О песнях NewJeans и трудностях общения с соседом

Если вы попросите рассказать Минхо что-нибудь о Чанбине, он мало что сможет сообразить. Соседу по квартире 25, он работает в какой-то музыкальной студии фиг знает кем, ходит в качалку (судя по телосложению), и вроде как неплохой парень. Со Чанбин довольно аккуратный, исправно вносит плату за аренду, слегка шумит и шуршит ночью, но терпеть можно. Иногда из его комнаты доносятся песни женских групп или американский рэп. Чанбин любит тёмное пиво и куриную грудку (если судить по содержимому их холодильника). На этом вся информация заканчивается, потому что Минхо и Чанбин почти не говорят. Между ними нет конфликта или недопонимания, они тупо не могут найти силы и энергию для полноценного общения, потому что оба безумно много работают. Ну и режимы у них совершенно не совпадают. А ещё Минхо довольно… Стеснительный? Возможно, зажатый? Пугливый? Нет, наверное, ему просто сложно сходиться с новыми людьми. Построение более близких отношений с незнакомцами и знакомыми кажутся ему минным полем, слепой зоной, в которой ему некомфортно находиться. Поэтому он старается наладить контакт с Чанбином своими способами, менее явными. Иногда он оставляет ему часть еды, которую готовит. И покупает молоко, когда оно заканчивается, хотя сам его не пьёт. И, проходя мимо чужой комнаты, видит открытое окно и закрывает его, когда младший посапывает в странной позе за потухшим ноутбуком. Сквозняк – лишний повод для беспокойства, Чанбин и так часто шмыгает носом и заливает кипятком порошок от простуды. Со периодически просыпается за столом с болью во всём теле, но с одеялом на плечах. Чанбин тоже делает маленькие вещи, которые согревают сердце Минхо. Например, он однажды покупает в подарок рыжему котёнку милую и мягкую лежанку, в которой до сих пор лежит кверху пузом уже подросший Суни. Вносит полную сумму за аренду, если Минхо задерживают зарплату. Моет всю посуду в раковине, хотя его даже не просят. И он не раскидывает носки! Это кажется благословением для Минхо, который год снимал квартиру со своим лучшим другом Джисоном, главным разбрасывателем вещей и загрязнителем их старого гнезда в Кимпхо. «Это творческий беспорядок!» - кричит Хан. «Твори в своей собственной комнате, а не по всей хате, ради Бога» - вопит в ответ Ли. Разъехались они, кстати, совсем не по этой причине. Джи наконец созрел для совместной жизни со своим ненаглядным Хёнджином после двух лет встречаний. Давайте пособолезнуем этому добряку, который вот уже который год терпит Хан Джисона и все его кризисы. Справедливости ради, Джисон прекрасный человек, безумно добрый и весёлый, настоящий моторчик, заводила, душа компании, просто с очень тонкой душевной организацией. Музыкант, одним словом. Впервые Минхо слышит о Чанбине от своего старого друга Чана. Австралиец выслушивает долгий и грустный монолог Минхо о том, что нормального соседа по квартире сейчас днём с огнём не сыщешь, а тянуть одному двушку тяжело, и вообще, он уже к ней привязался, там всё родное, район удобный, рядом 7/11, до танцевальной студии рукой подать, что же мне делать, Ча-а-а-а-ан, ну Чан, ну хён, Чанни, я такой несчастный. Блондин тяжело вздыхает, хмурится, размышляет около минуты, а потом на него снисходит озарение. — У меня есть один классный друг, который ищет новое жильё, — почти подскакивает Бан — он тебе точно понравится, я в этом уверен. И Минхо надо было уловить эти хитрые нотки в голосе Чана, потому что как только потенциальный сосед переступает порог, Ли начинает с первых секунд ловить жёсткую би панику. Чисто визуально Чанбин — катастрофа. Он невысокого роста, с внушительными мускулами, тёмными вьющимися волосами, весь в чёрном, но улыбается и смеётся так мило, что лицо предательски трещит по швам. Хочется чмокнуть широкий нос с небольшой горбинкой. И немного округлые щёчки. И совсем чуть-чуть эти розовые гу- Чёрт, нет. — Привет, меня зовут Со Чанбин! — представляется и тянет руку для рукопожатия — рад встретиться с тем самым талантливым и гениальным Минхо, о котором периодически треплется Чан-хён. Рука у этого Чанбина крупная, безумно тёплая, лапка Минхо в неё помещает идеально, лежит так правильно. Со часто давит маленькие ухмылочки, звонко хохочет с шуток Чана, пока они втроём сидят на кухне, хлопает самого старшего по плечу или колену, расспрашивает Минхо о работе учителем танцев, чешет за ухом довольного и сытого из-за большого количества внимания Суни, который вообще-то не слишком охотно приближается к незнакомцам. Чанбина очень много в пространстве, но при этом он не слишком подробно рассказывает о себе, потому что Минхо мало спрашивает. — Я мог бы потянуть аренду в одиночку, но мне сложно жить в пустой квартире, — неловко чешет затылок и опускает глаза Бин — мне нужно чьё-то присутствие, компания… Ну знаешь, это ощущение, когда дом наполнен жизнью. А с незнакомцами жить довольно сложно и немного страшновато. Минхо жадно ловит каждое слово брюнета, малейшее неловкое движение и вздохи. Как такой грозный на вид человек может быть настолько смущённым и очаровательным? Это законно? — Но я, кхм, — Ли прочищает горло — я ведь тоже незнакомец. — Оу, я… Если я тебе не понравился, то всё нормально, я понимаю! Ничего страшного, ты- Минхо мысленно бьёт себя по лбу. Видимо, его сосредоточенное лицо снова выглядело так, будто он собирается кого-то убить. Ему даже слишком понравился чанов друг, просто показывать это сложно. С людьми в принципе тяжело разговаривать, когда сам не знаешь, что сказать. — Нет-нет! Я совсем не имел это в виду, я был бы рад иметь такого соседа, — широко распахнув глаза начинает тараторить Хо, попутно жестикулируя — ты просто сказал про незнакомцев, а мы не знакомы, то есть, теперь мы технически знакомы, но всё же мы, э-э-э… Чан закатывает глаза, наблюдая за этим театром абсурда, и прерывает друга взмахом руки: — Минхо хотел сказать, что вы друг друга не знаете близко, поэтому тебе может быть некомфортно с ним жить, но он был бы ОЧЕНЬ рад снимать с тобой квартиру. Остаётся только тупо кивать, потому что Бан довольно ясно и прозрачно выразил то, что ещё формировалось в русой голове. Хоть кто-то понимает невнятные вербальные и невербальные знаки Ли Минхо. Чан слишком долго дружит с ним, иначе нельзя понять этот комок нервозности и неловкости. — Я наслышан о тебе благодаря этому парню, — тепло улыбается Чанбин, кивая в сторону их общего друга — и я был бы не против узнать тебя лично, чтобы нам обоим было удобно. Так они и начинают жить вместе. Минхо дико хочет узнавать Чанбина, у него руки чешутся, щёки и уши горят, желудок делает сальто, но он… «Жалкий трус» — говорит, глядя в отражение, сам Ли. Сосед вроде и настроен дружелюбно, весь такой идеальный и общительный, но с другими, не со старшим. Он не трогает его слишком часто, сначала пару раз зовёт куда-то, но у хореографа работа и тележка загонов. И Чанбин больше не пытается, просто заводит лёгкие бытовые разговоры и помогает во время уборки. Это расстраивает. Но в один день, а точнее поздний вечер, Минхо приходится сделать первый шаг. Он заваливается в квартиру дико уставший после изнуряющих занятий с младшими группами, в животе киты поют серенады, ноги и голова гудят. Хочется лечь и умереть, но надо бы доползти до кухни и закинуться чем-то более менее питательным, чтобы не заработать язву (ему одной уже хватает, он всё ещё дружит с Джисоном). Чанбин даже не выходит из комнаты, чтобы поздороваться (что весьма необычно), дверь плотно закрыта, за стенкой слышится мотивчик песни NewJeans из нового альбома. Наверное, Со долго и упорно работает над чем-то, раз не услышал, как кто-то пришёл. На кухне стерильно чисто, что свидетельствует о том, что младший сегодня ничего не готовил. Видимо, заказал доставку. Мусорка пустая, значит, доставка отпадает. Возможно, поел в кафе. Чанбин же взрослый парень, почему Минхо беспокоится о том, поел ли он? И всё равно готовит куксу на две порции, так спокойнее. Бин сможет поесть ночью, если захочет. В миске у Суни лежит свежий корм. Чанбин его насыпал. Сердце щемит от нежности. После мытья посуды и быстрого душа, Минхо камнем падает на кровать. Он не чувствует тела, не испытывает никакого желания, кроме как прохрапеть сутки, но уши назойливо раздражает всё та же песня. Это (не)много напрягает, потому что прошёл примерно час, «ома, о май гад» играет уже… 20-й раз? Минхо негромко стучит в дверь, чтобы не врываться без приглашения. Никакого ответа и других признаков жизни. Голос Хэрин всё так же негромко льётся из колонки. — Хэй, Чанбин, — слегка раздражённо говорит Ли, облокачиваясь на дверной косяк— я, конечно, люблю NewJeans, но ты не мог бы переключить песню или надеть наушники? Меня уже подташнивает. Спит что ли? — Чанбин! — ещё громче. И тут до слуха доносится тихий всхлип и шорох. — П-прости, пожалуйста, я сейчас же выключу, извини, — хрипло откликается сосед. Паника окутывает Минхо, потому что Чанбин звучит очень плохо. Он заболел? Он плачет? Ему больно? Нужно войти и узнать, срочно. — Чанбин, я открою дверь? — Не стоит, Хо-я! Я просто выключу музыку, прости за беспокойство. Мне правда очень… Но рука уже сама переворачивает ручку. Минхо видит ужасную картину, разрывающую его на части, как супер эмпатичного и заинтересованного в Со человека. Младший сидит на кровати, прижав колени к груди, вокруг него хаотично разбросано одеяло, глаза совсем красные от слёз, на голове гнездо. Ноги сами несут Ли к виновнику переполоха. — Ох, Бинни, милый, что случилось? Ласковое обращение непроизвольно слетает с губ, но сейчас это совсем не важно. Не в тот момент, когда Чанбин судорожно хватает чужие руки, которые к нему тянутся, когда он сильнее всхлипывает, потому что держать в себе рыдания больше не получается, когда он утыкается в грудь, и солёные дорожки продолжают украшать его чудесные щёки. — Хо, я так устал, я так запутался во всём. Извини за всё это, но я устал, я больше не могу. И Минхо крепко обнимает его, гладит по широкой спине, выводит круги ладонью, пытается привести в порядок кудряшки и едва слышно говорит: «я тут, всё хорошо, просто держись за меня, ладно?» Стена между ними потихоньку рушится, потому что брюнет жмётся к старшему и выпаливает всё, что творится в жизни и в голове. На работе полный завал, дедлайны жрут Чанбина с потрохами и даже не давятся, скоро релиз мини-альбома начинающей группы, а материал совершенно сырой и ужасный, свою музыку тоже писать не получается, потому что мысли разбегаются в разные стороны, он не может поймать за хвост ни одну строчку. — Мне в один момент показалось, что я просто исчерпал свой лимит идей, понимаешь? — грустно шепчет Со — что больше ни на что не способен, не смогу двигаться дальше. — Все люди рано или поздно сталкиваются с кризисами, Бинни, — Минхо гладит его по голове и сам прикрывает глаза — мы можем выгорать, но это не значит, что нужно сразу всё бросать. Дай себе время для отдыха, милый, позволь своему творческому мозгу набраться сил и вдохновения. Ли чувствует, как пульс Чанбина потихоньку приходит в норму, всхлипы сходят на нет, рваное дыхание сменяется более размеренным. Приятно вот так сидеть, тесно прижавшись друг к другу, и говорить о чём-то. Хочется растянуть момент надолго, желательно, навсегда. Чанбин наконец поднимает лицо и находит глаза напротив, смотрит так печально и побито. — Ты бы знал, как давно мне хотелось обнять тебя. — И мне тоже, с первой встречи. Но я не знал как правильно начать с тобой общаться, и как надо всё это… Бин сипло смеётся и мотает головой. — Обычно люди общаются ртом, Хо-я, — обращение звучит из его уст как-то нежно и ласково — просто берут и произносят слова, интересуются делами друг друга, гуляют, смотрят фильмы. Много чего делают, чтобы общаться. Минхо смешно морщит свой скульптурный нос и слегка толкает соседа в плечо, но вскоре вновь льнёт к чужому теплу и говорит: — У меня с этим большие проблемы, если ты не заметил. Я хотел бы делать это всё с тобой, но мне было страшно. — А я думал, что просто раздражаю тебя, — с улыбкой тянет Бин. — Ты ошибся в одном слове. — И как же правильно? — «Просто восхищаю, притягиваю, радую тебя». Вариантов много, но суть одна. Всё ещё неловко разговаривать вот так, но Минхо готов идти на жертвы в качестве своего комфорта и спокойствия, потому что хочется быть ближе, искреннее, понятнее, глубже уровня «соседи, которые существуют рядом». Потому что Чанбин очень нравится Минхо. — Тогда позволишь мне бесцеремонно ворваться в твои дела и узнать о тебе всё? — в голосе Со ощущаются нотки молока с мёдом, такие тёплые и родные, и это делает старшего слабым. — Ты обязан, Бинни. И я тоже обязан. Они собирают маленькие кусочки пазла на 5 тысяч деталей, соединяя свои будни в единое целое. Иногда ходят в кино на ужастики, которые обожает Минхо. Ужинают в любимых ресторанах Чанбина, где тот обязательно всё оплачивает, потому что сам позвал. Хо, лёжа на кровати, болтает ногами и расспрашивает о работе, о тонкостях создания музыки, потому что ему правда интересно. Он пару раз уже бывал в звукозаписывающей студии, и ему понравилось — тепло, тихо (когда они с Чанбином там одни), уютно. Минхо становится главным фанатом творчества Чанбина, потому что тот звучит просто невероятно, маниврируя своим рычащим и чётким голосом по стройным строчкам с идеальными рифмами. И лирические песни Бин тоже поёт прекрасно. Его вокалом хочется наслаждаться, как волшебным даром. Они вместе возят Суни к ветеринару. Это тяжело, потому что рыжий клубок не терпит чужих людей, делать прививки и собак. А ветеринарная клиника соединяет в себе сразу все элементы. Но выходит не так уж и плохо. Суни здоров, Минхо почти не седой, у Чанбина на руке небольшая царапина, прикрытая милым розовым пластырем. А ещё младший встречает Ли после работы, если освобождается раньше. Он покупает что-нибудь вкусное в ближайшей пекарне, забирает у Хо сумку с кроссовками и одеждой, несёт её в левой руке. В правой покоится маленькая человеческая лапка. Линии их ладоней образуют крепкий и надёжный замок. Чанбин готовит венские вафли субботним утром и почти сжигает их, но Ли приходит на помощь. Под его контролем завтрак получается вполне съедобным. Бин даже получает благодарственный поцелуй. И, ох, важная пометка. Они встречаются. Типа, прямо влюблены друг в друга. Даже любят друг друга. Они бесконечно обнимаются, как слипшиеся пельмени, говорят допоздна, когда старший не так сильно устаёт после занятий, без конца целуются дома и урывают быстрые чмоки на улице, пока никто не видит (или чтобы специально побесить Чана своей приторностью), однажды даже ходят на парное свидание с Джисоном и Хёнджином. Боже упаси согласиться ещё раз идти куда-то с этой истеричной парочкой… Чанбин и Минхо ходят вместе в магазин, у них даже есть список продуктов в заметках. Они составляют «семейный» бюджет, как женатики. Спорят, какой ковёр лучше будет смотреться во второй комнате. И периодически их соседка снизу жалуется на громкую музыку. NewJeans отлично перекрывают некоторого рода громкие звуки. — Чёрт, малыш, она опять тарабанит по батареям. — Да похрен, пускай слушает. Хочу тебя слышать.