Зачем?

Зачем разбил моё лицо Зачем разбил моё прекрасное лицо? Я не хотел, я не хотел, я не хотел Лунный свет ели затесается в полу разбитые окна старого дома. Это ведь архитектурная зона Ленинграда, что за недоразумение, кто такое посмел сотворить со зданиями и городом? Такими восклицаниями думал Саша. Не то чтобы он был рад чему-либо вообще, теперь, кажется, в его сердце появилась дыра, которая скоро поглотит и остальные органы. Ведь уже все в пепле, камнях и чудом уцелевших досках. Почему же он страдает? Сам такое решение принял, Михаил назвал это наиглупейшим решением за все века. Они поссорились. ``` - Михаил. Это не правильно, эта власть не правильная. Послушай меня, пожалуйста. - молил он о том, чтобы он очнулся от власти революционеров. Ничего не получалось. - Саша. Я делаю так, как нужно мне. А тебя, предателя, слушать не желаю. С глаз моих вон. - это еще не самый пик жестокости, но бывшая столица знала, если блестят алые глаза, лучше поспешить восвояси. - Как прикажешь. Но это все равно не ты, не лучшее решение. - он пошел назад к двери. Но быстрым ходом подошла Москва. Он своей сильной рукой, ударил по щеке Александра. Тот пошатнулся, но смотрел в глаза убитые властью. - Ещё что-то? Зачем разбил мое лицо? - не было у него слов, то место куда пришел удар горело, даже краснело на столь бледной коже. - Я не хотел. Я не хотел. Я не хотел. - Михаил не смотрел на пострадавшего Сашу, он глядел на свои руки что тряслись. Кажется ему хотелось плакать. Кажется ему хотелось извиниться. Но было поздно, в эти секунды осознавания, кабинет покинул Петербург, не желая возвращаться туда больше никогда. ``` Зачем сломал мне три ребра Зачем сломал мне три ребра, ведь я был прав? Как я посмел, как я посмел, как я посмел? Следующая их встреча, не была полна радости. После собрания некоторых городов в столице, после этого ужасного часа препровождения в душном кабинете, полного разных столиц округов. Это было тяжело. Особенно сверлящий взгляд Михаила, устремленный прямо на Петроград. Романов же, всячески избегал этого зрительного контакта, боялся. А если и поймает его этот взгляд, начинал слабо трястись. Как его можно было так запугать? Легко, просто, нужно просто сменить власть в любимой ему стране, изменить и уничтожить прежнего Мишеньку. Собрание закончилось на вроде-бы хорошей ноте, но: - Александр, зайдите ко мне в кабинет через две минуты. Неявка будет расцениваться как предательство родине. Хотя, вы и так уже достаточно накосячили в жизни. - он смотрит в документы, сам идя в свое логово. Тогда, эти две минуты стали форой чтобы успокоиться. "Лишь бы прошло хорошо, я зайду и выйду, ничего же страшного. Все будет в порядке. Всё точно будет в порядке." - Саша пытался, он хотел чтобы это помогло ему. Само внушал себе это. Но напрасно, открыв дверь этого злосчастного кабинета, у него затряслись руки, а голос дрогнул. - Я-я тут Михаил Юрьевич. - предательство самого себя. Ему стоило бы уже бежать. - А вот и ты, искусство созданное Петром. Вот скажи, что у нас насчет нашей власти? Хорошая ли она? - говорить честно? Нет, его убьют, врать о том что все прекрасно? Он же поймет что это наглая ложь! Это безвыходное положение, куда ему деться. Страшно. Его трясет. Но слезы не идут. - Я не знаю, решать, хороша ли власть только вам. От меня ничего не зависит. - возможно, это правильный ответ, но дрожащий голос не радует вопросителя. - Чтоже, ответ верный, да вот только мне не нравится. - что ему не нравится? Александр старался же. Резкая боль была получена в районе грудной клетки. Будь он человеком, умер бы сразу. Но тут ему просто плохо. Сильно Москва ударила по ребрам. Сильно больно было. Сильно страшно было. И все в глазах плыло. Он уже упал на колени все кашляя и тяжело дыша. Что творит столица? Что это за черт! - Саша.. - он в ужасе. - Как я посмел, как я посмел, как я посмел. - у него вновь заело, он испуган от своих действий пока Романов в слабых конвульсиях. Что же дальше будет? Неужели он будет душить его? Так будет каждый раз? Он этого не хочет. Но Михаилу же плевать. Он бесчувственная мразь, которая уже не смотрит на него, на себя, на свои действия. Но только это образ? Он горел двумя желаниями, сделать больнее или спасти. Но он нашел третий, плюнуть и уйти, оставив грязную работу на других. Так и был отправлен обратно к себе вновь в родной город императорский выродок. Зачем сказал ты мне слова Жестокие, полные ярости слова? Это не я, это не я, это не я. И не мало раз такое повторялось, все в телеграммах, письмах и звонках, кричал он изливая душу. Он лишь твердил о том, что Александр больше никому не нужен. - Пошел ты к черту, идиот. - почти каждый звонок заканчивался этим. Каждое слово было пропитано яростью, жестокостью. Гневом и остатками крови революции. - Михаил, не звони никогда. - и на собрания с 1940 он не являлся. И на звонки он с 1940 не отвечал. И телеграммы не читал, да и писем не отправлял. Лишь получил тревожное письмо в 1941, в начале лета. " Александр Романов. Вам следует немедленно покинуть территорию своего города, из-за приближающейся угрозы войны. Я буду ждать. Михаил Юрьевич. " А в ответ тот получил лишь это: " Пошел нахуй. Выродок Московский. " Опустошённый и немой С пробитым сердцем возвращаюсь я домой Прости меня, прости меня, прости меня И вот она, блокадная проблема. И умирал не от голода Саша. От разрушений умирал. Казалось ему, еще чуть-чуть и придется себя по крупицам собирать. Ведь он так тонок, пустая серо-бледная кожа, самый ужасный взгляд и нескончаемые синяки под глазами. Смотря на него, он не удостаивался жалости, как считал. Ведь плохо не ему, а людям. Отдавал он свои крохи хлеба детям на улице что плакали и сидели на ледяном снегу с игрушкой в руках. Отдавал он их старикам, чье тело через пять минут покинет мир этот. Ему было жаль всех, но не себя. Те сломанные три ребра прошли через неделю ужасных выхрипов, сломанного дыхания и жуткого истощения от попыток жить. Полностью пустой, он возвращается домой. Он с огромной дыркой в сердце, ведь разрушен был дворец его детства. Саша думал, еще немного и сдаюсь. Умру, честно, не могу. Таким ужасным, таким плохим словом он обрекал себя на новый день. Все повторял: "Прости меня, прости меня, прости меня. Ведь ты был прав, мне стоило умереть от потопа." - это были старые слова Москвы, еще в далеком 1712 году. В тот день, в тот бал. Это было тяжело, но сейчас, еще хуже. Ноша с каждым днем становилась тяжелее, а открывать глаза он попросту не мог, не хотел лицезреть эту до горечи больную жизнь. Его счастие, он был спасен, ведь еще бы чуть-чуть, последний ключ был бы отдан на растерзание алым глазам. Это было недоразумение Ой, извиняюсь, прошу прощения Я не это имел в виду, давай заплачу Кручу-верчу, запутать хочу. Кто он? Тот человек что спас Северную столицу от неминуемой гибели? Эта смерть была бы сладкой? Так зачем? Он ведь уже лежал посреди дороги какой-то улицы своего города, он уже думал, еще пять минут и будет бомба. А метроном стучал, но не было ничего. Не ужели выживет он? Не хочет. Устал. - Оставь меня здесь Михаил. Оставь на растерзание твоим рукам. Я готов умереть после стольких избиений. Просто убей меня уже. - шепот среди тихих улиц был слышен хорошо, шел снег еще, хорошая холодная погода. - Прошу прощения. - он не знал что сказать, то ли Москва в отчаянии, то ли мир с катушек слетел. - И это всё что ты можешь мне сказать?! - Саша кричал. А горькие и горячие слезы лились как тогда. Слишком больно. Слишком много. - Убей меня Миша. Убей. - но он замолчал. Уснул? Потерял сознание? Что угодно, главное не умер. Главное живой. Запутал он и себя, но самое главное что и столицу тоже. Это было недоразумение Ой, извиняюсь, прошу прощения Ой, что делать, как теперь мне унять твою беду? Я не это имел в виду, я не это имел в виду Как ему унять свою беду? Он виновен по всем статьям, каждый раз не обходился без увечий нанесенных Романову. Не обходился без оскорблений и психического давления. Так как ему уничтожить это? Что нужно сделать? Он не имел в виду, он не имел в виду такую любовь к Саше. Он хотел тепла и нежностей, но сам не смог. Это не он, это власть. Но может ли он противиться ей? Может, только очень слабо. В этот период он и спас свою любовь. От себя, пытался спасти. Зачем прощения просить После сожжения прощения просить? Ты всё сказал, ты всё сказал, ты честен был Каждый раз сидя у больничной койки Александра тот держал его за руку и молил прощенья. Но знал что так просто его не получит. За свои действия уж точно. Он все еще пешка в руках государства, но и личность в нем пробуждается в сильных чувствах. Его спасает Саша, но в свою очередь столица убивает свое чудо. И не хотел он этого, не хотел, честно! Помнит как после сожжения как в бреду Санкт-Петербург извинялся, просил прощения, он просто долго был. Но спас, за месяц. - Ты ведь. - кашель. - был честен со мной, во всех. - вдох. - словах? - очнулся. Он очнулся, не прошло и двух месяцев. Так оно и началось, теперь понятна проблема государства, теперь прощение было прошено на пять лет вперед если все вернется. - Я всё сказал, я всё сказал. Я просто ждал. Прости меня. - слезно извинялся Московский. Держал крепко слабую маленькую руку пострадавшего в блокаде Саши. Такая не сравнится ни с чем. И удалится номер твой И вряд ли снова мы увидимся с тобой Может хоть так ты будешь думать головой? Уже конец 80-ых годов. Это ужасно странное время, когда тело колит, а ты выпадаешь в осадок. Такие ощущения преследовали Александра на протяжении каждого дня, а чтобы избавиться от этого, пришлось попробовать то, от чего колит людей и себя. Михаил знал, добром это все не кончится, он терял свою память частично даже не помня а что было до войны. Это и радовало и не счастливело. Впрочем абонент был вне зоне действия сети. Либо его намеренно игнорируют. Детские забавы, взрослые обиды. Только такое оправдание получал за это Петербург. Вряд ли он увидится с ним еще. Но хочет сильно, скучает чрезмерно. Ждет нервно, любит сильно. Такие действия, были так называемым криком о помощи со стороны зависимого человека. Как казалось, это было сделано чтоб кто-то думал головой. Этот кто-то и пытался спасти от неминуемого наркотического бума. Тщетные попытки, уже сколько лет его посылают все чаще и чаще. Сколько лет. Сколько? Он уже не помнит, но и не хочет. Больно вспоминать каким был прекрасный мальчик и каким стал ужасным торчком. Это было недоразумение Извиняюсь, прошу прощения Я не это имел в виду, давай заплачу Кручу-верчу, запутать хочу Таким недоразумением оказался весь двадцатый век. В этом веке Михаил просил больше всего прощенья, чем за всю свою жизнь. В этом веке он потратил себя и бюджет на Александра, чтобы спасти его любимую культуру от него же самого. В этом злосчастном веке он закрутился в своей личности, завертелся в своих понятиях и окончательно потерялся. Но нашелся. Только поздно. Это было недоразумение Ой, извиняюсь, прошу прощения Ой, что делать, как теперь мне унять твою беду? Я не это имел в виду, я не это имел в виду Это было полным недоразумением, самым настоящим кошмаром наяву. Он извинялся лишь шутя, саркастично вдыхая новую дозу порошка. Что же делать чтобы помочь бедненькому Мишеньке обрести себя прежнего? Спасти Александра сначала. Он не имел в виду свою черствость, не имел в виду свой гнев и зависимость, но в глубине души он просто устал. Был как скомканный комок бумаги, вокруг которого все творится в водовороте и затягивает с новой силой. Но вот и вновь и вновь они забывают о всех страданиях, наслаждаются приятными объятьями и шуточными спорами. Пьют чай да обсуждают жизнь. Любят друг друга без крайне. Но все равно будут просить прощения после всего того недоразумения.