Дневник влюблённого

25.05.1955-26.05.1955 На дворе глубокая ночь, которая потихоньку начинает перерастать в новый день. Свечка давно потухла, а страсть между двух тел охладела и исчезла, как будто ее и вовсе не было. Намджун сидел на полу возле открытого окна и смотрел в звездное небо, где опускался месяц. Он не стал зажигать свечу, ведь Чонгук так сладко уснул, как дитя малое. Ким на такое сравнение лишь улыбнулся и укутал тельце в одеяло, чтобы тот не простыл. Сам же альфа сидел в нижнем белье и штаны наспех еще надел, чтобы не простыть. Хотя что та болезнь может ему дать? Ничего. Все равно померать скоро и уже без разницы- здоровое или больное тело у него. В душе больно, а на глаза наворачивались слёзы от одной мысли о своей скорейшей кончине. Больно еще от того альфочке, что родителей самих оставляет, без детей и рода. Больно еще от того, что прийдется уйти в прекрасный день для Сокджина и Чимина, но Намджун надеялся лишь на то, что те его простят и отпустят грешника в руки ангелов. Встряхнув головой, Ким вернулся к листу бумаги на полу. Он после того, как уложил Чонгука на футон, сразу полез искать в шуфлядке лист с карандашом и, на удивление, нашел принадлежности для писания. Ему было необходимо вылить душу на лист. «Мне понравилось тело омеги, но это не тело командира, которое я видел в душевых. Сокджин свадьбу играет, поэтому то тело омеги, те поцелуи у меня ничего не вызывали. Я потерянный из-за новости командира. Я ничего не чувствую, ведь понял, что потерял Сокджина навсегда. Да, слишком радикально звучит, но это правда- я не его, как и он не мой. Он принадлежит Чимину, а я… Ничейный. Я не хочу жить, зная, что Сокджин Чимину принадлежит и спит с омегой; не хочу жить, ведь это так больно видеть поцелуи от командира на тельце у омеги; не хочу жить, видя, как Сокджин обзаведется детьми и Чимин будет беременным ходить. Я жить не хочу без Сокджина. Я не хочу, ведь я люблю его. Я чертовый эгоист, который просто хочет счастья. Я все решил для себя. Простите, командир Ким.» Услышав копошение сзади, Намджун всхлипнул и, быстро спрятав лист бумаги в карман штанов униформы, вытер ладонью мокрые щеки, поворачивая голову и смотря на омежку. Чонгук сидел рядом, прижавшись под бок альфочки, и смотрел в глаза, в которых была до сих пор влага. Мальчишка укутался в одеяло и пришел к Киму, от чего на душе у второго боль от скорой кончине отошла. - Мы пришли с Чимином сюда, чтобы спастись от нищеты и от того, что мы сироты, которых заберут,- поджал губы Чонгук. Омежка улыбнулся так грустно, что Намджуну стало невольно стыдно из-за своих выдуманных проблем. Чон лишь голову на плечо сильное положил и закрыл глаза, чувствуя мокрые следы на щеках. - Я один и он один. Мы только друг для друга были,- тихо продолжил Чонгук, кутаясь сильнее в одеяло.- Я отговаривал его идти сюда, но Чимин упертый. Я пошел за ним, а сейчас что? Нет, я не виню его, просто… - Тебе обидно от того, что тебя в очередной раз бросили,- закончил за Чонгука альфа.- Не волнуйся, я понимаю тебя прекрасно. - Спасибо, Господин Ким,- тихо прошептал Чонгук, садясь на колени перед альфой. Намджун смотрел на чистое личико омежки, которое под светом ночных фонарей и звёзд было такое милое и бледное, что альфа на минуту подумал, что тот болен. Встав со своего места, Ким закрыл окно и уперся взглядом на улицу. - Наверное, мне нужно идти,- тихо сказал Намджун, развернувшись и уставился на омежку.- Чего глаза на мокром месте? - Можно я Вас поцелую?- тихо лишь одними губами спросил Чонгук, боясь ответа. - Конечно. Намджун ожидал поцелуя в губы, но Чонгук легонько взял грубую ладонь в свои ладошки и преподнес руку альфы к своим губам, оставляя легкий поцелуй. Ким молчал. - Простите, если сделал что-то не так,- тихо сказал Чонгук, потупив взгляд в пол и отпустив чужую ладонь.- Я хотел Вас поблагодарить. Идеальный ребенок. Идеальный, прекрасный и красивый такой для родителей. Намджуна осеняет тут же мысль о заманчивом предложении. Упав на колени прямо напротив испуганного мальчишки, Ким схватил его личико в свои руки, заставляя глазки-пуговки уставится в его черные глаза. Чонгук сидел неподвижно, подчиняясь наказам старшего, вот только плечико оголилось, заставляя альфу зацепляться взглядом за голую кожу. - Ты хочешь свободу, как у Чимина?- тихо, как будто что-то запретное, спросил Ким, смотря в удивленные глазки напротив.- Только скажи. - Какая «свобода», Господин Ким? На глазах-пуговках слёзы. Чонгука тут заперли: заставив танцевать и наливать, а после этой прекрасной ночи он и спать будет с клиентами. О какой свободе может идти речь, если у него денег нет, а родных за стенами дома Красного лотоса также нет? Ни о какой свободы ему не мечтать. Он пленник, которого оставил друг. - Свобода,- тихо продолжил Ким, хватая в свои ладонь личико младшего и крепче сжимая, не разрешая тому упасть в свои мысли.- На свободе, при которой ты будешь волен и будешь жить для себя. - Я беден и сирота. Меня никто не выкупит отсюда и…- глаза Чон пытался отвести, но Ким схватил его сильнее за щеки. - Я тебе дарую свободу,- рычал в личико альфа, смотря в глазки:- только при одном условии. - Вы…?- Чонгук затаил дыхание, ведь не верил в услышанное.- Вы мне даровали себя в эту ночь, я пил с Ваших рук и целовал руки… Это слишком, я не смею, Господин Ким. - Замолчи!- кричал Намджун. Альфа упал на попу и схватился за голову, начиная плакать и сжимать прядки своих волос. Чонгук закрыл рот ладошкой, перепуганно смотря на плачущего Кима. - Я скоро умру,- черные глаза смотрели в глазки-пуговки:- я оставлю своих родителей одних. Их сердца не выдержат и я тебе дарую свободу только при одном условии- что ты будешь им сыном за меня. Чонгук не верил. Этот святой человек скоро умрет, оставит это жестокий мир, оставит омежку, а главное- оставит родных людей. Этот святой человек сейчас сидел перед омежкой и плакал, как малое дитя, упиваясь слезами и смотря в потолок, как будто молясь. - Я прошу тебя быть сыном для моих родителей. Я умру,- тихо молил Намджун, не смотря на омежку, который не дышал даже.- Они не выдержат горя, поэтому прошу буть у них. - Вы даруете мне не только свободу,- тихо отвечал Чонгук, чувствуя слезу на своей щеке.- Вы даруете мне семью. Намджун сделал верное решение. Он улыбнулся и подполз к омежке, обнимая так крепко и в последний раз. Заплакав, Ким уткнулся холодным носом в шею омежки, у которого слёзы текли, ведь ему судьба даровала этого святого человека, который дал ему свободу и семью. Чонгук о большем и не мог просить. Он счастлив. Намджун разбит, он плакал на плечах у омеги, хватаясь и обнимая тельце. ~~~ На дворе виднелся диск солнца, который всходил над одним из городов Кореи. Намджун стоял и смотрел на небо, засунув руки в карманы, пока Чонгук мялся возле него, держа в руках маленький сверток ткани, в котором покоилась фотография с Чимином и яблоко, любезно купленное альфой. Они стояли друг напротив друга, находясь на вокзале, где совсем с минуты на минуту Чон покинет этого город грехов и навсегда забудет о доме Красного лотоса. Нет, омежка будет приезжать и будет писать другу, но главный его долг- стать сыном для родителей умирающего солдата. - Вы…- Чонгук поджал губы, не зная, как начал прощание. - Ты едешь в Инчхон, это красивый город,- грустно улыбнулся Намджун, поднимая голову вверх, ведь отчетливо почувствовал слёзы на глаза.- Можешь подарить мне подарок на прощание? - Конечно!- слишком громко вышло у омежки, который сразу же покраснел, ведь взгляды пассажиров на пароме были обращены на них.- Я с удовольствием дарую Вам подарок на прощание. Омега подошел ближе к альфе и поднял свою голову, смотря на альфу, который так пристально разглядывал его. Намджун улыбнулся и прикрыл глаза, наклоняясь и кладя ладони на голову мальчишка, а там и оставляя легкий поцелуй на лобике у младшего. - Передашь записку и мой солдатский жетон родителям,- всунул нужные вещи омеге Ким, немного отходя назад.- Там я им все детально расписал, так что вопросов не должно быть. Они добрые, не бойся их. - Я буду всю жизнь Вам благодарен,- тихо плакал Чонгук, смотря в глаза тому.- Буду по век Вам должный. - Хах,- засмеялся Джун.- Не будешь. Чонгук лишь громче заплакал и прильнул к сильному телу альфы, пока Намджун зажмурил глаза и прижал тельце к себе. - Простите, папа и мама, за глупого сына,- тихо прошептал Джун, утыкаясь носом в макушку младшего. В душе больно, а в груди еще больнее, ведь сердце так и бьет по костям, заставляя ребра ломаться. Хотя жизнь самого альфу сломала и заставила пойти на этот шаг. «Приютите Чонгука- он хороший и будет Вам за сына. Мама, простите глупого сына, который помер не природной смертью. Отец, простите, что рода не будет. Простите меня и моя последняя просьба лишь одна- будьте Чонгуку за родителей. Пусть этот ребенок радует вас и дарует вам любовью и заботу до конца ваших дней. Простите, я люблю вас.»