Даже спустя сотни лет

Тёмный замок никак не выделялся в горах, его даже не найти, если бы не точные координаты, которые Чхве Хан выучил за много лет. Его словно ждали. Двери легко поддались, будто были из картона и с резким скрипом открылись. Гул шагов раздавался по всему поместью, где в тишине можно было услышать, что происходит снаружи. Точнее сильный ветер, как одна из способностей Кейла и шелест листьев деревьев, как другая. Рядом ручей, журчащий пуще прежнего, а в замке витал страх, словно кроме могущественного дракона, тут был кто-то ещё и именно от него чувствовалась угроза. В камине был зажжён огонь, но Чхве Хан уверен, его никто не зажигал. В дни смерти Хенитьюза так было всегда. Его Древние силы будто вырывались и отдыхали здесь, поминая Хенитьюза вместе с Чхве Ханом и Раоном. Чхве Хан вошёл в зал с потолком в рост взрослого дракона и вздохнул. Там, почти во всю стену висел портрет их общего знакомого. — Ты пришёл? — раньше детский, бивший звоном голос, сейчас стал серьёзным и почти не излучающим эмоций. — Да. Раон смотрел прямо на портрет, казалось из его глаз вот-вот польются слёзы, но нет. В них была лишь стоическая гордость за своего родителя. — Он прожил долго. Слишком долго для человека. — Чхве Хан вздыхает, отводя глаза, не в силах смотреть на ухмылку Хенитьюза. Он правда прожил долго, 172 года. И он был счастлив безделью, которое преследовало его до самого конца. — И ничтожно мало для дракона. — Миру вздыхает, перевоплощаясь в человека. Длинные чёрные волосы были ниже поясницы, а большие голубые глаза не сверкали жизнерадостностью, как раньше, в них была болезненная пустота. Для Раона — Кейл, Он и Хонг были семьёй, единственной семьёй, которая спасла его. Для Чхве Хана потеря Кейла была самой страшной за всю жизнь и он понимал Раона, даже если не так хорошо, как он сам. — Голоден? — обычный вопрос, который задаёт Раон каждый год, словно хочет откормить Мастера Меча до состояния шара. — Хах. Конечно. — и обычный ответ, которым отвечает Чхве Хан каждый год, почитая память Хенитьюза. На столе, точно таком же, за которым обычно обедал Кейл, стояли разные явства, но все они были любимой едой Кейла. Корейская еда, которую научил готовить Раона Чхве Хан, разумеется в тайне от Кейла, яблочный пирог, разные колбасы, мясной стейк, фрукты и вино. Раон не пил до смерти Хенитьюза, но начал после, заливая тем самым своё горе. А ведь до смерти Кейла, они втроём вспоминали всех тех, кто ушёл в мир иной. Раон внезапно поник. — Чхве Хан, — он отложил приборы, встречаясь взглядом с молодым на вид мечником. — ты тоже умрёшь, да? Чхве Хан вздыхает, задумываясь на пару секунд. — Нет, наверное нет. Если меня не убьют, то я переживу даже вас, Раон-ним. — Надеюсь на это. — Миру ещё раз вздыхает, но в миг оживает, словно минуты памяти и не было. — Кушай, Человек говорил, что нельзя быть грустным, когда перед тобой полный стол еды. Хе-хе. Было видно, он специально выдавливал улыбку, чтобы Чхве Хану не было так грустно и Мастер Меча был благодарен за это. — Верно, Кейл-ним всегда так говорил, поэтому грустить нельзя. — Чхве Хан улыбается, по-детски мило и краем глаза замечает, как бокал наполняется тёмной жидкостью. — Выпьешь со мной? — вопросы Раона не меняются из раза в раз, а Чхве Хан отвечает всегда по разному. — Немного. — Мастер Меча пальцами показывает сколько будет, пытаясь поддержать Раона. — Куда потом? — Миру пробует алкоголь, спрашивая и ухмыляясь. — Я наверное направлюсь к западу, там говорят разбойники буйствуют. — Не собираешься объявить континенту о своей силе? Международным героем станешь. — Раон усмехается, вспоминая как яро отрицал Кейл свои достижения и как ему не нравилась лесть, льющаяся с уст людей. — Нет, думаю, мне это не нужно. Я рад видеть вас, Раон-ним, каждый год и вспоминать все наши прошедшие года. — Чхве Хан отпивает вино, не переставая говорить. Раон усмехается, подпирая подбородок рукой и смотря на Чхве Хана. — Помнишь, как прошёл наш последний год? — Чхве Хан кивнул, но Раон продолжил говорить. — Он ведь тогда уже такой потрёпанный был. И волосы поседели-и. И е-его руки и л-лицо п-покрылись м-морщи-инами. — руки Раона затряслись, а позже сомкнулись в кулаки, он закусил губу, когда на глаза накатились слёзы, будто пытаясь сдержать внезапную грусть. — Это естественно, Раон-ним. — Чхве Хан приблизился, утешительно положив руку на плечо Миру. — Все люди стареют и рано или поздно умирают. Раон внезапно вцепился в плащ Чхве Хана, уткнувшись в торс. — Почему?! Почему люди умирают?! Не хочу! Чхве Хан погладил по длинным волосам Раона, вздыхая. — Всё будет хорошо, Раон-ним. — его голос дрожал, но он старался держаться, по крайней мере пока. Только в этот день можно поддаться сентиментам и поплакаться в подушку с именами "Чхве Хан" и "Раон Миру". Потому что завтра им придётся вновь строить каменное лицо, скрывая всё до следующего года, а до этого момента их пути расходятся на 365 дней. А Кейл в компании котят наблюдают с небес, радуясь, что собрались вместе.