Допизделся™

      Меч с тяжёлым грохотом падает в угол, словно ненужная вещь, заброшенная подальше. Хозяин дома проходит внутрь, его шаги даже грузнее обычного. Гнев Техноблейда не отражается на лице, он проявляется в деталях, в мелких резких движениях, в лёгком разрушении, оставляемом после себя.       Что ж, он возможно подозревал, что останется неудовлетворённым даже после мести. Он знал, что не сможет забыть предательство Томми даже после того, как сотрёт всем осточертевший город с лица сервера. Но он и подумать не мог, что ему будет настолько паршиво. Возможно, слова мальчишки задели его слишком сильно. Теперь он ещё больше жалеет о том, что когда-то впустил его в этот дом.       Голоса требуют крови, то ли вторя его настроению, то ли его создавая. Каким бы хладнокровным он не казался (в первую очередь самому себе), пиглинская натура брала верх, превращая редкие вспышки гнева в настоящие катастрофы.       Он сбрасывает свой длинный плащ куда-то на кресло у камина. Прикрывает глаза, заставляя себя собраться и приводит шалящие нервы в порядок. Фил уже ушёл в свой дом и единственное, что не даёт Блейду разнести своё логово — оставшийся гость. Стоп, гость?       Он поворачивает голову, нечитаемым взглядом смотрит на Дрима. Их договор исполнен, разве нет? — Тебе ещё что-то нужно? — спрашивает он, нарушая затянувшееся молчание. — Мхм… И да, и нет. — слова растягиваются, словно пружинки. Дрим не боится ухмыльнуться — за маской всё равно ничего не было видно, как и ему почти не было видно мир вокруг. Лишь свет чужих голубых глаз достигал его, когда он в полунаклоне наблюдал за союзником.       Злодеем быть и весело, и не очень. Зависит от того, с какой стороны смотреть, потому что, если честно, иногда ему даже доставляло удовольствие наблюдать за тем, как чужие амбиции на его, между прочим, территорию угасают с каждым ударом топора. Он отстаивал свою точку зрения радикально, даже бывало, что чересчур, но он всё ещё поступал по зову своего морального компаса.       Но было и несколько проблем. Ему было негде жить, потому что его дом сожгли, у него не было кого-то близкого, и уж тем более у него не было возможности наебаться от души. А что? Он тоже человек. И может показаться, что это глупо с его стороны, лезть к тому, кто лишний раз эмоций не проявлял, но, прости его Эксди, Дриму было интересно. Было интересно посмотреть на то, насколько далеко он сможет зайти, прежде чем его выкинут на холод.       Он фыркает, прежде чем продолжить. — А у меня должна быть причина, чтобы наведаться в гости к дражайшему другу? — Сердце бешено колотится, и он улыбается чуть шире. Он вальяжно делает шаг к Техно, чуть обходя его.       Техноблейд смотрит всё так же холодно, его лицо не изменяется ни капли. Лишь одна бровь поднимается, делая его невыразительный взгляд ни то вопрошающим, ни то насмешливым. «Дражайший друг» — аж ухо режет. — Вообще-то да, — без всякого стеснения отвечает он, внимательно следя за чужими передвижениями рядом с собой. Ловит каждый шаг, словно они только недавно сражались не спина к спине, а друг против друга. Как в старые времена, возможно? — Тебе моей компании за сегодня не хватило, что ли?       Дрим ведёт плечами, чуть отводя голову в сторону, будто отворачивая взгляд. — Раскусил меня. — Хмыкает он почти судорожно. Ну вот он, Блейд, стоит и не сможет дать отпор, если что, так чего он буквально и не буквально вокруг да около ходит? — Ты такой догадливый, на деле, — Ещё один шаг к воину, и между ними остаётся дай бог полметра, — Всегда такой? В любой ситуации, да?       Он растягивает каждое слово, бездушным взглядом маски впиваясь в чужое лицо; распрямляется медленно, выгибается, собрав руки за спиной. — Просто интересуюсь, если что. — Невинный тон частично перекрывает явный намёк в голосе, почти что истерическую попытку вывести Блейда на реакцию. Полшага, ещё немного, и вот он стоит прямо перед Техно, так близко, что ощущает дыхание в своих волосах.       Конечно, Блейд подмечает странное поведение Дрима. Но в голове и так беспорядок, а голоса твердят противоречивые вещи: что Дрим подлизывается, ищет больше выгоды, что он подбирается вплотную, чтобы нанести удар. Вау, до этих вариантов он и сам бы додумался, да и не один из них не кажется логичным после всего того, что они уже натворили вместе.       Вопрос о догадливости застаёт его врасплох. В голове всплывают многократные шутки Фила и Уилбура на эту тему. Конечно, он не собирается об этом рассказывать Дриму. — Не жалуюсь, — коротко фыркает он, делая длинный шаг назад. А затем обходит со стороны, чтобы это не выглядело как бегство. Находит первое попавшееся занятие: подходит к стойке зелий, перебирая склянки. — Ты здесь, чтобы задавать странные вопросы или что?       Тот почти обиженно выдыхает в ответ. Но ведь было близко, всё получилось бы… — А почему нет? Мы слишком мало знаем друг о друге. — Дрим шагает вперёд, почти не слышно, будто и не наступает вовсе, и подойдя к Блейду вновь, сворачивает чуть мимо. Отодвинув пару склянок, он манерно усаживается на стол, искренне делая вид, будто это норма. Чуть откинувшись назад, парень опирается на ладони и будто бы невзначай разводит ноги. — В конце концов, мы с тобой столько всего прошли… А я только недавно узнал, что у тебя есть дом.       Он отворачивает голову и цепляет какой-то пузырёк, то ли пытаясь понять, что заинтересовало Техно, то ли пытаясь успокоиться и не сорваться на жалобные писки.       В его руке покачивается бутылочка с ярко-красной жидкостью, густой и тяжёлой. Блейду и подпись не нужна, чтобы определить в этом зелье исцеления.       Он бросает недовольный взгляд на парня рядом. Его поза… Шальная мысль: он знает, как дополнить её, просто встать напротив, оказаться между ног, вжать в дерево стола… Может это заставит его заткнуться? Но эту мысль он прогоняет, ставит зелье на столешницу, но подальше от загребущих ручонок Дрима. — Завидуешь, что ли? — хмыкает он, не упуская возможности воскресить старую шутку.       Парень на это возмущённо цокает; между бровями поселяется хмурая складка. — Ой-ой, посмотрите на него. — Противно протягивает он, специально поднимая голос повыше. — Весь мир мой дом, чтоб ты знал. Куда хочу, туда и иду. — Дрим закатывает глаза, даже зная, что Техно этого не увидит. — А ты? Сидишь в своей тайге, носу иной раз никуда не суёшь. — Мстительно отчеканивает он, — Пиглинские корни, да? Возвёл бастион и закрылся в нём.       Склянка, которую он вертел в руке, проблёскивает бледным светом, когда он поднимает её на колени. Пальцы проходятся по горлышку, огибая подушечками отверстие. Странная, поломанная ухмылка поселяется на устах, когда Дрим вновь поворачивает голову к Блейду. — А ещё что-нибудь пиглинское в тебе есть?       Даже не видя чужого лица, Техноблейд в голосе чувствует чужую ухмылку. Разговор о происхождении заставляет почти оскалиться, верхняя губа приподнимается, демонстрируя клыки. И чего Дрим добивается подобными разговорами? — О, во мне много чего пиглинского, — отвечает он, растягивая слова, — Я люблю золото, люблю сражаться.       Он чуть склоняется над Дримом, рука касается чужих пальцев. Он сверлит взглядом эту маску с раздражающей улыбочкой, не имея возможности заглянуть в чужие глаза. — А ещё я терпеть не могу чужаков в своём, как ты выразился, «Бастионе». Знаешь ведь, что мой народ делает с самоуверенными идиотами, решившими, что они могут находиться где угодно?       Ловким движением он отбирает у Дрима склянку и тут же делает шаг назад, просматривая зелье на свету и ставя его на положенное место. — Хм, — Дрим склоняет голову вбок, делая вид что размышляет, — Не-а.       Обе ладони снова ложатся на стол, парень упирается на руки, заведя их за спину, тем самым делая свою позу ещё более открытой.       Собственное горячее дыхание ударяется о маску, и возвращаясь на лицо, вызывает колючие мурашки. Ей богу, ещё секунда этого разговора, и Дрим за себя не ручается. — Покажи мне. — Выдыхает он, продолжая пристально следить за каждым движением Техно. Тейкен видел, как зол Блейд, как напряжены его движения, и это одновременно пугало и сводило с ума; ему хотелось физически ощутить эту злость на себе. Его щёки заливаются краской, когда в голове проскальзывает тень этой мысли, и почти позорно, он закусывает губу.       Чужие слова действуют словно спусковой крючок. Блейд резким движением оказывается рядом, а его рука почти впивается в его горло, надавливая и прижимая затылком к стене за спиной. Не душит, лишь сжимает, даже дыхание толком не ограничивает. Недостаточно, чтобы навредить, достаточно, чтобы поймать в ловушку. — Повтори, — холодно требует он, из-за выбранной позы вжимаясь своими бёдрами в чужие. Его глаза темнеют, когда он чувствует чужой пульс под своими пальцами. «Дрим ищет не драки,» — то ли внезапное озарение, то ли подсказка кого-то из голосов. В голове царит полный беспорядок, а он плох в том, чтобы отличить одно от другого.       Холодная дрожь проходится по телу Дрима; руки машинально ложатся поверх чужой, сжимая пальцами огрубевшую кожу. Нервный смешок вырывается из горла, и следующее, что он делает — гладит запястье Блейда, не отрывая взгляда от его лица. — Я сказал, — обвившись ногами вокруг бёдер пиглина, говорит он, — Покажи мне себя, Техноблейд.       Единым медленным движением он прижимается ближе, и лицо его горит пуще прежнего. Техно действительно не понимает или только притворяется?       Из груди вырывается утробный рык, Блейд усиливает хватку на чужой шее. Одновременно с этим он наклоняется ближе, опираясь свободной рукой где-то за спиной парня, вжимая его в стол своим весом. — Вот значит, какого отношения к себе ты хочешь, — пальцы с шеи поднимаются вверх, таким же грубым образом сжимают подбородок, забираются под маску, но не снимают её. Длинные когти с нажимом проходятся по коже, но следов не оставляют. — Возможно после этого ты заткнёшься.       Он быстро находит чужие губы, надавливает на них грубыми подушечками пальцев, заставляя открыть рот и принять их.       Дрим удивлённо мычит, но не сопротивляется; теперь он слеп, потому что маска не на месте, и единственное, до чего сужается пространство — жаркое тело над ним и тяжёлая рука на лице, сжимающая, подчиняющая.       Он послушно открывает рот, принимая пальцы в себя, обводит их языком; дыхание становится чем-то непосильным из-за смущения, но Дрим лишь с большим напором посасывает подушечки, не пытаясь сделать больше, чем может.       Одна из рук, тем временем, проходит чуть дальше, сначала к предплечью, далее к груди, и от неё ниже, ниже, пока не цепляется за край штанов. Почти что истерически улыбаясь, он проводит ладонью по промежности Техно, и шумно выдохнув, втягивает его пальцы по костяшки.       Прикосновения сквозь одежду распаляют зарождающееся возбуждение, заставляют Техно рвано выдохнуть сквозь плотно сжатые зубы. Он недовольно хмурится, пропихивает пальцы глубже, надавливает под языком.       Доминировать над Дримом ему на удивление нравится, даже чересчур. Это странное желание увидеть его максимально беспомощным… Есть ли смысл ему противиться?       Он отстраняется, убирает руку из-под маски, влажные пальцы ощущаются прохладно, заставляя табун мурашек пробежаться вверх по рукам. Он быстрыми движениями расстёгивает свой ремень, но не останавливается на этом, а вытягивает его из шлёвок.       Дрим неровно дышит, сглатывает накопившуюся слюну, поправляя сбившуюся со своего места маску. Стоит только поднять взгляд в чужие глаза, как сердце начинает колотиться с бешеной скоростью — таким Техноблейда он не видел примерно никогда. Посторонний звук привлекает его внимание, он опускает взгляд, и обнаруживая в чужих руках ремень, настораживается. Дрим вновь смотрит в глаза Техно, растерянно, непонимающе, и это можно понять даже без того, чтобы видеть его лицо.       Блейд замечает чужое смятение, но ничего по этому поводу не говорит. Перехватывает чужие запястья, заносит их над головой, вжимает в стену, мастерски перевязывая ремнём. Всего несколько движений, ремень обвивает чужие руки подобно змее, заворачивается непонятным образом, а затем туго затягивается. — Вот так, — ухмыляется он, — Ты сам напросился на это.       Зрачки расширяются почти мгновенно, он легко поддаётся чужим манипуляциям, никуда не дёргаясь. Для него это даже будет неким испытанием — сможет ли он в ограниченности движений исполнить задуманное?       Парень резко, шумно выдыхает, выгибаясь навстречу; пытается получить хоть каплю трения, подаётся вперёд, шипит сквозь зубы. — Пиглины весьма милосердны, да? Просто связывают и держат в заложниках… — полушёпотом произносит Дрим. У него просто не получается двигаться в таком неудобном положении, и вновь сползающая маска этому совершенно не помогает. — О нет, — тянет Техно издевательски, наклоняется к уху, — Те, кто нам не нравятся, умирают сразу. Их забивают насмерть тупыми золотыми топорами, а иногда камнями или руками. А тех, кого решили оставить в живых…       Он не договаривает, вместо этого пальцами забирается под ворот. Резкое движение, громкий треск ткани и вот уже чужая толстовка разорвана почти до живота. Блейд довольно ухмыляется, впивается клыками в чужую шею, оставляя краснеющие следы после себя. Удерживает обеими руками, не даёт и капли контроля.       Дрим болезненно стонет, сдавливает зубы, заглушая свои звуки. По коже проходит дрожь, он сжимает руки в кулаки, но не может двинуться — слишком уж крепко его держат, слишком сильно прижимают, слишком… Слишком. Он бы пожалел о своём решении придти сюда, если бы не одно но.       Ему нравится.       Даже когда на глазах выступают слёзы, когда он давится собственным дыханием, его желание продолжить лишь возрастает. — Техноблейд, — Сдавленно говорит он; голос звучит слишком слабо для инициатора, — Что делают пиглины с теми, кого оставляют в живых? — И всё же, наглая ухмылка вновь поселяется на лице. — В Бастионах не так много самок, знаешь. И большинство из них взаимодействуют с самцами только во время брачного сезона. Поэтому люди, которые пахнут достаточно приятно…       Рука зарывается в чужих волосах, натягивает их у корней, заставляя откинуть голову и открыть шею. — Становятся игрушками для всего племени.       Он опускается ниже, прикусывая чужой кадык, выпирающий из-за положения головы. Проводит целую дорожку из укусов до ключиц, с каждым разом оставляя всё более отчётливые следы. — А с тем что в этом «Бастионе» живу я один… — Кха, — Вырывается из горла нервно-одобряющий смешок, — Значит… Если я всё ещё жив, то выбрал ты явно не оборону, да? — С нотками издёвки произносит он, прижимаясь ближе и крепче; заглушенный, весьма и весьма тихий стон заставляет его подавиться воздухом. — Сделай меня своей игрушкой. Заставь меня стать ею. — Приблизившись, шепчет он над ухом Техно. — Я пробрался в твой бастион и должен ответить за это, не так ли?       Техноблейд поднимает свои звериные глаза, словно в душу смотрит. Фыркает тихо, рукой, не удерживающей чужие, с нажимом проводит по чужой груди, задевает сосок, но спускается ниже. — Интересно, сколько членов нужно, чтобы тебя заткнуть… — бормочет он скорее самому себе, а затем резко стаскивает Дрима со стола, заставляет повернуться и лечь на него животом. Удерживая чужие руки всё так же над головой, он вплотную прижимается пахом к чужой заднице, свободной рукой сжимая её. — Если это то, как ты хочешь кончить, то постарайся не сломаться раньше времени.       Дрима вновь пробивает дрожь, приятная и колючая, он сдавленно стонет под чужими руками. Ощущение члена, упершегося в него через штаны заставляет его зажмуриться, а воздух выскочить из лёгких — настолько давно он не ощущал такого предвкушения, как сейчас. Парень упирается краем маски в предплечье, чуть давит, приподнимая её так, чтобы можно было спокойно дышать. И пусть он оставляет себя совершенно слепым, ему это не помешает. — Меня никогда ещё никто не ломал. Думаешь, у тебя выйдет? — Издевательски тараторит он, одновременно сгорая от стыда и желания. — Не сомневайся, — хмыкает Блейд, откровенно наслаждаясь всё менее стабильным состоянием Дрима. На то, чтобы избавиться от низа не уходит много времени, поэтому вскоре он прикасается к его ягодицам напрямую, наслаждаясь мягкостью кожи без всяких препятствий. Ох, он хочет оставить синяки на каждом её участке. — Просто будь потише и всё будет как надо.       Он хватает ближайшее зелье со стола, им оказывается зелье регенерации. Что ж, если он будет слишком резок, Дриму может понадобиться этот эффект. Он выливает жидкость на руку, проводит пальцами между половинок, рукой отодвигая одну в сторону, пока подушечками упирается в проход.       Парень издаёт сбитый, невнятный звук, прогибается, побуждая на действия, хотя отчасти не готов. Техно резок, и да, ему это нравится, но мысли сбиваются в кучу намного быстрее, чем он ожидал. Быть может, это особая пиглинская аура опасности. Он резко выдыхает. — Ох, я буду. Тебе придётся постараться, чтобы я смог только стонать твоё имя. Я тот ещё болтливый гад. — Мерзенько улыбнувшись, говорит он, хотя сердце так и не успокоилось, наоборот, кажется, только набирая обороты с каждой секундой. — Как приятно знать, что ты это понимаешь, — он весело фыркает, окончательно разрывая и стягивая с Дрима кофту, — К сожалению, меня это очень бесит.       Пальцы вновь оказываются в чужих волосах, быстро находят замочек крепления маски. Лёгкий щелчок и она падает на стол, отлетает чуть в сторону. На лицо он не смотрит скорее по привычке, он и вслепую может сделать то, что хочет. Зелёная ткань оказывается у парня между челюстями, плотным жгутом затыкая рот. Он затягивает узел сзади, после чего перехватывает чужой подбородок и поднимает его голову, наклоняясь ближе, словно готовясь слушать. — Давай, скажи мне что-нибудь теперь.       Дрим пытается сказать резкое «ублюдок», но вместо этого у него получается только промычать, что раздражает его больше.       С другой стороны, исчезновение маски смущает; иногда он забывал, что у него под плотным слоем дерева есть лицо, и свет для него слишком яркий несколько секунд.       Парень моргает, привыкая к яркости окружающего мира, после чего оборачивается на Техно с максимально обиженным видом. — Ой-ой, неужели тебе не нравится? — фыркает Блейд, оставляя подобие поцелуя через кляп на чужих губах, — Только скажи мне и я остановлюсь.       Он спускается ниже, вновь прикусывает шею, но теперь вылизывает собственные метки, словно наслаждается наилучшим лакомством. Техно не медлит, вводит палец внутрь, растягивая проход парня.       Закатив глаза, парень мысленно отмечает, что Техноблейд — хренов контроль-фрик, иначе его действия оправдать сложно. Ох, и да, он почти что в щенячьем восторге от такого отношения. Ему нравилось думать о том, сколько меток на его теле останется, как они постепенно из красных станут фиолетовыми, ему нравилось слушать, как рычит над ним Техно, поглощённый злобой и возбуждением, и его одновременно раздражали и пленяли издёвки.       Дрим издаёт звук на грани всхлипа, ёжится под чужими руками; он настолько отвык от подобного, что действия Блейда мгновенно ударяют по мозгам; всё внутри сжимается в предвкушении. Мокрое, тёплое нутро пульсирует, и Тейкен вновь всхлипывает, жмурясь.       Техноблейду определённо нравятся те очаровательные звуки, которые издаёт Дрим. Интересно, насколько чувствительным он может быть? Он добавляет ещё один палец, двигает рукой плавно, чувствуя, как стенки сжимаются вокруг его фаланг. Искры возбуждения пробегаются по его телу, стоит только представить, как это будет ощущаться на его члене. Желание поскорее заполнить эту задницу заставляет его поторопиться. Он раздвигает пальцы в стороны, постоянно меняет угол. Всё внутри уже хлюпает от обилия зелья, которое Блейд использовал как смазку.       Если бы он мог, он бы улыбнулся, и как-нибудь съязвил, но вместо этого получается только сдавить зубами тряпку и глухо мычать от движений. Он мокрый, возбуждённый, заведённый по самое некуда, и будь у него свободны руки, Дрим взял бы контроль на себя, заставил бы Блейда выебать его как можно скорее, до звёзд в глазах, до…       Дрим стонет, когда пальцы попадают по комочку нервов, и звук этот достаточно резкий из-за неожиданности; дрогнувшие ноги совершенно не помогают держать равновесие.       Техноблейд прижимает его к столу, вводит пальцы максимально глубоко, планомерно надавливает на чужую простату, зажимает со всех сторон, вроде не оставляя возможности для побега, а вроде и поддерживая, не позволяя упасть.       Третий палец уже внутри, мужчина покрывает метками шею, спину, иногда влажной тропинкой проходясь по позвоночнику. Доводит парня медленно, словно просьбы ожидает, хоть сам и забрал возможность говорить.       Дрожь проходит волнами по телу, он всхлипывает и мягко стонет, извивается на чужих пальцах, захлёбываясь воздухом. Дрим расставляет трясущиеся ноги чуть шире, тает под чужими руками.       Тёплое, даже жаркое тело, прижимающее его к столу ощущается совсем уж интимно, он льнёт к чужой груди, кое-как раскрывая зелёные глаза, на уголках которых постепенно собирается влага. Тейкен вновь оборачивается на Блейда, смотрит на него совсем жалостливо, его терпение уже на исходе, но сказать об этом он не может — услужливо сдерживающий кляп заставляет его молчать в ту самую тряпку.       Блейд понимает всё по чужим глазам, довольно ухмыляется, но решает не тянуть резину, он и сам долго не выдержит. Достаёт руку, оставляя после себя пустоту. Отстраняется, охватывая Дрима единым взглядом, цепким, голодным.       Он достаёт свой член, почти стонет от того, насколько он возбуждён и требует внимания. Потирается о вход, выливая остатки зелья на свой ствол, чтобы его смазать. С его размером стоило растянуть парня побольше, только вот терпения им бы не хватило. — Готов, Дрим? — спрашивает он, вновь поднимая свои темнющие глаза.       Тянущая пустота внутри ощущается неприятно, и ему хочется то ли попросить вернуться, то ли продолжить и зайти дальше.       Дрим мычит в ответ на поставленный вопрос, прогибается в спине, и стыд забивается куда-то в угол, потому что ему плевать, и всё, чего он сейчас хочет — это сбросить напряжение в паху; взгляд сверкает в неком подобии раздражения. Ох, будь у него сейчас свободен рот, он бы столько высказал… — Хороший мальчик, — получив минимальную реакцию, он наконец продолжает. Входит резким толчком, удерживая бёдра парня, пока не помещается внутри целиком. Утробно рычит, опуская голову и утыкаясь куда-то ему в шею. Он знал, что это будет ощущаться хорошо, но боги… Задница Дрима оказалась лучше, чем он мог себе представить. — Чёрт возьми, в тебе так хорошо… Боюсь, мне действительно придётся сломать тебя, чтобы насытиться.       Дрим глухо вскрикивает; жгучая боль смешивается с приятным ощущением заполненности и давления, он сжимает тряпку в зубах. Не лежи он на столе всем корпусом — скорее всего, упал бы, ибо ноги, подкосившиеся, просто-напросто не выдержали бы. Его пробирает крупная дрожь, он еле дышит, а брови надламываются в болезненно-довольном выражении; слишком много сил занимает то, чтобы прийти в себя и набрать кислорода в лёгкие. Дрожащие руки тянутся к туго завязанному узлу на затылке, Тейкен пытается снять промокшую тряпку, но в связанном состоянии это даётся уж слишком трудно.       Блейд не двигается, позволяет привыкнуть и Дриму, и себе. Дышит тяжело, прикусывает нежную кожу чужого плеча, царапает её клыками. Парень дрожит в его руках, трясётся даже. И это так… Восхитительно.       Он замечает чужие попытки, поднимает голову. Просовывает палец под узел, оттягивает его назад, заставляя кляп ещё туже натянутся у парня во рту. — Что такое? Тебе есть, что сказать?       Голова откидывается чуть назад, слёзы, скопившиеся в уголках глаз, стекают по веснушчатым щекам, Дрим жмурится в своеобразной борьбе за кусочек власти. Расстроенный скулёж вырывается из него вместо ответа, он беспомощно открывает рот, пытаясь ослабить натяжение, но поняв, что это бесполезно, шумно выдыхает, безвольно льнёт к чужим прикосновениям. Спустя пару секунд парень мотает головой, откладывая попытки на чуть более удачное время. Неприятная боль постепенно переходит в жар, ему остаётся только гадать насчет размеров Блейда — тот, конечно, знал, что Техно несколько крупнее и больше него, но не ожидал, что везде… — Умница, — мурчаще хвалит Техно, отпускает ткань, откровенно наслаждаясь чужим лицом. До чего же восхитительная картина: Дрим, связанный, плачущий, возбуждённый, прямо на его члене. Это то, что стоило бы запомнить навсегда.       Он проводит руками по его бокам, поднимается к груди, зажимая пальцами бусины сосков. Вроде и помучать парня хочется, а вроде и терпения не хватает. Он выходит почти до конца, чтобы резким движением толкнуться внутрь, чтобы услышать, как под его напором протестующе скрипит стол, явно задуманный для иных целей. По дому разносится пошлый и влажный шлепок кожи о кожу, эхом отражается от блаженной пустоты в голове.       Дрим надрывно стонет, рассыпается в попытках держаться на плаву; дыхание вновь сбивается и ему кажется, что если каждый толчок будет таким, его внутренности станут взбитой кашей. Гордость рассыпается вместе с ним; совсем недавняя уверенность в том, что Блейду придётся очень и очень стараться, чтобы вывести его хоть на какую-то реакцию, отступает, он едва находится в сознании уже с самого начала. Яркая, но быстротечная мысль проскакивает в голове — это действительно лишь предисловие, а он уже не ощущает ни ног, ни чувства собственного достоинства, потому что ему это всё ещё нравится. Нравится быть униженным и подчиняющимся.       Дрим всхлипывает.       Техноблейд довольно рычит, его когти оставляют после себя краснеющие полосы, когда он вновь опускает руки на чужие бёдра.       Он вновь двигается, вновь выходит до конца и толкается глубоко внутрь. Но теперь передышки не даёт, снова выходит и снова заполняет парня собой. Устанавливает темп размашистый и беспощадный, раз за разом вбиваясь в податливое тело.       Чёрт возьми, на это и подсесть можно.       Он вновь склоняется к чужой шее, прикусывает её сзади, почти у загривка. Метит по-животному, прикусывая нежную кожу острыми клыками, а затем слизывая выступившую кровь. Мысль оставить на теле Дрима вечные метки в виде шрамов кажется такой восхитительной, что он не может сдержать ещё одного рыка.       Парень под ним дрожит, пытаясь оставаться в здравом, или хоть каком-то, сознании; протяжные стоны и сбитые вздохи заполняют комнату. Он уже не чувствует ничего, кроме жгучей, но слабой боли, каждый раз как член входил полностью, и сладкого, тянущего ощущения, когда он мокро проезжался по комочку нервов глубоко внутри.       Слёзы стекают по щекам; Дрим так близок к тому, чтобы сломаться. Ещё пара толчков, и он кончает, глухо взвывая. Сердце колотится всё так же бешено; лицо сырое, между бровями болезненная складка, но он чувствует себя таким довольным…       Толчки Блейда становятся беспорядочными, рваными, когда он сам приближается к краю. Он царапает когтями чужие бёдра, когда со стоном кончает, наконец останавливаясь. Он остаётся внутри ещё какое-то время, пока восстанавливает дыхание.       Когда картина перед глазами становится отчётливой, он оглядывает полный беспорядок, который сотворил. Тянет руку, вновь подцепляет узел, но теперь милостиво его ослабляет, затем избавляясь вовсе, наконец-то возвращая Дриму возможность говорить. — Ты там жив? — спрашивает он, выходя из ослабшего тела и смотря на испачканное… Всё. Да, придётся постараться и убрать всё это до того, как Фил решит заглянуть в гости.       Стоит только убрать тряпку, Дрим делает пару рваных вдохов, предплечьем вытирая влагу с щёк. — Какой же ты мудак, блять, — подцепляя ремень зубами, говорит он. Уже наученный жизнью, парень быстро расправляется с узлом, освобождая свои руки; пару секунд он со смесью презрения и удовольствия разглядывает следы, оставшиеся на запястьях, и размяв их, тяжко вздыхает. Этот день будет либо одним из тех неприятных моментов, которые мозг прокручивает на ночь, либо одной из самых жарких вещей в жизни. Третье дано, но ему оно не нравится. — Сам напросился, — хмыкает Техно, тоже склоняясь ближе, чтобы рассмотреть следы на чужих руках. Запускает руку в чужие волосы, перебирает их со странной осторожностью, довольно внезапной для всего происходящего. — Судя по тому, что ты всё ещё можешь ругаться, я плохо справился со своей задачей. Неужели в тебе остались силы продолжать?       Дрим мямлит что-то бессвязное под нос, хмурясь, принимает ласки. О, он знает, что это за жест; Техно хочет доминировать во всём, доказывает это себе и ему, и этим зарождает лишь большее желание поставить его на место. — Я же говорил, что тебе придётся постараться, — хмыкнул Дрим, — Думаешь, что сможешь сломать меня, просто из-за того, что ты весь такой злой и страшный пиглин? Голоса тебе не говорили, что зазнаваться нехорошо? — Последние слова он произносит на выдохе; дрожащая улыбка вновь пересекает лицо.       Взгляд Блейда на секунду становится нечитаемым, он внезапно прислушивается к хаосу в своей голове. — …Голоса говорят выпустить тебе кишки, ты уверен, что я должен к ним прислушиваться?       Он убирает руку из его волос, перемещая её на живот, проводя подушечкой пальца длинную полосу по диагонали, словно действительно примеряя, как лучше будет выполнить требование голосов. Смотрит на белоснежную кожу задумчиво, после чего хмыкает.       Холодок вновь проходится по позвоночнику; Дрим шумно сглатывает, сам того не ведая. — Нет, не буду пока их слушать. У меня на тебя большие планы…       Перехватывая под ноги, он закидывает Дрима к себе на плечо, как будто мешок картошки. Как бы ему не нравилось их нынешнее положение, бедный рабочий стол долго не протянет. Поэтому он направляется вверх по лестнице, утаскивая свою жертву в берлогу.       Тот не ожидал, что Блейд его куда-то потащит именно сейчас, но в ближайшем будущем этого, скорее всего, избежать не получилось бы — надо же как-то убирать из дома непрошенных гостей? — И куда же меня тащит кровожадный свин? — Тянет Тейкен, оставаясь почти неподвижным; падать ему не хотелось. В голове вновь начинают зарождаться планы того, как можно будет взять верх над Техноблейдом, и он улыбается в предвкушении, разглядывая деревянные стены дома. — Подальше от выхода, чтобы ты сбежать не удумал, — фыркает Техно, открывая дверь в спальню. В ней темно, свет почти не проникает в комнату через зашторенные окна. Он бросает Дрима на идеально заправленную кровать, тут же превращая её в беспорядок. Перехватывает его ноги под коленями, заставляет их развести, приставляет головку ко входу, чуть надавливает. Благодаря своей пиглинской натуре он всё ещё чертовски возбуждён. И оставаться в таком состоянии будет ещё очень долго… — Настолько в себе не уверен? — на ломаном выдохе говорит Тейкен, возводит руки над собой; мерзенько улыбаясь, взглядом ярких зелёных глаз впивается в чужое лицо. — Маленький, бедный Техноблейд боится что от него сбегут?       И всё же, сколько бы он не издевался над Блейдом, внутренности сжимались от нервов; он опирается на руки и делает толчок навстречу, ахая, когда головка оказывается внутри. — Я не сбегу. — Не сбежишь, — подтверждает Блейд, игнорируя очередной подкол. Вместо этого он толкается, входя внутрь целиком, в этот раз не встречая никакого сопротивления, чужое нутро наоборот жадно втягивает его член. Он рвано выдыхает, когда снова чувствует это блаженное тепло.       Наклоняется ближе, прикусывает кожу там, где до этого не мог, на груди. В этот раз не тянет, не даёт времени отдышаться, а сразу начинает двигаться, хоть и по началу медленно.       Дрим вдыхает на грани со стоном, ноги вытягиваются сами по себе; сладкая, тягучая дрожь проходится по позвоночнику, и он выпадает на недолгое время, прежде чем прийти в себя. Нынешнее их положение его не устраивает, а потому, всё ещё содрогаемый при каждом толчке, он опрокидывает их набок, тут же склоняясь над чужим лицом. Жаркое дыхание опаляет лицо, и пусть в полутьме комнаты почти ничего не было видно, довольное лицо, укрытое румянцем, можно было высмотреть. Дрим кладёт руки на грудь Техно, аккуратно сжимая её пальцами в почти истерическом проявлении удовлетворения. — Боттомблейд, — шепчет парень почти в самые губы пиглина, прищурив глаза.       Смена позы дезориентирует Техно на несколько мгновений, хоть он и ожидал, что Дрим вытворит нечто подобное.       Он тихо выдыхает, разглядывая чужое лицо в темноте, отмечая ядовито блестящие глаза. — Ты говоришь это, сидя на моём члене, — возражает он, перехватывая руками чужие бёдра, надавливает, заставляя вновь сделать толчкок. Цепляет зубами чужую нижнюю губу, дразня, провоцируя зайти дальше. В глаза чужие смотрит неотрывно, с вызовом привычным, но смешанным со звериной похотью. — И что? — Опускаясь до упора, хрипло шепчет Дрим, рвано и тихо постанывает после; тело стало чуть более чувствительным чем до этого, и он вновь принимает этот желанный вызов. Лицо, обрамленное румянцем, не скрывает ломанной ухмылки, сбитой абсолютным бардаком в голове, который с каждой секундой становился всё захламлённее, но при этом просторнее; он прикусывает Техно за челюсть в ответ, приподнимает бёдра, чтобы в следующую секунду с шумным шлепком опуститься обратно и всхлипнуть. Грудь резко вздымается и опускается, пропуская кислород. — Должен ли я заставить тебя заполнить меня до краёв, Тек?       Блейд рычит довольно, ослабляет хватку, позволяя Дриму двигаться самостоятельно, вместо этого поднимает руки выше, останавливаясь на чужой груди. Мозолистые пальцы находят соски, сжимают их, играясь. — Тебе и заставлять меня не понадобится, — он оставляет поцелуй (считай влажный укус) на чужих губах, — Вот только сможешь ли ты это выдержать, ммм?       Тейкен хмыкает; чужая самоуверенность пугала и забавляла одновременно, всё это ощущалось игрой на то, кто кого быстрее смутит.       Он приближается к чужим губам, целует издевательски быстро, напоследок проводя языком, и отстраняется, усаживаясь прямо, чем заставляет член зайти ещё глубже. Парень жмурится, оглаживает бугорок внизу живота, и обдумав пару мгновений, всё-таки отвечает. — Я не стеклянный, знаешь ли, — Подняв взгляд, бурчит он почти обиженно.       В подтверждение своих слов он вновь приподнимается, оперевшись на чужую грудь, и позволяет себе почти что упасть обратно. Заводит темп, медленный, сильный; по позвоночнику от каждого толчка проходит дрожь, он рвано дышит, очарованно смотрит на крепкие руки Техно, держащие его с какой-то нежностью, что ли, и кажется, что только на этом он держится, чтобы не рассыпаться от удовольствия. — Кто угодно, но не ты, — соглашается он без всякой издёвки, просто признаёт правду. Смотрит неотрывно, глазами одними пожирает. Оглаживает руками чужие бёдра, поднимается выше, задерживаясь на животе, ощущая каждое движение парня под пальцами.       Он охватывает Дрима одним взглядом, почти восторженно вздыхает. Парень такой великолепный с этим его лицом по-дурацки красивым, с телом сильным и подтянутым, с алеющими метками Блейда на бёдрах, на спине и шее. Дрим на его члене смотрится настолько потрясающе, что он борется с желанием натурально сожрать его в попытках пометить целиком. Рычит глухо, по-звериному, сжимая руки на нежной коже и оставляя после себя новые следы от когтей. — Ты так хорошо справляешься, — хвалит он, вырисовывая пальцем на его животе какой-то бессмысленный узор, — Ты такой прекрасный, Дрим.       Дрим, дрожа, улыбается, почти что ухмыляется, насколько это возможно, когда вдохи то и дело срываются на сбитые стоны. — На– На нежности пробило? — Без упрёка, по сути констатирует факт Тейкен; одну из рук убирает с груди Техно, перекладывая её уже на тыльную часть ладони, кончиками пальцев ощущает напряжение в ней, отчего в голове происходит ещё больший кавардак. Сжимает её в ответ, снова поднимает взгляд в глаза напротив, довольно щурится, не останавливая движений.       Он запинается лишь тогда, когда с новым толчком чувствует, как близок, снова, когда вместо едкого подкола из горла будто случайно вырывается громкий, бестолковый стон. Почти машинально закрывает рот ладонью, краснеет пуще прежнего; между надломанными бровями поселяется складка. — Техно, я скоро. Техно, — Тараторит он на выдохе, неспособный собрать мысли в кучу.       Блейд не выдерживает, толкается бёдрами в ответ, придерживая чужие ноги. Ох, он так хочет снова довести Дрима, в этот раз ему будет видно его лицо полностью. Каждый раз, когда тот зовёт Техно по имени, волна электричества пробегается по рукам вверх, к позвоночнику. — Давай, кончи для меня, — произносит он, толкаясь в парня глубже некуда, — Без рук, только на моём члене. Мне так нравится твой прелестный голос, не скрывай его от меня.       В голове мутно, словно он смотрит на окружение через тонкую бледную плёнку; кадык резко подскакивает, когда Дрим сглатывает стон, скорее рефлекторно, чем специально. Влага, скопившаяся в уголках глаз из-за перевозбуждения, холодит кожу, скатываясь по щекам; ему хватает ещё лишь пары толчков, прежде чем он ежится, жмурясь, и оргазм ударяет в голову чуть хуже кувалды. Он подрагивает, смирно сидя на бедрах Блейда, опирается на его грудь, не может (или не желает) поднимать взгляд. Тейкен мямлит, даёт себе секундный отдых, прежде чем снова двинуться навстречу члену. — Всё таки придётся– Всё таки придётся заставлять, да? — Кое-как говорит он, и от самоуверенности не остается и отблеска.       Техно фыркает насмешливо, резким рывком переворачиваясь и вжимая Дрима в кровать всем своим весом. Не даёт больше времени отдохнуть, толкается снова, пока парень ещё не отошёл от предыдущего оргазма. Наклоняется ближе, жадно целует, полноценно наконец, словно сожрать пытается. Клыками подцепляет нижнюю губу, заставляет рот открыть, языком проникает внутрь, вылизывает зубы, нёбо, словно территорию свою исследует.       Дрим отвечает так же голодно, будто пытаясь отвлечь себя от уже начинающего походить на пытку возбуждения, вновь и вновь мешающего мыслить не то что ясно, а хоть как то; обвивает руки вокруг чужой шеи, путаясь пальцами в длинных волосах, отстраненно подмечая их какую-то странную мягкость. Он мычит из раза в раз, позорно высоко для того, кто бахвалился своей непробиваемостью, но этого даже не замечает — мозг не осиливает концентрацию больше, чем на секунду (возможно потому, что каждую секунду эту самую концентрацию из него выбивал один хряк), а потому все мысли спутанно перебегают от одной к другой.       Воздух кончается достаточно быстро, Дрим отстраняется совсем несильно, рвано дыша в чужие губы.       Что ж, он чувствует себя разбитым и по какой-то причине ему совершенно на это поебать.       Пиглин отрывается от чужих губ, тут же утыкается Дриму в шею, грубо прикусывая кожу, оставляя после себя всё больше красных меток. Его движения только набирают темп, словно не существует лимита тому, как быстро он может долбиться в чужое тело. Перехватывает ноги парня под коленями, задирает их так, словно пополам сложить собирается. И это даёт новый угол, под которым его член идеально попадает по его простате каждый раз, когда он вбивается в податливое нутро. И метит, метит, метит. Руками сжимает так, чтобы синяки точно остались. Когтями на пальцах водит иногда, полосы красные оставляя. И его губы неугомонно то целуют, то кусают чужую грудь, иногда останавливаясь на сосках, втягивая в рот и играясь с ними языком.       В голове проскакивает мысль, почти незаметная, но заставляющая пальцы дрогнуть; ещё чуть чуть и на нём живого места не останется — буквально каждый сантиметр кожи так или иначе оцарапан, укушен или сдавлен Техно до синяков; это пугает всего на момент, прежде чем ему снова становится плевать. Будь что будет, следы сойдут быстро.       Воздуха категорически не хватает, Дрим кратко дышит между стонами и сбитым мычанием, а Техно, крепко придавливающий его, совершенно этому не помогает. Парень бессознательно царапает чужую спину, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь. — Давай же, — Всхлипывает Дрим, чувствуя, что снова, блять, близок к разрядке, он уже перевозбуждён — куда больше? — Тек. — Уже? — спрашивает Блейд, вновь утыкаясь своими губами в чужие, — Неужели это всё, на что тебя хватит, Дрим?       Он вновь целует его, жадно и властно, пока его толчки становятся всё грубее, когда он приближается к разрядке. Он рычит, когда резко входит до конца и наконец замирает, кончая, заполняя чужие внутренности своим семенем. Даёт передышку на недолгое время, пока он восстанавливает дыхание. Оставляет поцелуй на измученных губах. — Не расслабляться, — командует он, улыбаясь прямо в чужие губы, прежде чем снова начать двигаться.       Слёзы, стекающие по вискам, уже не кажутся чем-то сверхестественным, его уже даже не трясёт и не колотит — единственное, что получается это послушно подстроиться. Дрим откровенно скулит, жалостливо, как побитая собака; сдавливает зубы, жмурясь. — Мудак, — Шипит он, кое-как открывая глаза, и ловит чужой взгляд, впиваясь в него своим. — Ты мудак, Техно, такой мудак… — Ты согласился стать моей игрушкой. Я из тебя душу вытрахаю, Дрим.       Его почти оскорбляют чужие слова; вновь зарождающееся чувство азарта заставляет его криво улыбнуться в ответ. — Срази меня. — Говорит он, как будто ещё что-то может.       Глядя в чужие глаза, Техно не может сдержать довольной ухмылки. — О, такой настрой мне нравится больше, — мурчит он, вновь целуя Дрима, снова и снова толкаясь в его тело. …Он кончает внутрь… Раз в четвёртый, наверное? Желания подсчитать, сколько заходов у них было с того момента и в общей сложности, особо не было. Сколько времени они занимаются сексом и знать не хочется. Он замирает наконец, позволяя себе перевести дыхание и давая Дриму первую передышку за все несколько последних заходов. Оглядывает парня целиком, отмечая то, что он, возможно, переборщил с метками. Давно уже он не отпускал контроль над своими инстинктами и вот к чему это привело. Будет крайне неловко, если в какой-то момент он просто прикончил своего партнёра. — Дрим? — зовёт он его, склоняясь над чужим лицом в поисках реакции.       Тейкен хрипло скрипит, открывает один глаз, чтобы встретиться с Техно взглядами. — Живой, — будто читая чужие мысли, говорит он, рывками заполняя лёгкие воздухом. — Мхм.       Дрим приподнимается на локтях; спина ноет, но он героически держится, держа лицо относительно ровным.       Пару минут он просто дышит, приводя мысли из полной разрухи в хоть какой-то порядок, прежде чем, вдохнув поглубже, снова обращается к Блейду. — У вас у всех такое либидо ублюдочное или ты такой единственный? — Вопрос скорее риторический. В комнате откровенно душно, что и не удивительно — надышать за такое время они успели за целую компанию. Сырой, разбитый, но довольный — админа таким ещё не видел никто и никогда, и быть может, это привилегия только одного человека. Почти человека. — Это во мне ещё человеческая кровь слабину даёт, — беззлобно скалится Блейд, наконец выходя из Дрима и слезая с кровати.       Парень ежится, когда по заднице вновь начинает стекать сперма.       Он откидывает голову назад и выдыхает. — Я сейчас прямо так усну.       Техно подходит к окну, раздвигает в стороны шторы и почти строит из себя вампира, морщась на закатное солнце, окрасившее комнату. Кое-как привыкнув к яркому освещению, он тянется к створкам и наконец впускает в помещение свежий морозный воздух. Тут же хмурится: Дрима голышом явно продует. То, что он в таком же виде, его не особо смущает. — Делай, что хочешь. Правда сразу предупрежу, я буду таскать тебя по дому. Тебе нужен душ.       Он подходит обратно к парню и заворачивает в одеяло, делая из него подобие шаурмы. Этот рулетик он берёт на руки, причём даже не закидывает варварски на плечо, а совершенно невозмутимо держит его как невесту. — Тебе тоже, умник. — Бурчит Дрим, комфортно устраиваясь на чужих руках; сил сопротивляться совершенно не было. Да и зачем?       Он кладёт голову на предплечье пиглина, и прикрыв глаза, расслабляется — Вообще, — измотанно вздохнув, говорит он, — планирую к тебе теперь заглядывать. — Парень ведет плечом, пытаясь согнать сонливость. — Однажды я тебя выиграю, понял? — Обязательно, — хмыкает Техно, спускаясь по лестнице вниз, заходя в ванную комнату и по привычке запирая за собой дверь. Тёплая вода не спеша заполняет ванну, пока он разворачивает свой рулет и ложится с Дримом в неё, укладывая парня спиной на своей груди. Тёплая вода, удобная поза, сонная атмосфера… Как прекрасно, думает он. А потом смотрит на чужую шею, покрытую совсем свежими ранами и едва-едва засохшими каплями крови. Сам не замечает того, как утыкается в чужой загривок опять, проводя горячим языком по следам собственных укусов.       Дрим устало смеется, ёжась от щекотки, но почти сразу вновь становится серьёзным. — Техно, прекращай, — Мычит он, но никак от чужих прикосновений не отстраняется; совсем скоро становится ясным, что Блейд останавливаться не планирует. Дрим удивлённо оборачивается на пиглина, почти, и лишь почти, панически смотрит на него. Нет, нет, нет, на такое он не подписывался… — Мудак ты ненасытный–