Наруто. Последний филлер.

When the world is darker than I can understand. When nothing turns out the way I planned. Melanie C — I Turn To You Когда мир сложнее, чем я могу понять, Когда все идет не по плану (перевод)

      Читая письмо от Цучикаге, Какаши чувствовал, как по позвоночнику бежит мороз.       «Разрыв межпространственной ткани, не будучи зафиксированным с обратной стороны, открывается вновь. Согласно заявлениям группы учёных, необходимо повторное выполнение техники, сшивающей пространство.» Это казалось чем-то невозможным, даже абсурдным. У них было совсем немного времени до того, как разрыв вновь достигнет размера, достаточного, чтобы начать разрушение мира. И всего два человека, владеющие недоработанной техникой.       Они смогли увеличить вероятность успешного исхода в случае, если будут выполнять технику вдвоём. Стабильно шестьдесят процентов необходимой мощности. И при этом она никак не зависела от уровня чакры. Даже если привлечь Наруто и Кураму, как на войне, это ничем им не поможет.       Помог бы третий человек. Или доработка техники. Но ни на обучение третьего, ни на доработку времени не было. Единственный, кто мог сделать это быстро, — это Саске. Но Цучикаге сразу дал понять, что не позволит ему оказаться в Скрытом Камне.       Перед Какаши встал вопрос, на который не было правильного ответа. О том, чтобы подключать Касуми, не хотелось даже думать. Она только-только обрела своё место в этом мире. Собиралась замуж за Гая — Какаши до сих пор не мог поверить в то, что такое могло произойти. И отправить её на смерть или в третий мир было попросту жестоко. Никто не заслуживал такого.       Самым простым выходом для Какаши было пойти самому. Прежде он всегда так делал, не задумываясь. Но теперь он был Хокаге и готовил Наруто к тому, чтобы тот наконец занял то место, к которому стремился всю жизнь. Старался, как мог, сделать всё для того, чтобы парню было легче взвалить в будущем на себя бремя ответственности за всю деревню. И для Конохи делал всё возможное, чтобы добиться процветания и прогресса.       А ещё у него была Сакура. Которая любила его. Какаши знал, что, если с ним что-то случится, она будет страдать. И он очень не хотел быть тому причиной. В его мечтах их ждало красивое будущее: дни, наполненные нежностью и весельем, страстные жаркие ночи, тепло, забота и уют. Они давно жили вместе, и их настоящее уже было таким. Он надеялся услышать её «да» в ответ на предложение, увидеть когда-нибудь на спине или рукавах её платьев расчерченный белый ромб. И заглядывал дальше вперёд, мечтая о том дне, когда впервые возьмёт на руки их малыша.       На одной чаше весов была жизнь Касуми, на другой — сердце Сакуры и благополучие деревни.       Чтобы принять решение, нужно попробовать ещё каким-то образом попытаться улучшить технику. Они могли упустить что-то простое и очевидное. Какаши хоть и был уверен в своих силах, но не считал себя непогрешимым. Ни говоря ни слова о письме и разрыве, он, как обычно, пригласил Касуми, чтобы они вместе поработали над техникой.       — Выкладывай, — потребовала она спустя три часа напряжённой работы на четвёртом полигоне.       — Что? — Какаши притворился, что не понял вопроса.       — Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы понять, что ты что-то скрываешь, — напирала она. — Что происходит?       — Касуми…       — Я уже тридцать четыре года Касуми. И столько же лет знаю, как именно ты выглядишь, когда врёшь. В этом ты от моего брата не отличаешься, — отрезала она. — Я с самого начала поняла, что что-то здесь не то.       Какаши посмотрел куда-то мимо неё, собираясь с мыслями. Он не мог выносить пристального и дерзкого взгляда сестры. Касуми была слишком проницательна.       — Разрыв снова открывается, — сказал он.       — Что? — задохнулась Касуми.       Он рассказал ей всё. Предсказуемо услышал именно то, что ожидал.       — Ты собирался это сделать сам, без меня? — голос дрожал от злости. — Это должна сделать я, и ты это знаешь не хуже меня.       — Нет, — отрезал Какаши. — Я не пошлю тебя на смерть. В этом мире так не делается.       — Что-то я этого не заметила, — ядовито возразила она. — У меня было время на то, чтобы изучить историю. Она целиком состоит из смертей тех, кому бы ещё жить и жить. Ты ведь был в АНБУ, так? Тебе ли не знать, как всё происходит на самом деле?       — Сейчас такого нет, — ответил он.       — Знаю, и это — твоя заслуга, — её тон смягчился. — Я просто пойду с тобой. И мы сделаем это вместе.       — Если мы найдём способ улучшить технику, то идём вместе, — сказал Какаши.       Получилось полтора нестабильных процента. Чертовски мало, но ему пришлось сдержать слово: формально технику они всё же улучшили. Но в голове по-прежнему оставался вопрос без правильного ответа. Повышение шанса на успех вело за собой риски для его сестры.       — Если ты забыл, есть люди, которым ты нужен, — в тон его мыслям сказала Касуми. — И так уж совпало, что Гай и Сакура важны для нас обоих. И я готова рискнуть ради них. И ради тебя, если ещё не понял.       Она поймала руки Какаши в свои — он знал из воспоминаний, что она так делала, когда хотела поддержать брата. Отдаваясь чувству благодарности, мягко сжал её ладони и улыбнулся.       — Спасибо, Касуми.       — Не говори ничего Гаю и Сакуре, — сказала она. — Я верю в успех, но не стоит давать им ни ложных надежд, ни лишних переживаний.       — Согласен, — кивнул Какаши. — А что чутьё говорит?       — Мы не учли что-то важное, что станет ключом к стопроцентному успеху. — Она наморщила лоб и посмотрела на него с вопросом в глазах.       — Я тоже не знаю, Касуми, — ответил он. — Но чувство абсолютно такое же.       Он в тот день очень надолго задержался в Башне. Сидел в кабинете, пил кофе и думал. В голове проносились воспоминания о последних месяцах. В этих воспоминаниях было удивительно много зелени. Любящий взгляд Сакуры, растения на тренировочных полигонах, неизменный комбинезон Гая. Из этого в основном и состояла его жизнь за пределами обязанностей Хокаге.       Он прекрасно помнил день, когда зелёного цвета в его жизни было особенно много.       Какаши знал, что в тот день Сакура ждала Гая на обследование. Решил понаблюдать издалека — и увидел, какая группа поддержки направляется вместе с Зелёным Зверем в сторону госпиталя. Тут же понял, что в кабинет набьются всей компанией, и решил присоединиться. Упустить шанс подразнить Гая он ни за что не мог, но и с тем же хотелось поддержать друга. Тот ни разу не показал, что его хоть сколько-нибудь беспокоит происходящее, но всё же на своих двоих ему явно будет веселее носиться по Конохе, чем на руках.       Кто же знал, что тот начнёт чудить в ту же секунду, как окажется в кабинете Сакуры! Сначала изо всей своей Силы Юности раскрыл секреты перед учениками, а потом, не особо раздумывая, попросил у него руки Касуми.       Какаши давно не чувствовал такого ступора. Зная друга, он тут же поинтересовался, дала ли согласие невеста ему самому. Каково же было его удивление и даже облегчение, когда этот вопрос они тут же решили. Очень хотелось избежать неловких ситуаций. Какаши слышал достаточно историй о том, что сделанные при свидетелях нежелательные предложения нередко заканчивались скандалами. А тут к тому же в главных ролях были его сестра и лучший друг.       От Гая он точно такого не ожидал. Тот никогда не проявлял интереса к женщинам. Так, по крайней мере, ему казалось, ведь друг, рассказывая о своих победах, не говорил никогда о любовных. Обойди он в этом Какаши — тут же представил бы ему как повод засчитать себе дополнительный выигрыш. Конечно, он не мог не знать про слухи о том, что Гай неровно дышит к своему вечному сопернику, но они не имели под собой никакой почвы.       А Касуми? Какаши видел, какие взгляды бросали на неё мужчины. То, что она выбрала Гая, было более чем странно. Но и с тем же хорошо. При всех своих странностях он был тем, кому Какаши мог доверить свою жизнь. И сердце Касуми тоже. Гай точно не сделает ей больно.       А у Какаши и Сакуры в тот день отношения вышли на новый уровень близости. Боги, он чуть не взял её прямо там, в кабинете. Она так набросилась на него со всей страстью, что он не мог остановить её. И не хотел. Легко прикусывая её умопомрачительно нежную кожу на шее, пропадал. Пропадал и от запаха её возбуждения — яркого и волнующего. И от её нежного выдоха. С трудом они смогли остановиться, чтобы продолжить вечером.       Весь день Какаши не мог найти себе места, считая часы до окончания рабочего дня. Как назло, день оказался удивительно пустым: ни срочных вопросов, ни миссий. Такое бывает именно тогда, когда хочется побыстрее освободиться. Даже Ича-Ича не помогала: все мысли были о Сакуре.       Оказавшись, наконец, на её окне, Какаши позволил себе полюбоваться тем, как она стоит перед зеркалом в красивом белье, запрокинув голову, прикрыв глаза. Как же он хотел оказаться позади неё, припасть губами к изгибу шеи, огладить ладонями прекрасное тело. Но всё же не стал её торопить и стукнул в стекло, давая шанс сделать шаг назад.       Сакура была уверена в своём решении. Какаши терял голову рядом с ней: такая красивая, яркая, нежная! С каким наслаждением он ласкал её тело, слушая, как она стонет от удовольствия, но тут же смущается. Глупенькая, разве можно было этого стесняться? Хотелось, чтобы она позволила себе раскрыться. Такая чувствительная, она отзывалась на ласки, подаваясь навстречу его рукам и губам. А Какаши, спускаясь ниже, просто дурел от запаха её возбуждения. Она хотела его так сильно, что трусики были уже совершенно мокрыми. Он не сдержался, уткнулся носом во влажную ткань, заполняя лёгкие ароматом её желания. А она, испугавшись его откровенности, сжалась в комочек. Не спешить, главное не спешить. Какаши был готов игнорировать своё возбуждение, лишь бы хорошо было Сакуре. Хотя это было сложно. Член стоял колом, а штаны были до боли тесными. Но главное сейчас — она.       Попросив любимую довериться, он припал ртом к её блестящим от соков нежным складкам. Скользя языком по клитору, слушал мягкие стоны Сакуры, наслаждался её умопомрачительным вкусом. Какая же она сладкая и отзывчивая — невозможно оторваться. А мысль о том, что она такая мокрая, потому что хочет его, сводила Какаши с ума. Он позволил себе немного больше, ныряя ко входу, раздвигая языком нежную плоть, проталкиваясь на максимально возможную глубину. И почувствовал руки Сакуры в своих волосах. Она умоляла дать ей кончить. Какаши не отрывался от её, пока она содрогалась под его губами, вбирал в себя это удовольствие, слушая, как выстанывает его имя, чувствуя, как сильные руки вжимаются в его затылок. Он не видел лица Сакуры в этот момент, но чувствовал на каком-то ином уровне её красоту, раскрывающуюся только для него.       А потом она раздела его до конца. С каким любопытством и восхищением смотрела на его член — такой взгляд Какаши вряд ли сможет забыть. Её нежные, изучающие ласки дарили новый уровень наслаждений. Всё, что Какаши прежде испытывал, было идеально выверено и доведено до совершенства, но по сравнению с искренним удовольствием и интересом Сакуры казалось теперь скучным и каким-то даже механическим. Для него это был совершенно новый опыт, и его поглотило море неведанных ранее ощущений. Он плавился под ласками, с трудом сдерживался, позволяя изучать его тело, выискивать чувствительные точки, не мешая ей.       Он не рассчитывал сегодня на секс с проникновением — максимум, на то, что Сакура, возможно, захочет поласкать его рукой. Да и то, если не проявит инициативу, не стал бы просить об этом сам. И уж точно не ожидал, что, спустившись вниз, она так решительно заглотит член. Едва не подавился от удивления. Смущённая просьба объяснить — его рука поверх её ладони — даже от этого разум вот-вот готов был испариться, оставив чистое удовольствие. Осторожно сказал, что она не обязана продолжать минет, если не захочет, но Сакура чётко обозначила своё желание, устраиваясь между его ног и снова обхватывая губами головку, продолжила ласкать так, как начала. Начисто лишая способности думать, оставляя только острое чувство наслаждения. То, как она провернула языком вокруг головки и надавила на уздечку, а потом ещё раз и ещё, окончательно свело его с ума. Он не думал ни о чём, мог только стонать, чувствуя, как её горячий нежный ротик дарит наслаждение. На секунду забывшись, с трудом сдержал порыв надавить на голову, чтобы оказаться глубже, проскользнуть в самое горло. Нельзя. Только от неё может исходить такая инициатива и никак иначе.       Чувствуя, как волна жара поднимается из низа живота, Какаши на каком-то волевом усилии отстранил Сакуру, не желая кончать в неё. Он не знал, готова ли она к такому, и решил не рисковать. А она вновь его удивила, попросив в следующий раз не отталкивать.       Какаши не стал настаивать на продолжении. Для первой близости этого было более, чем достаточно. И, если быть честным с собой, он хотел потянуть этот момент, позволить Сакуре привыкнуть к нему, чтобы первое проникновение не отпугнуло её.       Но вышло так, что всё случилось быстрее, чем он рассчитывал. На вечеринке, посвящённой помолвке Наруто и Хинаты, Какаши не мог оторвать взгляда от Сакуры. Она как будто нарочно выбрала платье для того, чтобы сводить его с ума. Словно знала о том, что её спина, едва скрытая мягким шёлком свободных лент, будет соблазнять его весь вечер. Он еле сдерживался, когда мазнул пальцами по обнажённой коже, мечтая лишь о том, как потянет за кончик широкой ленты и, отбрасывая мешающую ткань, прикоснётся губами к каждому позвонку, покроет влажными поцелуями острые лопатки, нежно прикусит кожу на шее сзади. Распалённый до предела, Какаши внял просьбе Сакуры, когда она сказала, что хочет его. Боги, кто бы знал, как он волновался, входя в неё!       Она не плакала, не вырывалась, не просила прекратить, хотя Какаши был готов остановиться в ту же минуту, если бы она сказала. Привыкала некоторое время к нему внутри себя и попросила продолжить.       Неужели он сделал всё правильно? Впервые в жизни? Проще было поверить, что Сакура соврала ему насчёт девственности, чем в это. Хотя умом он понимал, что для такой лжи у неё нет ни единой причины. Сложнее принять то, что они смогли обойтись без того, что, по его мнению, больше напоминало насилие, чем любовь.       После секса Какаши опять остался у Сакуры. А потом ещё раз. И ещё. Они по-прежнему ходили на свидания, продолжая свою маленькую игру в друзей, поддразнивая друг друга, доводя иногда до такого состояния, что готовы были заняться любовью прямо на месте. А потом он провожал Сакуру до дома, и уже там они отдавались друг другу ярко, громко, бездумно. И он снова оставался у неё на ночь.       И дело было не только в сексе. Какаши было по-настоящему хорошо рядом с ней. И это было взаимно: девушка расцвела за эти месяцы так, что он влюблялся всё сильнее. С ней было интересно и весело. А ещё он чувствовал её любовь и заботу. И с трудом верил в то, что его чувства к ней наконец-то стали взаимными. Вечера были наполнены приятными, интересными разговорами. Сакура была умна и могла поддержать практически любую беседу, и это приводило его в восторг. Какаши часто слышал от друзей жалобы на то, что с их пассиями не о чем поговорить, и это нередко приводило к ссорам и даже расставаниям. А Сакура, насколько ему было известно, была умнейшей девушкой в своём поколении. Шутка ли — совсем немного уступала в интеллекте его советнику-гению. С ней было по-настоящему интересно. А ещё она была восхитительна в своей непосредственности и яркости. Как в ней сочетаются такие качества и безграничная серьёзность? У Какаши не находилось ответа. Он мог этим только любоваться.       Когда встал вопрос о том, чтобы съехаться, Какаши долго думал о вариантах. Поскольку Касуми не проявляла никакого интереса к клановому особняку, думал предложить Сакуре переехать туда. Или в его квартиру. Но оба варианта оказались неподходящими: особняку требовался серьёзный ремонт, а его квартира была слишком маленькой. Поэтому решили, что пока поживут у Сакуры. Обстановка благоволила этому. Поскольку это было общежитие шиноби, соседи часто пропадали на миссиях, а в умении быть незаметным Какаши не было равных: он легко мог проскользнуть в квартиру так, чтобы никто ничего не заподозрил. Обоим хотелось ещё немного поиграть: маленькая авантюра зажигала все чувства так же сильно, как возможная опасность на миссии. Как бы ни было хорошо и приятно жить в мирное время, но выброса адреналина безвылазно засевшим в Конохе ирьёнину и Хокаге явно не хватало.       Какаши не ожидал, что так быстро привыкнет к тому, как изменилась его жизнь. С одной стороны — фактически он жил под одной крышей с девушкой, о которой много лет мечтал, с другой — новоявленная сестра, которую он готовился выдать замуж — подумать только! — за лучшего друга. Он даже смирился с тем, что Гай начал обращаться к нему исключительно как «дорогой шурин».       И сейчас вероятность того, что всего этого не станет, была высока. Осознание того, что мир спасти больше никто не сможет, придавало уверенности, но цена такого подвига была огромной.       К Сакуре Какаши вернулся поздно. Она уже спала и не заметила, как он лёг рядом с ней. Что-то промурлыкала во сне, повернулась и прижалась к нему.       — Прости меня, любимая, я подвёл тебя. Снова, — одними губами прошептал он ей в волосы.       Он с трудом забылся сном в ту ночь. Сгрёб Сакуру и прижал настолько крепко, что сделал ей больно.       А ещё пришлось ей соврать. Сердце разрывалось от каждого слова этой отвратительной лжи, но правду она бы не приняла. Сделала вид, что поверила. А наутро пришлось солгать снова.       Он снова недооценил Сакуру. Приняв решение не говорить об их плане ни ей, ни Гаю, оба Хатаке понимали, что результат их действий непредсказуем. И если случится худшее, кому из них будет уготована печальная судьба — предугадать невозможно. Какаши понимал, что его выдал язык тела. Он пытался продлить момент прощания с Сакурой, но и не дать слабину при этом. Вглядываясь в её прекрасное, ещё немного сонное лицо, он запоминал каждую черту, каждую точку, блеск глаз, сладость поцелуев. Он когда-то думал, что готов в любой момент умереть. Но сейчас, когда в его жизни появилась она, умирать не хотелось. Она сама всё поняла и притащила Наруто с Гаем. Втроём вломились в его кабинет. Пришлось согласиться на их безумный план.       Всё внутри Какаши протестовало. Он знал, что Саске не ценит человеческих эмоций и сочувствие к Сакуре вряд ли проявит. Но в то же время понимал, что если бы не пошёл у них на поводу, то пришлось бы столкнуться с недовольством гораздо большего количества народа. Откажи он — и в день выхода на последнее задание у ворот будут стоять все шиноби, наперебой заявляя о том, что тоже собираются в этом участвовать. Такое уже бывало неоднократно. И ничто не мешало им вновь повторить.       Какаши снова пошёл на поводу у принципов, игнорируя чувства. И мог ошибиться снова, если бы не Сакура. Когда она напомнила об этом, попеняв на то, что неплохо бы использовать жизненный опыт двойника из той вселенной, Какаши было возмутился, но понимал: она права во всём.       Он лишь надеялся на то, что Саске не будет чересчур жесток к Сакуре. Другого выхода просто не было.       А ещё чувство того, что они забыли что-то важное, наконец, затихло. Ключом к успеху оказалась Сакура. Они снова должны будут спасти мир втроём.