Наруто. Последний филлер.

Pero tú llegaste a mi vida como una luz Sanando las heridas de mi corazón Haciendo me sentir vivo otra vez Juanes, Nelly Furtado — Te busqué Но ты вошла в мою жизнь, как свет, Вылечив раны моего сердца, Заставив меня почувствовать себя снова живым. (перевод)

      Какаши неожиданно пришёл к Сакуре в госпиталь. Снова через окно, когда она сидела в кабинете и заполняла документы. Взвигнув от радости, куноичи нырнула в его объятия.       — Йо, — он стянул маску и поцеловал девушку. — Как ты тут?       — Моя очередь хвастаться своими бумажными завалами, — довольно ответила Сакура, показывая на стол, и её улыбка погасла, когда спросила: — А ты?       — Всё так же ищу выход, — ответил Какаши.       — Всё так плохо?       — Нет, и даже уже есть кое-что, — ответил он. — Совет Пяти Каге мог бы убедить Цучикаге в том, что его личная месть неприемлема. Но для этого желательно, чтобы он что-то предпринял. Простые подозрения на основе его слов не могут быть аргументом, а о провокации не может быть и речи. И к тому же из-за того, что виноватым он считает именно Саске, в любом случае действовать надо осторожно.       — Как будто они не понимают, что его глазам мало что можно противопоставить. Цучикаге мается от безделья, вот и расшатывает мир.       — Именно, — кивнул Какаши. — Поэтому нужно подать эту информацию правильно.       — Вы сейчас этим занимаетесь?       — Да. Рано или поздно мы найдём верное решение.       — Только не забывай спать, пожалуйста, — попросила Сакура, разглядывая его лицо с тёмными кругами под глазами.       — Сложно спокойно уснуть, когда тут такое происходит.       — Какаши, может, тебе нужно снотворное или успокаивающий настой?       — Не нужно. Мне лучше спится после встреч с тобой, — признался он немного смущённо и нежно погладил ладонью по щеке девушки. — Когда я тебя вижу, мне становится спокойнее. И с тем же появляется больше причин продолжать борьбу. Не только за деревню, но и за нас и наше будущее.       Это признание прозвучало ошеломляюще: сильнее, чем если бы он сказал, что любит её. Какаши наклонился и поцеловал Сакуру — жадно, словно она была воздухом, которым он никак не мог надышаться после многих лет пребывания в полузадушенном состоянии. Он зарывался пальцами одной руки в длинные розовые пряди волос, второй держал за талию так крепко, будто боялся, что девушка исчезнет. С ней Какаши открывался с совершенно новой стороны, с которой его никогда не видел, наверно, никто. Сильный, жёсткий Копирующий ниндзя, Шестой Хокаге был сейчас совсем другим человеком. Но это не казалось странным или неправильным. Он совершенно одинаково служил, сражался, дружил и любил — самозабвенно и с полной отдачей, как умел.       — Я так хочу, чтобы ты остался со мной подольше, — прошептала Сакура. — Но знаю, что не смогу себя простить, если буду отбирать твоё время сна.       — Когда всё закончится, я обещаю быть рядом столько, сколько хочешь. Только отпускай меня хоть иногда на работу, хорошо? — он улыбнулся.       — Только с условием, что ты вернёшься, — улыбнулась в ответ Сакура и легонько ткнула его пальцем в кончик носа.       — Договорились!

***

      В ночь патрулирования Сакура встретилась с остальными шиноби из отряда. С ней отправлялись Шино, Наруто, Ли, Касуми, Котецу и Изумо. Возглавлял команду Ямато. Сакура была очень рада, что собрался именно такой состав. Они уже работали вместе неоднократно и знали, кто и на что способен. Кроме Касуми, но она сразу обрисовала свои способности, сильные и слабые стороны.       — Да Вы крутая почти как Какаши-сенсей, — восхитился Наруто.       — У меня нет такого количества техник, — возразила Касуми. — Не нужно меня переоценивать.       — Как-то не по себе от мысли, что у меня под командованием сестра семпая, — смущённо сказал Ямато.       — Ловите момент, капитан, — подмигнула ему она.        Сакура едва не открыла рот от изумления. Она видела Касуми и смеющейся, и плачущей, и в глубокой печали, и в сомнениях. Но флиртующей? Это было что-то новое и совершенно неожиданное. Ещё и с капитаном Ямато!       Вряд ли это было всерьёз, скорее она просто дразнилась. Сакуре казалось, что Касуми проведёт свою жизнь как Цунаде, которая так и не смогла оправиться после гибели Дана. Сакура в детстве видела в этом что-то прекрасное и романтичное. Она часто повторяла себе, что если шишо смогла пронести своё чувство через долгие годы жизни, то и она не должна сдаваться и предавать свою любовь к Саске. Сейчас же после того, как Сакура испытала взаимность и поняла, что жить можно по-другому, она уже не видела в истории любви Цунаде ничего ни романтичного, ни прекрасного. Это была трагедия, которая сломала жизнь несчастной женщины и нанесла глубокую психологическую травму. Для Касуми такого не хотелось, поэтому вслед за удивлением Сакура почувствовала лёгкий восторг. Может, есть надежда, что для неё существует второй шанс в этом мире? Она хотя бы может так открыто флиртовать, в отличие от той же Цунаде.       Ямато раздал рации, проинструктировал команду — и, разделившись по двое, они проверили связь и разошлись по зонам. Сакура оказалась в паре с капитаном.       Было на самом деле тихо. В какие-то моменты даже казалось, что все эти усиленные меры, режим готовности, обязательные патрули, круглосуточное дежурство Какаши в башне Хокаге – всё было какой-то глупой шуткой. За эту мысль Сакура себя молча обругала. Сколько в её жизни было миссий, где всё так же хорошо начиналось и выглядело ещё более гладко, а заканчивалось мясорубкой и травмами? Похоже, что спокойная жизнь её слишком расслабила, раз основы основ мира шиноби покидали её голову.       «Изнанка!» — напомнила она себе их первую тренировку с Какаши. Она поняла, что он тогда имел в виду, гораздо позже, но урок усвоила навсегда.       Первая половина ночи прошла спокойно. Несмотря на немного напряжённую атмосферу и необходимость внимательно следить, Сакуре всё же удалось поговорить с Ямато. Он поделился с ней, что большую часть времени занят на специальной миссии, и патрулирование для него — способ привычно провести время. За его словами Сакура уловила, что он тоже скучал по привычному активному образу жизни шиноби. Интересно, чем таким он занимается?       Около трёх часов ночи их посетил неожиданный гость. На ветку дерева, рядом с Ямато, влетел Паккун.       — Саске возвращается в Коноху. Босс сказал, что его нужно незаметно сопроводить до ворот, — сообщил мопс. — Направление северо-северо-восток. Сакура, на пару слов!       Ямато кивнул, давая разрешение, и Сакура с Паккуном переместились для приватности.       — Какаши просил тебе передать, что нужно последить за Касуми-сан, — сказал пёс и ворчливо добавил. — Не знаю, где он её нашёл и почему зовёт сестрой. В клане Хатаке он — единственный.       — Это сложно, Паккун, — сказала Сакура.       — Всё у вас, людей, вечно сложно, — меланхолично сказал мопс.       — Паккун, можно тебя кое о чём попросить? — спросила Сакура.       — Ну?       — Передай Какаши, чтобы он не забывал о моей просьбе поспать, хорошо?       — Я вам нинкен или курьер?       — Паккун, пожалуйста!       — С тебя бифштекс, — так же нейтрально, почти скучающе отозвался тот.       — Если убедишься, что Какаши и в самом деле лёг спать, можешь рассчитывать на два.       Паккун скрылся в листве, что-то ворча про отвратительные человеческие манипуляции.       — Капитан Ямато, у меня будет личная просьба.       — Слушаю, Сакура.       — Пожалуйста, переместите Касуми в более удалённый от Саске квадрант.       — Для чего?       — Ей лучше с ним сейчас не встречаться. В родном мире Касуми Саске убил её близких людей у неё на глазах. Я не сомневаюсь, что она отличная куноичи и не позволит взять чувствам верх над разумом, но есть определённые вещи, которые никто не может контролировать.       — Сакура, если ты сама его хочешь встретить, так и скажи. Я поменяю вас.       — Нет, дело вовсе не в этом, — о том, что она собиралась сказать, она знала и без подсказки Паккуна. Но осознание того, что Какаши позаботился о чувствах сестры, согревало её. — Её не успели осмотреть. Я сомневаюсь, но не могу исключить того, что у неё может быть ПТСР. Проще говоря, если она встретится с Саске, то может случиться так, что она не сможет дальше продолжать патрулирование.       — Я включу эту информацию в отчёт, — ответил Ямато. — Дополнить, что это твоя рекомендация?       — Да. И чем скорее мы сможем осмотреть Касуми, тем лучше.       — Ты точно не хочешь встретить Саске?       — Нет. Если можно, отправьте кого-нибудь другого.

***

      Сакура не хотела ничего слышать о Саске, но всё равно знала, что он делает, куда ходит и что его сторонятся. Каждый, кто был в курсе о том, как сильно она его когда-то любила, стремился сообщить ей новости. От бесконечного повторения фразы «мне это больше не интересно» уже ныли зубы.       Зато наконец-то она смогла встретиться с Касуми, точнее, та сама её нашла и едва ли не за руку притащила на их привычное место на скале Хокаге.       Они долго говорили в тот вечер. Касуми было, что рассказать. Она теперь официально была шиноби Конохи, знакомилась с порядками, людьми, наблюдала и изучала всё, что ей может понадобиться для того, чтобы стать частью общества. Она поблагодарила Сакуру за поддержку, со смехом вспоминая, как та защитила её на общем собрании, и похвалила её удар. Оказалось, Касуми так долго пропадала из-за сложностей с документами и допросов Старейшин. Они насели на неё сразу после общего собрания, выведывая разные подробности её жизни до прихода в этот мир, настойчиво требуя соблюдать хорошие манеры, чтобы не позорить брата — и, соответственно, деревню. После таких малоприятных встреч женщина просто падала дома лицом в подушку и засыпала.       С Какаши она виделась один раз, перед собранием. Сопоставив факты, Сакура поняла, что спал он перед этим от силы пару часов. Какаши заранее проинформировал сестру о той части плана, которая касалась возвращения Саске, чтобы это не стало шоком. Он в то утро долго говорил с ней, посвящал в дела клана и, по словам Касуми, даже рассказал немного про себя — довольно мало, но беседа получилась тёплой и весёлой.       Касуми так же поделилась впечатлениями о совместном патруле — в тот день так и не получилось поговорить наедине с Сакурой. Хатаке дежурила в паре с Ли и рассказала, о том, как Зелёный Зверь Конохи впечатлил её своей энергичностью. В её мире Гай-сенсей и Рок Ли были совсем не похожи на тех «маньяков-физкультурников», как их звала Тен-Тен, когда они уж слишком увлекались.       — Это ты ещё с нашим Гай-сенсеем не знакома, — сказала ей Сакура. — После войны он не может ходить, но продолжает! На руках! И до сих пор не перестал приставать к Какаши с предложением посостязаться. Вдвоём Гай-сенсей и Ли — просто ходячее Зелёное Безумие Конохи.       — Ли мне про него все уши прожужжал, — смеялась Касуми. — Гай-сенсей то, Гай-сенсей это! Влюблён он в него что ли…       — Если и да, то без шансов. Гай-сенсей любит только Силу Юности и, может быть, Какаши, — подхватила Сакура. — Бедный Ли, я недавно только думала о том, что вечно он влюбляется не в тех.       — И что, хоть раз удалось Гаю посоревноваться с Какаши?       — Ой, чего там только они ни устраивали, — отмахнулась Сакура, вспоминая весёлые деньки их соревнований. — Они же вечные соперники. Но если ты вдруг захочешь с ним встретиться, попроси Ли вас познакомить. Если тебе понравился Ли, то и он тоже понравится.       Разговор всё ближе подходил к неоднозначной теме — Саске.       — Ты видела его? — спросила Сакура.       — Нет. Но всё время о нём слышу. Его много обсуждают и боятся, — ответила Касуми. — А ещё постоянно слышу о нём и о тебе.       — Сложно переубедить людей в том, что между нами всё давно кончено, — поморщилась Сакура.       — Прости, мне очень сложно себе представить, что что-то между вами может быть, — с долей отвращения сказала Касуми. — Сама знаешь, почему.       — У нас ничего и не было, если быть точнее, — заверила её Сакура. — Мы уже два года не виделись, и я не жалею. У меня давно новая жизнь.       — Я знаю, что перегруппировка на миссии — твоя идея, — сказала вдруг Касуми.       — Ты злишься?       — Нет. Я хотела тебя за это поблагодарить. Я знаю, что рано или поздно всё равно жизнь нас столкнёт, но предпочла бы не спешить с этим.       Сакура ухитрилась избежать разговора о том, что у неё происходит с Какаши — к счастью, и Касуми не поднимала эту тему. Она пока не рассказывала об этом даже Ино. Хотелось поберечь то, что у них зарождалось, от посторонних глаз и ушей. Девушка не сомневалась, что обе подруги бы порадовались за них, но она просто не могла рассказать им самое важное: каким рядом с ней был Какаши. Это было слишком личное.       Было неприятно думать о том, что до него дойдут пересуды о ней и Саске. Вряд ли он в них поверит, но, представляя себя на его месте, Сакура понимала, что её бы такие сплетни не обрадовали.

***

      Какаши пришёл вечером. Сакура читала перед сном.       — Как ты? — спросил он, внимательно и как будто взволнованно разглядывая Сакуру. — Саске не беспокоил тебя?       — Всё хорошо, он не ищет меня, — заверила Сакура. — Правда почему-то это очень сильно волнует всех в Конохе. Мне докладывают о нём всё: что он ест, куда ходит, где живёт. Как будто мне это нужно, — внезапно смутившись своей горячности, она прикрыла рот рукой и добавила уже тише. — Прости, у тебя и так забот хватает, а тут ещё я со своими проблемами.       — Сакура, я просто хочу хотя бы ненадолго забыть о политике и узнать, как у тебя дела. Мне на самом деле важно, что с тобой происходит. Я и так виноват перед тобой.       — Что случилось, Какаши? В чём ты виноват?       — В том, что не могу сейчас дать тебе определённости. И не могу быть рядом так часто, как хотелось бы.       — Сейчас это зависит не от тебя. На кону судьба всего мира шиноби, который ты сейчас несёшь на своих плечах. Я могу подождать немного, чтобы потом у нас было всё время мира.       — Я не заслуживаю тебя, Сакура, — он поймал её лицо ладонями и заглянул в глаза.       — Не говори так, — прошептала она, коснулась пальцами пепельной пряди волос, выбившейся из-под небрежно надетого хитай-ате, и аккуратно заправила под ленту протектора.       — Кого ты видишь, когда смотришь на меня, Сакура? — продолжил он как-то грустно. — Я не такой, как тот Какаши. Ты знаешь о нём всё, а обо мне практически ничего. Я не смогу дать тебе нормальной жизни. Я убийца, Сакура.       — Как и я, — перебила она, положила ладони на его предплечья, а затем перехватила его руки в свои. — Все шиноби убийцы. Мы выбрали этот путь и шли им. А о тебе я знаю достаточно. Я не знаю, какой твой любимый цвет, и совпадает ли день твоего рождения в том и этом мирах. Но я всегда об этом могу спросить, правда?       Какаши молча кивнул.       — Когда я смотрю на тебя, я вижу тебя. Своего Хатаке Какаши, который совсем не похож на того, из параллельного мира. Ты можешь опоздать на полдня и придумать какое-нибудь дурацкое оправдание. Ты улыбаешься глазами. Даже когда ты без маски, твоя улыбка всё равно такая же. Ты в одну минуту можешь быть ленивым, а в следующую стать сильным и опасным. Ты можешь то, что кажется невозможным всем остальным. Твоя обманчивая расслабленность очень убедительна. А ещё ты умеешь любить всем сердцем, но не позволяешь другим любить себя.       — Всех, кто любил меня и кого я любил, настигла смерть, — грустно сказал он и отвёл взгляд.       — Какаши, — она потянула за руки, возвращая его внимание. — Со мной так не получится. Посмотри на меня. Вспомни, как на войне Мадара проткнул меня насквозь, — от этих слов Какаши слегка дёрнулся, но Сакура немного сжала его ладони, успокаивая. — И я всё ещё здесь, живая. У меня даже следов не осталось. Печать Силы Сотни не даст мне умереть.       — Отец покончил с собой, когда я был маленьким, — голос Какаши звучал глухо, как будто мыслями он был не здесь. — Про Обито ты сама всё знаешь. А Рин — та, что в параллельном мире учила ту Сакуру медицинским техникам — в нашем я убил её. Обито говорил, что она сама выбрала такую смерть, но я не могу перестать ощущать её кровь на своих руках. Потом погибли Минато-сенсей и Кушина-сан. Если это произойдёт и с тобой, Сакура, я этого просто не вынесу.       Она слушала, затаив дыхание. Какую страшную жизнь он прожил! Столько потерь! Минато и Кушина погибли, когда ему было четырнадцать, значит остальные ушли раньше? Это было сложно осознать и сложно принять, что кто-то с детства несёт в себе столько боли!       В глазах защипало от слёз. Она не имеет права его жалеть, не сейчас, когда он так ей открылся. Хоть раз в жизни она обязана быть сильной как никогда раньше. Для него, для человека, которого она так любит!       — Мне так жаль, Какаши, что тебе пришлось пройти через такое! — голос дрогнул, но она нашла в себе силы продолжить более уверенно: — Я обещаю, что не умру. Я точно знаю. Я не оставлю тебя.       Он нервно прижался губами к её лбу, целуя прямо в ромбик печати. Сакура прикрыла глаза, слушая неровное дыхание Какаши. И только сейчас позволила слезам скатиться из-под полуприкрытых век.       — Ты можешь не бояться меня любить. И принимать мою любовь, — прошептала она.       Какаши притянул к себе Сакуру, спрятав лицо в её волосах. Она обняла его в ответ, надеясь, что он почувствует её поддержку, её уверенность и любовь. Так они стояли, пока Сакура не почувствовала, что дыхание Какаши выровнялось. А затем он сказал:       — Мы всё-таки договорились о Совете Пяти Каге. Я пришёл, чтобы попрощаться перед отбытием.       — Это хорошо, — просияла Сакура. — Это же наш шанс, правда?       — Да, — тихо сказал он. — Я выдвигаюсь на рассвете.       — Как бы я хотела поехать с тобой! — сказала Сакура. — Тебе не понадобится в команде сопровождения медик?       — Прости, не получится. Мы идём минимальным составом. И, кроме того, есть риск, что враг может использовать Совет как прикрытие, чтобы устроить диверсию. Тогда Конохе твои золотые руки будут нужнее, — с этими словами он отстранился и, поймав её ладони, поцеловал сначала одну, потом другую. — Мне самому было бы спокойнее, будь ты рядом со мной. Но сейчас я должен поступить как Хокаге.       — Ты веришь в то, что враг и правда нападёт?       — Вероятность невелика, но я не могу её исключать.       — Что ж, мы вроде бы готовы ко всему. Какаши, могу я попросить тебя?       — О чём?       — Останься со мной до утра.       — Мне нужно поспать перед дорогой.       — Поспи здесь. Ты же сам говорил, что после встреч со мной лучше спишь.       — Это как-то странно — оставаться у тебя в квартире, когда мы не…       — Какаши, после всех миссий, когда мы вчетвером спали чуть ли не друг на друге, странно это слышать от тебя. А помнишь, как мне было то ли двенадцать, то ли тринадцать, я в очередной раз наревелась из-за какой-то ерунды и заснула, положив голову тебе на колени?       — Тебе уже не двенадцать, Сакура.       — Тем более тебя ничего не должно смущать.       — Мне через три часа вставать, чтобы успеть попасть в башню до отбытия.       — Я разбужу тебя. У меня завтра выходной, днём досплю.       Какаши ещё некоторое время с собой боролся, но в итоге разделся, оставшись в безрукавке и штанах. Сакура залезла на кровать и потянула его, чтобы придать решимости. Он лёг рядом с ней поверх одеяла. Сакура протянула руку и переставила будильник на нужное время, а затем посмотрела на Какаши и погладила его по щеке, слегка придвинулась и нежно поцеловала.       — Доброй ночи, Какаши.       — Сладких снов, Сакура, — он нежно сжал её в объятиях.

***

      Какаши ничего не сказал о сроках отъезда и месте, где будет проводиться Совет. Сакуре тяжело было оставаться в неведении, но она понимала, что время, если Каге не могли договориться, могло растягиваться до бесконечности, а о месте не стоило сообщать ввиду напряжённой атмосферы вокруг встречи. Прежние инструкции действовали даже в отсутствии Хокаге, и жизнь в деревне после его отбытия не изменилась. Сакура работала в госпитале, выходя по графику в патруль. Саске не беспокоил её, а знакомые с расспросами больше не приставали — видимо, поняли, что Сакуре на самом деле он больше не интересен. Даже на дружеских посиделках он не появлялся. Учиха, видимо, общался только с Наруто, и то нечасто. Об этом куноичи услышала от самого джинчурики. Тот упомянул об этом вскользь и как-то сразу замял тему: то ли из уважения к Сакуре, то ли из нежелания встречаться с её кулаками.       Несмотря на то, что всё вроде бы было относительно неплохо, для Сакуры время растягивалось, как резина. Она скучала без неожиданных визитов Какаши и часто думала о нём. И ещё о том, что на Совете сейчас решалась судьба мира. В голове крутились одни и те же мысли о шансах. Гаара в любом случае будет на стороне Конохи – и как друг, и как здравомыслящий человек. Что бы он сам ни думал о Саске, решение всё равно примет с холодной головой. А как поступят другие? Райкаге? Мизукаге? Сакура совсем их не знала, а тех обрывков информации, которые у неё остались с войны, было мало, чтобы понять их так глубоко. Райкаге — вспыльчивый и жёсткий. Мизукаге — а она какая? Сакура почувствовала, как стискивает зубы, не к месту вспомнив про расхожее мнение, будто Теруми Мей неровно дышит к Какаши. Против её красоты у Сакуры не было никаких шансов. Лишь усилием воли девушка заставляла себя поменять направление своих мыслей. Ревность не поможет успокоиться. Тем более — и в глубине души Сакура это понимала — это было совершенно беспочвенное чувство.       Сакура слишком много думала. Потому что потом пришли сны. После них она просыпалась в холодном поту и слезах. Ей снилась новая война, в которой против Конохи выступил весь мир. Все сны заканчивались одинаково: Какаши умирал на её руках со словами «Прости, я опять тебя подвёл».       Сакура решила поделиться с Ино в надежде на то, что оптимистичная и находчивая подруга поможет найти какое-то решение. Она не выдержала и рассказала ей всё.       — Лобастая! Ты! И Шестой! — орала Свинина, не веря своим ушам. — Ты всё-таки решила меня послушать!       — Не ори так! Ты сейчас точь-в-точь как Наруто, — скривилась Сакура, пряча своё смущение.       — Буду орать, — упрямилась Ино. — Потому что ты всё это время молчала, скрывая такое от меня. От меня, Лобастая! Мы подруги, или где?       — Подруги, Свинина, не сердись!       — Я не сержусь, я в бешенстве! — но тут неожиданно сменила гнев на любопытство. — И какой он? Мужчина постарше — это так здорово. Представь, какой у него опыт во всяком таком, — Ино игриво подвигала бровями.       — Свинина, у нас ничего такого не было, — сердито ответила Сакура, чувствуя, как заливается краской.       — Ага, ещё скажи, что только за ручку держались и под луной гуляли, — поддразнила Ино. — Не поверю, что не целовались. Он же классно целуется, да?       — Д-да, — нервно облизнула губы Сакура, стараясь прогнать воспоминание о том, как в первый раз они сталкивались зубами, и Какаши случайно защемил ей язык клыком. Свинине она это точно не расскажет даже под пытками!       — Вот! — мысленно Ино была уже наполовину где-то в своих фантазиях. — А когда у вас будет секс…       — Свинина! — казалось, ещё одно слово — и пылающее лицо Сакуры просто физически сгорит и обуглится.       — Лобастая, ну чего ты бесишься? Я просто очень рада за вас, — Ино взяла её за руки. — Я очень хочу, чтобы ты была наконец счастлива. Ты заслужила.       — Я счастлива. Наверно.       — Наверно?       — Мне так часто снится один сон. В нём война. Опять. Против Конохи воюет весь мир. И Какаши… он… я так боюсь, Ино! Боюсь, что с ним на самом деле что-то случится.       — Послушай меня, — Ино обняла подругу, и Сакура затряслась от рыданий в её руках. — Я понимаю твоё беспокойство. И знаю, откуда у тебя такие сны.       — Я это сама знаю, — всхлипнула Сакура. — Я боюсь новой войны, а мозг предлагает самые ужасные сценарии. Но эти сны такие реальные, что после пробуждения я ещё долго не могу осознать, что всё на самом деле хорошо.       — Ты видела гибель любимого человека в воспоминаниях Касуми, — сказала Ино. — Это не так просто принять. Мозг пытается совместить два события через сны. Это как побывать в сильном гендзюцу. Нужно время, чтобы принять и осознать.       — Покажи мне шиноби, которого ни разу не погружали в гендзюцу, — мрачно сказала Сакура. — Все хорошо себя чувствуют, я одна как всегда…       — Гордое и сильное лицо сделать не проблема, — сообщила Ино. — Просто об этом не говорят вслух, а обычно заливают алкоголем или ещё как-то по-другому справляются. Если хочешь знать, Лобастая, ты сейчас поступила адекватнее многих, решив проговорить свою боль, а не запихивать глубже! Со временем станет легче, и сны уйдут. Скорее всего, когда вернётся Какаши-сенсей и скажет, что всё решилось хорошо.       — Мне бы твой оптимизм!       — Не бухти, я права, и ты это знаешь!       Сакура думала о Какаши. Он тоже видел её смерть в тех воспоминаниях. Как воспринимал это он? И как вообще после такого смог преодолеть свой страх и подпустить Сакуру?       Определённо он был сильнее всех в мире! В умении справляться с собой — точно.       — Лобастая?       — Что?       — Он же снимает маску, когда тебя целует?       — Конечно, да, Свинина! Что за глупости?