После бури

Спустя 2 месяца после Нового года в Алфее Порой сложно признаться себе, признать, что именно ты чувствуешь, ощущаешь и как тебя это тормозит, не дает двинуться с места. Можно утопать в делах, а можно просто не обращать внимания, не задумываясь о том, что ты чувствуешь. Но разве не чувствовать было так просто? Постоянно отвлекать себя на что-то другое, лишь бы не признать правду, только не показать слабость, не осознать, что может быть настало время для изменений и… Пора разобраться с тем, что у тебя внутри, в твоей собственной голове и где-то глубоко в душе. Но у нее получалось убегать от последствий, от чувств, ведь сама она была всё время занята эмоциями других. Муза чувствовала, просто по-другому, чем все остальные, ей не нужно было это особо анализировать или думать об этом слишком много, она всё видела сама. Возможно, причиной всему было то, как росли ее силы, она развивала их, занималась отдельно по наставлению Розалинд, все феи должны были добиться максимума от своих сил. Если для многих это было чем-то вроде гордости за собственные достижения, то Муза мучилась от того, что силы были включены постоянно, и даже музыка больше не помогала. Она утопала в чужих эмоциях, совершенно не думая о своих. Поэтому в ее голове не было месту, чтобы переживать о Ривене, вспоминать то, что на самом деле случилось в Новогоднюю ночь. И хотя по ночам ей являлись сны, где она снова в его крепких объятиях, снова теряется в ощущениях от близости и прикосновений, мечтая, чтобы это длилось вечно, чтобы она проснулась, и это было ее реальностью… Она все равно не думала об этом так часто, чтобы можно было переживать или отвлекаться от привычных вещей в жизни. Муза погрузилась в учебу, в изучение своих сил, но стоит признаться, что в первые дни после возвращения девочек ее больше интересовало, мог ли ее маленький секрет раскрыться, а силы перестать работать в сознании специалиста. Было даже страшно думать о том, что будет, если по какой-то причине Ривен вдруг всё вспомнит, если ее фиолетовая дымка уйдет из его сознания, где хранятся воспоминания о том вечере. Это была еще одна причина, по которой она особенно сильно старалась не думать о специалисте. Она старалась найти любую доступную информацию о памяти, о воздействии эмпатов на воспоминании, каждый раз обещая себе, что это последний раз, когда она проверит еще один источник. Муза не хотела рисковать, поэтому не говорила девочкам и не спрашивала никого из преподавателей даже в теории о подобном. Она старалась развивать эту способность дальше, осторожно и спокойно. Но то, что она сделала, было ужасным, как бы Муза не пыталась себя оправдать и успокоить. Она закрыла его воспоминания, можно сказать — стерла этот момент из его головы, оставив там только ее дерзкое поведение и резкие ответы. А ведь Ривен хотел просто хорошо провести время, пообщаться, правда, это было до того, как он увидел ее в платье, а не в пижаме всю лохматую. Эмпатка невольно стала задаваться вопросом, может если бы она тогда не оттолкнула его, не заставила всё забыть, он мог быть на их стороне? Мог перестать общаться с Дейном и Беатрикс? У Ская снова появился бы напарник, лучший друг вернулся к нему, а у них еще один сильный специалист… И, возможно, новый друг. Она не разрешала себе об этом думать, нельзя было об этом думать, особенно каждый раз, когда она замечала его в коридорах Алфеи. Он выглядел для всех так беспечно, веселым и дерзким, саркастичным, когда внутри него чего-то не хватало, и он сомневался в правильности своих действий. Он все время сомневался, но плыл по течению, потому что у него была своя цель, свои мотивы, а у нее… У нее ничего не было, потому что каждый день на нее обрушивался настоящий водопад, где водой были чужие эмоции. И только его эмоции все так же хотелось впитывать, все так же, как два месяца назад. «Перестань», — буквально приказывала себе Муза, если встречала его где-то случайно. К сожалению, хоть Алфея и была большой, общие занятия фей и специалистов никак не помогали избегать его, да и если бы эмпатка серьезно пыталась его избегать, то это вызвало бы вопросы у девочек. Музе оставалось изо всех сил делать вид, что он ее никак не волнует, что ее силы спокойны и не бушуют рядом с ним, хотя соблазн прочитать его всегда был велик. Она сама не знала, за что загнала себя в эту ловушку, но пути назад уже не было. Как исправить всё, Муза понятия не имела, ведь если о поцелуе хоть кто-то узнает, то узнают и ее подруги, а вместе с ними и Терра и… Сэм. Нет, Муза была не готова встречать последствия. Зато она была готова жить своей жизнью и стараться удержаться в потоке всех планов Блум и в режиме новой Алфеи. Розалинд никому из них не нравилась, они пытались найти мисс Даулинг, но та бесследно пропала, и даже старые друзья не знали, где она могла быть. Это волновало, но такие волнения фее разума нравились больше, чем все остальные, которые были связаны со специалистом. И все же — он постоянно маячил где-то на горизонте ее мыслей. — Говорите, что хотите, но мне нужно новое платье на бал в честь Солярии! — оповестила всех Стелла, выходя из своей комнаты к девочкам в их общую гостиную. Муза приподняла брови, отвлекаясь от мыслей и чая с ромашкой, который ей сварила Терра, а Аиша и Блум посмеялись, поставив какую-то комедию на паузу. — Как будто кто-то в этом сомневался, — проговорила Питерс, а принцесса упала в кресло, явно загруженная мыслью, где найти время для покупки нового платья. Муза улыбнулась, чувствуя веселье остальных и ощущая комфорт, безопасность и спокойствие, которых не хватало ей днем во время занятий. — Между прочим, вам тоже надо, вы же мои подруги, на вас тоже будут смотреть, — сказала Стелла. Аиша поморщилась, ей идея излишнего внимания не нравилась, хотя она всегда использовала подобные мероприятия, чтобы обзавестись полезными знакомствами для будущего. — Ну дааа, не думаю, что мы кого-то заинтересуем, — посмеялась снова Блум, на что Стелла наклонилась к ней с хитрой улыбкой. — Вы же пойдете со Скаем? Всем будет интересно посмотреть на будущую невесту принца, — подмигнула фея света, из-за ее слов Питерс поперхнулась чаем. Муза чувствовала между ними неловкость из-за Ская, но постепенно Стелла забывала принца, а Блум переставала чувствовать себя виноватой и неловко. — Стелла! Ты могла поберечь нервы Блум, — сказала фея разума, на что принцесса Солярии по-королевски рассмеялась и пожала плечами, ей нравилось, как подруга реагировала на ее слова. Но в одном Стелла была точно права, на Блум будут обращать внимание, и если не из-за Ская, то из-за ее крыльев. — Спасибо, Муза, — ответила Питерс, приходя в себя и помахав руками себе на лицо, пытаясь успокоиться. Эмпатка улыбнулась, продолжая пить чай и есть печенье. — А ты пойдешь с Сэмом? — спросила Терра, которая до этого тихо сидела напротив Музы. Фея разума изо всех сил пыталась сохранить отношения с Сэмом, но сколько бы усилий не прикладывала, всё время что-то шло не так. Она не успевала видеться с Сэмом, а когда он предлагал прийти на ночевку, Терра тактично решала поспать у кого-нибудь из девочек, Муза жаловалась на усталость и просила дать ей время отдохнуть, привести мысли в порядок. И если Харви ничего странного не замечал или старался понять Музу, то Терра начала переживать и видела в этом какую-то неправильность, что-то подозрительное. — Оу, ну… Мы не думали об этом, все-таки не факт, что даже кто-то из нас пойдет, кроме Стеллы и Блум, мы же обычные феи, — попыталась осторожно ответить эмпатка, но она всегда недооценивала свои силы. — Обычные? Кто бы говорил, Муза, ты со своими силами 24/7 буквально живешь, а нам приходится их вызывать и иногда не очень удачно, в отличие от некоторых, — сказала Аиша, поворачиваясь к ним с Террой, из-за чего теперь они все смотрели на фею разума. Она тяжело вздохнула, не в силах игнорировать испытывающий взгляд Харви. — Конечно, если нас всех позовут, то я пойду с Сэмом, с кем мне еще идти, — сказала Муза, улыбнувшись и сразу же почувствовав облегчение Терры, но вот сама она почему-то чувствовала себя только хуже. Весь комфорт мигом испарился, она сама не знала, почему разговоры про Сэма стали сложными или почему она пыталась избегать тему отношений. Никто не знал, что, на самом деле, Муза изменила ему. И не просто физически, но и эмоционально, потому что во снах ее преследовал не Сэм, а Ривен, как и в мыслях, только фея разума была слишком занята попытками не думать о специалисте, чтобы признать это. И как бы она не пыталась не думать о последствиях, о той ночи, ей все равно было стыдно и страшно, ведь она не такая. Ей всегда нравился Сэм, Сэм Харви был для нее правильным выбором, хорошим и спокойным. Разве не это ей было нужно всю жизнь? Кто как не она мог это знать? Но ее силы упрямо тянулись к Ривену, будто у них самих был разум и душа, и они подталкивали ее к специалисту, к исправлению ошибок. Ошибок, которые она признавала, но не могла вспоминать. Когда все разошлись по комнатам, только Муза осталась с чаем на кухне, она смотрела на их гостиную, думая, что ей повезло с новыми подругами. Ей всегда нравилось одиночество, но быть среди тех, кто пытался понять или отвлекать от проблем, решать их вместе, искать ответы вместе… В этом чувствовалась безопасность, хотя эмпатам чаще всего сложно заводить друзей, ведь мало кто хочет, чтобы в его чувства лезли. — Знаешь, чем дольше тянешь, тем сложнее будет признаться, — вдруг раздался голос позади нее, после чего она заметила Стеллу. Муза нахмурилась, не понимая, о чем говорила подруга, но внутри всё сжалось от страха, что каким-то образом фея света всё узнала, и та продолжила: — Я про тебя и Сэма. Можешь говорить Терре и остальным что угодно про усталость и все «у нас все прекрасно», но я вижу по твоему взгляду всё, — объяснила принцесса, усаживаясь за стол напротив эмпатки и с улыбкой смотря на нее. — Все не так просто, точнее я не тяну… — попыталась объяснить Муза, но Стелла покачала головой. — Признаться себе тяжелее всего, я понимаю. Ведь мы со Скаем… Долго не могли решиться что-то поменять, но это как пластырь, рано или поздно его нужно содрать. Желательно пока он не приклеился слишком сильно, что ты к нему привыкла, но это же пластырь, он вызывает раздражения, не очень приятно всё время с ним, — проговорила фея света, на что эмпатка невольно улыбнулась, ощущая ее попытку поддержать и помочь разговором. Как же Муза это ценила, и как приятно, что Стелла ее понимала. Вот только она сомневалась, что принцесса продолжила ее понимать, если бы узнала о новогодней ночи и с чего всё началось. «Это полный джингл беллз», — подумала эмпатка. — Терра меня не поймет, да и я не понимаю себя. У нас всё хорошо, Сэм замечательный, мне с ним хорошо, спокойно, уютно, — попыталась объяснить Муза. Может она и поцеловала Ривена, но чувства к Сэму не испарились никуда, да и для нее этот поцелуй не казался чем-то особенным, с Харви ее связывало гораздо больше воспоминаний и важных моментов, чем со специалистом, с которым они говорили лишь тогда, единственный раз за все время. — Спокойствие и уют хороши, это даже удобно, но, Муза, кроме этого у тебя должны быть чувства, которые заставляют… Сердце биться сильнее, испытывать волнение, предвкушение, желание и, конечно, когда вы хотите друг друга… — начала было перечислять фея света, но поняв по ее эмоциям, куда заходил разговор, эмпатка замахала руками, невольно заражаясь настроением подруги. — Я поняла, поняла! Но в моей жизни хватает волнения, точнее в жизни вокруг. Это не так просто, когда внутри еще куча чужих чувств, — поделилась Муза, из-за его Стелла улыбнулась и сжала ее руку, как бы передавая поддержку. Да, никто из них не понимал полностью ее силы, но любая сила не была так проста, как казалась. И у каждой из них свои сложности. — Не знаю, что тебе может помочь разобраться в себе, но иногда чтобы отвлечься от проблем, стоит окунуться с головой во что-то одно. Может тебе стоит попробовать сосредоточиться на чем-то одном, тогда и волнения будут приятными, — подмигнула принцесса, а эмпатка рассмеялась, улавливая ее ход мыслей. Жаль, она не могла сказать, что теперь прекрасно понимала, о чем говорила Стелла. Ведь ее силы и правда могли сосредоточиться на чем-то одном, они этого и просили, каждый раз когда в коридоре появлялась знакомая темная макушка, но Муза противилась и проходила мимо или вообще разворачивалась. Она боялась, к чему могло привести такое волнение.