Нас свяжет вечность

      Юмико устало прислонилась лбом к рулю, жалея, что люди ещё не научились телепортироваться. Стоило представить путь домой через плотные городские пробки, как желание жить стремилось к нулю, но ночевать в машине на парковке хотелось ещё меньше.       Девушка включила зажигание, и автомобиль плавно тронулся с места. Мори глядела через лобовое стекло на вечерний город, освещённый множеством жёлтых фонарей и вывесок, переливающихся яркими флуоресцентными цветами. Юмико любила езду, хотя в бурном городском траффике насладиться этим процессом было сложнее — дураков на дороге было больше, чем волос на голове их начальника. Машина неспешно двигалась в сторону дома, пока Мори составляла в голове план того, какие дела ей нужно сделать дома.       Их двор был тупиковым, с арочным въездом — тёмным и узким. Юмико свернула во двор, и свет фар выхватил из темноты две пары светящихся глаз. Девушка резко нажала на тормоз, если бы не ремень безопасности, то приборную панель окрасили весёлые брызги крови из разбитого носа.       — Паршивцы хвостатые, — прошипела Юмико, смотря на двух котов, сидящих посередине дороги. Судя по виду, животные уходить никуда не собирались. — Значит, будем друг другу глазки строить?       Мори, вздохнув, отстегнула ремень и вышла из машины. Коты не сдвинулись с места, только один из них вальяжно развалился на сухом асфальте, игриво виляя хвостом, пока его брат — а девушка про себя почему-то решила, что они действительно братья, а не просто друзья — продолжал сидеть, следя за Юмико внимательными фиолетовыми глазами.       — Красавец, — усмехнулась она, присаживаясь на корточки. Оба кота действительно были роскошными сиамами — стройными, с блестящей гладкой шерстью, сильными лапами, атлетичными телами и длинными хвостами, но главной их особенностью были глаза. Удивительные, будто драгоценные камни с цветными прожилками, совмещающими в себе все оттенки сиреневого и фиолетового. Мори впервые в жизни встречала кошек с таким цветом глаз, обычно сиамы были голубоглазые.       Кот мяукнул, будто дал понять, что комплимент принял, а потом двинулся к Юмико, сверкая хитрыми очами. У девушки создалось впечатление, что животное что-то задумало, точнее — оба кота, но действовать начал более наглый.       Кот подошёл максимально близко к девушке, щуря удивительные фиолетовые глаза, и потянулся к ней — будто познакомиться хотел. Юмико улыбнулась и чуть склонила голову вперёд, с интересом наблюдая за животным перед собой. Вот честное слово, у кошака была живая мимика — он ухмылялся, а потом опустил взгляд ниже, как будто в вырез блузки заглядывал.       Мори, как заворожённая, уже потянулась к голове кота, желая дотронуться до мягкой шерсти между ушами животного, как сзади раздался громкий сигнал клаксона, и коты стремительно исчезли из вида. Тот, что до этого лежал на асфальте, успел бросить последний взгляд на Юмико и исчез за углом.       — Чёрт, и что это было? — девушка встала, сбрасывая с себя оцепенение и вернулась за руль.       С тех пор этих двух котов она встречала регулярно, будто бы они ждали её. Юмико видела их поздно вечером, когда возвращалась домой; на дороге они её больше не тормозили, переместились к подъезду, начиная мяукать, как только видели машину Мори. В какой-то момент девушка стала встречать их и по утрам. Коты всегда были вместе, неразлучны и никого к себе не подпускали — Мори частенько наблюдала с балкона, как местная детвора пытается погладить их. Братья не давались, предпочитая отсиживаться где-нибудь на верхотуре.       — Прям уж такие недотроги? — Юмико усмехнулась, наблюдая, как один из котов зашипел, когда местная бабка, которую весь двор терпеть не мог из-за того, что она голубей прикармливала — эти летающие крысы все машины обгадили — попыталась схватить его. Сзади на неё напрыгнул второй кот, вцепляясь когтями в плечи, прикрытые тонким платьем. Бабка заверещала, пытаясь отцепить от себя пушистого демона, пока его брат скрывался в густых кустах.       Мори, дождавшись конца представления и уржавшись до слёз, потому что котяра содрал с бабки накладной парик и метнулся к брату, пока старая перечница вопила о том, что её убивают, решила, что несчастных животных следуют отблагодарить. Она достала из холодильника молоко, филе индейки, которое собиралась приготовить и, нарезав его небольшими кусочками, пошла одеваться.       К вечеру жара спала и на улице было чуть прохладнее, потому что стены дома скрывали двор от испепеляющего солнца. Юмико вышла из подъезда и села на лавочку, внимательно следя за кустами.       — Да идите сюда, я же знаю, что вы там оба, — улыбнулась она, а потом поставила у своих ног две миски с угощением. Юмико забрала длинные волосы в хвост, чтобы не мешали наблюдать за укрытием братьев. — Ну же, соблазнители пушистые, идите ко мне.       Первым вышел кот, который напал на бабку. Старший, решила про себя Мори; он же в тот раз пошёл к ней знакомиться. Животное медленно приблизилось к девушке, будто по подиуму вышагивало, демонстрируя свою стать и грациозность.       — Роскошный-роскошный, слов нет, защитник, — ласково сказала Юмико. Кот мяукнул, а потом, обнюхав миску, принялся за угощение.       Чуть погодя из кустов выглянул второй брат — более нелюдимый. Этот сиам был немного крупнее, со светлой гладкой шерстью, но двигался даже изящнее старшего брата. Котяра глянул на девушку волшебными аметистовыми глазами, будто пытался выискать возможные скрытые умыслы со стороны Мори; не найдя таковых, коротко мявкнул, и присоединился к брату.       Желание погладить обоих отдалось зудом в ладонях. Коты были удивительно красивыми, чистенькими и дерзкими. Даже странно, что без ошейников — Юмико была уверена, что таких животных вряд ли встретишь на улице, и всё же они здесь. Когда она увидела котов в первый раз, даже залазила в поисковые группы их района — мало ли давали объявления о пропаже питомцев? Но нет, дома у этих котиков не было.       Первый кот закончил с ужином и, сыто облизнувшись, внезапно запрыгнул Мори на колени, намереваясь улечься там. Девушка усмехнулась и наконец-то дотронулась до животного: шерсть была густой, шёлковой на ощупь. Кот мурлыкнул, выгибая спину под ласкающую ладонь. Он чуть помял лапами ноги Юмико и свернулся на них клубочком, смотря на брата, явно наслаждаясь происходящим.       Младший поднял голову, хищно облизываясь и смотря на брата. Девушке даже показалось, что они ведут какой-то свой мысленный диалог; закончив разговор, тот кот, что сидел около ног Мори, потёрся о них головой, а потом запрыгнул на лавочку, устраиваясь рядом с бедром девушки.       Когда Юмико попыталась погладить его, он сначала втянул голову в плечи, пытаясь избежать прикосновения.       — Я тебя не обижу, — мягко произнесла Мори, нежно почёсывая старшего меж ушами, тот жмурился и тихо мурлыкал. Девушка осторожно коснулась спины второго кота, начав медленно гладить. Постепенно котяра успокоился и прижался ближе, также начав мурлыкать.       Юмико улыбнулась, чувствуя приятное нежное тепло, исходившее от тел животных. Она подняла голову вверх, наслаждаясь спокойствием и тишиной, что накрыла их двор куполом; хотя рядом была проезжая часть, ощущение складывалось, что Мори находится далеко отсюда. Она давно такого не чувствовала — безопасность и счастье; хотелось вечно сидеть на этой скамейке вместе с пушистыми спутниками, но их идиллия была прервана.       Из-за поворота вырулила та самая бешеная карга, громко вопя о том, что на неё напали бешеные коты. За ней, судя по форме, шёл несчастный участковый, у которого дёргался глаз, а на лице была такая вселенская печаль, что в ней можно было утопить весь континент. Сидел себе небось в участке, кофе пил, сериальчик смотрел, а тут пришла эта старая трындычиха и испортила всю лафу.       Коты рядом с Юмико напряглись и ощетинились, но сбежать не попытались: старший спрыгнул с коленей, приземляясь около ног Мори, его братец последовал этому же примеру — будто они собрались девушку от бабки защищать.       Юмико кинула взгляд на приближающуюся парочку: из-за буйно растущих цветов на клумбах, коты остались незамеченными, так что был шанс избежать ненужных разборок с этой сумасшедшей. Все знали, что связываться с ней — себе дороже. Голубей-то прикармливала именно эта сука, а когда возмущенные соседи начали ей в почтовый ящик кидать чеки с автомоек с вежливыми просьбами прекратить это делать, бабка начала выкидывать из окна остатки еды прямо на автомобили, чем создала ещё больше проблем.       — Так, мальчики, мы уходим, — миски Юмико решила бросить — новые не проблема купить, а вот отдавать котов бабке хотелось меньше всего. Мори подхватила животных на руки, игнорируя возмущённое мяуканье младшего. Она ожидала, что сейчас он начнёт царапаться или вырываться, но нет — покорно позволил унести себя в тёмный прохладный подъезд. Старший братец так вообще прильнул всем телом, тыкаясь холодным носом в шею. — Что ж, не то чтобы я планировала заводить домашних животных, но почему бы и нет?       Мори зашла в квартиру и осторожно опустила котов на пол, разуваясь.       — Добро пожаловать, — усмехнулась она, смотря, как новые жильцы озираются по сторонам, а потом начинают исследовать квартиру. Сама же Юмико прошла на балкон, что был соединён с кухней; выходил он во двор и был с панорамными окнами, так что Мори, усевшись на полу, со смехом наблюдала, как бешеная бабка носится между кустами, высматривая двух врагов народа, что сейчас спокойно лазили у Юмико за спиной. — Удачных поисков, старая сука.       Вообще, девушка действительно не предполагала заводить себе какую-либо живность, потому что работала с утра до ночи, но если уж судьба подкинула ей двух роскошных котов, то почему бы и нет? Тем более животные оказались очень умными — слишком. У Юмико даже создавалось впечатление, что они походят на людей, что заперты в теле котов.       — Итак, — сказала Мори, сидевшая на диване в зале. Коты, мытые и сытые, лежали на мягком ковре у ног Юмико. — Если уж вы теперь живёте у меня, то надо придумать вам имена.       Оба кота повернули к ней головы, а потом переглянулись. Старший поднялся на лапы и продефилировал к подоконнику, где Юмико выращивала орхидеи. Кот запрыгнул на него и осторожно ткнул лапой в фиолетовые цветы.       Если б челюсть могла упасть до пола, то у Мори это случилось бы прямо сейчас. Они понимают человеческую речь, и это не преувеличение.       — Ты… — Юмико склонила голову на бок, смотря в яркие глаза животного и вспоминая написание иероглифа, потому что вряд ли кота дословно зовут «орхидея». — Ран?       Кот мяукнул, прикрывая глаза.       — Красивое имя, — голос чуть дрогнул, потому что эти коты — необычные, но внутри собирался не страх — любопытство. Мори перевела взгляд на второго кота. — Ты тоже назван именем какого-то цветка?       Животное кивнуло, и у Юмико закружилась голова.       — Сейчас, — она подошла к высокому шкафу, заполненному книгами. Провела пальцами по корешкам и выудила толстый справочник; вернулась на диван, и кот, без слов поняв, что хочет сделать девушка, запрыгнул к ней на колени. Юмико медленно листала книгу, где на страницах были нарисованы цветы. Как только очередь дошла до колокольчиков, котяра положил лапу на рисунок и повернул голову к Мори, давая понять, что нужный цветок найден. Девушка закусила губу, неосознанно проводя рукой по спине кота, от чего тот мурлыкнул. — Риндо?       Кот прикрыл глаза и подставил голову под ласкавшую ладонь, явно получая удовольствие. Ран, до этого сидевший на подоконнике, спрыгнул вниз и поспешил к дивану, возмущённый тем, что его персоне внимание не уделяется уже добрых пятнадцать минут.       — Ран и Риндо, значит? — улыбнулась девушка, смотря на довольные кошачьи мордашки. — Я Юмико.       Коты снова переглянулись, и у Мори создалось впечатление, будто бы они и до этого знали кто она такая. Можно ли предположить, что выбирали себе хозяйку сами? В любом случае, оба животных были совершенно очаровательными.       Ран — любопытный, игривый, наглый, любящий ласку и своё отражение в зеркале. Котяра часто рассматривал себя в отражении, пока Юмико с интересом наблюдала за ним, тихо посмеиваясь.       Риндо — более осторожный, скрытный, внимательный, не терпел внезапных прикосновений, предпочитая получать ласку только тогда, когда сам пожелает, но если уж давался, то мог так нежиться часами, позволяя делать с собой всё, что хотелось Юмико.       Удивительно, но стоило Мори приютить у себя дома животных, которые ждали её возвращения вечером, встречая в коридоре, как жизнь перестала казаться такой одинокой. Когда Юмико переступала порог квартиры, одна она больше не оставалась.       Правда ощущение, что эти коты не так просты, как кажется, осталось. Будто у Мори дома не домашние животные живут, а два парня — особенно сильным это ощущение становилось, когда девушка переодевалась.       — Ран, ты пялишься, — Юмико прижала к груди блузку, смотря в хитрые фиолетовые глаза котяры, что развалился на её кровати; он лениво моргнул, а потом перекатился на спину, выгибаясь, но взгляда не отвёл. — Паршивец.       Сверху раздалось копошение, и Мори, подняв голову, увидела Риндо, что сидел на шкафу и тоже внимательно смотрел на девушку, точнее — на её задницу, что была хорошо видна с такого ракурса.       — И ты здесь, комок шерстяной, — Юмико закатила глаза. — Два невоспитанных ушлёпка, вот вы кто.       Мори подхватила со спинки стула свой халат и скрылась в ванной. Коты переглянулись, и Ран кивнул.       «Сегодня.»       Поздно вечером, улегшись в постель, Юмико, что уже была в полудрёме, почувствовала, как оба кота запрыгнули к ней: Ран улёгся около груди, мурлыча; Риндо залез на бедро, приятно согревая своим теплом.       — Спокойной ночи, — заплетающимся языком проговорила Мори.       — Твоё пробуждение… — раздался голос около уха.       — Будет сладким, красавица, — закончил второй, и щеки Юмико коснулись мужские пальцы, убирая в сторону золотистую прядь волос. ***       Раньше земли Японии кишели волшебными существами; люди им поклонялись, преподносили дары, дружили, а вместе с тем многих боялись и убивали. Со временем магия вырождалась, исчезая из жизни простых смертных, но такая сила не погибнет никогда. Множество необычных существ всё также жили бок о бок с людьми, прикидываясь животными.       Братья Хайтани застали Японию ещё во времена могущественных и жестоких императоров, что привлекали на свою сторону ёкаев, Они и множество других демонов для борьбы за власть и территорию. Это было кровавое время, тёмное и кошмарное. Конечно, даже существуя сейчас, оба брата продолжали видеть людскую жестокость и порочность, с интересом наблюдая за течением жизни вокруг себя.       В облике котов они особо не привлекали внимания, продолжая сеять вокруг хаос и ярость, но это было не сравнимо с тем, какими они показывали себя в былые времена — безжалостные сильные воины, убивающие противников играючи. Император, что пользовался их услугами, в конечном итоге сам испугался и, с помощью заклятья, запер братьев в теле животных на долгие века.       Хайтани научились ждать, желая отомстить; пристально следили за потомками ублюдка, что посмел так поступить с ними.       Юмико Мори была не похожа на своего предка — нежная, словно лилия — она источала свет, который братья хотели погасить, испить её досуха, сломать до самого основания, оставляя после себя огромное пепелище, цветущее орхидеями и колокольчиками, окропленными сладкой кровью девушки.       — Риндо, — Ран следил за Мори, которая сидела за ноутбуком и работала. Было давно за полночь, но спать девушка не собиралась, а коты привыкли засыпать рядом с ней. Брат повернул к нему голову, мигая глазами. — Я всё думаю, почему бы нам не попробовать девчонку, перед тем, как убить?       Младший Хайтани облизнулся, переводя взгляд на Юмико. Девушка не была похожа на своего далёкого предка, но сквозь века в ней откровенно проступила внешность его жены — прекрасной принцессы, чей лик считали совершенным. Конечно, Мори не была копией, но оказалась не менее красивой, особенно глаза — будто молочный шоколад, горячий и обволакивающий язык сладостью.       — Не сумел соблазнить жену императора, решил отыграться сейчас? — ехидно замечает Риндо, но ему нравится идея брата. Он и сам был бы не прочь развлечься с Юмико.       — Да брось ты девственника из себя корчить, тебе императрица тоже нравилась. Отыграемся сразу за всё.       Император был хитёр, и Хайтани пришлось долго ждать своего часа — лишь раз в сто лет они могли на сутки обратится людьми. За эти двадцать четыре часа разве много успеешь? Особенно, если потомки не найдены, а если найдены, то недосягаемы. Но не теперь. Глаза Рана жадно следят за бьющейся жилкой на шее Юмико; кровь в её теле — антидот. Стоит хоть одной капле попасть в организм, когда ёкай не в теле животного, как заклятие будет снято, уж тогда они с братом отыграются за всё, что им пришлось пережить.       — Думаешь, ей понравится сразу с двумя? — скалится Риндо, подобно брату смотря на Мори; чего уж греха таить — она была хороша, и грязные порочные мысли частенько посещали голову Хайтани-младшего. Юмико дурой не была и, явно, ощутила их необычную суть, она даже переодеваться при них перестала. Риндо мог её понять, потому что хоть братья и были заперты в телах котов, смотрели на неё глазами голодных до секса парней.       — Думаю, что вряд ли ты будешь спрашивать о её предпочтениях, — отвечает Ран, а потом спрыгивает на пол и подходит к Юмико, забираясь к ней на колени; он ластится, нагло прижимаясь телом к женской груди, а сам смотрит на брата, хитро щурясь.       И вот пришёл тот самый день. Сладкий и долгожданный.       Стоило Юмико закрыть глаза и провалиться в сон, а часам пробить полночь, как вместо сиамских котов около девушки вытянулись два парня. Риндо тут же потянулся, радуясь ощущениям человеческих конечностей, а потом повернул голову к брату, смотря в счастливые фиолетовые глаза.       — Не представляешь, как я рад видеть твоё настоящее лицо, — усмехается Ран, касаясь кончиками пальцев лба Риндо.       — Привыкай, теперь только на него и будешь смотреть, — младший Хайтани осторожно кладёт руку на бедро Юмико, сжимая в пальцах ткань домашних шорт. — Как же долго мы ждали этого.       Ран склоняет голову, слыша двойной смысл в словах брата; ждали возможности снять заклятие или трахнуть Юмико? Не всё ли равно, если сегодня они сделают и то, и другое.       — Давай начнём праздновать? — улыбается Ран, а потом накрывает губы Мори своими. ***       Девушке снится какой-то странный, до жути реалистичный сон, в котором её коты неожиданно стали двумя парнями; или это галлюцинация, и ей показалось, что она слышала мужские голоса над своей макушкой? Возможно, Юмико так и решила бы, если бы не жадное касание чужих губ к её собственным.       Мори распахивает глаза, натыкаясь на наглый взгляд фиолетовых глаз. Тело, ещё разморённое сном, откликается на ласки, выгибаясь.       — Такая страстная сладкая девочка, — раздаётся шёпот около уха, и Мори стонет, потому что шеи касается горячий влажный язык, а следом — губы, что ласкают нежную чувствительную кожу. Девушка ощущает два сильных крепких мужских тела, меж которыми она зажата. — Поцелуй меня.       На подбородок ложатся длинные пальцы, и Юмико встречается взглядом с красивым блондином, что хищно облизывается, смотря на неё. Пока они играют в гляделки, второй парень опускается короткими жадными поцелуями к груди Мори, задирая шёлковую ткань вверх.       — Риндо? — шепчет Юмико, с ужасом узнавая своего кота; значит, тот другой — Ран.       — Да, принцесса, — усмехается ёкай, а потом целует девушку, проникая языком в её рот. Младший Хайтани жаден и напорист, он подчиняет Юмико себе, не давая ни малейшего шанса к сопротивлению, но это последнее, о чём думает Мори, потому что сладкое возбуждение накрывает с головой.       Уже вторую неделю ей снились яркие сны, подобные этому, и Мори всё чаще ловила себе на мысли, что хочет воплотить подобное в реальности; она с самого начала подозревала, что коты, живущие в её квартире — необычные. Они всегда смотрели на неё слишком человеческим взглядом. Мужским. Если сейчас Юмико выпал шанс осуществить столь сладкую грязную фантазию, так почему нет? Тем более, если рядом такие красивые и сексуальные парни.       Мори вытягивает руку и кладёт её на затылок Риндо, притягивая ближе; Хайтани-младший усмехается сквозь поцелуй и становится ещё яростнее, теснее прижимается к заднице Юмико, свободной рукой скользя по плоскому животу к краю шорт.       — Не жадничай, я тоже хочу, — Ран нежно прикусывает верхушку груди Мори; сквозь тонкую голубую ткань виднеются напрягшиеся соски, и ёкай бёрет один в рот, лаская сквозь шёлк, обводит языком и посасывает. На затылок ложится узкая ладонь, и Ран готов замурлыкать от этого — ему крышу сносит от отзывчивости Юмико.       Мори разрывает поцелуй с Риндо, медленно облизывая распухшие губы и смотря в потемневшие фиолетовые глаза. Ёкай совершенен, красив настолько, что сердце заходится в груди, готовое выпрыгнуть ему в руки. Юмико усмехается, касаясь пальцем щеки парня, и тот поворачивает в ту сторону голову, утыкаясь носом в ладонь девушки. Долго правда она этим не любуется, потому что Ран разворачивает её к себе.       — Моя очередь, — он не так напорист, как брат. Старший Хайтани остаётся таким же игривым — то углубляя поцелуй, то почти разрывая его, лишь слегка покусывая губы девушки, обводя их языком. Рану нравится вкус Юмико: сладкая вишня в шоколаде, но от неё даёт в голову похлеще самого сильного алкоголя.       Пока Ран занял Юмико собой, Риндо собрал в кулак копну густых золотых волос, вкусно пахнущих вишней, и отодвинул в сторону, полностью обнажая тонкую шею и плечи девушки. Парень опустил голову, оставляя после себя череду горячих мокрых поцелуев на коже девушки, с удовольствием видя, как она покрывается мурашками, а сама Мори глухо стонет. Риндо теснее прижимается бёдрами к упругому заду Юмику, вжимаясь в неё.       — Чувствуешь? — шепчет Хайтани, касаясь кончиком языка уха девушки. В теле бушует дикое пламя, оно такое мощное, что парень почти не может контролировать себя — так сильно хочется оказаться внутри Юмико, трахая её, присваивая себе. — Ты сводишь меня с ума, принцесса.       Мори чувствует, ощущает их обоих. Братья оплели её ноги своими; в таком положении — тесном, интимном — Юмико отчётливо представляла с чем ей предстоит иметь дело: член младшего брата вжимался между ягодиц, старшего — в бедро. Сознание давно покинуло девушку, оставляя её на попечение жадного и голодного тела, которое требовало ещё и ещё. Всё, что могли дать ей ёкаи. Ладонь Юмико касается горячего тела Рана, скользя вниз от широких плеч к низу живота. Парень ухмыляется сквозь поцелуй, а потом обхватывает тонкое запястье и кладёт на свой пах.       — Погладь меня здесь, — шепчет старший Хайтани, а потом снова целует Юмико, которая плавится от огромной лавины ощущений. Она чувствует, как Риндо стягивает с плеч тонкие лямки топа, обнажая её; как после этого он просовывает одну руку под тело Мори и накрывает широкими ладонями обе груди, сжимая и играя с сосками пальцами. Юмико стонет, прижимаясь спиной к Риндо и чувствует, как он рычит ей в плечо, облизывая его.       Тонкие пальцы обхватывают член Рана, поглаживая большим нежную головку, размазывая естественную смазку. Юмико ласкает Хайтани, купаясь в жарких громких рыках и стонах. Ей доставляет настоящее удовольствие тот факт, что ни один из братьев не сдерживает себя. Да и зачем, если они были животными, не боящимися скрывать свои настоящие желания?       — Я знаю, чем занять твою вторую руку, сладкая девочка, — жёсткий хват на запястье — пальцы обнимают член младшего брата, и тот громко стонет, толкаясь бёдрами в ладонь Юмико.       — Дай мне посмотреть, что ты прячешь от нас, — говорит Ран, поднимая голову и встречаясь взглядом с шальными карими глазами, наполненными удовольствием. Он хитро улыбается, а потом бесцеремонно стаскивает с девушки шорты вместе с бельём, выбрасывая одежду за пределы кровати. Длинные пальцы проникают меж половых губ, пачкаясь в смазке. — Риндо, тебе понравится. Наша малышка такая мокрая.       Младший Хайтани закидывает ногу девушки на своё бедро, раскрывая Мори; его пальцы также скользят ей между ног, и парень усмехается, чувствуя обильную влагу на нежной коже, что плёнкой обволакивает его фаланги.       — Какая грязная девочка, так вот о чём ты мечтала всё это время, — голос охрип от возбуждения, и Юмико сглатывает, слушая Риндо.       — Хотела, чтобы мы оттрахали тебя, — усмехается Ран, а потом они переглядываются с братом, обмениваясь хитрыми улыбками.       Мори громко стонет, потому что пальцы одного ложатся на клитор, массируя его круговыми движениями; другие проникают внутрь, трахая. Юмико откидывает голову назад — в шею впиваются губы Рана, в её собственные — Риндо, глубоко целуя, рыча в поцелуй. Тело девушки звенит от возбуждения; каждая его частичка, нерв, мышца — всё наполнено сладким сиреневым маревом, что ядом расползается вместе с током крови, оставляя после себя одно желание — быть отыметой братьями. Обоими сразу.       Они два демона, что пришли показать Юмико, что на самом деле значит заниматься сексом и получать от этого истинное неземное удовольствие; что нет никаких рамок и запретов; рядом с ними можно всё — только попроси.       — Блять, — Риндо встречается взглядом с Раном, и видит на дне его глаз тоже безумие, что ощущает внутри себя. Это можно было бы списать на длительное воздержание, но оба понимают, что истинная причина их помешательства лежит между ними и сладко стонет; от голоса Юмико кожа горит, а волосы встают дыбом.       — Хочу попробовать её, — шепчет Ран, убирая пальцы с клитора Мори. Он сползает вниз, пока Риндо легко укладывает девушку на спину, вставая на колени около её головы. Старший Хайтани разводит ноги Юмико в стороны, одну закидывает на своё плечо и жадно смотрит на женскую промежность: влажную, покрасневшую от прилившей к ней крови. Он облизывается, ощущая, как рот наполняется слюной, словно парень собирается попробовать самое вкусное лакомство.       Юмико кажется, что она пьяна или в её крови циркулирует изрядная доза наркотика, что наполнила тело эйфорией и удовольствием. Она скользит взглядом по телу Риндо, а потом поднимает руку, касаясь пальцами черного узора на коже парня; Хайтани накрывает её руку своей, а потом склоняется на девушкой, ухмыляясь.       — Ты же не будешь эгоисткой, принцесса? — в эту же секунду тело Юмико пронзает яркая вспышка наслаждения — Ран жадно начал вылизывать её, лаская так страстно, что Мори не могла ни о чём думать, связно уж точно. — Давай, открой рот.       Риндо осторожно уложил голову девушки на своё колено, подложив ей под плечи подушку, чтобы было удобнее. Юмико провела влажный след по его члену языком, прикрывая глаза и наслаждаясь вкусом. Парень застонал, поглаживая пальцем щёку Мори, поощряя к дальнейшим действиям.       Это было безумие. Всё, что сейчас творилось в спальне Юмико напоминало сладкую запретную сказку для взрослых, с фантазиями, которые, казалось бы, никогда не могли стать реальностью. В тёмном помещении, наполненном терпкими феромонами, витал стойкий запах секса и похоти; он оседал на коже и волосах красной пыльцой, обостряя все нервные окончания и органы чувств. Так пошло, так запретно и от этого — желанно втройне.       Юмико встречается взглядом с тёмными фиолетовыми глазами Риндо; он усмехается, надавливая головкой члена на губы девушки, и она, игриво облизнувшись, поворачивает голову, чтобы вобрать в рот упругий горячий ствол. Мори отбрасывает от себя весь стыд и смущение — от этой ночи она возьмёт всё сполна. Девушка двигает головой, используя язык и губы, чтобы сделать парню как можно приятнее.       Удовольствие течёт по её венам, разжигая внутри желание — надо больше. Юмико прикрывает глаза, чувствуя, как горячий и умелый язык ласкает её между ног. Ран был хорош, играя на чувствительных точках Мори, точно гитарист на тонких струнах, выдавая потрясающую симфонию из стонов девушки. Хайтани обводил языком клитор, надавливая на комок нервов, и каждый раз внутри Мори взрывался яркий фейерверк, а уж когда парень добавил к своим жарким ласкам ещё и пальцы, что дразняще прошлись по половым губам, собирая смазку, а потом один за другим оказались внутри Юмико, она застонала, и это нежной вибрацией отдалось на члене Риндо, что запустил пальцы в длинные шёлковые волосы, сжимая и не давая отстраниться.       Стройное тело выгибается дугой, когда оба брата, не сговариваясь — им это было ни к чему — кладут ладони на полную грудь девушки, сжимая и оттягивая соски. Мори закрывает глаза, ощущая, как узел внизу живота пульсирует — она вот-вот кончит.       Ран усмехается, с наслаждением ощущая вкус девушки на своём языке. Как он и думал — сладкая, словно медовая дыня, и пахнет также потрясающе. Или дело в чём-то другом, но мозг, сейчас настроенный только на одно, отказывается анализировать и ясно мыслить. Трахнуть девушку, заставить кончать её, пока она с жадностью принимает их члены — всё, о чём может думать Хайтани. Он усиливает движения языком и пальцами, подводя Юмико к черте; стоит ей переступить её, как остановиться будет невозможно — братья присвоят Мори себе, всласть отыграются за долгие века заточения, а потом исчезнут.       Язык надавливает сильнее, совершая круговые движения, пока пальцы ласкают грудь девушки, а другие — трахают.       — Кончай, — раздаётся голос Риндо, и Мори, будто только его команды и ждала, сжимает бёдрами голову Рана, раскрывая рот в немом крике. Её тело пронзает оглушительный оргазм, оставляющий после себя бесконечный золотистый океан неги и блаженства в теле.       Старший Хайтани, довольно облизывается, поглаживая руками бёдра Юмико; он садится, смотря, как Риндо наклоняется и целует девушку в губы. Братья переглядываются и, обменявшись улыбками, меняются местами.       Рывок — Мори ещё не до конца отошедшая от экстаза, оказывается на четвереньках. Перед ней стоит Ран, позади — Риндо.       — Продолжим, малыш? — усмешка касается губ старшего Хайтани. Он обхватывает пальцами подбородок Юмико, приподнимая его, проводит головкой по приоткрытым губам, ощущая на чувствительной коже горячее дыхание девушки. Парню нравится её взгляд — шальной и дикий. Мори хочет ещё. — Давай, отсоси мне.       Она улыбается, расставляет ноги шире, ощущая пальцы Риндо на своих половых губах — младший брат дразнит её, скользит подушечками между гладких складок, собирая обильную смазку, но не касается клитора; внизу живота снова расползается жар, и Мори хочется прижаться бёдрами в паху Риндо, умоляя оттрахать её.       — О, какая ты жадная, — голос младшего брата раздаётся почти над ухом. Парень накрывает её собой, ставя руку около плеча девушки. — Хочешь мой член внутри себя?       — Терпение, детка, — улыбается Ран, а потом рычит, когда Юмико обхватывает губами головку и сосёт, будто леденец. — Ты получишь оба наших члена одновременно, а пока, послушная девочка…       — Я вылижу тебя, — усмехается Риндо, целуя Юмико в плечо, а после — кусая, не до крови. Пока. Легкий след его зубов на коже доставляет удовольствие, словно это клеймо. На этот раз не они принадлежат, а им.       Это непередаваемое ощущение, когда удовольствие, получаемое от занятия сексом, удваивается. Когда нет чувства стыда, не нужно строить из себя недотрогу или смущённую девственницу, когда твои партнёры сами раскрывают твою истинную суть, и она нравится им. Вряд ли хоть раз в своей жизни Юмико удастся ещё раз ощутить то, что происходит сейчас. Она чувствовала себя опьянённой, как будто вместо воздуха вокруг них разлит афродизиак; он въелся во все клетки в теле Мори, снимая цепи и оковы. Она прогибается в спине, чувствуя руки Риндо на своих бёдрах, как ногти впиваются ей в кожу, оставляя красные полумесяцы; Юмико чувствует горячий язык, ласкающий её, дразняще и томительно.       — Глубже, — звучит голос Рана; севший, он ощущается ещё сексуальнее. Мори наклоняет голову ближе, беря член Хайтани в рот ещё дальше, облизывая головку языком, а потом громко вздыхает — скользкие пальцы осторожно надавливают на тугое колечко мышц между ягодицами девушки, медленно один проникает в неё. Юмико прикрывает глаза, продолжая делать минет Хайтани-старшему, пока младший растягивал её и отлизывал. — Хорошая девочка, ещё немного и ты получишь свою награду.       Он кладёт ладонь ей на затылок, сжимая густые волосы в кулаке. Рану нравится вид девушки перед собой: со слезящимися глазами и опухшими губами, в этой позе она была такой соблазнительной и развратной; Хайтани вдруг ловит себя на мысли, что не помнит лица императрицы, теперь видя только Юмико.       «Не всё ли равно, если в конечном итоге мы отымеем твоего потомка, трусливый ублюдок?»       Мори ощущает, как новый узел — сильнее предыдущего — завязывается внизу живота, а между ног всё пылает; Риндо ласкает её медленно, на грани осязания, больше дразня — специально распаляет Юмико так, чтобы она была готова на всё, лишь бы кончить. К первому пальцу добавляется второй, аккуратно касаясь изнутри бархатных стенок и растягивая анальное отверстие на манер ножниц.       Юмико стонет, обводя языком головку члена Рана и слизывая выступающую смазку. Парень, снисходительно улыбаясь, стирает большим пальцем дорожки слёз со щеки Мори. Ему нравится видеть её такой нуждающейся в них с братом. Так и должно быть — она должна нуждаться, с болезненной тягой, разъедающей организм самой сильной кислотой, до ломоты в костях. Нуждаться, как они с Риндо нуждались в избавлении от проклятия.       — Я думаю, наша девочка готова, Ран, — ухмыляется младший брат, слизывая естественную смазку со своих губ. — Такая сладенькая.       Старший Хайтани усмехается, сжимает пальцами щёки девушки, чтобы вытащить из её рта свой член. Мори, как и в прошлый раз не успевает сообразить, как оказывается лежащей на Ране. Его член тесно прижат к её промежности, и парень потирается о Юмико, ухмыляясь. Сзади к ягодицам прислоняется Риндо, он склоняется к шее Мори и целует её, оставляя засосы.       — А теперь, Юмико, тебе придётся постараться, чтобы принять нас обоих, — на бёдра ложатся сразу четыре ладони, крепко удерживая девушку на месте. Ран приподнимает её, приставляя головку ко входу, тоже самое проделывает Риндо. Тонкие пальцы Мори вцепляются в плечи Хайтани-старшего. Братья переглядываются и усмехаются. — Ещё немного.       Юмико распахивает глаза, когда чувствует, как парни одновременно начинают заполнять её. Тело, разомлевшее и достаточно подготовленное, легко принимает обоих; и это чувство — полной заполненности вкупе с идеальным совпадением их форм — сносит голову всем троим, заставляя застонать в унисон. Ран первым тянет Мори к себе, впиваясь ей в губы, пока Риндо ласкает её шею и плечи. Братья быстро находят нужный темп, легко подстраиваясь друг под друга, трахая Юмико.       Ран отпускает бёдра девушки, скользя вверх по животу к груди, которую обхватывает и сжимает, играя пальцами с сосками; при этом продолжая целовать Юмико, почти трахая её рот своим языком. Хайтани и сам не замечает, как начинает терять связь с реальностью, игра выходит из-под контроля и всё, чего хочет Ран — чтобы Юмико всегда была рядом с ним и Риндо, вот так, кожа к коже, зажатая между ними. Он толкает девушку назад, и младший Хайтани тут же разворачивает её голову к себе, сменяя в поцелуе брата. Ран жадно смотрит на это, чувствуя, как возбуждение заставляет вскипать его кровь. Мышцы на шее Мори сейчас так чётко выделяются, что у Рана сводит челюсть — хочется укусить её до крови, освобождая себя, но оставаясь здесь навсегда.       Риндо целует Юмико, двигаясь в ней; он сходит с ума от жаркой влажной узости её тела, будто созданного для них с Раном. Ещё никогда ни одна девушка не была столь гармонична между ними, как Мори. Это было самое сладкое безумие на свете; хотелось больше, глубже, чаще.       — Нравится? — шепчет Риндо, входя на всю длину. — Блять, какая ты узкая.       — Нравится, — усмехается Юмико. Это первое, что она сказала за длительное время, но для братьев это слово прозвучало, как сигнал к срыванию тормозов.       Ран привстаёт, опираясь на одну руку, и припадает губами к груди Мори, кусая и посасывая соски девушки. Ему на затылок ложится женская ладонь, сжимая волосы и притягивая ближе. Юмико стонет, когда пальцы Риндо ложатся ей на клитор, массируя.       — Слышишь? — говорит он прямо в губы Мори. — Ты так течёшь, меня возбуждает звук, когда мы входим в тебя — мокрый и влажный. Сожмёшь нас?       Юмико сверкает глазами, это заметно даже в темноте, а потом сжимает мышцы тазового дна, и утопает в двух гортанных стонах, ощущая члены братьев внутри себя ещё ярче и полнее.       Ран поднимает глаза и встречается взглядом с Риндо. Они понимают друг друга без слов — оргазм близок, и это лучшая возможность совместить охуенное с полезным. Братья быстрее и сильнее вбиваются в гибкое тело Юмико; Ран добавляет свой палец к пальцу младшего Хайтани, лаская Мори. Риндо, убирает за спину девушки её длинные волосы, чтобы они не мешались, и нежно ведёт губами по шее Юмико, выбирая место для укуса. С другой стороны тоже самое проделывает Ран.       — Давай, принцесса, кончи для нас, — усмехается Ран, а потом чувствует, как Мори сжимается на нём. Она крепче вцепляется в Хайтани, а потом оргазм накрывает её, и девушка кричит, запрокидывая назад голову. В этот же момент долгожданный экстаз накрывает братьев, и они одновременно впиваются зубами в шею Мори, чувствуя во рту сладкий вкус крови девушки.       Все трое валятся на кровать — усталые и довольные. Ран зализывает свой укус, поглаживая девушку по бедру, пока Риндо, уткнувшись в затылок Юмико, тяжело дышит. Старший Хайтани видит, что Мори переплела с Риндо пальцы, прижимая их к своей груди.       — Чувствуешь что-то? — тихо говорит брат, и глаза Рана распахиваются. Он с ужасом видит, как красная нить прошлого заклятия исчезает, но вместо неё появляется новая — крепкая, состоящая из трех звеньев — она светится ослепительно белым светом. Нить завязывает два узла: один на запястье Риндо и Юмико, второй — затягивается на Ране и Мори. — Он обхитрил нас.       Но в голосе младшего брата ни намёка на печаль или ужас — он весел.       — История о двух котах, — вдруг прозвучал голос Юмико, и оба Хайтани напряглись, слушая. — Передавалась в нашей семье из поколение в поколение. Если встретишь таких — беги, они несут зло и месть.       — Вот как? — ядовито спрашивает Ран, он хочет злиться, но стоит ладони Мори коснуться его щеки, как весь негатив исчезает, подчиняя ёкая.       — Ран, я не собираюсь держать вас в рабстве, как мой предок, — глаза девушки мягко светятся, ей сейчас тепло и хорошо, она чувствует себя в безопасности, и самое паршивое в этом, что Хайтани-старшему спокойно от этой мысли. — Вы свободны, даже если нас связывает какое-то многовековое заклятие — оно не имеет такой жёсткой привязки. Найду вам утром одежду и сможете уйти, куда хотите.       — Вот так просто возьмёшь и отпустишь?       — Мы давно не в феодальной Японии, где территории завоёвывают с помощью кровавых сражений, но мой предок знать этого никак не мог. Теперь вы с Риндо сами будете распоряжаться своими жизнями.       Ран поднимает взгляд, смотря на брата. Желание полностью истребить род их врага растворилось, как туман ранним утром; или всё это влияние девушки, которая спокойно заснула в их руках? Доверилась им.       — Я думал, что меня будет переполнять гнев и ярость, — тихо заговорил Риндо, касаясь губами макушки Юмико. — Но всё, что я чувствую сейчас…       — Спокойствие, — закончил за него Ран. — Значит, утром уйдём?       — Да, теперь мы свободны. ***       С того дня прошло полгода; самым забавным стало то, что братья, хоть и исчезли из жизни Мори, но незримо остались в ней. Как-то вечером, готовя ужин и смотря выпуск новостей, Юмико услышала, как диктор рассказывает о некой преступной организации, что стремительно набирала обороты и зарабатывала влияние в Токио, подминая под себя незадачливых конкурентов.       Бонтен. Фотографию их руководства удалось получить с большим трудом, и то — все шестеро в кадре оказались спиной, скрывая лица, но двоих девушка узнала сразу же, усмехаясь.       — Время идёт, а привычки остаются, — усмехнулась Юмико, ощущая тёплую нить, что всё ещё связывала её с братьями, но и Мори, и Хайтани научились жить без друг друга, хотя заклятие предполагало иное.       Через неделю Юмико задержалась на работе, а когда въезжала во двор, вдруг вспомнила о светящихся глазах двух котов, что подкараулили её. Сейчас же свет фар высветил только тёмный асфальт, влажный от падающего крупными хлопьями снега. Мори запарковала машину и подняла голову вверх, смотря на золотистый свет гирлянд, что освещали её балкон.       — Блять, снова выключить забыла, — Юмико фыркнула и зашла в подъезд, спеша в квартиру. Когда тяжелая железная дверь закрылась за её спиной, Мори застыла в прихожей. Что-то было не так.       Темно. Девушка подняла голову, бросая взгляд на панорамное окно; гирлянда не горела. Перегорела? Но не вся же сразу!       Юмико успела сделать вперёд один шаг, когда мужские руки схватили её, крепко обнимая, а рот был заткнут чужими губами. В первую секунду девушка испугалась, а потом усмехнулась сквозь поцелуй, узнавая незваного гостя. Она подняла руки и обняла его за шею, забираясь пальцами в волосы, что стали на порядок длиннее.       — Снова жадничаешь? — от звука этого голоса внутри разлилось тепло. На подбородок легли длинные пальцы, и Ран повернул голову Юмико к себе, целуя; в шею сразу же впились губы Риндо, расцеловывая тонкую кожу. — Скучала?       — Как и вы, судя по всему, — улыбнулась девушка. Глаза привыкли к темноте, а фонари с улицы дали достаточно освещения, хоть и скудного, чтобы рассмотреть братьев. Они изменились, но это Юмико знала ещё с того выпуска новостей: Ран теперь был с короткими волосами, Риндо наоборот — отрастил длину до плеч, и оба выкрасились с нежно-лиловый цвет с синими прядями. — И что же мои коты здесь забыли?       — Тебя, — улыбнулся Риндо.       — Как насчёт того, чтобы провести с нами вечность?