—Альфред, пап, простите, но Сара моя...

—Элизабет, подними глаза. —Да, отец?—вампирша подняла взгляд чёрных глаз на Графа, хлопнув длинными ресницами. —Пойдём со мной. Кинув взгляд в сторону Сары, Элизабет двинулась следом за отцом, гордо шагающим к лестнице. По дороге он завёл разговор. —Наверное, самое время объясниться, дитя моё. —То есть, ты всё знаешь?.. —Ты правда считаешь своего брата дегенератом?—Граф открыл дверь своего кабинета, пропуская дочь вперёд. —Герберт уже сообщил, да?—Риторический вопрос. В ответ на фразу отца она уже хотела сказать "А, ты об этом.", но тогда Граф стал бы расспрашивать ещё.—Нет, отец. Я сказала это всё... под влиянием эмоций. Понимаешь, мне показалось, что Герберт насмехается над тем, что свободное время я провожу за изучением языков, культур и тому подобного. Подумала сыграть на его увлечениях. Но потом я осознала, что он не имел в виду ничего такого. Просто раздула из мухи слона. Думаю, Герберт даже не подумал бы никогда о таком. Я поговорю с ним. И извинюсь... Элизабет стояла, потупив взгляд в пол и ждала ответа. Ждала хоть каких-то действий. Граф, сидевший за столом, бесшумно встал и, прошествовав к дочери, обнял её. —Моя девочка, ты умница,—с улыбкой выдохнул Граф, прижимая её к себе.—Я всегда знал, что ты благоразумна. В любом случае,—он отстранился,—лучше подойди к Герберту завтра. Он, конечно, отходчив, но, признаться честно, я никогда до сего времени не видел его настолько возмущённым и печальным. И это даже не актёрская игра. —Да, я думала об этом. Ладно, скоро рассвет. Это всё, отец, я могу идти? —Конечно. Сладких снов, милая. Элизабет, вот уже как несколько секунд вышедшая за дверь, стояла, как вкопанная. Рассказать или не рассказывать пока о Саре? Что делать? В конце, концов, она развернулась и, постучав, дёрнула ручку двери. —Отец, ещё вопрос! —Слушаю.—Замявшись, вампирша прикрыла дверь и прошла к столу. —Фройляйн Шагал ведь теперь будет жить с нами? —Ну, думаю, да. Я давно размышлял о том, чтобы пополнить нашу семью. Постой. Я чувствую в тебе страх и сомнения. Элизабет. Ты боишься, что я сделаю Сару заменой... Изабеллы? Этому никогда не бывать!—Граф начинал гневаться. —Нет, отец, что ты!—Но тут же остыл. —Тогда, в чём же дело? —Я могу с ней поговорить? Прямо сейчас. Я говорила, что рассвет скоро, но скоро – понятие растяжимое. До рассвета ещё около двух часов. Думаю, за это время нам удастся... прояснить отношения. —Да, разумеется. Она сейчас должна быть в своей комнате. —А куда ты разместил профессора и Альфреда, позволь узнать?—Улыбнулась леди. —Знаешь ли, я решил немного повлиять на сближение Герберта и Альфреда, поселив его рядом. А профессор в самой дальней комнате на первом этаже. —Ох, как досадно.—Наигранно расстроившись, вампирша рассмеялась.—Благодарю за всё, papa, сладких снов. Преспокойно выйдя за дверь, Элизабет помчалась в западное крыло. Она наконец-то вновь увидит Сару! Свою любимую Сару! Потом она поговорит с Гербертом и всё станет, как раньше! Только в несколько раз лучше. Приближаясь к вестибюлю, Элизабет разглядела, — абсолютно безошибочно, — Сару. Та, завидев её за пару метров, кинулась в объятия вампирши. Не выдержав, Элизабет расплакалась. —Милая, ты что, ждала меня всё это время? —Да. Я наконец окончательно поняла, что люблю вас... тебя. —Пойдём скорее, отец может увидеть. Сжимая руку Сары, Элизабет пошла в сторону западного крыла, разглагольствуя о том, что сейчас они могут всё решить. И вот финальные шаги. Они заходят в комнату, Элизабет закрывает дверь и прижимается к Саре, утыкаясь носом в копну рыжих волос. Сара очень сообразительна, а потому поднимает голову и утыкается своими губами в губы Элизабет. Даже не поцелуй – бессмысленное соприкосновение, при котором ощущается крепкая связь. —Сара, дорогая, ты – моя алая звёздочка. Пригласишь?—Отстраняется Элизабет, стреляя глазами в сторону кровати. Сара краснеет, на что вампирша усмехается и произносит,—Ох, для этого ещё рано. Я имела в виду, пригласишь ли ты меня в комнату. —Ох,—новоиспечённая вампирша ещё больше смущается своей глупой ошибке,—конечно. Усаживаясь на кровать, она похлопывает рукой рядом с собой, приглашая присесть. Элизабет, улыбаясь, делает реверанс и садится, взяв руки новоиспечённой вампирши в свои. Тут же она выдыхает, печально смотря в окно, на лунный свет. Ангелово окно, не прикрытое портьерами! Леди тут же срывается с места, подлетая к окну, и дёргает за шёлковый шнурок, смыкая бордовые портьеры. Сара недоумевает, но потом до неё быстро доходит, что бы могло с ней случиться, если бы Элизабет не заметила этой погрешности. Она благодарно кивает, на что получает успокаивающийся взгляд. Такое вот немое общение. А ведь они планировали всё обсудить. Вслух. Наконец Элизабет вновь устраивается возле Сары. —Теперь, когда всё улажено, мы наконец-то можем нормально поговорить. Итак, Сара. Теперь ты будешь вампиршей и частью нашей семьи. Правила жизни и тому подобное мы объясним тебе позже. Но основные три: не выходить на солнце; если ты верующая, не касаться предметов, связанных с этой религией, то есть, распятий икон и так далее; и третье правило – не касайся лезвий серебряного оружия (если, конечно, найдёшь его в замке). Это всё. Также теперь, Сара, мы оказались в непростой ситуации. В тебя влюблены сразу два вампира, а хуже всего то, что эти два вампира – отец и дочь. И если с одним из них у тебя "официальные" отношения, то о других не знает почти никто. Так вот, скажи свой окончательный вердикт. Кого ты любишь? —Тебя. Я никогда о таком не думала. Но я испытывала тяжесть, искренне волновалась, когда вы с Графом ушли. Я волновалась за тебя, поскольку видела его угрюмое лицо, когда мы вчетвером вошли. Он знает о нас? —Нет. Тот вопрос был связан с Гербертом. —И долго мы будем это скрывать? —Не знаю. Надо просто быть осторожными. В любом случае я не хочу существовать с постоянной тревогой. —Ну да,—многозначительно произнесла Сара. С минуту они молчали. —Я-то думала,мы будем говорить долго, а прошло всего около пятнадати минут.—Приметила Элизабет. —Что мешает поговорить о чём-то другом, кроме переживаний? —Я хорошо целуюсь?—вопрос-подтверждение, поставивший Сару в тупик. —Да.—Ей и сравнивать-то было не с чем. —Ох, Сара!—Вампирша притянула её к себе, соединяя губы Сары со своими в нежном поцелуе. Она проводила краешком языка сначала по нижней, потом по верхней губе возлюбленной, после медленно отстраняясь. Потом она встала, задрав юбку платья, и начала снимать кринолин. Она потянула Сару за руку, дабы та встала и сделала то же самое, откинув оба "каркаса" платьев в угол. —Так ведь гораздо удобнее?—Впопыхах спросила вампирша. —О, да! Я до этого раньше никогда не носила кринолины, всё мечтала попробовать. И вот, оказалось – жутко неудобная шту...—Элизабет повалила Сару на кровать не дав ей закончить. Новоиспечённая вампирша вновь смутилась, заставив остатки крови прилить к щекам. Но вместо того, чтобы начать делать то, что она предполагала, Элизабет, лишь улеглась рядом с ней и рассмеялась. —Ох, дорогая, не хочу тебя расстраивать, но умопомрачительно страстного и нежного слияния наших тел сегодня не будет. Это была слишком тяжёлая ночь, которая измотала нас всех. Держу пари, все, включая отца, уже давно сладко спят. Если, конечно, Герберт не решил вновь добраться до своего chèri.—С догорающей улыбкой произнесла вампирша.—Ах, и ещё кое-что. Лучше не вставай до пяти часов вечера.—Леди встала с кровати. —Элизабет,—Сара протянула к ней руку. —Зови меня Лиззи наедине или при Герберте. Но при отце – только Элизабет и лучше даже на "вы". —Да, конечно. Скажи, а виконт всегда ведёт себя так?.. —Как – "так"? —Ну... Кокетливо, эксцентрично, чуть навязчиво? —Ох, Герберт вовсе не навязчив,—Отмахнулась Элизабет,—а просто-напросто жаждет внимания к своей персоне. Но, да, в общем всегда. Ладно, я пойду. —Надеюсь, у них с Альфредом всё сложится,— глядя в складки балдахина, мечтательно проговорила Сара. Элизабет приподняла брови и улыбнулась. —Я тоже.—Быстро прильнув к Саре, она чмокнула её в лоб.—Кстати, милая, я оставлю кринолин у тебя. Не против? Та замотала головой, накручивая упавшие из распустившейся причёски локоны леди на палец. —Сладких снов, моя алая звёздочка!—Крикнула вампирша, выходя из комнаты. —Вам тоже.—Донеслось из-за закрытой двери. Зайдя в свою комнату, Элизабет мечтательно закружилась, закинув голову назад и, в конечном итоге, упала на кровать, впервые (за годы существования вампиром) уснув на ней. *** Проснувшись, Герберт потянулся и взглянул на настенные часые. Четыре, а вернее, – почти пять часов вечера. Идеально. Значит, скорее всего, почти все уже проснулись. Выйдя из комнаты в одной пижаме, он направился туда, где с наибольшей долей вероятности мог найти своего chèri. Первой ему на глаза попалась Элизабет, на которую он отреагировал, неожиданно даже для себя, с лёгким раздражением. Несмотря на это Герберт подметил, что на ней был чудный шёлковый пеньюар чёрного цвета, заказанный из Британии несколько месяцев назад. Увидев Герберта, она предприняла попытку подойти и схватить его за руку, но, когда тот резко увильнул в сторону, поникла и, произнеся: "Альфред в библиотеке.", поспешила прочь быстрым шагом. Герберт напряг слух и услышал стук небольших каблучков и тихие всхлипы. Его мёртвое сердце тут же смягчилось. Хоть остаток обиды на Элизабет в нём остался, Герберту самому надоело дуться на сестру, которую он так любил. Нужно помириться. Но этим он займётся позже. Последовав словам, он пошёл в библиотеку, тихо, чтобы не спугнуть, пробираясь между стеллажами. Наконец Герберт увидел привычный бордовый пиджачок, мелькающий в слабом свете пары свечей на столе около той полки, у которой стоял Альфред. Губы Герберта тут же растянулись в хитрой улыбке и он начал красться так, чтобы его появление непременно стало сюрпризом. Стеллаж был угловым, а потому, когда Альфред отвернулся к другой части, оказавшись аккурат в углу, Герберт встал прямо за его спиной, локтем оперевшись на одну из полок. Альфред набрал несколько крупных, тяжёлых книг, а потому, когда развернулся и услышал "Бу!", то тут же содрогнулсч и уронил их все, получив по ногам. К счастью, пострадавший отделался лишь лёгким испугом и, хлопая глазами, уставился на Герберта, который тут же полез собирать книги. —Ох, mon chèri, прости, что напугал тебя,—Герберт выпрямился и отнёс книги на стол.—Кстати, чем это ты тут занимаешься? —Да, так, ничего особенного,—Альфред подошёл к столу, указывая на книги,—решил углубиться в изучение вампиров. Честно, до приезда сюда, я даже не верил в их существование. —Ты теперь тоже вампир, дорогой. Но, тем не менее, всё такой же очаровашка. —Спасибо,—смущённо улыбнулся студент.—Если бы не стал, но остался здесь жить, вряд ли углубился бы в эту тему.—Альфред замолчал на несколько минут, перекладывая книги, пергаментные свитки и прочие вещички, помогавшие в исследовательских работах. Он хотел задать вопрос, ответ на который, возможно, помог бы разрушить интригу, которую навела на него Элизабет около получаса назад. —Герберт? —Да, сладкий?—Виконт, деланно рассматривавший томики на полках, дабы не смутить Альфреда ещё больше, обернулся. —Скажи... если не секрет... что случилось у в...тебя с Элизабет? Герберт отшатнулся. Все обитатели замка намерены их мирить, что ли? Как упрямых маленьких детей, ей-богу. И если бы отцу, Саре, Магде, да кому вообще угодно, он мог бы высказать своё недовольство, то, Альфреду, только из чистой любви, решил всё объяснить. Они уселись за стол и Герберт в красках начал описывать то, как Элизабет "втоптала его в грязь". Альфред многозначительно кивал на любую его фразу, иногда разделял возмущение Герберта, но, в конце концов, вынес свой вердикт: —А ты не пробовал почувствовать себя в её шкуре? —Чего?—Герберт, выдохшийся от своего рассказа, не сразу понял, что пытается втолковать Альфред. —Ну, понять, как и что чувствует и воспринимает виконтесса. —Mon tresor, я эмпат, конечно, но не настолько. А вот моя сестра, думаю, да. —Подумав об Элизабет, Герберт вновь взгрустнул, опуская голову на стол и ковыряя когтем столешницу.—Что мне делать? Альфред, поколебавшись несколько затянувшихся секунд, положил ладонь, насколько мог дотянуться через стол, на руку виконта. Тот поднял взгляд и тепло улыбнулся. —Думаю, хм...—Задумавшись, он не заметил, как рука Герберта начала передвигаться вверх по руке Альфреда, а сам виконт начал медленно подходить ближе к нему,—вам нужно просто поговорить о чём-то отвлечённом. Ну, или, в крайнем случае, кто-то из вас всё-таки... должен извиниться пе... —Ты гений, mon chèri!—Герберт тут же подпрыгнул, снова напугав бедного Альфреда.—Я найду Элизабет и попрошу её поболтать со мной. Когда я шёл сюда, я видел её. Я знаю, она хотела со мной поговорить. Альфред, спасибо! Герберт сжал студента в объятиях, поцеловал в лоб, на что Альфред наконец расслабился и выдохнул: "Не за что." Но Герберта уже и след простыл. *** Элизабет сидела в гостиной, читая ужасно старое издание Библии. Она полностью развалилась, оперевшись на бок, на дубовой кушетке, обитой красным бархатом. В лакированном дереве плясали отражения языков пламени из камина, зажённого чисто для поддержания уютной атмосферы. Рядом в кресле восседал Граф, тоже увлечённый какой-то книгой. Он отложил её на пару секунд, засмотревшись на Элизабет и то, что та держала в руках. —Элизабет, скажи, как можно читать эти человеческие бредни о Боге? —Отец, а ты сам читал Библию хоть раз? Хотя бы, когда был человеком. —Конечно же нет. Так, мельком просматривал пару раз. А когда я был человеком, писать-то почти никто не умел. —Тогда от чего же она у нас в библиотеке? —Всё лишь для коллекции. —Но ведь там далеко не одно её издание. —Всё лишь для коллекции!—Повторио Граф громче сжав зубы. Двери гостиной распахнулись и вошёл Герберт, уже приодетый в шёлковую рубашку оттенка чуть потемнее ночной, черный жилет и брюки. Его чудесные блондинистые волосы были стянуты в хвост чёрной лентой. Элизабет обернулась, а Граф, как ни в чём не бывало, вновь взялся за книгу. —Элизабет, отойдём на минутку... Пожалуйста. Вампирша встала, и когда она миновала фигуру Графа, тот улыбнулся уголком губ, находящимся с другой стороны от детей. Он был горд за Герберта. Но не дай [...] кто-нибудь это увидит! Полы её одеяния мягко шуршали, когда они приближались к небольшой комнатке. Герберт подал сестре руку, а та, порследив за ней печальным, вложила свою. Он открыл дверь, заводя в комнату Элизабет, и прикрыв её, взял вторую руку сестры. —Элизабет, прости. Я... был не прав. Конечно, и ты что-то там себе напридумыва... —Герберт.—Угрожающе произнесла Элизабет, будто бы спрашивая "Ты точно ЭТО сейчас хочешь сказать?!" —Да-да, прости. В общем, что бы ты там не подумала, я очень тебя люблю. Я люблю тебя, твои интересы и всё, что связано с тобой. Признаться, обижаться на тебя было невыносимой ношей! Но, если честно, поначалу это было приятно. Я давно не вёл себя так угрюмо. Можно сказать, смена имиджа.—Весело закончил Герберт. Элизабет слушала его, поджав губы. Ей было не то, чтобы стыдно, просто неприятно. За себя, конечно. Вампирша чувствовала себя паршиво от такой искренности – как у маленького ребёнка – Герберта. Дослушав его до конца, она начала свои извинения. —Ты тоже прости меня, Герберт. Прости, что иногда не считаюсь с тобой, пренебрегаю тобой,—из глаз виконтессы выступила слеза.—Почти всегда,— всхлип,— я веду себя так,—всхлип,— будто я твоя старшая сестра, почти ни во что тебя не ставя.—Вампирша вынула свои руки из рук Герберта, дабы утереть слёзы.— Я тоже очень сильно люблю тебя. Честно-честно. Прости меня. Не выдержав, Герберт заключил сестру в крепкие объятия, на что она ещё пуще разрыдалась, сжав его тело в кольце своих рук. Спустя минуту таких крепких объятий Элизабет услышала громкий вздох, как ей показалось, облегчения, и, отстранившись от Герберта, прислонила палец к губам, другой рукой приманивая его за собой, к двери. Она резко распахнула дверь, за которой обнаружились Сара, Магда, Куколь, Альфред и Клодетт¹, прознавшая обо всём от Магды. —Серьёзно?!—Одновременно произнесли фон-Кролоки, рассмеявшись.