Призраки догоняют меня

      От ностальгии никуда не денешься: её невозможно вырезать ножом или полностью забыть.       Сентиментальная Грейнджер снова окунулась в воспоминания перед очередным важным для неё испытанием: их первый Кубок Огня на четвёртом курсе, в котором случайно поучаствовал Гарри и едва не погиб, а из-за Волан-де-Морта умер Седрик.       Тогда Хогвартс забрал кубок, разделив первое место с Дурмстрангом. (Высокомерный блондин Драко Малфой тогда тоже получил награду).        По слухам, в Дурмстранге изучают тёмную магию, в отличие от Хогвартса. Может быть, этим была обусловлена их неоспоримая победа?       — Ты идёшь в обеденный зал, Грейнджер? — Рон весьма неделикатно вмешался в её размышления. За эти года он ничуть не изменился: рыжие волосы были растрепаны, будто по ним прошелся ураган, всё из-за его привычки вечно взъерошивать волосы в минуты волнения, а университетская форма была с чужого плеча, как всегда на размер больше. Наверное, от кого-то из его старших братьев: Чарли, Билла или Перси.       — Да, — она старалась не смотреть на него, чувствуя дикую неловкость, будто бы впервые его увидела.       Она — староста, и эта должность отлично научила её скрывать свои негативные эмоции: если бы она распыляла нервы на каждого нарушителя правил Хогвартса, то уже лишилась бы рассудка.       В отличие от небрежного Рона она всегда выглядела будто с обложки делового журнала: черная мантия с гербом Гриффиндора без единой складки и пятнышка, ботинки, начищенные до блеска, аккуратно уложенные длинные волосы. Единственной яркой деталью, которую она себе позволяла, была красная матовая помада на губах.       Маленькое легальное нарушение, ведь в правилах Хогвартса запрещалось использование яркой косметики, но ей удалось получить разрешение лично от профессора Макгонагалл, благодаря своей наработанной безупречной репутации.       Они шли вместе, не держась за руки, прочно застряв в своей ошибке «мы пара», которую так сложно стереть, принять своё поражение в любовных отношениях.       В обеденном зале звуки приборов и посуды привычно наполнили его доверху, а оживленные разговоры были только об одном: о предстоящем Кубке огня.       Гермиона сидела одна за столом в обеденном зале, украдкой кидая взгляды на Рона.       Да уж, они изменились. Или изменилась сама Грейнджер?       Отношения с Роном дали глубокую трещину ещё полгода назад. Она чувствовала, как они отдалились друг от друга: секс, страсть и взаимоуважение пропали из их жизни.       Зря она полгода назад дала ему второй шанс, ведь они уже расставались ранее, но Рон ползал на коленях и всё же смог вымолить прощение за его очередную измену.       Гермиона думала, что простила его, но неосознанно стала держать дистанцию: в последнее время они не разговаривали наедине, общаясь только через Гарри.       Признаться честно, учёба была ей более привычна и понятна, чем личные отношения с противоположным полом.       Хватит этих глупых мыслей, она главная староста Гриффиндора, ей надо быть собранной и думать об организационных и учебных моментах, а не об этом всём.       Минерва Магконагалл в аудитории трансфигурации с волнением объявила о том, что завтра начнут прибывать студенты из Дурмстранга и Шармбатона для участия в Кубке Огня, который будет для них почти равносилен дипломной работе.       В конце собрания студенты разошлись к своим наставникам в соответствии с выбранным им направлением: Гермиона пошла на защиту от тёмных искусств и зельеварение у профессора Снегга, а Гарри и Рон из-за плохой учёбы решили, что им легче будет учиться у профессора Магконагалл.       Несмотря на угасающую славу Гарри, он по-прежнему пользовался большими привилегиями в Хогвартсе: ему прощали опоздания, нарушения школьных правил и плохую учёбу.       В прошлом на него возлагали большие надежды, ведь магический мир считал, что именно Гарри победит Тёмного Лорда, но Дамблдор справился самостоятельно: профессор незамедлительно исчез, когда последователи Тёмного Лорда убили многих Членов Ордена Феникса. Их потеря помогла Альбусу Дамблдору накопить достаточно магии, чтобы в одиночку одолеть злобного волшебника.       Северус Снегг, как один из организаторов Турнира Трёх Волшебников, провел экстренный сбор в комнате старост: он привычно требовал невозможного, но, несмотря на это, Гермиона была его лучшей ученицей из Гриффиндора, благодаря её высокому интеллекту и упорству.       — Завтра приедут гости из Шармбатона и Дурмстранга. Вы должны быть вежливыми, никаких замечаний, косых взглядов, ответных заклинаний и, уж тем более, дуэлей.       Гермиона согласно кивнула, параллельно записывая его слова.       — Мисс Грейнджер, я жду от вас максимального контроля за мистером Поттером и мистером Уизли, чтобы они не унизили факультет Гриффиндор, как это частенько бывало, — ненависть Снегга к Гарри и Рону сохранилась спустя года — хоть что-то остаётся неизменным.       — Да, сэр, я прослежу за этим, — строгий взгляд профессора до сих пор немного пугал её, будто бы она опять неразумная школьница, а не взрослая студентка последнего курса.       Когда их отпустили, она поспешила к Гарри и Рону: они сидели около Черного озера и обсуждали своё будущее. Ей было почему-то неловко рядом с Роном, но она научилась скрывать это.       Грейнджер не хватало духу поставить точку в этих отношениях, а Рон не хотел её терять, думая, что она опять его простит.       Когда-то ей нравился его рыжий цвет волос, чувство юмора, но, узнав парня поближе, она вскоре разочаровалась: Рон был поверхностным, любил поесть, являлся приземлённой личностью и от того с ним невозможно было мечтать, и, к тому же теперь, его чувство юмора казалось до ужаса плоским.       Как она могла в него влюбиться? Её жалость и привычка никак не могли разорвать эти унылые, мёртвые отношения.       Рон подарил ей набор шоколадных лягушек, которые она ненавидела, а он никак не мог запомнить, что Гермиона не любила сладкое: щедро сдобренные сахаром мерзкие штуки, которые плавились в руках, оставляя клейкое и плохо смываемое чувство отвращения на руках.       Гермиона поспешно ушла, придумав важные дела, только бы не сидеть с Гарри и Роном вместе: её слова про библиотеку и очередной объёмный реферат для профессора Снегга прозвучали довольно правдоподобно.       Ночью она не могла уснуть и думала только о Турнире и завтрашнем дне: мыслей в голове было так много, что сейчас они работали как энергетическое зелье, растворяя сонливость и заставляя мозг бодрствовать.       Она взбивала подушку снова и снова, меняя положение своего тела чаще, чем обычно, но эти приемы из детства не помогали: Гермиона единственная в спальне не спала, и только молочный густой туман и жёлтая луна были молчаливыми тому свидетелями.