Склеивая осколки

      В субботу утром «Дырявый котёл» был на удивление переполнен посетителями. Причём многие из них, если не бо́льшая часть, начинали день с чего-то горячительного.       Переводя взгляд от одного столика к другому, отмечая наполненные огневиски стаканы, красиво святящиеся янтарём в лучах летнего солнца, Гермиона с тоской думала о том, что и она с удовольствием бы сейчас выпила. Если бы не театр, в котором её ждали через полтора часа, волшебница бы предалась размышлениям о своей несчастной жизни, ища на дне стакана ответ на один единственный вопрос: «Когда всё пошло не так?».       Тяжело вздохнув, девушка мотнула головой, прогоняя мрачные мысли. Возвращаться к попыткам залечить ноющую в груди боль с помощью алкоголя Грейнджер не собиралась. Ещё недели не прошло, как она решила искать нужные ответы с помощью психолога, а потому поддаваться отравляющим порывам было неправильно. Тем более из-за чего? Какого-то предательства. Причём коллективного. Мелочь же.       Волшебница тихонько усмехнулась. Отрывая глаза от соседнего столика, за которым два потрёпанного вида волшебника о чём-то активно спорили, время от времени выплёскивая содержимое своих стаканов, Гермиона вернула внимание к Гарри и Джинни, что уже какое-то время молча смотрели друг на друга. Один выглядел чертовски виноватым, а другая — стремительно вскипающей от злости.       «Им бы тоже не помешало выпить», — подумалось девушке.       Удивительно, но озвученное только что Гарри совершенно не разозлило Гермиону. Она, конечно, неприятно удивилась тому факту, что друг знал о похождениях Рона, почувствовала, как червячки обиды закопошились под кожей, но никакой ненависти или ярости не испытала. Даже разочарование, вспыхнувшее в первые секунды, быстро сменилось принятием. Она могла понять, почему парень столько молчал, не решаясь влезать в отношения двух своих лучших друзей. А вот Джинни, одновременно с Гермионой услышавшая признание Избранного, не могла похвастаться таким же спокойствием и пониманием. Наблюдая за тем, как младшая Уизли тяжело дышит, пытаясь одним лишь взглядом проделать в своём парне дырку, Грейнджер почувствовала странную радость и благодарность к этой рыжей волшебнице. Было нечто до щекотки приятное в том, насколько близко к сердцу подруга приняла обиду, нанесённую не ей самой, а Гермионе.       — Прости, Гарри, повтори-ка ещё раз, что ты только что сказал? — нарушила стоя́щую за их столиком тишину Джинни.       Она задала этот вопрос таким тоном, что будь на месте Поттера сам Тёмный Лорд, то тот бы испуганно сжался или вовсе выбежал из бара, заливаясь горькими слезами. Но стоит отдать должное Избранному, он только рвано выдохнул, чем выдал сковавшее его напряжение, а также осторожно сместился на край стула, чтобы хотя бы чуть-чуть обезопасить себя от неминуемого взрыва. А опасаться было чего, так как младшая Уизли с вздёрнутыми бровями, требовательно глядящими глазами и искрящимися магией волосами представляла собой действительно пугающее зрелище.       — Рон общается с какой-то девушкой, — повторил недавно сказанное Гарри, на что Гермиона не удержалась от короткого смешка.       Она-то своими глазами буквально позавчера видела это самое «общение». Близкое такое. Страстное. С языком.       — Не это, — сквозь зубы проговорила Джинни.       — Я… — парень сглотнул, опуская взгляд на липкую столешницу, которую, наверно, проще было сжечь, чем попытаться отчистить. — Я знал об этом уже какое-то время. Но, — он резко вскинул голову, упираясь виноватыми глазами в кудрявую подругу. — Когда я увидел их, то тут же сказал Рону, чтобы он прекратил это! Я сказал ему, что не буду долго от тебя это скрывать, что он должен скорее решить с кем из вас хочет быть, и поговорить, наконец, с тобой. Мне казалось, что так будет правильно. Что я не имею права лезть в ваши отношения. Вы должны сами. Так будет честно, — Гарри вновь опустил голову. — Он обещал разобраться во всём, но время шло, а ситуация не менялась…       — Ты должен был сам обо всём рассказать Гермионе. Сразу же! — воскликнула Джинни. — Вот что было бы действительно честно. А ты молчал и просто смотрел на то, как из твоей подруги делают дуру чёрт знает сколько времени!       — Хватит, Джин, — сказала Гермиона, мягко накрыв ладонью сжатую в кулак руку подруги.       Ей было тошно смотреть на то, как Уизли каждым произнесённым словом буквально наносит пощёчину за пощёчиной Поттеру, от чего тот всё сильнее бледнеет. Девушке не хотелось, чтобы из-за её паршивой романтической драмы рушились крепкие и счастливые отношения друзей.       — Не надо сейчас включать это своё всепрощение! — тут же взвилась Джинни, накидываясь уже на Гермиону. — Мой брат тебя предал. Урод. Изменщик, — последнее слово она выплюнула с таким явным разочарованием и отвращением, что стало больно. — Но этот, — девушка ткнула пальцем в понурого Гарри. — Его прикрывал. Это всё равно что соучастие в преступлении. А измена — это и есть самое настоящее преступление!       Взглянув на дрожащего парня, Грейнджер тяжело вздохнула. Эта встреча шла всего минут двадцать, а волшебница уже была без сил. А она ведь даже не рассказала друзьям, что и сама видела Рона с его пассией в четверг. За эту новость, скорее всего, разъярённая подруга накинется с проклятьями уже не только на Поттера, но и на неё саму, за то, что не рассказала всё сразу.       — Честности ради, — пытаясь хоть немного поумерить пыл Джинни, начала Гермиона. — Стоит помнить о том, что мы с Роном уже два месяца не состоим в нормальных отношениях. Мы же взяли паузу. Я имею ввиду, что…       — И что? — перебила её подруга. — Вы разве совсем расстались? Нет. Значит, всё это время вы всё ещё были вместе. К тому же, насколько я помню, ещё совсем недавно он откровенно лапал тебя у нас на ужине, — она скривилась и хлопнула кулаком по столу. — Это злит больше всего! То есть он и с тобой хочет остаться, и с другой — шашни крутить! А ты, — девушка вновь обратилась к Гарри. — Всё это поощрял, скрывая от Гермионы правду.       — Рон ведь мой друг… — попытался защититься парень.       — А она твоя подруга!       — Ну а что ты предлагаешь? — вдруг воскликнул Гарри. — Если бы я ничего не обсудил с Роном, а тут же прибежал к Гермионе, то всё равно потерял бы друга. Только другого. Хотя, чего уж, сейчас я уже и не знаю остались ли у меня друзья, — он засунул обе руки в волосы и принялся их ерошить, словно это хоть как-то могло привести мысли в порядок. — Я хотел как лучше, ясно? Я считал его взрослым человеком, который знает, что делает, который может отвечать за свои поступки. Он должен был подойти к Гермионе и всё с ней обсудить. Причём тут я вообще? Почему я должен быть втянут в эти разборки? Почему?       Ребята замолчали, вновь принявшись сверлить друг друга глазами. Гермиона же, блуждая от одного хмурого лица к другому, ощущала, как её голова начинала отдавать болью в висках.       Она понимала их обоих. И Гарри, что совершенно случайно оказался впутан в чужую драму, без возможности выбраться из неё без потерь. И Джинни, что совершенно справедливо злилась и на парня, и на брата и, вероятно, на подругу. Волшебница понимала даже Рона, который, судя по всему, просто влюбился и побоялся в этом признаться, опасаясь разрушить долгие отношения, дружбу и, чего уж таить, атмосферу в семье, ведь Гермиона знала, как нравится всем Уизли, которые надеялись через какое-то время увидеть её в их числе.       Прикрыв глаза, пытаясь совладать с нарастающей мигренью, Грейнджер с сожалением подумала, что стоило всё-таки предупредить Поттера о том, что сегодня на встречу с ним придёт ещё и его девушка. Возможно, он как-то подготовился бы к разговору. Или вовсе не пришёл.              «Гермиона,       Завтрашнее утро у меня свободно, поэтому давай встретимся перед твоей работой. Может, я зайду к тебе? Или сходим позавтракать куда-нибудь?       Твой Гарри»       Гласила записка, которую принесла сова Поттера, когда Грейнджер в пятницу вечером переступила порог квартиры. Она успела сделать лишь пару шагов по направлению к мяукающему коту, когда услышала стук в окно. Букля-младшая сидела на подоконнике, сверлила волшебницу жёлтыми глазами и ждала, когда её, наконец, впустят. Открыв для птицы форточку, Гермиона тут же поймала небольшую записку, упавшую ей в руки, и нахмурилась, заметив, что сова, обычно сразу улетающая, умостилась на спинке стула и стала ждать, когда её чем-нибудь покормят и, что не менее важно, озадачат ответным письмом.       Вручив птице мясную палочку, Грейнджер упала на диван и стала читать.       «Опять просьба о встрече», — подумала она, с какой-то тревогой отмечая, что очень уж настойчив друг в этом желании.       Видеть Гарри, отвечать на его вопросы или слушать, как он пытается выгородить Рона, не было сил. Вообще встречаться с кем бы то ни было не хотелось. Но с желаниями Гермионы никто не считался, поскольку всего четыре часа назад, аккурат перед началом спектакля, к ней в театр залетел Патронус Джинни, разразившись на всё закулисье звонким голосом подруги.       — Завтра в половину десятого утра я жду тебя в «Дырявом котле». Только попробуй не прийти. Я ради тебя пропускаю утреннюю тренировку! – строго проговорила объятая голубым свечением лошадь и тут же растворилась в воздухе.       У Гермионы не было ни времени, ни сил хоть что-то ответить на это заявление. Она просто смотрела на Патронус, глупо моргая, слушала знакомый голос, а потом наблюдала за тем, как гордое животное исчезает без следа.       Стоявший с ней в смене Тоби, увидев прекрасную лошадь, даже оторвался от проверки декораций, чтобы с улыбкой подслушать сообщение, а после хрипло рассмеяться.       — Какая забавная у вас подруга, мисс Грейнджер, — заметил мужчина. — Напоминает мою жену. Тоже любит командовать.       — Она такая, — ответила девушка, отмечая про себя, что стремление рыжей волшебницы засунуть свой конопатый нос в чужие личные дела было скорее раздражающим, чем забавным. Но от этого, увы, было никуда не деться.       Так что, сидя на диване и вертя в руках записку от Гарри, попутно наблюдая за тем, как Живоглот, запрыгнув на стул, изо всех сил принялся донимать сову, Гермиона пришла к решению одним махом избавиться от двух излишне обеспокоенных её благополучием друзей. Им просто нужно всем вместе встретиться завтра утром в «Дырявом котле»!       Чиркая на обратной стороне бумажки ответ с местом и временем встречи, девушка забыла упомянуть, что они с Поттером будут не одни. Вспомнив об этом нюансе только тогда, когда птица с запиской на лапе растворилась в ночи, Грейнджер подумала, что ничего страшного в этом факте нет. Будет другу приятный сюрприз. В конце-то концов они с Джинни встречались, оба желали разобраться в одном и том же, а именно в случившейся ссоре в Норе, поэтому и рассказать обо всём сразу обоим было бы даже к лучшему. Гермионе не хотелось объясняться сначала с одним, потом с другой, выслушивая, вероятно, одни и те же вопросы и замечания. Так что спонтанные дружеские посиделки были даже к лучшему.       Закрыв за птицей форточку, Гермиона вдруг улыбнулась, представив, какие у этих двоих будут лица, когда она после пересказа пьяных заявлений Рона перейдёт к описанию его измены.       Измена...       Девушка никогда не думала, что столкнётся с этим. Ей всегда казалось, что она заметит, если парень охладеет к ней. Не упустит признаки его увлечения кем-то другим. Или попросту будет встречаться с таким человеком, который никогда с ней не поступит подобным образом. Но, как известно, ожидания далеко не всегда совпадают с реальностью.       Рон, её давний друг, человек, которого она, казалось бы, знала как облупленного, действительно ей изменял. На принятие этого факта у Гермионы было два дня, с учётом того самого, в который она собственными глазами увидела незабываемую сцену жаркого поцелуя на пороге «Дырявого котла». И девушка, как бы это ни звучало, за это короткое время успела смириться с неверностью и даже простить её.       Попрощавшись с Фредом и сразу отправившись в театр, Гермиона до самого вечера прокручивала в голове вид облизывающей друг друга парочки, испытывая и обиду, и недоумение, и стыд, и злость, и отвращение. Всё сразу и по очереди. Кое-как отработав, она добралась домой и там, на автомате поужинав, приняв душ, спрятавшись под одело, ощущая успокаивающее прикосновение тёплого кошачьего тельца под боком, не переставала думать о случившемся, заменив размышлениями о жизни и предательстве парня какой-либо сон. Минуты шли, сменяясь часами, а Гермиона всё думала и думала, пытаясь бороться с навязчивыми мыслями о том, что она всё это заслужила, что в случившемся только её вина, и она просто не заслуживает истинную любовь.       И бесперебойные раздумья помогли. Стоило рассвету забрезжить за окном, Грейнджер с облегчением осознала, что сил на беспокойство и самобичевание не осталось. Даже более того, на смену отравляющему напряжению пришло открытие в случившемся хороших сторон.       Во-первых, Гермиона сама хотела расстаться с Роном, поэтому её чувства и надежды на будущее его поступок никак не задевал. Да, обидно, больно, но терпимо. Она может с этим смириться. Она может забыть и отпустить. Во-вторых, если парень уже нашёл себе кого-то другого, то решение разойтись он примет без боли, его сердце не будет разбито, и они всё ещё смогут сносно общаться. На былую дружбу волшебница даже не надеялась, потому что подобное предательство она, может, и могла простить, но уж точно не забыть. А это значит, что о доверии и близости речи уже не шло. В остальном же, неверность Рона принесла собой долгожданное избавление.       Отправившись на работу, где Грейнджер весь день оттачивала заклинания для нового спектакля, изо всех сил стараясь не дать бессонной ночи сказаться на её работоспособности, она укреплялась в ощущении принятия и прощения, убеждая себя, что отпустила ситуацию, что не злится, что сможет спокойно поговорить с парнем и поставить точку во всём этом хаосе.       Вот только волшебница не представляла, что прощение потребуется не только парню-изменщику, но и другу-укрывателю…       Когда этим утром дверь «Дырявого котла» распахнулась, и на пороге появился Гарри, заявившийся на встречу буквально на минуту позже Джинни, Гермиона нахмурилась. Парень как-то сконфуженно взглянул на младшую Уизли, прошептал что-то о том, что наделся переговорить с Грейнджер наедине, выглядя при этом таким смущённым, расстроенным и виноватым, что девушки недоумённо переглянулись.       «В чём дело?» — напряглась Гермиона, прокручивая в голове тысяча и один вариант случившейся трагедии.       Но ответ на этот вопрос появился практически сразу, добавив к списку лиц, разочаровавших умнейшую ведьму своего поколения, ещё одно, а также за секунду разозлив сначала обрадованную компанией Избранного Джинни.       Пока Гермиона блуждала в собственных мыслях, прокручивая в голове воспоминания о насыщенных событиями минувших днях, ребята напротив перешли от безмолвных гляделок к откровенной ругани.        — Уходи к своему дружку, Поттер! — выплюнула Уизли, поднимаясь с места.       Девушка возвышалась над шокированным парнем, воинственно сложив руки на груди, и буквально стреляла из голубых глаз смертоносными лучами.       — Джинни… — пытался что-то промямлить Гарри, но волшебница тут же его перебила.       — Мне даже смотреть на тебя невыносимо, — скривилась она. — Месяц! Целый месяц, а может и больше, ты хранил похождения моего братца в тайне. Ты был у Гермионы дома трижды, но ни разу… — Уизли задохнулась от возмущения. — Ни разу, Гарри, ты не сказал ей об этом!       — Мне жаль, — прошептал парень, после чего посмотрел на кудрявую подругу. — Гермиона, мне искренне жаль, что так получилось.       — Я знаю, Гарри, — мягко проговорила Грейнджер, понимая, что не чувствует к другу и капли злости. Она взглянула на взбешённую Уизли и произнесла: — А ты, Джинни, сядь. Не руби с плеча, — волшебница тяжело вздохнула, готовясь к тому, что и ей пора было кое в чём сознаться. — О том, что Рон с кем-то… — она проглотила слово «изменяет», заменяя его ранее озвученным Поттером синонимом. — Общается, я уже знала.       — Что? — одновременно спросили друзья, заставив уголки губ Гермионы дрогнуть в усмешке.       — В четверг, когда я заходила в магазин к близнецам, мы с Фредом вышли на обед и увидели Рона. Он выходил из «Дырявого котла» с какой-то кудрявой девушкой. И они, — волшебница едва заметно скривилась от всплывшей в голове картины поцелуя. Казалось, она даже слышит этот громкий чавкающий звук. — Целовались. Прям на улице.       — О, Мерлин… — хлопнув себя по лбу, прошептал Гарри.       — Я надеюсь, ты прокляла его? Её? Их? — с шумом опустившись на стул, проговорила Джинни.       — Нет, — мотнула головой Гермиона. — Они даже не заметили нас.       — Но почему? — возмутилась подруга. — Надо было хотя бы патлы повыдёргивать этой дряни!       — Ни к чему такие жестокости, — усмехнулась Грейнджер. — Возможно, девушка вообще ни в чём не виновата. Он мог сказать ей, что свободен. К тому же, я сама уже давно хотела расстаться, так что…       — Ой, — цыкнула Уизли. — Одно дело расстаться по-человечески, а совсем другое поймать парня на измене!       — В любом случае, это конец, — твёрдо произнесла Гермиона. — Хватит это обсуждать.       — Но вам обязательно надо поговорить с Роном, — подал голос Гарри, на что Джинни бросила в него испепеляющий взгляд.       — Надо, — согласилась Грейнджер. — Но он сам должен прийти ко мне. Бегать за ним, искать встречи я не буду. Хватит. Я просила его написать мне, когда уходила тогда из Норы. Пусть уже сам объявится.       — Ему не хватит духа, — фыркнула Джинни.       — Его проблемы, — равнодушно пожала плечами Гермиона. — Рано или поздно объявится. А теперь, — волшебница с уставшей улыбкой обвела взглядом своих друзей. — Может, уже закончим с этой темой и просто поедим? Мне ещё работать сегодня.       Джинни хмыкнула, сказав что-то о том, что Гермионе надо были идти в монашки с такой готовностью отпускать чужие грехи, но всё-таки согласно кивнула. Сидящий рядом с ней Гарри осторожно взглянул в лицо своей девушке.       — Я могу остаться? — спросил он, выглядя таким несчастным, что выгони его сейчас Уизли, Грейнджер сама зальётся слезами.       — Как хочешь, — фыркнула рыжая волшебница, даже не взглянув на парня.       Гарри облегчённо выдохнул. Гермиона тоже. Джинни же, не обратив внимания на реакцию друзей, как ни в чём не бывало стала смотреть по сторонам, ища глазами подавальщицу. Пышногрудая волшебница в грязном фартуке вальсировала по заполненному залу с полным дымящимися тарелками подносом в руках. Увидев вздёрнутую вверх руку, которой Уизли пыталась привлечь внимание, она кивнула ей, давая понять, что сейчас подойдёт.       Пока всё вокруг гудело, гремело и аппетитно пахло, Грейнджер откинулась на спинку стула и прикрыла глаза, стараясь хоть ненадолго абстрагироваться от происходящего. Никогда ещё встреча с друзьями её так не выматывала. Но, стоило признать, было приятно, что после случившегося она, кажется, смогла сохранить с Гарри хотя бы подобие близких отношений и, что особенно радовало, не порушить своей ужасной личной жизнью его и Джинни любовь. За это она бы никогда себя не простила, и никакие слова Фиби о том, что Гермиона на самом деле ни в чём не виновата, не помогли бы себя простить.              

***

             Традиционный воскресный ужин в Норе собрал, как обычно, кучу народа, шумного, весёлого, жаждущего поделиться последними новостями. Разве что в этот раз помимо Чарли, который неизменно выбирал компанию драконов, нежели поездки домой, за столом не было Гарри и Гермионы. Поттер, как сообщил Рон, сейчас находился на своём первом дежурстве. Его вместе с тремя лучшими аврорами с потока передали под руководство мистера Олдриджа, главы Отдела по борьбе с мелкими правонарушениями, поэтому сейчас Избранный прочёсывал неблагополучные районы, разгонял шумных подростков и высматривал подозрительные движения в окнах домов. А Грейнджер, судя по всему, пропадала в театре. Так, по крайней мере, думал Фред.       — То есть пока ты тут сидишь в тепле, набивая живот маминой стряпнёй, Гарри шарится по тёмный закоулкам и разнимает пьяные драки? — хмыкнула Джинни, когда Рон рассказал маме причину, по которой её любимый мальчик сегодня не пришёл на ужин.       Парень скривился от комментария сестры и, бросив обратно на тарелку куриную ножку, от которой только что откусил огромный кусок, обиженно проговорил:       — Вообще-то, меня тоже это ждёт. Просто позднее.       — Действительно, дорогая, — одёрнула дочь Молли. — Даже если ты переживаешь за Гарри, не обязательно так грубить брату.       — Не будь никого рядом, я бы ещё не так ему нагрубила, — прошипела девушка, но её комментарий никто не услышал.       Почти никто. Сидящий рядом с сестрой Фред, поймав шёпот Джинни, заинтересованно взглянул на неё, хмурым взглядом прожигающую Рона. Сам-то он тоже, стоило переступить порог дома и увидеть разговаривающего о чём-то с отцом брата, едва сдерживался от едких слов. Хотелось встряхнуть парня, спросить, что с ним происходит, раз он позволяет себе крутить сразу с двумя (Фред надеялся, что только с двумя!) девушками, но любые возмущения и комментарии так и застревали в горле. Возможно, если бы не обещание не вмешиваться, данное Джорджу, а также беспокойство за покой родителей, старший близнец и впрямь устроил бы скандал прямо здесь и сейчас.       Фред до того погрузился в вопрос контроля над собой, что был на редкость молчаливым. Хорошо хоть пока никто не заметил этой странности, благодаря неумолкающему Джорджу и общей увлечённости поеданием запечённой с картофелем курицы, аромат которой за первые двадцать минут нахождения в Норе успел впитаться в одежду.       — Кстати, милый, а почему Гермиона не пришла? — обратилась к Рону мама, и Фред отметил, как от этого вопроса на лице брата проступили розовые пятна.       — Я не знаю, — пожал он плечами. — Работает.       — И почему же ты не знаешь, чем занимается твоя девушка? — как бы невзначай поинтересовалась Джинни, но по тому, как крепко она схватилась за вилку, создавалось ощущение, что она бы с большей охотой сейчас не вопросы задавала, а насаживала собственного брата на столовый прибор.       Сестра всегда цеплялась к Рону. Эти двое, пожалуй, поддевали и кололи друг друга чаще других членов семейства, но сегодня Джинни была по-особенному противной. Фред с Джорджем переглянулись, безмолвно спрашивая друг у друга: «Что с ней?»       — Я же сказал, что она работает, — ответил Рон, уже заметно краснея.       Ему явно было неудобно от любого упоминания Гермионы, и, откровенно говоря, Фреду было немного, самую малость, жалко младшего брата.       — А до этого сказал, что не знаешь, — гадко улыбнувшись, напомнила Джинни.       — Да что с тобой сегодня? — не выдержал парень, кидаясь на сестру.       — А что не так? — невинно хлопая ресницами, спросила девушка. — Я лишь интересуюсь тем, как мой любимый брат относится к моей любимой подруге, с которой он, между прочим, давненько встречается. И судя по тому, что я вижу, парень из тебя такой себе.       — Да что ты!..       — Прекратите немедленно! — хлопнула по столу Молли, заставляя замолчать не только ссорящихся, но и всех присутствующих. Перси от неожиданности даже выплюнул картофель обратно на тарелку, на что сидящая напротив Флёр выдала мелодичное «Фи». — Мы собрались на семейный ужин, а не на собачьи бои. Поэтому быстро прекратите лаяться, а то свяжу вас заклинанием на месяц, что и шагу друг без друга сделать не сможете. Может тогда научитесь нормально общаться друг с другом.       Угроза подействовала, и брат с сестрой, опустив хмурые лица в тарелки, принялись молча жевать еду. Фред с Джорджем, стараясь разрядить обстановку, стали рассказывать забавную историю о том, как их помощник случайно выпил новый лимонад, который они только-только разрабатывали, и весь день проходил зелёный. Все смеялись, особенно громко это делал Артур. А вот Молли, наоборот, попыталась отчитать близнецов за то, что они подвергли опасности сотрудника, но на её ворчание все присутствующие только громче расхохотались.       В целом ужин проходил как обычно: Артур больше всего интересовался новыми товарами близнецов, Перси жаловался на до сих пор не полученное повышение, Молли его утешала, параллельно ссорясь с Флёр на тему песен, тихонько льющихся из радио, Билл обсуждал с Джинни квиддич, а Рон, когда не жевал, рассказывал об обучении на аврора, которое, по его словам, ни один из присутствующих не пережил бы.       Когда через пару часов стол почти опустел, а Флёр, поглаживающая Билла по плечу, всё настойчивее заговорила о том, что им пора бы домой, Фред понял, что вечер закончился. Парень старался прислушаться к уверениям близнеца, что Рон с Гермионой справятся сами, но наблюдая сегодня за младшим братом, выглядящим практически не обременённым муками совести, он понял, что просто не выдержит носить всё это раздражение в себе.       — Я хочу всё-таки поговорить с ним, — сказал Фред близнецу, когда парни вместе с остальными членами рыжего семейства поднялись со своих мест.       — Уверен? — спросил Джордж, но ответа на этот вопрос ему не требовалось. — Хорошо, — тут же кивнул он. — Я с тобой.              

***

             Попрощавшись с Молли, получив от неё контейнеры с едой и материнские поцелуи в обе щёки, близнецы подошли к Рону, что во все зубы улыбался исчезающим в ночи Флёр и Биллу, и, обняв его с двух сторон, одновременно произнесли:       — Ну-ка, братец. Проводи нас.       — Зачем это? — тут же нахмурился парень.       — Разве братьям нужен повод для того, чтобы провести лишние десять минут вместе? — расплываясь в улыбке, проговорил Джордж.       — Чего вам нужно? — приняв попытку отшатнуться, тут же пресечённую близнецами, спросил Рон.       — Хотим побеседовать, — ответил Фред. — Пошли уже, приятель, не съедим же мы тебя.       Рон, очевидно, как и Фред, вспомнивший о том ударе, которым как-то закончился их предыдущий разговор по душам, напрягся, но всё-таки согласно кивнул.       Выйдя из дома, парни направились в сторону хозяйственной постройки, за которой можно было скрыться от любопытных глаз, а также оттуда было ближе всего к точке аппарции.       Ступив на заросшую травой дорожку, Фред с наслаждением вдохнул сладковатый воздух июньской ночи и посмотрел на часы. Половина десятого. Мгновение прикинув, сколько ему понадобится времени, чтобы подойти к предмету разговора, он ухмыльнулся. Кого он обманывал? Фред никогда не умел ходить вокруг да около, поэтому, не став тянуть, тут же вывалил на Рона то, что уже столько дней его мучило.       — Гермиона знает, что ты ей изменяешь.       Рон замер с недонесённой до земли ногой, после чего обернулся к старшему брату. Его глаза были размером с блюдца, а кожа напоминала переспелый помидор, вся красная до самых корней волос.       — Что ты сказал? — едва шевеля губами, пролепетал парень.       За эти три слова его лицо успело несколько раз сменить окрас: от помидорного оно мигом стало белым, а потом и вовсе позеленело. Эта перемена была столь стремительна, что показалась бы Фреду забавной, напоминающей мигание праздничной гирлянды, если бы парень был хоть на толику настроен шутить. Но он был серьёзен.       — Когда гуляешь с девицей, делай это не на главной улице рядом с магазином своих братьев, — продолжил отчитывать потрясённого брата Фред. — И, кстати говоря, рядом с работой своей девушки. Ты ведь в курсе, что она работает в Косом?       Рон отрицательно замотал головой, и старший близнец цыкнул.       «Да что ж у вас за отношения такие?» — простонал он в голове.       — Мы с Гермионой вроде как на паузе… — словно отвечая на мысленной вопрос, проговорил Рон.       — Пауза — это не расставание, насколько я понимаю, — хмыкнул Фред. — К тому же ещё совсем недавно ты при нас обжимался с ней прямо тут, — парень вскинул руку в направлении сада.       Всё то время, что Фред журил Рона, Джордж, сначала идущий впереди парней, успел обойти близнеца и встать позади него. Он просто был рядом, глядел на братьев, не вступая в разговор, но Фред знал, что, если вдруг начнёт выходить из себя, близнец сразу вмешается. И, судя по дрожи в пальцах, он уже был близок к тому, чтобы начать беситься.       — Как много она знает? — спросил Рон, запустив пятерню в волосы и принявшись оттягивать их вверх. У Фреда тоже была эту дурацкая привычка, и от осознания этой схожести защемило сердце. — Как давно? А вы? Как вы узнали?       — Тебя действительно волнует не то, что ты погано поступил, а то, что тебя поймали? — горько усмехнулся Фред. Его начинало трясти всё сильнее, и близнец, очевидно заметивший это, положил руку ему на плечо, то ли успокаивая, то ли поддерживая. — Мы с Джорджем несколько раз видели тебя с твоей кудрявой девицей. А в этот четверг увидела и Гермиона. Вы целовались у «Дырявого котла», припоминаешь?       — О, Мерлин, — простонал Рон, и, словно обессилев, опустился на землю.       Он спрятал лицо в ладонях, принявшись что-то бессвязно шептать. Фреду стало жалко младшего брата. Он ведь был умным парнем, добрым, но, Риддл его задери, почему-то постоянно оступался.       — Так что, братец, наш тебе совет: иди как можно скорее к Гермионе и поговори с ней обо всём честно, — произнёс Джордж, позволяя близнецу не подбирать какие-либо слова в той мешанине из раздражения, разочарования и сочувствия, что сейчас бурлила в груди.       — Да, — кивнул Рон, и, резко вскочив на ноги, бросил на братьев нечитаемый взгляд. — Да. Я пойду.       В эту секунду Фред подумал, что парень прямо сейчас собрался отправиться к Гермионе, и уже хотел остановить его, так как время позднее, но, заметив, что Рон ринулся в дом, только качнул головой.       Старший близнец обернулся к Джорджу, чтобы сказать, что и им пора уходить, как краем глаза заметил шевеление. Взглянув на постройку, дверь которой была открыта, он увидел, что оттуда, медленно ступая, вышла Джинни.       — Подслушивать нехорошо, сестрёнка, — усмехнулся Джордж, проследивший за взглядом близнеца, но холодное выражение лица девушки вмиг стёрло его улыбку.       — Я поражаюсь тому сколько людей скрывали от Гермионы похождения Рона, — сказала она, останавливаясь в шаге от парней. — Я понимаю ещё Гарри, он не мог выбрать между друзьями, но вы… — она осуждающе взглянула на Фреда. — Мне казалось, что ты сблизился с ней. Что вы стали хорошими друзьями. Так неужели хороший друг не рассказал бы, что тебя предают?       — Гарри знал? — только и мог спросить Фред.       Остальные обвинения он предпочёл пропустить мимо ушей, так как и сам день изо дня прекрасно справлялся с тем, чтобы себя ими мучить.       — Да, — подтвердила девушка. — Как и ты, судя по всему. Вы оба.       — Мы не были уверены, — произнёс Джордж. — К тому же мы не знаем, что там творится в личной жизни нашего младшего братца. Вдруг он давно разбежался с Грейнджер, а мы тут заявимся к ней со своими ненужными откровениями об измене.       — Ну-ну, — хмыкнула девушка, выглядя ничуть не удовлетворённой ответом брата. Она обошла их и, сделав пару шагов по направлению к дому, произнесла: — Не везёт же Гермионе с парнями. Что друзья никудышные попадаются, что возлюбленные.       Пока фигура сестры ступала по дорожке, а после исчезала в доме, Фреда всего трясло то ли от ненависти к себе, то ли от страха, что Гермиона, узнав о его молчании, перестанет с ним разговаривать. Его укрывательство, по другому и не скажешь, выглядело ужасно. Будто он предавал те тёплые отношения, пусть и просто дружеские, которые образовались между ним и волшебницей.       — Горжусь тобой, Фредди, — вдруг произнёс Джордж, и парень дёрнулся от этих слов как от удара. Так они разнились с тем, что он сам ощущал.       — О чём ты?       — Ты не полез в драку, — улыбнулся близнец, пожимая плечами. — А ведь мог опять начать махать кулаками.       — Я обещал Гермионе больше не бить его, — ответил Фред, не сдержав печальной улыбки.       — Эх, а я-то думал, что ты это ради меня… — Джордж наигранно надулся, после чего похлопал брата по плечу. — Ладно, приятель, пойдём домой. Мы сделали, что могли. Дальше разберутся и без нас.       Фред кивнул и поплёлся вместе с братом к границе аппарциии. Он так устал, что, пожалуй, следующий семейный ужин с удовольствием бы пропустил. Не было никаких сил разгребать эти бесконечные проблемы огромного семейства.       «Вот что стоило родителям остановиться на пятерых детях?» — как-то вполовину шутя подумал он.       Нет, Фред любил свою семью. Каждого её члена. Но сам бы, пожалуй, ограничился одним-двумя детьми. Тут же перед глазами сама собой встала копна каштановых кудрей…       — Ну нет…       — Что такое? — спросил Джордж, услышав тяжелый вздох близнеца.       — Ничего, — тут же ответил он. — Просто схожу с ума. Не обращай внимания.       Брат понимающе улыбнулся и, переступив антиаппарационный барьер, с хлопком исчез в ночи. Фред, стараясь не думать ни о чём, что могло бы вызвать видение одной кудрявой волшебницы, тут же последовал за ним.              

***

             Выходя из театра в среду вечером, в последний свой рабочий день перед тремя выходными, Гермиона еле передвигала ногами. Она до того вымоталась, что всё, о чём могла сейчас думать — это мягкая постель, ожидающая её в квартире, и, возможно, лёгкий ужин. Хотя насчёт последнего она не была уверена. Сил готовить даже простенький салат не было никаких.       Подходя к дому, волшебница увидела переминающуюся с ноги на ногу мужскую фигуру. Этот некто стоял у самой лестницы и, спрятав руки в карманы, изучал асфальт.       Гермиона не успела подумать о том, что человек был отдалённо знакомым, как ощутила стремительно нарастающую панику. В голове тут же вспышками пронеслись воспоминания их скитаний по лесам в поисках крестражей, побеги от егерей, ожидание опасности от каждого мимо проходящего человека. Ладони мигом похолодели, покрывшись потом. Сделав глубокий вдох, девушка нащупала палочку в кармане брюк и, проделав ещё несколько несмелых шагов по направлению к своему подъезду, с облегчением выдохнула. Она узнала этого человека. Растрёпанные рыжие волосы, крепкие плечи и знакомая чуть смущённая улыбка. Рон.       Выпуская из рук палочку, девушка подошла к парню и, приведя сбившееся дыхание в норму, попыталась ответит на его улыбку сдержанно, но вполне приветливо.       — Привет. Давно ждёшь? — спросила она, бросив быстрый взгляд на окна.       Придаваться долгому и, очевидно, неприятному разговору прямо под взглядом любопытных соседей совершенно не хотелось, но и впускать парня в квартиру желания не было.       — Нет, — Рон мотнул головой. — Минут сорок. Может, час.       — Ясно.       Не зная, что ещё сказать, точнее, как перейти к нависшему над ними вопросу, оба замолчали. Парень внимательно изучал носки своих кроссовок, а Гермиона поглядывала на виднеющийся на той стороне дороги парк. Если уж им нужно было побеседовать, то лучше сделать это там.       — Не хочешь прогуляться? — спросила девушка, головой указывая на скопление платанов, где-то под кронами которых прятались уединённые скамейки. — Погода отличная. Можем поговорить там.       — Конечно, — тут же согласился Рон. — Веди.       Шли они в тишине. Гермиона, стараясь не думать о том, что буквально через несколько минут окончательно исчезнет её давняя, взращённая из детства дружба, любовалась проезжающими мимо автомобилями, от шума которых Рон время от времени вздрагивал, проходящими мимо людьми и шелестящими на ветру деревьями.       Дойдя до первой попавшейся скамейки, парень и девушка сели, одновременно устремив взгляд на играющего с собакой магла. Мужчина прятался от питомца за деревьями, а пёс, со звонким лаем бегал за хозяином. Эта парочка выглядела такой счастливой и свободной, что Гермиона, наверно, впервые в жизни подумала о том, что была бы не прочь завести собаку.       «Нет», — тут же мотнула она головой. — «Живоглот будет против».       О чём размышлял Рон девушка не знала, но не желая затягивать весь этот ужас ещё сильнее, сказала:       — Знаешь, сегодня у меня был очень длинный и тяжёлый день, поэтому…       Она замолчала на середине фразы, так как вдруг поняла, что не знает точно, что скрывалось за этим «поэтому». Поэтому уйди и приди завтра? Поэтому давай быстренько извинись и разойдёмся? Но парень, поняв заминку правильно, взял разговор в свои руки.       — Гермиона, я знаю, что ты злишься на меня, и ты права.       — Я не злюсь, — перебила девушка. — Я разочарована, Рон. Ты мог просто подойти ко мне и сказать, что встретил другую. Но ты решил тайком встречаться с ней, при этом и меня удерживая рядом.       — Всё было не так! — возмутился парень. — Мы с Бетти просто общались. Мы познакомились в спортивном баре, она тоже фанатеет от «Пушек Педдл», поэтому мы и разговорились. А потом… — он вдруг замялся. — Мы выпили. Много выпили. Ну и поцеловались, — Рон вскинул на Гермиону дрожащий взгляд. — Я так винил себя, знаешь? Мы же с тобой давно вместе, а я поступил как последний подонок! Но чем больше мы были вдали друг от друга, тем больше я с Бетти… — парень тяжело вздохнул. — Я хотел расстаться, правда. Ведь у нас с тобой всё и так было плохо. Практически разрыв. Но Гарри убеждал поступить наоборот. Порвать с ней и быть с тобой. Он говорил, что я не прав…       — Ты не прав лишь в том, что не рассказал мне всё честно, — произнесла Гермиона, чувствуя к сидящему рядом парню лишь сочувствие. Никакой любви. Никакой ревности. Только сожаление о плескающейся в его глазах боли и потерянной дружбе. — Влюбиться не грех, Рон. Надо было просто сказать мне всё.       — Прости, Гермиона.       Он смотрела то на её лицо, то на ладони, не решаясь в привычном дружеском жесте коснуться девушки. И волшебница сама не знала, как отреагировала бы, возьми парень её за руки. Наверное, стерпела, но испытала бы если не отвращение, то неудобство точно.       — Знаешь, Рон, ты ведь прав в том, что у нас давно не клеилось. Мы должны были расстаться ещё тогда, в мае, а не ставить отношения на непонятную паузу. Но, увы, я тогда слишком сильно боялась тебя потерять.       — И я боялся…       — Но сейчас я думаю, что твой поступок, даже если я его понимаю и прощаю, лишил нас друг друга. Я имею ввиду, что друзьями, как было раньше, мы уже не будем.       — Гермиона, ты никогда не сможешь простить меня? — дрожащим голосом спросил парень, на что девушка мягко улыбнулась.       — Я же сказала, что прощаю, чем ты слушаешь, Рональд? Вот только и ты прости меня, что я такое вряд ли когда-либо забуду.       Он кивнул, поджимая губы. Вероятно, парень остался разочарован словами Гермионы, но она не могла ничего с этим поделать. Держаться за былое она больше не собиралась.       — Надеюсь, мы будем здороваться при встрече, — прошептал Рон, не решаясь взглянуть волшебнице в глаза.       — Разумеется, — рассмеялась девушка, заставляя парня заметно расслабиться. — Я же всё ещё остаюсь лучшей подругой твоей сестры, а, значит, частым гостем в Норе.       — Кстати, о Норе, — сказал Рон, становясь вновь серьёзным. — Как мы им всё расскажем?       — Сделай это сам и как можно скорее, — ответила девушка. — Потому что если у вас с Бетти всё серьёзно, то рано или поздно тебе придётся привести её домой. И будет лучше, если к тому времени все будут знать о том, что мы с тобой давно не вместе.       — Ну да, — неловко усмехнулся Рон, принявшись чесать макушку.       Гермиона с каким-то облегчением отметила то, что стоило в разговоре прозвучать имени новой девушки друга, тот сразу становился заметно смущённым, словно был действительно влюблён. И это открытие обрадовало Гермиону. Потому что узнать, что тебя променяли на настоящую любовь, было гораздо приятнее, чем быть преданной ради мимолётной интрижки.       Распрощавшись у выхода из парка, девушка последний раз взглянула на удаляющуюся к какому-то переулку спину другу, и запрокинула голову наверх. Ещё недавно тёмно-синее небо стало практически чёрным, украшенным россыпью бледных звёзд. Где-то под этим же небом ходили её родители, любовались морем, а также жил, работал, гулял с друзьями ещё неизвестный ей парень, с которым у Грейнджер обязательно получится. Не сказать, чтобы девушка уже была готова его искать, но вспоминая с какой нежностью пару минут назад её бывший парень и по совместительству бывший лучший друг произносил имя «Бетти», ей захотелось, чтобы кто-то однажды с таким же теплом произнёс её имя. «Гермиона».       

***

             В четверг, когда время только-только подходило к обеду, Гермиона сидела в милом летнем кафе, расположившемся в паре домов от клиники, откуда вышла минут двадцать назад, пережив свою вторую сессию с психологом. Нежный ветерок щекотал кожу, а набегами вырывающееся из плена плотных облаков солнце целовало щёки, помогая расслабиться. Сегодняшний разговор обошёлся без слёз, но ощущение, блуждающее где-то в грудной клетке, всё равно было странным. Будто Фиби раскапывала в душе девушки дыру, становящуюся всё шире и глубже, заставляя словно под микроскопом рассматривать каждый вылетающий из ямы камушек, решая достоин он остаться в её жизни или же его стоит выбросить.       Сделав крупный глоток уже подостывшего капучино, Грейнджер мысленно вернулась к разговору с миссис Дэвис.       Они с психологом обсуждали Рона. Его измену и то, что Гермиона с удивительной лёгкостью простила не только его, но и Гарри, а также Джорджа, который, оказывается, тоже знал про увлечение младшего брата, но упорно молчал. И единственным, кому волшебница никак не могла отпустить утаивание этого секрета, был Фред.       Когда в понедельник утром прилетала сова Уизли, уронив в руки Гермионы письмо от Джинни, а также попутно снеся вазу с журнального столика, за что получила нагоняй от Живоглота, девушка удивилась. Она не ждала, что кто-то разбудит её в семь утра внезапной корреспонденцией. Тем более Джинни.       «Гермиона,       эти двое тоже всё знали, представляешь? Фред с Джорджем всё знали и нечего не сказали! Я-то думала, что вы друзья, а они поганые лицемеры! Чёртовы мужики. Ненавижу. Что со всеми моими братьями? Куда не плюнь — сплошь подлецы.»       Новость о том, что Фред всё знал, шокировала сильнее, чем Гермиона могла представить. Как давно он был в курсе дел брата? Он специально не говорил, чтобы защитить Рона, или просто не успел? Когда Фред вместе с ней заметил целующуюся парочку, то это не было для него неожиданностью? Почему тогда он выглядел таким удивлённым?       Миллион вопросов крутилось в голове, разряжая, раскурочивая сердце от очередной волны разочарования и обиды, которая почему-то никак не утихала.       — Почему именно молчание Фреда вы принимаете так близко к сердцу? Чем он отличается, скажем, от своего близнеца, на которого вы и не думали обижаться? — спросила сегодня Фиби, когда девушка принялась вываливать на неё все свои чувства.       Она ведь доверяла Фреду. Причём, судя по всему, настолько, что его молчание оказалось гораздо более ощутимой раной, чем сокрытие измены Гарри, когда-то лучшим другом.       «Чем он отличается?» — повторила про себя девушка, но так и не смогла ответить на этот вопрос.       Её обуревали такие разные эмоции, сильные и едва ощутимые, что природу некоторых из никак не получалось распознать. И это сбивало с толку.       — Обсудите это с ним, Гермиона, — принимая трудность волшебницы, посоветовала Фиби. - Выслушайте его причины и, возможно, вы сможете разобраться в том, что чувствуете сами.       Идея поговорить с близнецами пришла мгновенно. Причём сделать это было необходимо немедленно, буквально сию же секунду. Выпив кофе залпом, девушка вскочила с места и, бросив официанту «Всего доброго», направилась в Косой переулок.              

***

             Когда Гермиона добралась до «Дырявого котла» наступило идеальное время для обеда. Заказав в баре три порции жаркое и пирог с почками, девушка взяла всё это с собой и уверенным шагом направилась во «Вредилки».       Подойдя к магазину и уже намереваясь открыть дверь, Грейнджер через окно заметила девчонок, практически выбегающих из «Вредилок». Успев в последний момент отскочить от входа, волшебница успешно миновала столкновение с троицей задорно хихикающих девушек лет четырнадцати, напомнивших Гермионе её бывших соседок по комнате, Лаванду Браун и Парвати Патил. Они были милыми, игриво поглядывающими на какого-то симпатичного парня, что рассчитывался на кассе, и о чём-то перешептывающимися, давясь то ли смущёнными улыбками, то ли стыдливыми комментариями. Обычные девчонки, занятые обычными глупостями.       Проводив подружек взглядом, Грейнджер с какой-то тоской подумала о том, что всю свою юность потратила как-то неправильно. Она ведь тоже могла обсуждать какую-нибудь ерунду, бегать на свиданки и заниматься прочими глупостями. Но вместо этого, что делала она? Пыталась не дать умереть лучшему другу, попутно ища способ прикончить одного из величайших тёмных волшебников.       Обернувшись обратно к магазину, Гермиона увидела своё отражение в витрине и улыбнулась.       «Ладно, какой смысл сожалеть о случившемся?» — подумала она, вспоминая о том, что не маячь на горизонте великое зло, она всё равно не могла бы так хихикать и сплетничать. Значит, и печалиться не о чем.       Открыв дверь, девушка попала в шумный зал, переполненный, как обычно, зачарованными посетителями и пестрящими всевозможными красками и магическими взрывами товарами. Оглядев помещение в поисках близнецов, волшебница без труда обнаружила двух парней в пурпурных мантиях, стоящих возле подсобки. Они о чём-то разговаривали с помощником, которого, если Гермиона правильно помнила, звали Оливер.       — Пожалуйста, Оливер, не пей больше ничего бесхозного, — смеялся Джордж, похлопывая щуплого блондина по плечу.       — А то вдруг в следующий раз это окажется не лимонад, а яд, — добавил Фред, от чего работник заметно побледнел.       — Простите, — промямлил парень, очевидно, чувствуя себя очень смущённым.       — Да не переживай ты так — махнул Джордж. — В конце-то концов, благодаря тебе мы всё-таки доделали эту разработку.       — Так что ты заслужил премию за свой вклад в науку, — добавил Фред.       Слова о дополнительной выплате явно подбодрили парня, и он, спешно раскланявшись в благодарностях, убежал прочь.       Проследив за блондином, юркнувшим куда-то между стеллажей, девушка подошла к близнецам и спросила:       — Что у вас опять случилось?       Двое парней, не заметивших её присутствие, практически подпрыгнули на месте, резко оборачиваясь к подруге.       — Мерлин, Грейнджер, зачем так пугать? — приложил руку к сердцу Джордж, всем своим видом показывая, что он чуть не умер от страха.       — А нечего творить всякие подозрительные делишки, тогда, может, и опасаться будет нечего, — парировала Гермиона, вызвав смех близнецов.       — Узнаю любимую старосту, — практически пропел Джордж, на что девушка закатила глаза.       — Чем обязаны вашим приходом, мисс Грейнджер? — спросил Фред, и волшебница вдруг поняла, что всё это время на него не смотрела, сосредоточив всё внимание на младшем близнеце.       — Да вот решила пообедать с вами, — она подняла пакет с едой, надеясь, что её смущение, накатившее от близости к Фреду, не заметно. — И обсудить кое-что.       — О, Гермиона, ты не представляешь как вовремя! — воскликнул Джордж, забирая пакеты и тут же запуская в них нос. Шумно вдохнув горячий аромат мяса, парень едва не застонал. — Я проголодался как рой гриндилоу.       — Значит, идём наверх. Ребята тут справятся, — сказал Фред.       Кивнув девушке, что стояла за кассой, парни провели Грейнджер в квартиру. Она была точно такой же, какой девушка помнила: заваленной всем подряд и слегка пахнущей порохом и конфетами.       Расположившись на диване, одна из цветных подушек которого всё ещё была украшена странным пятном, оставленным, лишь Мерлин знает, после какого эксперимента, каждый взял себе по тарелке и принялся есть. Взглянув на Джорджа, Гермиона не удержалась от смешка. Парень не соврал, говоря, что жутко голоден. Судя по тому, с какой скоростью исчезало его блюдо, он не ел по меньшей мере неделю.       Отправив и себе в рот первую ложку, девушка раздумывала над тем, как перейти к теме разговора, но, как на зло, ни один адекватный предлог не лез в голову. Считая, что просто сходу обвинять друзей в молчании неправильно, волшебница решила начать говорить хоть о чём-то и, не придумав ничего лучше, вспомнила подслушанный в магазине разговор.       — За что вы отчитывали вашего помощника?       — Оливера? — наполненным мясом ртом, пробурчал Джордж. — О, он в воскресенье случайно выпил нашу разработку, лимонад, меняющий цвет кожи на любой, какой захочешь, и весь день проходил зелёный. Мы только к вечеру разработали отменяющее зелье.       — Но благодаря ему мы всё-таки сделали его, что тоже хорошо, — добавил Фред. — Потому что, честно говоря, дело уже какое-то время стояло на паузе. А экстренная ситуация помогла сдвинуть его с мёртвой точки.       Девушка, конечно, не очень-то была согласна с тем, с какой лёгкостью парни рассуждали о случившемся. Экспериментальный продукт, не прошедший все испытания… Подумать только, чем могло всё кончиться! Но ощущая, как комментарии, что тут же будут высмеяны, буквально чешутся на зубах, Гермиона одёрнула себя.       «Всё закончилось хорошо, а действительно опасные разработки близнецы никогда не оставляют без присмотра», - думала она, успокаиваясь.       — Ну а ты, Гермиона? — отставляя тарелку на журнальный столик, спросил Джордж. — О чём таком хотела поговорить, что аж решила подкупить нас едой?       — Я бы не назвала это подкупом, — пожала плечами девушка, мысленно благодаря парня за заданный вопрос. — Скорее уж последним ужином осуждённого.       Парни непонимающе нахмурились.       — Я тут узнала, что вы оба были в курсе того, что у Рона кто-то появился, — произнесла она и с каким-то извращенным удовольствием отметила, что уголки губ Фреда, до этого украшающие его лицо в лёгкой улыбке, резко опустились. — Но почему-то не рассказали мне.       — Мы не были уверены в том, что у вас происходит, — тут же ответил Джордж, серьёзно глядя девушке в глаза. — Поэтому я уговорил Фреда молчать и ждать, когда вы сами всё решите.       — Ты уговорил? — переспросила волшебница парня, бросив быстрый взгляд на его близнеца, взволнованно кривящего губы.       — Да. Он-то хотел тут же бежать рассказывать тебе всё, — Джордж потрепал брата по голове. Гермиона кивнула, опуская глаза в тарелку в попытке скрыть, как от сказанного её лицо расплывается в улыбке. Осознание того, что Фред послушал близнеца, поэтому не стал делиться с ней информацией, практически окрыляло. Это было такое странное ощущение облегчения, волнения и тёплой радости, что девушка была готова крепко обнять этих двух балбесов, попутно надавав каждому из них по башке.       — Так что у вас с Роном? — спросил Фред.       Подняв на него глаза, волшебница отметила, что в васильковых глазах плещется едва заметная тревога.       «Неужели думает, что я прибила его младшего брата?» — мысленно усмехнулась девушка.       — Ничего, — пожала плечами Гермиона. — Мы поговорили с ним вчера. У него есть Бетти, а я теперь свободна.       — Бетти? — переспросил Джордж и коротко рассмеялся. — Чёрт, вот как зовут ту кудряшку. Миленько.       — И как ты? — всё ещё выглядя слишком серьёзным для себя, поинтересовался Фред. — Сильно расстроилась?       — Ничуть, — ответила Гермиона, но заметив сомнение в васильковых глазах, с улыбкой заверила: — Всё отлично. Правда. Я чувствую себя прекрасно. Честно говоря, во всей этой ситуации меня не столько огорчила неверность Рона, сколько тот факт, что мои друзья, — она с деланным укором посмотрела на близнецов. — Гарри, да и вы оба ничего не сказали мне. Смолчали. А ведь узнай я обо всём раньше, то закончила бы эту нелепую ситуацию гораздо быстрее.       — Мне жаль, Грейнджер, — вздохнул Фред, выглядя до удивительного виноватым.       Девушка даже немного растерялась от такого состояния вечно весёлого близнеца.       — Да, Гермиона, прости нас дураков. Мы действительно не были уверены в том, стоит ли тебе что-то говорить, потому что, прямо скажем, вы с Роном не выглядели счастливой парочкой уже очень давно. Вдруг вы расстались, а мы просто не знали, и все эти обвинения в измене были бы большой ошибкой.       — Да-да, — отмахнулась девушка, принимая их объяснения. — Прощаю. Только пообещайте мне, ребятки, что в следующий раз, когда увидите моего парня, обжимающегося с какой-нибудь барышней, вы тут же скажете мне об этом. Хорошо?       — Конечно, Гермиона. Клянёмся! — прикладывая ладонь к сердцу, заверил Джордж. — Ты только в следующий раз выбирай парня как-то повнимательнее что ль.       — О, это я могу обещать, — рассмеялась волшебница. — Теперь, чтобы начать встречаться со мной, надо будет пройти жёсткий отбор.       — Слышал, приятель? — усмехнулся Джордж, пихнув близнеца в бок. — Тебе придётся постараться.       — Я и так достаточно хорош, — ответил Фред с улыбкой и подмигнул Гермионе.       Девушка звонко рассмеялась, молясь всем богам, чтобы вспыхнувший от слов парня румянец и принявшееся скакать бешеным галопом сердце никто из близнецов не заметил.              

***

             Когда девушка ушла, махнув на прощание рукой, Фред ещё какое-то время стоял у окна, наблюдая за тем, как волшебница растворяется в толпе.       Она была свободна. И это значило, что рано или поздно рядом с ней появится какой-нибудь парень. Стало тошно. Не хотелось, чтобы Гермиону держал за руку, смешил, обнимал, целовал, слушая рассказы о мечтах, которые будут строить вместе, какой-то случайный хлыщ. С Роном он ещё мог бы смириться, но с кем-нибудь другим…       Сзади послышался резкий звук разбившегося стекла и тихие ругательства. Вынырнув из размышлений, Фред обернулся и увидел ползающего по полу Оливера и недовольно глядящую на него пожилую волшебницу, упёршую руки в тощие бока.       — Неужели нельзя было аккуратнее, молодой человек? — возмутилась женщина.       — Простите, — прошелестел расстроенный Оливер. — И что теперь делать? Последний флакон же…       «Да», — тяжело вздохнув, подумал Фред. — «И что же теперь делать?»       И мысль эта относилась далеко не к разбитому зелью. Кстати говоря, что это вообще было?       Нацепив на лицо самую обаятельную улыбку из своего арсенала, Уизли подошёл к покупательнице, и, отвесив ей пару комплиментов, принялся спасать ситуацию.       Возможно, с той же лёгкостью, с какой он разрешит эту проблему, он сможет разобраться со своими чувствами к Грейнджер. Хотя, что-то подсказывало, что он ещё намучается с этой кудрявой волшебницей.