже устраивают ночёвки, поэтому спать с Шиён стало особенным событием. Раз нет Минджи, то они смогут целоваться всю ночь и обсуждать глупые вещи, не боясь помешать кому-то спать. Хотя, технически, это будет мешать спать Шиён, которая после секса или долгих поцелуев всегда ленивая. Бора не собирается дать ей отдохнуть. Она только немного ворчит из-за того, что им приходится встать, но мысль об общей кровати мотивирует. В гостиной остаются сладости на диване, но телевизор выключен, а одежда собрана. Телефон Шиён так и лежит под упаковкой пеперо, забытый до позднего утра. Вряд ли он пригодится до тех пор, пока Минджи не выгонит с кровати. Шиён действительно думает лечь спать, когда заходит в комнату. У неё получается спокойно дойти до кровати и убрать с неё плед, но Бора оказывается сзади, обвивая талию руками и прижимая к себе. Шиён тепло улыбается от объятий, пытаясь всё-таки подготовить постель, только вряд ли Бора просто хочет быть ближе. Её губы оставляют поцелуи на плечах и шее, чередуясь с укусами и касаниями языка. — Я думала, что мы идём спать? — смеётся Шиён. Руки Боры точно не планируют спать. Они вновь везде, сжимают грудь и бродят возле резинки штанов, поднимаясь и спускаясь по животу. Бора мычит что-то неразборчивое и толкает вперёд, помогая лечь на кровать. Вокруг настолько темно, что видно только очертания. От такого все чувства обостряются, но Бора недовольно морщится, потому что ей нравится смотреть на Шиён. Она тянется ниже, неуклюже целуя в подбородок, только после — в губы. Шиён тянется ладонями к бёдрам, думая вновь посадить Бору к себе на колени, но та нетерпеливо убирает с себя руки и спускается ниже. Каждый шаг остаётся поцелуями и касаниями на коже. Шиён горячо и хорошо, но внезапно смешно. — Т-ты знаешь, что в пеперо играют не так? — выдыхает она, в ответ получая укус. — Я больше не хочу с тобой играть, — ворчит Бора, оставляя на груди бледные следы. Шиён тяжело дышит, глотая стоны. — Хочу целовать тебя просто так. Бора не ждёт согласия или отказа, продолжая свой путь. Она медленно спускает штаны Шиён к стопам, слишком ленивая, чтобы их снять до конца. Терпения не хватает даже на поцелуи в обратном пути — Бора сразу оказывается на уровне бёдер, кусая их и поднимаясь всё выше. — Хорошо, — шепчет Шиён. — М? — Мы можем… целоваться просто так. Шиён говорит это настолько серьёзно, что Бора закатывает глаза. Запрета на поцелуи никогда не было. Но теперь, когда Шиён даёт своё полное согласие, Боре остаётся только хитро улыбаться. Она готова брать всё, что ей дают, и даже больше. Если Бора может целовать Шиён без поводов и глупых игр, то она будет.