Привязанность

      Холодный твёрдый кафель ванной, с которого нет сил подняться. Влажно, нет, скорее сыро. Тога лежит всё ещё в облике Даби, засыпая после насыщенного вечера. Из свежих ран потихоньку сочится кровь, оставляя бледно-розовые следы за своими стекающими по коже каплями. Стенки ванной тоже в крови, как и раковина. Как пол и коврик на нём. Завтра она отмоет всю эту грязь, сейчас ещё не время. Веки приближаются друг к другу, слабо дёргается нога, кружится и безумно гудит голова. И всё-таки вряд ли наступит день, способный переплюнуть сегодняшний.       На утро Тога выходит из ванной совершенно обычной Тогой, разве что кожа разукрасилась россыпью тонких порезов; да и комната вернулась в первозданный вид. Даби привычно спит на диване — его не способы разбудить даже пробивающиеся сквозь тучи первые за дни непрерывных дождей солнечные лучи. Тога смотрит на расслабленное лицо парня, невольно улыбаясь и принимаясь за уборку. Уходить ли сегодня? Убегать от ответственности за того, кого ненароком приручила и привязала к себе невидимыми нитями, чтобы остаться наедине с собственными мыслями? Или приняться за изменения прямо сейчас, начать с себя?..       Бутылки со звоном отправляются в мусорный пакет, стаканы — в раковину. Вода бьёт по рукам, царапины на которых саднят от попадающего на них с брызгами моющего средства. Приятная боль, заставляющая мозг вспоминать окутанный туманом вечер.       Тога переодевается, забирает мусор и топает с ним на улицу. Свежесть бьёт по лицу, пакет с бутылками со звоном опускается в мусорный бак. Тога смотрит на дорогу, путь по которой лежит к привычному одиночеству, и возвращается домой. Да, её душа — то ещё сборище грязи и похоти, тем более после вчерашнего, но её не оттолкнули даже такой. А может и вовсе полюбили. Уродство никак не скрыть, но принять вполне возможно.

***

      Даби проснулся от хлопка двери. Веки с трудом отлипают друг от друга, кончики пальцев ноют. На столе не стоит стакан воды, хотя бутылок и посуды нет, а в квартире не пахнет завтраком. Ушла насовсем?       Голова с утра плохо соображает, Даби тяжело вздыхает и, опираясь на край дивана, поднимается, направляясь умыться и смочить сухой рот. За шумом воды не слышно, как открывается входная дверь. — Даби? Уже проснулся, — Тога появляется в дверном проёме ванной и застаёт парня, пьющего из-под крана, — Ой, я воды тебе забыла оставить, извини, — Тога подходит, обвивая его руками со спины, тут же покрывающейся мурашками.       На сковородке шипит масло, кухня наполняется запахом еды, кипит чайник. Даби в замешательстве смотрит на суетящуюся у плиты Тогу. В ней как будто что-то изменилось, щёлкнуло, и вот старая нелюдимая Тога превратилась в уютную домашнюю Химико. Даби стучит пальцами по столу, сосредотачиваясь на назойливых ощущениях и пытаясь понять, что же происходит между ним и Тогой. Нет, он совершенно не против её странного фетиша — всё-таки знал, какая особенность её причуды, хоть так и не понял, в чём та заключается. Да и пофиг на самом деле. Главное, что девушка к нему тепло относится, и секс с ней — довольно интересный опыт. Хотя кое-что его всё же смутило: ладно бы она просто любила причинять боль и видеть кровь, но зачем после секса набирать ебучую кровь в стакан, Тога пила её? Зачем она на всю ночь пропадала в ванной, а сейчас даже не ушла как обычно? Нет, нихуя ему не пофиг на эту причуду, и с Тогой обязательно нужно обсудить этот вопрос. Как минимум осадок остался, что она как пришибленная ходила, как только он кончил, игнорируя всё, кроме блядского желания крови. Аппетитный запах еды смешался с запахом гари. — Блин, — послышался голос Тоги, отвернувшейся налить чай, — яичница подгорела       Это их первый совместный завтрак. Никто не проронил ни слова после взаимного пожелания приятного аппетита. Тога в приподнятом настроении и Даби, задумчиво ковыряющий вилкой яичницу. Он всё подбирал нужные слова и поджидал момент, чтобы заговорить, когда Тога первой нарушила тишину: — Слушай, я тут подумала, может, тебе сменить имидж? — Даби прекратил гипнотизировать яичницу, размазанную по тарелке, — Было бы славно перекрасить тебе волосы. — Зачем? — Белый слишком выделяется. Ты уж очень на мать похож, а с чёрными, например, маскироваться проще будет. — Моего изуродованного лица недостаточно для маскировки? — Ухмыльнулся Даби, — До сих пор меня не узнал ни один человек, а ты видишь сходство только потому, что ты знаешь моё настоящее имя. — У меня есть аргумент, который точно заставит тебя задуматься, — Тога загадочно улыбнулась, прищурив глаза. Уж слишком она сегодня простая, — у меня есть идея, как заставить твоего папашу ахуеть. Только надо будет ещё доработать план, а то я только этот момент придумала.       Выслушав Тогу, Даби уже предвкушал, как увидит лицо Старателя, когда на его глазах злодей Даби смоет краску с волос и — о ужас — станет чертовски похож на Тойю. А остальное они по ходу придумают, время есть. Тем более, Даби пока далеко не злодей: так, преступник-поджигатель.       После завтрака воодушевлённая Тога убежала в супермаркет за краской. Качественное окрашивание волос — процесс долгий, и к нему необходимо основательно подготовиться, решил оставшийся дома Даби и принялся искать видео для фона. Смешные выдры — это, конечно, здорово, но смотреть неудобно будет: то сюда голову наклони, то туда поверни, — так что нужно что-то, что можно и просто послушать. «Штейн — история убийцы героев» — да этим можно двух зайцев одним ударом убить: и углубиться в истоки злодейских идеологий, и послушать в процессе окрашивания.

***

— Наклони голову вправо, ага… — Да тише ты! В следующий раз просто направь куда надо и не мешай слушать!       На телефоне проигрывалось то самое видео, и Даби не хотел упускать ни слова какого-то блогера, посвятившего своё творчество историям про маньяков прошлого, когда ещё не появились причуды, и злодеев настоящего.       Время пролетело незаметно, и увлечённый историей Штейна Даби так и ни разу в процессе не взглянул в зеркало. И, посмотрев на себя по завершении, он был приятно удивлён: кажется, с чёрным даже лучше, — и самодовольно, но сдержанно, улыбнулся. — Божечки, Даби! — Тога почти визжала от восторга, — тебя реально как будто подменили! Ахуенно! — Спасибо, — новый Даби благодарно глянул на девушку, — ты молодец, — и, притянув к себе одной рукой, увлёк измазанную в краске Тогу в поцелуй.       Весь оставшийся день они провели, бурно обсуждая идеологию Убийцы Героев, план мести Старателю и новый образ Даби, так будоражащий Тогу.       Что-то изменилось не только в Тоге: Даби больше не хотел вести себя как жалкий сопляк, как будто причёска, сделавшая его чуть больше похожим на злодея, прибавила уверенности. Со странностями Тоги Даби разберётся потом, а сейчас он вжимает её руки своими в диван и жадно целует, намеренный отплатить девушке той же монетой за вчерашний вечер. Сегодня его очередь раскрывать свои тёмные стороны, и они обязаны выбить из её глупой головушки все до единой мысли о крови. О крови, которой она не получит, пока не расскажет о своей причуде.