Бессонница

Длинные темные волосы разметались по простыням. От него пахнет чайными пряностями, книжной бумагой и чем-то неуловимо нежным. Его касания бережны, почти невесомы. Он уносит боль на кончиках пальцев, позволяя спрятаться в объятиях и тихих поглаживаниях по голове под замирающий трепет сердца. Он- мягкое, обволакивающее тепло, которое разливается по телу чуткими волнами. Голос, зовущий домой. Горячее прикосновение кожи к коже. Игривый полуукус на ключице. Сбитое, рваное дыхание на чужих губах. Поцелуй, долгий, тягучий, мокрый с закрытыми глазами и пальцами, зарывающимися в волосы, чтобы притянуть ближе. Притянуть ближе и рассыпаться на тысячу осколков, утекающих сквозь пальцы, словно песок. Противный звон будильника разорвал тишину. Сяо распахнул глаза, вздрогнул, сыпя проклятиями, на ощупь нашел телефон и с раздражением вдавил кнопку отмены. Обрывки сна все еще таяли на языке. Сяо перевернулся на спину и тихо застонал, спрятав лицо в ладонях. Сколько времени прошло с тех пор, как он начал видеть эти сны? Неделя, две, может, месяц? Он не знал. Сказать по правде, в этом странном состоянии, в котором он пребывал уже некоторое время, он едва ли мог вспомнить, что с ним было вчера. Как бы отчаянно он ни пытался удержать тепло странного сна, привычная серость осеннего утра обступила его кругом. Он слышал, как капли глухо ударялись об подоконник. На улице явно моросило, и промозглый холод запустил пальцы под тонкую ткань его футболки, стоило откинуть одеяло. Голова раскалывалась, и мир вокруг то и дело опасно пошатывался. От этого мутило, и болели глаза. Болели так, как будто кто-то давил на них сзади. Вот что вы получаете, когда спите по четыре часа в день. На протяжении нескольких месяцев. Если бы не призрачная возможность увидеть его снова, Сяо остался бы дома. Да, пожалуй, это было единственный его мотивацией подняться с кровати в целом. Раньше эта мысль пугала. Сейчас стала настолько привычной, что отдавалась едва заметным зудом под кожей, который он, казалось, научился не замечать. Растворимый кофе неприятно горчил на языке и почему-то совсем не помогал согреться. Каждое утро начиналось с этого едкого кофе на голодный желудок. Ничего другого позволить себе он не мог. Денег едва хватало, чтобы платить за обучение и съем убитой однушки. Времени на полноценный завтрак не оставалось. Чашка была осушена залпом и спешно отправлена в раковину- к горе немытой посуды. Сяо полностью погрузился в мысли о предстоящем дне и о том, как невыносимо далеко его окончание. Забитый автобус, монотонный голос преподавателя, горький кофе на языке, сводящие с ума мысли о недосягаемом человеке, опостылевшая подработка в местном кафе и полусознательная зубрежка до глубокой ночи. Его рутина была неизменна. Проходя мимо зеркала, он отметил, что сегодня выглядит бледнее обычного. Под глаза легла привычная красная подводка. Одно из тех действий, которые выполняются на автомате. Выйти на улицу без нее- все равно, что без одежды. Своеобразный ритуал, соблюдение которого казалось ему важнее завтрака. К тому же, сегодня в расписании стояла латынь. Не сделать ничего, чтобы хотя бы попытаться выглядеть лучше почему то казалось непростительным. На выходе, уже накинув поверх толстовки привычную потрепанную куртку, он вдруг заметил очередную крохотную записку, прилепленную к входной двери: "возьми чёрную сумку". Сяо часто не помнил, в чем заключался смысл действий, записанных на крохотных листочках, разбросанных по всему дому, но ни времени, ни желания вспоминать у него не было. Черная, значит, черная. *** В аудитории было людно и шумно. -Ты уже видел новенького? Ну, того, который по обмену учиться приехал. -Новенького? Ты про Аль-Хайтама? Приглушённые смешки Син Цю и Чунь Юня послышались прямо за спиной. Не подавая вида, Сяо стал внимательно вслушиваться. Что-то казалось неправильным. Ему не было никакого дела до предмета их обсуждения, волновало другое. Их голоса казались далёкими, как будто долетали до него через слой ваты. Сказывался недосып? О другом думать не хотелось, ведь тогда ему придется снова... Сяо с усилием потер глаза в тщетной попытке привести себя в чувство, натянул капюшон глубже и закутался в рукава черной толстовки, потому что почувствовал, как холод снова тянет ледяные пальцы к шее. Хлопнула дверь, и зал мгновенно погрузился в тишину, потому что следом вошел Он. Преподаватель, которого уважали даже те, кто ненавидел его предмет. Сяо затаил дыхание и непроизвольно подался вперед, чтобы лучше разглядеть его. Чжун Ли. Чжун Ли был трижды особенным. Во-первых, он знал себе цену. На первом же занятии он обвел глазами зал, поправил очки-половинки и громким голосом объявил: "я понимаю ваши трудности и знаю, как часто задерживается транспорт, поэтому на мои лекции опаздывать можно. У меня к вам только одна просьба: при опоздании входите в аудиторию тихо, не извиняйтесь и постарайтесь не привлекать к себе внимание. Раз вы опоздали, значит, у вас была уважительная причина, не стоит тратить время на объяснения." Его лекции были исключительно интересными: глубокое знание предмета и прекрасно структурированное изложение захватывали внимание с первых секунд. Опоздавшие пытались понять, что происходит и начинали спрашивать соседей, о чем идёт речь. Вторые в свою очередь, не желая отвлекаться, хмурили брови и с выраженным недовольством советовали им не опаздывать. Стоило ли говорить, что проблема с посещаемостью была решена? Его лекции не пропускал никто. Во-вторых, несмотря на строгость, он оставался по-человечески добрым. Сяо до сих пор помнит, как сел отвечать билет на первом экзамене. Все внутри было натянуто тугой струной, которая, казалось, вот-вот лопнет. Стоило ему оказаться у учительского стола, он почувствовал, как мир вокруг отдалился. Он слышал каждый звук, каждое слово, но не мог понять их смысла. Как будто мозг просто отказался обрабатывать поступающую в него информацию и воспринимал каждую букву отдельно, не объединяя в слова. Следом за приступом последовала паника. Почему именно сейчас? Почему именно в этот важный момент? Он ведь знал ответ на вопрос в билете. -Извините. Я не понимаю. Вас...- Сяо пробормотал одними губами, сожалея, не поднимая взгляд от своих колен. Следующее, что он почувствовал- тепло чужой руки, которая легла поверх его собственной. Юноша с опаской поднял голову и встретился со спокойным взглядом глаз цвета расплавленного золота. Мягкие черты лица Чжун Ли не выражали ни раздражения, ни злобы, скорее лёгкую обеспокоенность. -Что ты ел сегодня на завтрак?- вопрос сбил с толку и заставил задуматься на пару секунд. -Кажется, хлопья,- Сяо отвечает неуверенно. -Медовые? -Медовые. -С молоком? -С молоком, - от нелепости ситуации становится смешно. Натянутая струна внутри немного расслабляется. - Хорошо. Сколько у тебя пропусков в этом семестре? -Думаю, два. -Один, -поправляет его Чжун Ли с мягкой улыбкой, - я запомнил тебя, ведь по твоим ответам было видно, что ты готовился к каждому занятию, поэтому я уверен, что ты хорошо сдашь экзамен. "Я запомнил тебя и уверен, что ты хорошо сдашь экзамен"- разливается по телу тёплой волной, и Сяо чувствует, как паника отступает, оставляя после себя едва различимый шум в ушах. Вместе с теплом приходит благодарность. Чистая, захватывающая с головой. В это просто сложно поверить. В такие моменты к нему еще никто не относился так... Понимающе. Возможно, именно этот случай и положил начало тому безумию, что происходило с Сяо сейчас. И, наконец, в третьих, Чжун Ли был чертовски красив. Длинные волосы, собранные в тугой хвост, струились по плечам, напоминая расплавленный шоколад. Глаза смотрели строго, но при этом не были лишены какой-то неуловимой озорной искры, которая время от времени вспыхивала золотом в глубине радужки. Его движения были плавными, но живыми и быстрыми. Особенно явно это проявлялось в его привычке жестикулировать, когда он увлекался рассказом о том или ином предмете. В такие моменты Сяо мог залипнуть и совершенно упустить из виду предмет обсуждения. Каждый раз, когда это происходило, ему приходилось второпях искать Венти на перерыве, чтобы попросить переписать конспект. Сегодняшний день не стал исключением. -Привет-привет, ну и видок у тебя, дружище, если вдруг решишь сниматься в фильме про вампиров, сможешь сэкономить на гримере, - в своей беззаботной манере Венти рывком пожал ему руку, и Сяо поморщился от внезапной боли, резанувшей выше. -Что, опять конспект нужен? А ты почему на мои сообщения не отвечаешь?- Венти сложил руки на груди, недовольно изогнув бровь. -Я, это, прости, не видел,- Сяо неловко почесал затылок и почувствовал, как тянущее чувство вины свернулось в животе тугим клубком. Он знал, что Венти бесполезно врать. На самом деле ответить на сообщение просто не было сил, поэтому Сяо ограничился его прочтением на экране уведомлений. Наверное, такое поведение можно было назвать отвратительным. Сяо бы понял, если бы друг отказался ему помогать, ведь со стороны все выглядело так, как будто Сяо бессовестно пользовался его добротой, пренебрегая общением. Барбатос понизил голос до шепота, его тон вдруг стал серьёзным,- ты опять не спишь? Снова эти мысли? Вспоминаешь ее? -Я вовсе не,- тошнотворный ком ужаса встал поперёк горла, стоило Венти упомянуть "ее",- все в порядке, я же работаю, помнишь? Устал вот и все. -Пожалуйста, пообещай мне, что позвонишь, если тебе что-то понадобится,- Венти заглядывает прямо в его глаза, и Сяо боится, что друг сможет разглядеть в них бессильное отчаяние, кричащие о том, что он уже даже не пытается как-то изменить свой образ жизни. -Обещаю,- сдаётся Сяо, ощущая новый укол вины. Он был готов пообещать, что угодно, лишь бы уйти от разговора, который заставлял болезненные воспоминания вспыхнуть с новой силой. Даже если знал, что обещание сдержать не сможет. - Хорошо, все ведь уже позади. Пусть прошлое остается в прошлом, - Венти натягивает привычную улыбку и по-дружески хлопает его по плечу. Сяо искренне пытается найти в себе силы улыбнуться в ответ. Выглядит это,  наверное, жалко. *** Улыбающееся лицо Чжун Ли смотрело на него с разбитого экрана телефона. Обычно, если девушке нравится парень, она признается ему в любви, и они либо начинают встречаться, либо решают остаться друзьями. В его случае оба варианта были невозможны, ведь Сяо был парнем, а Чжун Ли- его учителем. К тому же, женатым. Все, что оставалось Сяо- следить за его обновлениями в соцсетях. Каждый раз, когда он чувствовал что больше не может, в моменты, когда жизнь казалась невыносимой, пальцы автоматически выхватывали из кармана телефон и скролили вверх, обновляя ленту. Он не заметил, как пришел к этому. Просто в какой-то момент понял, что знает расписание преподавателя лучше своего. Он часто думал, как отреагировали бы другие, узнай они об этой его новой привычке. Скорее всего, покрутили бы пальцем у виска и пригрозили держаться подальше, но... В конце концов Чжун Ли был действительно выдающейся личностью. Разве это так странно, что Сяо хотел узнать о нем больше? Автобус резко затормозил, объявляя нужную остановку, и Сяо, сунув телефон в карман, с тяжёлым сердцем сделал шаг в сторону ненавистного кафе. Звякнул дверной колокольчик. Сухой воздух ударил в ноздри, раздражая кожу. Сяо кинул блеклое "привет" в сторону коллег и направился в комнату персонала. Впрочем, едва ли кто-то обратил на него внимание. На дне черной сумки обнаружилась кофта с длинным рукавом, и Сяо мысленно поблагодарил записку, которая напомнила ее взять. Эту кофту он никогда бы не надел в повседневной жизни. Дело было не только в том, что она отличалась противным зелёным цветом, который идеально вписывался в стиль униформы этой кофейни. Она напоминала о работе, и он не мог смотреть на нее без отвращения. К слову, Сяо- единственный, кому было позволено носить длинные рукава, вместо классических коротких. Всё из-за того случая.  Тогда он как обычно стоял за стойкой, отчаянно пытаясь заварить капучино с достойным слоем взбитого молока и не свалиться с ног, потому что голова раскалывалась так, что он едва мог видеть перед собой. Звякнул колокольчик, в помещение вошла женщина, плотно укутанная в меховое пальто. Приподняв бровь, она окинула взглядом зал и уже, кажется, собиралась сделать заказ, но передумала, стоило ее глазам остановиться на Сяо. Вернее, на его руках. Уже через минуту она, бросая косые взгляды в сторону стойки, что-то злобно шептала старшему по площадке, но делала это достаточно громко, чтобы ее услышали в другом конце зала. И Сяо покорно стоял, слушая, чувствуя, как каждое слово вонзается под ногти крошечной иглой. "Мальчишка", "странный, "больной". Сука. Хотела, чтобы его убрали, потому что ей "было неприятно смотреть". Если бы она знала, каких усилий ему стоило поддерживать это подобие нормальной жизни. Старший по площадке слушал ее (или делал вид, что слушал), потирая подбородок, изредка кивая, но не пытаясь прервать. Видимо, надеялся, что так она быстрее отстанет. В тот момент хотелось хлопнуть дверью, уйти и больше никогда не видеть ни этой стойки, ни лиц "коллег", чьи липкие взгляды он чувствовал на своей спине. Притвориться, что их и этого эпизода никогда не существовало. И все же, он оставался стоять, сжимая кулаки, впиваясь ногтями в кожу, кусая губы и мысленно оттягивая себя за волосы, чтобы унять подступающий к горлу гнев. Не понятно, по отношению к женщине или к себе. К ней- за то, что лезет не в свое дело, к себе- за тот стыдный срыв, который был клеймом вырезан на запястьях. Стоило надеть футболку, люди вокруг думали, что он выпендривался или пытался как-то привлечь к себе внимание. Даже если он никогда не говорил о ранах, если не ныл и не пытался завести разговоры на "неудобные" темы. А хуже всего было от того, что Сяо искренне верил: на подобные ситуации жаловаться он не имел права, ведь он сам принял решение это сделать. По своей вине и получал нежелательное внимание. Сегодня, впрочем, рабочий день прошёл, как обычно. В тумане. В попытках удержаться за мысль, что ему нужно не забыть натыкать в чек побольше влажных салфеток, чтобы содрать с посетителя пару лишних грошей. Приказ начальства, вину за исполнение которого он уже практически не чувствовал. Привык или слишком устал- не имело значения. *** Дом встречает его сырым полумраком, запахом стертого паркета и привычным бардаком, на уборку которого сил не хватает уже месяц-два-три. Ужинает он какой-то дрянью, разогретой в микроволновке. Не переодевая чертову зелёную кофту, потому что действие требует слишком много энергии, которая уже давно ушла в минус. Вкуса у еды нет. Вернее, язык что-то все-таки ощущает: текстуру, температуру, но сам вкус, от которого обычно происходит мизерный выброс серотонина- нет. Пальцы на автомате достают телефон и заходят на знакомую страницу. Свап вверх. Вращающийся круг. Обновлений нет. Свап вверх. Вращающийся круг. Обновлений нет. Свап... Ест он мало. Просто, чтобы живот перестало сводить от голода. Заставлять себя давиться дальше смысла нет, поэтому остатки еды отправляются под раковину- в мусорное ведро. "Не выкидывай вилку"- записка молчаливо смотрит на него с микроволновки. Сяо тяжело вздыхает и лезет за вилкой, которая из-за его рассеянности отправилась вслед за едой. С ужином было покончено, пришло время садиться за книги. На прошлой неделе, после занятия, Чжун Ли окликнул его. Сяо тогда вздрогнул, обернулся, замер. Учитель стоял, протягивая лист бумаги, и солнце, бьющее в затемненную комнату сквозь узкое вытянутое окно, подсвечивало его длинные каштановые волосы золотом. -Мы организуем новый проект по составлению словаря. Хочешь принять участие? Твои навыки бы нам пригодились. Сяо почувствовал, как кровь приливает к лицу, заставляя алые пятна расцвести на бледных щеках. Сердце гулко стучало бешеный ритм, отдаваясь в ушах громким эхом. -Да. Да, конечно,- негнущимися пальцами он забрал листок бумаги из чужих рук и, спохватившись, опустил глаза, как будто они могли выдать поднимающуюся внутри бурю. На листе- краткое описание задания и его, Чжун Ли, телефон. Сяо закусил губу. До крови. То ли чтобы сдержать глупую улыбку, то ли чтобы проверить, что это не сон. Номер телефона, принадлежащий Чжун Ли. У него в руках. Лист он наспех положил под чехол телефона и с тех пор не доставал, иногда кидая на него короткие взгляды, как будто боясь, что он может исчезнуть.  Клочок бумаги, да и сам проект представлялись Сяо тонкой нитью, соединяющей его с учителем, и юноша решил, что сделает все, чтобы не выпустить ее из рук. Тогда он был рад до кружащей голову эйфории, но сейчас... Учебник латыни на коленях- буквы плывут перед глазами. Он пытается прочитать одно и то же предложение уже пятый раз. Это вечное состояние полудремы. Оно не уходило, несмотря на то, сколько часов он спал, и это не было проявлением хронической усталости, от которой советуют взять отпуск на пару недель. В лучшие дни он чувствовал лёгкую сонливость, в худшие- забывал, что было пару секунд назад. Сяо понял, к какой категории относился сегодняшний еще утром, когда услышал далёкий голос Син Цю, который сидел в паре сантиметров от него. Возможно, еще тогда он смирился с тем, что должно было быть сделано. А всё из-за гребаного слабого тела, которое отказывалось подчиняться. Из-за него тонкая нить, связывающая с Чжун Ли, могла оборваться. Это страшное "оборваться" бьётся о стенки черепной коробки, поднимая волны паники, которые подступают к горлу тугим комом, мешая дышать. Получить призрачный шанс быть ближе к нему хоть на шаг и сразу же упустить из-за собственной никчёмности. Словно из грязи карабкаться на гранитные стены ввысь, к далекому солнцу. Стирать руки в кровь о грубый кирпич, исступленно давиться слезами, представляя, что кожа, сдираемая заживо- не его. Ловить далёкие, остывающие лучи, как ловит каплю росы умирающий от жажды путник, сбившийся с пути в песках. Сковать сердце железом и перестать, притвориться, что перестал чувствовать, как трещат кости во время очередного рывка. Все для того, чтобы вдруг оступиться, камнем рухнуть вниз и, летя, наблюдать, как солнечные лучи меркнут, проглатываемые серым гранитом. Безграничная ненависть обрушивается на него ураганом. Жгучее, разрывающее изнутри чувство. Хочется выцарапать его из-под кожи. Оно причиняет почти физическую боль, где-то в районе печени. Как будто в живот вонзили осколок. Можно кричать, выть, сыпать проклятиями, запрещать себе думать, корчиться в истерике, давиться слезами, скрести ногтями кожу, оставляя вспухшие красные полосы, но вытащить его не получится. Решение приходит само собой. Все, что ему нужно- вернуть контроль. Как можно быстрее. Пока буря не разорвала его на части. Туман в голове давит на глаза изнутри, крутит мысли, смеётся. Сяо поднимается с места. Вспоминает: в шкафу, на верхней полке, в самом углу, чтобы случайно не зацепился взгляд- маленькая коробочка с откидной крышкой. Она лёгкая, удобно ложится в руку и тихо позвякивает, если оторвать ее от земли. Тысяча мыслей, словно туча насекомых роится в голове жалит, пытаясь перекричать саму себя. Усилием воли Сяо заставляет себя сконцентрироваться. Почему он это делает? Чтобы не чувствовать себя жалким от собственной беспомощности. Крохотная крышка откидывается с тихим щелчком. На дне- металл, ловящий тусклые блики. Лезвие ощущается в руке почти невесомым. Почему он это делает? Чтобы вернуться в реальность. Чтобы иметь возможность попытаться заслужить чужую любовь. Металл обжигает кожу холодом. Осталось лишь сделать пару резких движений и... Телефон издаёт слабый звук. Сяо вздрагивает, затравленно кидает взгляд на вспыхнувший в темноте экран. Расфокусированный взгляд с трудом выхватывает короткое сообщение. В груди что-то болезненно сжимается. Он чувствует, как одна за другой горячие слезы начинают стекать по щекам. Чжун Ли 23:44 Я проверил твое последнее эссе. Отличная работа! Оно может стать хорошей основой для текущего проекта. Сможешь ли ты встретиться со мной завтра, чтобы обсудить детали?