Механика чувств

Ночь в Снежной настолько тихая, что можно невольно подумать — без солнца это место умирает. Сказка высоких зимних лесных шапок в темноте терялась. Силуэты верхушек похожи на ограждение, высокую непроходимую стену. Такие строят, чтобы скрыть чудовищ и страшные тайны. Глядя во мрак из тёплой комнаты, Бай Чжу ощутил спокойствие и поежился. Лучше зашторить, не то вдруг Сахароза проснётся и глянет туда. Детское воображение много чего нарисовать может, а ей впечатлений от поездки уже хватало. Девочка уже мирно дремала в обнимку с Чан Шэн. Как бы змея днем не ругала ребёнка, но спать над её макушкой у змеи вошло в привычку. Она так делала, когда Сахарозу укладывали ещё в колыбельку, чтобы первой оказаться рядом, если вдруг ребенок начнёт плакать. Поправив одеяло, мужчина взял с собой канделябр с огнём, чтобы выйти в коридор. Ему стало интересно чем занят Дотторе в поздний час. Сахароза рассказывала, что они нередко могли засидеться за общением допоздна. Так похоже на него — не умение ориентироваться во времени. У дочери данная способность тоже преобладала, но в меньшей мере, потому что "надо вернуться в Хижиу Бубу, чтобы папа не волновался". И то не всегда получалось, как вышло с Панталоне. Внизу учёного не нашлось, но обувь стояла на входе. Бай Чжу за милю узнавал блеск металлических задников. На втором этаже свет шёл из ванной комнаты. Без задней мысли лекарь открыл дверь, головой заглядывая внутрь. — Стучаться разучился я смотрю, да? — послышался полусонный голос. В наполненной ванной обнаружилась искомая личность. Одна рука свисала, почти прикасаясь к полу, а вторая поддерживала голову, локтем упираясь о бортик. — Мне было интересно чем предвестники по ночам занимаются, — хмыкнул Бай Чжу, демонстрируя аккуратную улыбку. — Рад, что ты помнишь как пользоваться водой. Теперь я спокоен. Он хотел закрыть дверь, чтобы не мешать, кажется, уставшему доктору. Или ему показалось, потому что тот был расслаблен. В любом случае любые догадки потеряли смысл, когда послышалось уже громче: — Стой, — мужчина выровнял голову, открывая закрытые до этого момента глаза. — Почему ты уходишь, когда я тебя не прогоняю? Бай Чжу нахмурился и снова заглянул внутрь. Он понимал о чем говорил супруг. Будь сейчас они в прошлых временах, до всех непониманий и обид, то лекарь бы не упустил возможности поприставать. — Не хотел мешать, — пришлось ответить почти честно. Поднимая взгляд, мужчина с готовностью встретился с пышащими недовольством алыми глазами. Из-за влаги голубые кончики слегка прилипли к лицу, скрывая напряженные скулы и сглаживая всю строгость. — Если ты сейчас не зайдешь, то я встану и с большей долей вероятности съем тебя, — выдал учёный, не меняясь в своём серьёзном выражении. Дожили. Угрозы в их отношениях были разные, но что-то Бай Чжу подсказывало, что сейчас фраза прошла фильтрацию и цензуру, отчего звучала очень интригующе. — Если ты голоден, то я могу что-нибудь приготовить, — лекарь решил поиграть с огнём. Видят Архонты, ему не дали такой возможности. Дотторе ответил простым: — Воздух тёплый уходит. Справедливо. Бай Чжу всё же зашёл и закрыл двери, прислонившись к ней спиной. Взгляд подметил новые зашитые шрамы на плечах. Вдоль обеих рук шли тонкие, уже едва заметные следы от старых ран. Дотторе умел вести себя по-своему везде – сидя обнаженным в воде с одним подогнутым коленом, доктор умело руководил ситуаций. Конечно, с такими длинными ногами он мог в два шага поймать пришедшего. Добавить к этому хватку, после которой обычно оставались следы и пришлось прогонять с головы ожившие воспоминания. Змейка на кольце заметно ускорилась. Лекарь по привычке потёр теплый металл и решил подойти к предвестнику, встав за спиной. Пальцы нажали на плечи, начиная делать медленные расслабляющие движения. — Сахароза спит? — Дотторе перехватил одну кисть, прикасаясь к ней губами. — Да, иначе бы я не отошёл от неё. Пришлось наклониться над супругом, позволяя ему делать что вздумается. Невзначай Бай Чжу вспомнил как любил оставлять следы от поцелуев на ровной спине, как в порывах эмоций приводил в беспорядок короткие пряди, как держался за крепкие плечи. — Завтра надо уехать по делам. Пьеро сказал, что Скарамучча остался исследовать Бездну и ему есть что показать, — словно на пробу начал говорить учёный. Потому что раньше Бай Чжу бы опустил взгляд обиженных глаз и молча кивнул. Но сейчас лекарь кивнул, наклонившись к светловолосой макушке: — Понял. Руки самостоятельно обхватили плечи, заключая в осторожные объятия. Даже так невидимая грань давила на нервы. Как прежде уже не будет, но мириться с удушающей пропастью Дотторе не мог. — Залазь ко мне, — голос надломился, на случай попытки побега длинные пальцы крепче стиснули ладонь. Стоило услышать выдох над головой, как доктор добавил: — Я хочу к тебе прикоснуться. У меня получится это сделать в любом случае, тебе остаётся выбирать в каком состоянии будет твоя одежда. Предлагаю её снять. — Вариант, чтобы ты просто вышел и вытерся не рассматривается, да? — Нет, — для верности учёный ещё головой покачал. — Чего тебе отказываться? Мы такое уже проворачивали. Переговариваться в подобных случаях бесполезно. Лекарь знал, его правда могли с одеждой затащить в воду, поэтому он радовался, что Дотторе дал мнимое право выбора. Бай Чжу встал, стянул верхнюю накидку, теплую домашнюю кофту и завязал волосы в пучок, закрепив его заколками. На пол также упали штаны с нижним бельём. Кожа лекаря на пару тонов теплее, чем у доктора, отчего казалось, что от неё веет теплом сумерских тропиков. Узкие бедра и гибкая спина, эластичные руки, которые могли вылечить от тоски. Но данная вакцина предназначена лишь одному. Дотторе точно помнил как прикасался к каждому участку кожи и собственноручно проверял гибкость чужого тела. Воспользовавшись предложенной рукой, Бай Чжу опустился в горячую воду, спиной прислонившись к умеренно вздымающейся груди. Ученый обвился руками вокруг живота, неспеша поднимаясь к грудной клетке, чтобы прижаться сильнее. — Как так, вода не холодная как море в Снежной? — подал голос лекарь, скрывая дрожь во всем теле. Сначала учёный промолчал, губами поцеловав открытый затылок, потом ощутил знакомый запах собранных волос. — Бай Чжу... — тихий полустон на выдохе. Последовало внезапное покалывание от укуса. Лекарь затаил дыхание, соединив их руки с кольцами в замок. Механизмы в них бились вразнобой, но одинаково быстро и пугливо, словно чувства могли внезапно исчезнуть.

***

Витражи с изображением женщины, держащей в руках светло-голубое сердце, просвечивались солнечными лучами. Девушка с белыми волосами, сияющими на свету, ожила и закружилась в танце. Каждое движение немного угловато из-за острых краёв разноцветных стеклышек, но она всё равно будто дышала. Босиком ступая по зелёной траве, она подняла ладони с трепещущим сердцем к солнцу. Вдруг с неба упал шип размером с кулак, разбивая ношу в дребезги. Алые узоры заполнили собой весь пейзаж. Девушка прижала к себе раненные руки и села на колени рядом с осколками сердца, оплакивая его. Преградой на пути к незнакомке выросли несколько исполинских фигур в масках, поднимаясь как воины древности, чтобы защищать и приводить в действие наказание для неугодных. Одна из них казалась знакомой — длинный обыкновенный кончик обратился крупным клювом падальщика, на котором застыла древняя кровь. В вырезах для глаз – мелкие алые огоньки. Мёртвые, жестокие, устрашающие. Если долго в них смотреть, то можно было услышать стенания людей и плачь детей. Раздался напев нежного девичьего голоса. Мотив повторялся, словно у колыбельной, но с каждой репризой в сердце росла тревога. Вдруг витраж осыпался и из темноты показалось множество ядовито-розовых глаз. Некоторые плакали, некоторые смотрели с прищуром, а некоторые выпученно содрогались. Мелодию прервал надорванный крик. Только от него удалось проснуться и понять, что это собственный голос. — Сахароза! — за голову держали знакомые руки, направляя взгляд на того кто сидел рядом. — Это был кошмар, родная! Всё уже закончилось, взгляни, я рядом. Девочка перестала биться ногами и замолкла, загнанно дыша. На неё смотрели знакомые любящие глаза. Бай Чжу скривился так, будто это ему пришлось видеть кошмар и обнял ребёнка. — Просто плохой сон, — повторил уже совсем тихо. Чан Шэн сидела на подушках, наблюдая за утренним переполохом. Она сохраняла молчание даже когда девочка более мене успокоилась. — Папа... — затерявшись в складках одежд носиком, Сахароза принялась умеренно вдыхать любимый запах. Кошмар не забылася, но рассказывать о нем Сахароза не захотела. После лёгкого завтрака они перешли в оранжерею, где лекарь приобщил девочку к выращиванию цветов Снежной и не только. Больше всего Сахарозе нравились одуванчики. Особенно весело их было сдувать. Маленькие семена вздымались и парили как вздумается. Наблюдая за одним парящим зонтиком, можно было увидеть целую историю приключений. — Дальше по тропинке есть колодец, возле него ведро с водой. Перелей в свою леечку сколько получится и возвращайся. Я скажу какие цветы поливать, — указал Бай Чжу, протягивая девочке небольшое приспособление с длинным носиком. — Хорошо, — ребёнок со всей ответственностью перенял ношу и быстренько побежал по указаной дорожке. По пути Сахароза рассматривала окружающие её растения и небольшие кустики. Колодец правда нашёлся, но вот ведро оказалось перевернуто, а на земле лежал человек в белом халате. Девочка даже подумать не успела, что это мог быть вор, подбежала, чтобы осмотреть и замерла. — Гамма?! — поставив леечку, малышка принялась толкать клона Создателя. Точно он. Только весь мокрый и почему-то без сознания. — Да что с тобой? — Сахароза хлопнула бессознательного по щеке. Эффект случился, потому что объект издал шипящий звук, как Чан Шэн, когда случайно скидываешь на неё одеяло. — Ты чего бьёшься, мелкая? — прикасаясь к лицу, Гамма смог сесть. — Да я же легонько, — девочка нахмурилась. — Лучше ты мне расскажи что здесь забыл и почему весь мокрый? — Да в темноте не увидел идиотские ведро, чтоб его, — юноша принялся осматривать плачевное состояние одежды. — В темноте? Ты ночью сюда пробрался?? — А когда ещё? В дом не рискнул бы, пока там Создатель. Тут тепло, к тому же. — Зачем? — Захотелось потому что! Хватит вопросами меня закидывать! — уже не выдержал подросток. — Ты как маленькая! — .... Вдруг Гамма опомнился и почесал затылок: — Ах точно, ты же маленькая... Не суть! Я уже здесь и это факт. Я тебе кое-что интересное принёс! — Я не в настроении смотреть на страшные изобретения, — девочка вздохнула, поднимаясь на ноги. — И так кошмары снятся без конца. — Кошмары? А что за кошмары? Пришлось рассказать. Вернее, ей надо было рассказать. Бай Чжу бы точно беспокоился сильнее обычного, поэтому вывалить бесполезную, как считала девочка, информацию следовало на того, кого не жаль. Собственно, слушатель покивал-покивал и к концу рассказа гордо встал, с деловым видом засунув руки в карманы халата. — Всё ясно, — вскинул он свою голову с короткими прядями. — Это твоё воображение! — Удивительно, а я думала у меня в голове пластинка просто испортилась, — фыркнула Сахароза на очевидный вердикт. — Да подожди ты, дай договорить! — повысил голос Гамма. — Ты сказки про Снежную читала? — Читала. — Про то что Её Величество Архонт Любви узнала из них? — Да... Мальчик начал вышагивать туда-сюда, жестикулируя руками: — Вот и начало твоего сна. В детях с детства воспитывают знание о Царице и о том, что Снежная не всегда круглый год была в снегу. И во всех историях она одинаково неподелила что-то с небесами. — Тогда огромные фигуры это... — Предвестники, с которыми ты почти знакома. Естественно ты обратила внимание на маску Создателя, он ведь для тебя авторитет. Следом было пение и малиновые глаза, да? — Угу, — тут Сахароза уже сама начала догадываться: — Я когда увидела госпожу Коломбину, то испугалась её взгляда и повязка на глазах почему-то меня заставила думать, что в них заключена сила. — Вот видишь! Во сне мозг работает совершенно иначе и информация не фильтруется, вернее, это происходит по другому... — мальчик потыкал указательным пальцем в собственный висок. Нахмурился и недовольно помотал головой, да так, что она вот-вот могла отлететь: — Неважно, слишком сложно объяснить истину глупому лисенку. Просто знай, что это всё твои знания и загоны. Теперь не страшно? Немного подумав, Сахароза признала чужую победу: — Не страшно. — Отлично, тогда у тебя появилось настроение на то что я принёс! — Гамма снова завел свою шарманку. — Подожди, пожалуйста. — Да что опять?! — Мне вода нужна... а ты её разлил. Печальным взглядом ребенок обвел мокрый след на камне у колодца. Поручение папы ещё не выполнено. — Аргх! — клон закряхтел и подошел к колодцу, цепляя к веревке ведро, чтобы спустить вниз. Непривычно было видеть столь огромный спектр эмоций на лице, что очень схоже с Дотторе. Сахароза подбежала к ручке, которую с трудом крутил худющий мальчонка, когда следовало уже поднимать полную ношу наверх. Взявшись с ним за деревяшку, она тоже приложила все силы, чтобы делать новые обороты. — Уйди, мелкая! — Я помогу! — Если получишь занозу, то потом не плачь! — И не буду! Ведро выгрузили, с трудом спустили на землю, пытаясь отдышаться. — А я тебе говорила, что слышу два голоса, — за спинами раздался победный возглас Чан Шэн. Дети оглянулись. Сахароза поспешила выровняться и встретить смущённым взглядом недоумение на лице родителя. Долговато она несла свою леечку...