Игра короля

***

Что поставить на кон в карты, когда уже нечего терять: деньги, машину или собственную жизнь? Пак Чонсон слишком любил свою жизнь, чтобы рисковать ей, деньги нужно сохранить, ведь коммунальные счета сами себя не оплатят, а свою машину он проиграл еще в прошлом месяце. Теперь она по праву принадлежит Джейку, что едко ухмыляется, когда видит волнение в глазах Пака. — И на что мы сегодня играем? — улыбается Рики, тасуя колоду их любимых карт. — Или же спросить по-другому: у кого-то осталось что-то ценное, чтобы сделать ставку? Все взгляды скользнули к Джею, что хотел сжаться под таким давлением. Ведь в его руках не было столько дорогих и ценных вещей, и каждый желал знать, что на этот раз выкинет американец. И кое-что все же пришло ему на ум, пока все озвучивали свои ответы. 

И это единственное, до чего мог додуматься Пак. И именно это его убьет.

— Я ставлю на Пак Сонхуна.    Что поставить на кон в карты, когда уже нечего терять? Правильно, своего до безумия красивого парня, который даже не догадывается об этом. — Отлично, — отозвался Хисын, предвкушая сорвать куш сегодняшней ночью. И если бы этим парнем не был Сонхун, Ли Хисын бы не старался играть в эту ночь. Но ради Пака он в очередной раз хочет доказать, кто на самом деле король игры. Вы, наверное, спросите, что же такого в этом Пак Сонхуне? А Хисын ответит: «все». Его белоснежная кожа, усыпанная тёмными родинками, пухловатые губы розового оттенка, которые очень хотелось попробовать на вкус — Ли уверен, они у него до невозможности сладкие; его красивые медные глазки, смотрящие с преданностью и нежностью; до мурашек приятный голос, который Хисын хотел бы услышать во всех тонах наслаждения. О да, Ли Хисын хотел принести этому сахарному мальчику такое головокружительное удовольствие, что он просто обязан выиграть и в этот раз. Он видел его всего лишь пару раз, но каждая короткая встреча оставалась внутри Хисына, который с нетерпением ждал возможность увидеть очаровательного Пак Сонхуна снова. 

 А сегодня Ли Хисын обязан сделать его своим. Навсегда.

***

Пак Сонхун пытается прислушаться к тому, что происходит за стеной, где разносится пара голосов. Парень вообще не понимает, как очутился в этой неизвестной комнате, скрытой от шатена плотной черной повязкой на глазах. Его руки и ноги также крепко связаны, что приносит неудобство, а также страх. Сонхун всего лишь должен был встретиться со своим парнем, Чонсоном, что прислал ему неожиданное и странное сообщение. С волнением в душе шатен торопился на встречу, потому что родной и дрожащий голос вызывал не самые приятные картины и ситуации, которые могли произойти. Но вместо того, чтобы сейчас быть рядом с Чонсоном, Сонхун лежит на кровати, полностью потеряв контроль над своим телом.  И возможно, Пак бы остро реагировал на всю сложившуюся ситуацию, орал, кричал и звал на помощь, да только вот… у него специфичные предпочтения в сексуальной жизни, и это он не раз говорил Чонсону. Может, и по этой причине Сонхун послушно ждет, что же произойдет дальше? Скрип двери отвлекает Пака от различных мыслей в голове. А когда кровать прогибается под весом чужого тела, Сонхун шумно сглатывает, после медленно облизывая губы. Шатен пытается контролировать свое дыхание, не выдавать страх и нетерпение, ведь хоть и ситуация вызывает волнение и страх, они отходят на второй план.  И когда человек, сидящий рядом, наклонился к Паку, в нос ударил резкий аромат парфюма, перемешанный с резким запахом табака, который дает понять Сонхуну только одно — рядом с ним вовсе не Джей. — Кто ты? Голос дрожит, в голове снова появляется куча мыслей, которая не дает Хуну сосредоточиться на чем-то одном, а возбуждение, что понемногу охватывало молодое тело, исчезло в мгновение.  — Хун-а, не бойся, — проговаривает парень, наклоняясь к шатену. — Ты ведь знаешь, что я тебе не причиню вреда.

  «Хисын-хён?»

Ли смотрит на желанное тело, находящееся в паре сантиметров от него самого. Он пожирает взглядом острые ключицы, выглядывающие из-под растянутой футболки, тонкие и изящные пальцы рук, которые хорошо бы смотрелись на широких плечах Хисына, и губы, истерзанные белоснежными зубками. Сонхун и правда слишком красив для старшего, настолько, что Ли неосознанно касается бедра шатена, медленно поднимаясь вверх. Когда большая ладонь задевает края футболки, открывая вид на подтянутый живот, Хун, не контролируя себя, громко вздыхает, наконец приводя в чувства брюнета. — Хисын-хён, где Чонсон? — Сонхун чувствует, как рука старшего пробирается под футболку, мягко очерчивает ребра, медленно передвигаясь дальше, заставляя Пака слегка выгнуться в спине, ведь с повязкой на глазах все чувства и ощущения обострились. — И… что ты делаешь? — Ты уверен, что хочешь знать, где Джей? — Ли становится ближе, дышит равномерно прямо над ухом парня, которое практически за считанные секунды окрашивается в бордовый оттенок. — А мои действия… мне остановиться, тебе не нравится? — У меня ведь парень есть, — вздыхает Хун, а после чувствует приятную боль, которая вызвана пальцами старшего, что слегка сжали сосок шатена. — Х-хён, п-перестань, я люблю Чонсона! Просьба выходит слишком грубой и в то же время пылкой, Сонхун пытается хоть как-то освободиться, только вот другая рука, что до этого аккуратно убирала пряди сбившихся волос, прижала Пака к матрасу, не давая даже шелохнуться.  — Ты прав, — ладонь, находящаяся под футболкой исчезает, оставляя после себя жгучие следы. — Только вот, Сонхун-и, тут кое-что интересное произошло. Чонсон больше не твой парень, он поставил тебя в качестве ставки в карты и благополучно проиграл. Мне. Поэтому роль твоего парня теперь моя. Повязка с глаз слетает неожиданно, Сонхун пытается сфокусировать свой взгляд на нависшем парне, но не успевает даже рассмотреть старшего, как сухие губы примкнули к губам младшего. В состоянии оцепенения Сонхун, не желая этого, пропустил юркий язык дальше, а Хисын был только этому рад: брюнету, казалось, хотелось изучить каждый миллиметр горячего рта. Тихие постанывания раздавались по телу Ли причиной вибрацией, который наслаждался всем происходящим. Его руки блуждали по желанному телу, губы касались всех родинок, до которых хотелось дотянуться, а глаза все еще были голодны — им хотелось большего. Хисын уже перестал контролировать свои действия, и возбуждение, перемешанное со страстным желанием, берет верх. — Хён, перестань, — Сонхун пытается отворачиваться от поцелуев, которые уж точно не были по нраву. — Пожалуйста… не делай этого, прошу. Пак умолял, тихо и часто, а Хисын, разорвав футболку, был поглощен белоснежной кожей, на которой через пару минут появлялись алые следы от губ старшего. Каждый поцелуй сопровождался трепетными поглаживаниями и просьбами младшего прекратить. Ли старался игнорировать все это: он был уверен, как только Хисын принесет ему удовольствие, Пак успокоится и примет эту ситуацию не в таком плохом ключе. — Прости, Хун, но я не могу остановиться, — выдыхает Ли, оторвавшись от тела. — Ты должен отработать должок своего бывшего. Хисын нависает сверху, рассматривая раздраженные глаза, дорожки слез которых стекали по щекам младшего. И, кажется, у Ли появился новый фетиш — слезы Пак Сонхуна. Он аккуратно слизывает их, рассматривая полуобнаженного парня, на теле которого остались следы Хисына. Сонхун же продолжал безостановочно плакать и каждый раз просить прекратить все это. Он не мог наслаждаться всем этим процессом с парнем, которого знал на протяжении всего трех-четырех встреч; он не мог просто так избавиться от всех чувств, которые принадлежали лишь одному человеку… который унизил всё, что между ними было, от этого сердце Хуна пронизывает невыносимая боль. Но Ли Хисына было не остановить: его поцелуи, как и прикосновения, становились более хаотичными, более требовательными и сильными, кожа под пальцами Сонхуна отдавала по всему телу жгучей болью. Но Паку оставалось лишь терпеть, он не может никак повлиять на всю эту ситуацию, где его проиграли, как никчёмную вещь… Брюнет аккуратно развязал тугую верёвку на коленях, сразу же избавляясь от ненужных брюк, сорвать которые хотелось каждый раз. И не зря. Ведь у Пак Сонхуна неимоверно идеальные и длинные ноги, Хисын смотрит на них, гладит, раздвигает, снова касается, заставляя шатена дергаться от неожиданных прикосновений.  Когда Ли Хисын устроился между широко расставленных бёдер, нижнее бельё уже валялось где-то за пределами кровати, а Сонхун сгорал от стыда — он прикрыл глаза, чтобы не видеть, как Ли склоняется над его членом, касается аккуратно языком, смачивая головку, а после дует легонько, заставляя Пака подать голос. Настолько он был сладостным для ушей Хи, что парень снова повторил эту махинацию. — Не думаю, что твоему телу это не нравится, — усмехается Ли, взяв в руки член Пака. — Ну же, Хун, посмотри на меня. Пак дышит тяжело, пытается сдерживаться, но касания старшего настолько искусные, настолько желанные, что, открыв рот, Сонхун протяжно стонет, ведь рука на члене в мгновение заменяется на горячий рот с юрким языком, который касается уздечки, давит, лижет, втягивает в себя кожу, а шатену только и остается, как стонать без остановки, потому что Ли Хисын слишком хорош в минете. — Насколько же ты сладок, Хун? — с придыханием произносит Ли, отрываясь от члена, который пульсирует от возбуждения, заставляя Пака извиваться под Хисыном, хищно смотрящего на голого Пака. — Я хочу испробовать тебя всего, полностью. — Х-хён, что ты…? Сонхун не сразу понимает, зачем Ли поднял его тело, переворачивая в колено-локтевую, пока не почувствовал мягкие поцелуи на своей спине, аккуратно спускающиеся к заднице. Хисын оставляет и на половинках страстные поцелуи, кусает кожу, вынуждая Пака выгнуться в спине. — Хён, не смей этого делать! — Я всего лишь хочу сделать тебе приятно, Хун-а, — отзывается Хисын, шлёпая Пака по половинкам. — Дай мне это сделать, иначе мне придется наказать тебя, а я так не хочу видеть на твоих глазах слёзы от боли. Сонхун вздрагивает каждый раз, когда большая ладонь со шлепком ударяет его, по телу начинает разливаться боль, перемешанная с каплей наслаждения. Не будем забывать о фетишах Пака, который долго против них не сможет бороться. А когда грубые удары заменяются на горячие губы, шатен неосознанно выдает: — Делай со мной, всё, что захочешь, хён. Сонхун не знал, от безысходности ли или от охватившего неожиданного наслаждения произнес это. Но именно это и дало Хисыну «зеленый свет». Брюнет устроился поближе к выпяченной заднице, обдавая ее горячим дыханием. Его язык на пробу прошелся по сжимающемуся колечку мышц, снова срывая с губ Хуна тихий стон. Сонхун был слишком чувствительным, и это слишком нравилось Хисыну, которого разрывало от желания поиграться с Паком до такой степени, чтобы заставить парня кончить просто от стимуляций языком. Но это Ли оставит на потом. Хисын снова проводит языком по анусу, вылизывая тщательно Сонхуна, который дергается от таких ласк, чувствует, как настойчивый язык пытается проскользнуть внутрь — от этого голова начинает кружиться, а возбуждение уже вовсю окружает Сонхуна, которому теперь уже не терпелось почувствовать Хисына внутри. — Хисын-хён, ммм, пожалуйста, — колени Пака разъезжаются сильнее по простыне, от чего Ли приходится отвлечься от своего дела, как и дрожащий голос Пака. — Пожалуйста, хён, я больше не могу… Пожалуйста. — Что такое? — Ли издевается, резко переворачивает Пака, развязывая на этот раз руки. Он целует покрасневшие запястья, переходя на пальцы. — Скажи, чего ты хочешь?  А Паку остается лишь тяжело сглотнуть, потому что Ли Хисын сейчас целует его пальцы, а после начинает посасывать каждый из них, не разрывая зрительного контакта с младшим, что краснеет пуще прежнего. Брюнет смотрит на Хуна хищно и в то же время влюбленно, от чего Паку становится не по себе. — Хён, возьми меня, — шепчет Хун. — Прошу, сделай это. — Какой хороший мальчик, — улыбается Ли. — Я бы взял тебя, но… хочешь ли ты этого, а? Ты так ни разу и не поцеловал меня, Сонхун, не коснулся моего тела, не просил тебя развязать, потому что желал чувствовать мое тело ближе. Младший приподнимается на локтях, он пытается стать ближе к хёну, но руки, что были долгое время связаны, совсем не слушались. — Помоги, пожалуйста. Хисын сразу же обнимает шатена, аккуратно усадив на свои бедра. Заплаканные глаза, тяжелое дыхание, искусанные губы, на которых виднеются капли крови, и яркий румянец, выделяющийся на белоснежном лице заставляют Ли в который раз понять, что Пак Сонхун — идеальный приз в его руках. И от него он никогда не откажется. Сонхун медленно располагает свои руки на сильных плечах, притягивая ближе. Смотрит на покрасневшие губы, а после резко впивается в них своими. Так же, как и делал старший. Только вот целует он протяжно, медленно и слишком чувственно для того, у кого, как сам упомянул Сонхун, есть парень… Сквозь слезы шатен старается показать старшему, что он тоже хочет стать ближе этой ночью… Лишь бы поскорее сбежать отсюда, а для этого нужно играть по правилам самого «короля».    — Какой же ты сладкий, — снова и снова вырывается с губ Хисына, когда младший спускается поцелуями ниже, выцеловывая сильную шею, руками рисуя на широкой спине неразборчивые для Ли узоры. — Как же ты мне нравишься. Хисын резко валит младшего на кровать, нависая сверху, целует нежно в лоб, после чего его влажные губы спускаются ниже, достигая рельефного пресса, каждый кубик которого Ли очертил своим языком. Он резко отстраняется, достав из заднего кармана джинсов смазку и презерватив. А Сонхуну только остается наблюдать и поглотить внутри себя затаившийся страх.  — Как бы мне хотелось поскорее войти в тебя, — шипит старший, разрывая пачку презервативов, смазывая сразу же лубрикантом и надевая на один палец. Другой рукой он уже массировал колечко мышц Сонхуна, доставляя ему не самые приятные ощущения от холода смазки. — Но подготовить тоже надо, иначе никто из нас не получит удовольствия, да же, Хун? Младший кивает кратко, чувствуя, как палец старшего начинает медленно раздвигать напряженные мышцы, вынуждая шатена от боли закусить губу. Движения были аккуратными и медленными, поэтому Хун быстро привык к одному пальцу, облегченно вздыхая. Однако, когда добавились сразу два пальца, у Сонхуна будто воздух забрали, он чувствовал, как два ощущения боли и наслаждения смешались внутри, разнося по всему телу невыносимый жар. — Хочешь, чтобы я поцеловал тебя? Хисын же наблюдал за сладостными мучениями шатена, смотря, как его красивые глазки загораются мелкими звездочками, как распухшие уста раскрываются в немом крике, как густые брови хмурятся домиком, а тело начинает метаться по простыне, ведь движение пальцев Ли становятся быстрее, сильнее и глубже. Сонхун кивает, не в силах что-либо сказать, тянется к старшему, мажет губами по коже, стараясь привлечь внимание Хисына к своим устам, чтобы тот поглотил эти все странные ощущения, которые захватили все тело. Паку они не нравятся, но что он может делать? Лишь ждать, когда все закончится. Хисын усмехается над жалким видом Хуна, видя, как новые дорожки слез украшают его красивое лицо. Он целует страстно и требовательно, пока его пальцы покидают тело Пака, который шумно вздыхает в шею, заставляя Ли покрыться мурашками — даже одно дыхание Пак Сонхуна имеет над ним власть. Старший быстрыми движениями снимает джинсы вместе с бельем, расправляется с презервативом, не забывая о смазке. Он нетерпеливо устраивается между разведенных бедер, мягко надавливая на них, чувствуя нежность кожи парня, который шипит от таких действий и недовольно поглядывает на Ли. А тот лишь улыбается, входя в разгоряченную плоть. Чувство наполненности не сразу достигает Сонхуна, сначала это была резкая боль, ведь член хёна не маленьких размеров, нужно время привыкнуть, но кажется самого Ли это не особо устраивало, поэтому не дожидаясь каких-либо знаков от Пака, он толкнулся дальше, вырывая с Сонхуна болезненные стоны, перемешанные со слезами. — Потерпи немного, — говорит Хисын, сжимая бедра сильнее. — Скоро все пройдет. Он старается успокоить младшего, но не может остановить себя, потому что в Сонхуне узко, но мышцы так приятно обволакивали член, что Ли не мог лишить себя этого чувства, вбиваясь в податливое тело. Хисын будто с ума сошел, его руки сжимали то бедра, оставляя после на них багровые шлепки и горящие следы, то талию до такой степени, что Сонхун кричал от боли. Но когда оргазм приближался к парню, Ли схватился за горло Пака, продолжая вжиматься в обессиленное тело со всей силы. Интимные шлепки двух разгоряченных тел продолжали раздаваться на всю комнату, как и тихие потрескивания души Сонхуна…

***

Спокойное утро встречает Хисына вместе с прохладной постелью. Рядом никого, и казалось, будто все, что было ночью, все, что он ощутил за этот вечер, была игрой его больной фантазии. Но снова прикрыв глаза, Ли вдыхает грудью воздух комнаты, пропахшей дикой страстью, замечая нотки нежного парфюма Сонхуна, и понимает, что всё это было правдой. — Прости меня, — шепчет Ли, пока его глаза слезятся от воспоминаний, от испуганного и заплаканного лица младшего, от грубых толчков и стонов, наполненных болью. — Господи, да что я чёрт возьми сделал!? Он поднимается с кровати, рассматривая пустующую комнату. Нигде и следа не осталось Сонхуна, кроме тела Хисына, усыпанного бордовыми пятнышками. — Я ведь не смогу тебя отпустить, Сонхун. Никогда.

Зависимость — жестокая штука, разрушающая нас изнутри. Есть тонкая грань, после которой невозможно будет вернуть свою жизнь в прежнее русло. Что и произошло с Хисыном, который постепенно начал зависеть от присутствия и внимания Сонхуна, которым хотелось завладеть, и с Джеем, который был слишком одержим картами, теряя в них свое единственное счастье…