Наруто. Последний филлер.

Un'ora un giorno o poco più Per quanto ancora ci sarai tu Francesca Michielin — Distratto Один час, одень день или чуть дольше, На сколько еще ты останешься здесь (перевод)

      Утро Сакуры началось слишком рано для выходного и с такого сильного стука в дверь, что от него дребезжали стёкла во всей квартире.       — Иду, Свинина, иду, — пробурчала Сакура, кутаясь в одеяло и прогоняя остатки сна. – Если оставишь меня без окон, будешь новые вставлять сама.       Открыв дверь, Сакура застыла от удивления. В ту же секунду на неё обрушились такой силы вопли, что остатки сна испарились окончательно.       — Мама! — укоризненно зашипела она, втягивая родительницу внутрь квартиры, и закрыла поплотнее дверь. — Мне ещё здесь жить, не позорь меня.       — Да куда уж больше позора! — бушевала та. — Я о твоём будущем, между прочим, думаю.       — Ты о чём? — вдох-выдох и активация дзюцу «спокойное общение с мамой». И заодно незаметная установка печатей тишины. Нужно воспринимать это как миссию ранга А, и Сакура справится.       — Саске в деревне. Все только о вас и говорят. А ты до сих пор палец о палец не ударила, чтобы исправить ситуацию.       — Мы уже говорили об этом, — сквозь сжатые зубы процедила Сакура. — Я не вернусь к нему. Ты пришла ко мне для того, чтобы снова это услышать? Избавь меня от этих разговоров хотя бы в моей квартире.       — Ты как с матерью разговариваешь? — и щёку девушки обожгло хлёстким ударом.       Сакура выдохнула. Терять было нечего.       — Я устала быть вежливой и воспитанной дочкой, мама. Я уже не в том возрасте, когда ты можешь управлять мной так, как тебе вздумается. Моя личная жизнь тебя не касается.       — Ты попираешь устои семьи и топчешь её гордость.       — Мне жаль, мама. Я сделала свой выбор. И это больше не Саске, — ответила Сакура, отворачиваясь от матери. — Теперь тебе придётся сделать свой: принять меня и мой выбор или же и дальше жить в своих фантазиях.       — Так нельзя! — повысила голос мама. — Я этого не приму. И отец тоже.       Сакура была уверена: отец как раз примет её выбор. Но промолчала. Вбивать этим клин между родителями она не хотела.       — Я не вернусь к Саске, — твёрдо сказала она. — Если мы с тобой не договоримся сегодня, то ты потеряешь дочь. Я устала от этого, мама! Между нами ничего не было и не будет.       Как же ей сейчас хотелось сказать о том, что у неё отношения с Какаши. Он бы понял её желание открыться родителям и поддержал Сакуру. Если бы мама после этого потребовала помолвки или полной открытости отношений, он уже был готов к такому. Какаши сразу обрисовал свои намерения. Они договорились о том, что будут скрываться, пока обоим от этого хорошо и весело. Но были готовы в любой момент пересмотреть правила этой маленькой весёлой игры на двоих, если что-то пойдёт не так.       Но дело было вовсе не этом. Маме нужно было не просто выдать дочь замуж, а замуж за конкретного человека.       — Между тобой и Саске — половина твоей жизни, — напомнила она.       — Это уже невозможно слушать! — взорвалась Сакура. — Выбирай, мама! Или моё счастье, или твои предрассудки.       — Как ты смеешь!       — Если ты выбираешь не меня, уходи, — к глазам девушки подступали слёзы.       — Ты забываешься! Никуда я не пойду, пока не получу твой ответ.       — Тогда уйду я. Ответ мой ты получила, — ответила Сакура и, не дожидаясь ответа матери, выпрыгнула в окно, не в силах больше продолжать этот скандал.       Она не подумала о том, чтобы переодеться или взять одежду, и так и оставалась в одной пижаме. Сейчас это не имело никакого значения. Девушку душили слёзы. Сакура спряталась между выступами на крыше общежития и долго плакала, лёжа ничком. Несмотря на то, что она сумела сохранить лицо, ей нелегко было ставить мать перед выбором. Пусть у них и были сложные отношения, хотелось верить в то, что когда-нибудь они поймут друг друга. Сейчас с этой иллюзией придётся прощаться. Мама никогда не примет того, что Сакура теперь счастлива в отношениях с Какаши. Как можно сделать выбор в шесть лет и исключить право на ошибку? По такой логике все девочки её выпуска должны бы были составить гарем для Саске.       Какое-то время Сакура лежала в полузабытьи, не видя ничего перед собой. Очнулась она только в момент, когда почувствовала прикосновение, а потом тут же оказалась в тёплых объятиях. Реальность возвращалась медленно, и только по едва уловимому аромату сладковатого парфюма, причудливо мешающегося с вечным шлейфом озона, Сакура поняла, кто это.       — Пойдём, — прошептала Касуми.       — Я не хочу, — попыталась помотать головой Сакура.       — Солнце скоро очень сильно нагреет крышу, и ты можешь обжечься, — Касуми слегка потянула её на себя.       — Пока мама там, я не могу вернуться, — прошептала Сакура. — Я не вынесу продолжения… того, что сейчас было.       — Пойдём ко мне, — предложила Касуми, не задавая лишних вопросов. — Никто не заметит. И твоя мама тоже. У меня окна на другую сторону выходят.       Касуми выдала Сакуре юкату и заварила чай. Девушка молчала, бродя взглядом по линиям древесных узоров на столешнице. Очнулась только тогда, когда увидела перед собой чашку с дымящимся ароматным напитком.       — Ты бы не полезла в одной пижаме на крышу без причины, — сказала Касуми, садясь рядом. — Что произошло?       Сакура ничего не стала утаивать и рассказал ей о скандале и всех предыдущих однотипных разговорах с мамой. Её внутренние ресурсы иссякли, и она надеялась, что Касуми подскажет ей что-то новое или хотя бы просто поддержит.       — Я не следую этим принципам, и мама считает, что я опозорила таким образом семью, — закончила Сакура и вцепилась в кружку, сама того не замечая. — Она готова на всё ради того, чтобы я вернулась к Саске. Для неё то, что я полюбила другого человека, сродни преступлению.       — В моём мире ты, как и здесь, переросла свою первую любовь. И Рин — помнишь, как она в детстве бегала за Какаши? И я тоже получила второй шанс здесь, — в этот момент Касуми смущённо улыбнулась, и её щёки порозовели. — Все мы имеем право быть счастливыми, отпуская прошлое. Неужели твоя мама не понимает, что с Саске ты не будешь счастлива?       — Она слишком верит в то, что любовь в нашей семье бывает только одна на всю жизнь. Она не сможет меня понять и будет давить до последнего, — призналась Сакура. — Я при первой же возможности переехала от родителей, чтобы таких разговоров было меньше, но Коноха не так велика, чтобы скрыться совсем. И всё же надеюсь, что сегодня смогла поставить точку в нашем разговоре, чтобы такого больше не повторялось.       — Почему ты не попросишь Какаши о защите. Это ненормально, что ты не можешь спрятаться от матери даже в своём собственном доме.       — Думаешь, он сможет помочь? Вряд ли он полезет в наши семейные разборки.       — У него, как и у меня, не было матери, не забывай. И он тоже вряд ли до конца понимает трепет ребёнка перед мамой. Как бы отвратительно ни прозвучало, но сейчас это может пойти на пользу. К тому же вряд ли он будет терпеть то, что с тобой так обращаются. И лучше поспеши с разговором, пока ситуация не зашла на новый виток.       Сакура ещё какое-то время сидела у Касуми. Та рассказала ей о том, что теперь тренируется с Какаши, и они ощутимо сближаются — Сакуре было интересно узнать, как это выглядит с её стороны, и она была рада, что куноичи не стала утаивать от неё такое. И очень надеялась на то, что какой бы ни была мотивация Какаши к сближению, он впоследствии разглядит в сестре того человека, которого видит Сакура, и проникнется к ней симпатией. Тем более, по прошествии времени Касуми удалось немного обуздать свои чувства, разделив в сознании своего родного брата и человека, который им стал в этом мире. Так ему было проще подпустить её. Тот поток безграничной незаслуженной любви, который поначалу обрушивался на Сакуру, сложно забыть. И не было ничего удивительного в том, что Какаши, всегда избегавший сильных переживаний, ещё тяжелее его переносил.       Касуми, смущаясь, призналась, что с Гай-сенсеем её теперь связывают уже далеко не дружеские отношения. Ему легко удалось покорить женщину яркими и эмоциональными ухаживаниями. Гай-сенсей всегда был удивительно необидчивым, оптимистичным, но при этом Касуми обнаружила в нём глубину, о которой никто даже не подозревал. Сакуре прежде всегда казалось, что он чересчур дурашливый и поверхностный, но женщина говорила о нём с такой нежностью, что не было сомнений: она принимала его странности как неотъемлемую часть личности.       — Я даже не смотрела на него в своём мире, — сказала Касуми с улыбкой. — Мне бы и в голову не пришло обратить внимание на такого человека.       — Как же ты их различаешь? — спросила Сакура, всё ещё заворожённая её словами.       — Это совсем другой человек. Как брат-близнец того Гая, которого я знала большую часть жизни. Но тот — скучный и упрямый, а этот — яркий, бесшабашный и одержим Силой Юности, — ответила Касуми. — Мне, кстати, понравилась эта концепция.       — Я на самом деле ничего о нём не знала, — призналась Сакура. — Слышала от него только про Силу Юности и бесконечные тренировки. Как же порой много прячут люди.       — На раненые души приходится наращивать панцирь, — сказала Касуми. — А чем он толще становится, тем скорее забывается самое главное. Какаши ведь такой же.

***

      Сакура вернулась к себе только ближе к вечеру. Мама, к счастью, не стала её дожидаться и покинула квартиру. Она зашла в спальню, вдохнула аромат камелий, прикасаясь носом к нежным алым лепесткам, переоделась в свою привычную одежду — и отправилась на скалу Хокаге, решив всё обдумать на голове Шестого.       Все вокруг только-только перестали говорить с ней о Саске! И теперь новый виток запускает мама. Сакура чувствовала свою вину за то, что пустила её в квартиру. Но при этом знала, что по большому счёту в ситуации это ничего не меняло. Мать могла высказать ей всё и через дверь. А так куноичи хотя бы сумела удержать разговор между ними, установив звуконепроницаемый барьер.       «Она бы была счастлива, узнав о предложении Саске», — зло подумала Сакура, усаживаясь на прохладный камень.       Она задумалась. Это всё не могло продолжаться в таком духе. Неужели шанс идти вперёд есть у всех, кроме неё? Собственная семья тормозит её в любых попытках вырваться за рамки того, что они считают нормой. Достаточно ли убедительна она сегодня была с мамой?       — Сакура? — услышала она голос позади себя и вздрогнула. Лёгок на помине!       — Чего тебе, Саске? — спросила она, оборачиваясь на бывшего сокомандника. — Ты опять меня преследуешь?       — Я просил у твоих родителей благословение на наш брак, — спокойно сказал он. — Они дали согласие.       — Что? — задохнулась она от возмущения и вскочила. – Я отказала, и ты пошёл таким путём, Саске? Не много ли ты на себя берёшь?       — В моей семье это было нормой. Как я узнал, в твоей — тоже. Я не вижу проблем, — холодно сказал он.       — Нет! Нет-нет-нет! — и уцепилась за последнюю соломинку: — Хокаге не одобрит этот брак. И кроме того…       — Сакура, — нараспев сказал Саске и показал ей документ, подтверждающий заключение брака. — Я получил разрешение на брак с тобой. Всё уже готово. Не понадобилось даже твоё согласие.       Закружилась голова. Сакура почувствовала, как от ужаса всё плывёт перед глазами.       — Он не мог, — прошептала она, в ужасе сжимаясь. — Какаши не мог со мной так поступить! Он же говорил, что любит меня.       — Я умею быть убедительным, Сакура, — сказал Саске и на мгновение сверкнул Шаринганом в подтверждение своих слов. — И знаю, как получать то, что мне нужно.       — Что ты с ним сделал? — в ужасе заметалась Сакура.       — Жив и здоров твой Какаши, — бесстрастно ответил Саске. — Я всего лишь чуть-чуть помог ему принять правильное решение.       — Он защищал тебя! — закричала Сакура. — Он легко мог отдать тебя Цучикаге, но не сделал этого. А ты с ним так поступил! Он учил нас, что друзья — это самое главное, а ты… ты…       — Он пытался отнять то, что принадлежит мне, — сказал Саске. — Друзья так не поступают.       — Я пойду к нему и спрошу сама, — Сакура почувствовала решимость и, сжав кулаки, медленно поднялась.       — Бессмысленно. Он и не вспомнит о том, что у вас что-то было. Всё, что он сейчас к тебе испытывает, это раздражение, — пожал плечами Саске. — Собирайся. Мы уходим на рассвете. Как моя законная жена, ты идёшь со мной.       — Нет! Нет! — кричала Сакура, не веря его словам. От слёз реальность помутнела, голова кружилась, предметы сливались воедино. — Он не мог этого забыть, не мог!       — Сакура! — прикрикнул на неё Саске, но она продолжала кричать, слыша его голос где-то на задворках сознания.       — Уйди от меня!       — Сакура! — вновь услышала она голос, но какой-то немного другой. — Проснись, ты спишь. Проснись!       Этот голос был таким знакомым и родным. Точно! Какаши? Где он?       — Почему ты отдал меня ему? Ты правда больше не помнишь меня? — спросила Сакура, зажмуриваясь ещё сильнее — стало страшно, что она откроет глаза, и этот тёплый бархатный голос исчезнет.       — Я никому тебя не отдам, — ответил он. — Посмотри на меня, это всего лишь сон.       Сакура, неохотно, сделав усилие, открыла глаза. Какаши правда сидел перед ней, а она, оказывается, не заметила, как уснула прямо на монументе. Девушка бросилась мужчине на шею и расплакалась.       — Скажи мне, что я больше и правда не сплю, — задыхаясь и захлёбываясь слезами, выдавила Сакура. — Скажи, что я проснулась, что ты меня помнишь, и никогда не давал Саске разрешения на… на… — она разрыдалась так, что не могла говорить.       — Тебе приснился кошмар, — ласково сказал Какаши, прижимая её к себе, успокаивая, гладил по волосам. — Ты не спишь, я помню, кто ты, и я точно не давал Саске никаких разрешений, которые могли бы так напугать тебя. И я не собираюсь отдавать тебя ему. Никогда.       Сакуру трясло. Она сжимала его в объятиях, будто последний раз, ощупывая руками везде, куда могла дотянуться, убеждаясь, что он настоящий и не исчезает, а потом сжала ещё сильнее. Только когда Какаши зашипел от боли, Сакура поняла, что вернулась в реальность.       — Прости меня, — прошептала она, выпуская его из объятий, и с тревогой посмотрела на него. — Я ничего не сломала тебе? Дай посмотрю!       — Всё хорошо, Сакура, я в порядке, — заверил её Какаши, снимая маску. — Что с тобой произошло?       — У меня был тяжёлый день. Я пришла сюда подумать и, видимо, уснула, — сказала она задумчиво, перебирая сегодняшние события в голове. — Как ты нашёл меня?       — Сам не понял. Почему-то решил прийти сюда и увидел тебя, — смущённо проговорил он. — А ты здесь во сне мечешься и плачешь.       — Это был очень страшный сон, — сказала Сакура, вновь прижимаясь к Какаши. — В нём я потеряла тебя. До сих пор не могу поверить, что всё хорошо. Всё было настолько реалистичным!       — Что случилось? Почему ты здесь?       Сакура вздохнула. Она не хотела впутывать в это Какаши и делать ему больно. Каково ему будет узнать о том, что происходит на самом деле? Как не ранить его чувства. Девушка очень долго молчала. Сама бы она никогда не хотела услышать что-то подобное.       — Я могу тебе помочь? — спросил Хатаке и погладил её по волосам. — Я знаю, что тебе сложно просить о помощи, но со мной ты не обязана быть железной.       — Это касается моей семьи, — неохотно сказала Сакура. — Я почти выиграла эту битву. Я не хочу вовлекать тебя в это.       — Битву с семьёй? — переспросил Какаши. — Я не то, чтобы специалист в этом, но, мне кажется, семья — это не то место, где происходят битвы.       — Положись на меня, Какаши, — она подняла голову и заглянула в глаза. — Я надеюсь, что смогу преодолеть эти средневековые предрассудки.       — Ты просишь меня о честности, но сама скрываешь что-то важное, — недовольно сказал он. — Что происходит?       Сакура не смогла найти возражений. Они действительно договаривались быть честными друг с другом. Она выложила всё, но осторожно, стараясь не ранить чувства Какаши, держась за его руки.       — Я буду бороться за нас, — пообещала Сакура. — Я сумею убедить их, что имею права на второй шанс.       — Если мы откроемся им, то они могут передумать, — возразил Какаши. — Я попробую убедить твоих родителей, что достоин тебя.       — Ну ты и сказал, — смутилась Сакура. — Не в этом ведь дело!       — Разве? — он положил ладони ей на щёки. — Я смогу убедить их. Доверься мне. Будем бороться за нас вместе, хорошо?       — Да, — Сакура на долю секунды прикрыла глаза, чувствуя, как сердце заполняется радостью и благодарностью.       — И больше не спи на холодном, от этого всегда снятся кошмары.       — Этот сон не случайность. Саске считает, что я передумаю и пойду за ним, — несмело сказала девушка. — Во сне для этого он заручился поддержкой моих родителей.       Какаши вздохнул. Ему явно была неприятна эта тема. Но всё же заговорил:       — Он приходил ко мне. Просил меня отпустить тебя с ним, — неохотно сказал он. — Пришлось объяснять ему значение слова «нет». Я очень сильно не хочу вспоминать об этом, Сакура. Это был непростой разговор. Но он больше не потревожит тебя, я обещаю. А после исследований из Камня сразу уйдёт на следующее задание. Я уже одобрил его запрос и подписал.       — Он такой же в моём сне… — задумчиво проговорила Сакура.       — Что он сделал во сне? — спросил Какаши.       — Он поступил так же. Когда я отказала ему, пошёл к тебе. А потом… вот, — растерянно ответила Сакура.       — Я не допущу, чтобы твой сон сбылся, — Какаши сгрёб её в объятия и поцеловал в макушку. — Я не отдам тебя никому!       Сакура не могла не верить его словам. Какаши всегда был для неё олицетворением надёжности, и она не сомневалась в том, что он справится со всем.