если умирать вместе, то не страшно

      Пауэр зажимает ладонью рану на боку Аки, но кровь не останавливается. Ситуация развивается стремительно, но не в самую лучшую сторону. Можно даже сказать, они находятся в шаге от наихудшего исхода. И этот единственный шаг – Денджи, который сейчас упорно кромсает демона на дне шахты лифта. Остаётся надеяться, что он справится быстрее, чем Хаякава истечёт кровью.       Немного понаблюдав за ходом битвы, свесившись за край дыры, Химено поднимается на ноги и отводит Аки в ближайшую комнату, усаживает на кровать. День будет длинным.       - Давай, - говорит она. – Надо перевязать.       Аки отрывает руку от раны, его ладонь влажно поблëскивает красным. Двигаться больно, но терпимо.       - Надо проверить, не задело ли лёгкое, - говорит Химено, чувствуя, как у неë сосëт под ложечкой. Она осторожно помогает Аки избавиться от пиджака, думает. – Рубашку тоже снимай.       Вздохнув, Хаякава одной рукой расстёгивает пуговицы заляпанной кровью белой рубашки, - правой шевелить больно, и она плохо слушается. В это время Химено собирает с кроватей в номере подушки и кладёт их в изголовье, чтобы он мог принять полусидящее положение, оперевшись на них спиной. Кинув на ходу «я быстро», она выбегает из комнаты, чтобы через минуту вернуться с какой-то бутылкой из мини-бара в руке. Аки приподнимает брови, поняв, что это коньяк.       - За неимением лучшего, - пожимает плечами Химено, перехватив его взгляд, и ставит алкоголь на прикроватную тумбу. – Надо чем-то обработать. Пить, наверное, не стоит.       Забравшись на кровать, она хватает рубашку Аки и надрывает ткань, отрывая несколько полосок на манер бинта, одну из которых щедро смачивает принесённым коньяком. Хаякава морщится от резкого запаха, к горлу сразу подкатывает тошнота. В любой другой ситуации он был бы и не против выпить, но сейчас хотелось только, чтобы это поскорее закончилось. Так или иначе.       Сначала Химено осторожно оттирает засохшую кровь по краям, чтобы понять масштаб бедствия и точно увидеть размер ранения. Дыхание у Аки неровное и какое-то тяжёлое. Когда она понемногу смачивает края раны спиртом, он шипит и морщится, но ничего не говорит, только дышать начинает ещё тяжелее. На очередном рваном выдохе из раны сочится мелко пузырящаяся кровь, и сердце у Химено замирает.       - Так, - выдыхает Химено. – Без паники.       Аки вопросительно смотрит на неё, приоткрыв глаза, но не успевает ничего спросить: Химено быстро прикладывает коньячную марлю к ране, вырывая из Хаякавы стон.       - Прижми сильнее, - командует она, кладя его левую руку вместо своей, а сама берёт его за плечи, помогая сесть. Затем, без лишних слов, разрывает остальную часть рубашки на лоскуты и принимается перевязывать рану, подручными средствами пытаясь наложить импровизированную давящую повязку. Когда всё кажется готово, Химено опускает Аки обратно на подушки, испачканной в крови рукой утирает себе лоб. Секунду поколебавшись, она произносит: - Лёгкое. Похоже лёгкое пробито.       Аки прикрывает глаза. Слабость накатывает волнами.       - Хреново, - отзывается он.       - Теперь главное старайся не двигаться много и не разговаривать. Как только Денджи закончит там, мы сразу же повезём тебя в больницу. Понял?       Закончит? Аки отводит взгляд в сторону, кусая нижнюю губу. В груди пульсирует глухая боль. Ему не хочется развивать эту мысль дальше, но ситуация более вероятно безвыходная. С таким они встречаются в первый и, наверное, последний раз. Денджи… Справится ли он? И когда это произойдёт? Если даже два демона, способные регенерировать, в конце концов уничтожат друг друга, то они, простые люди, имеют все шансы не дожить до этого момента, умерев от обезвоживания и ран.       Химено берёт его за подбородок, поворачивая его лицо к себе.       - Не думай, - твёрдо говорит она. Её собственное лицо сохраняет напряжённое выражение, отзеркаливая беспокойство Аки. Он прикрывает глаза, пытается вздохнуть, но получается только наполовину, - острая боль в боку не даёт вздохнуть полной грудью. – Я знаю, что ты упрямый. Направь эту свою упёртость в нужное русло и постарайся не умереть, пока всё не кончится.       Голос Химено едва заметно проседает на слове «умереть». Аки берёт её за руку и без слов тянет к себе на кровать, усаживая рядом. Если он умрёт, а она выживет, получится действительно паршиво. Но если они оба умрут, то не страшно. Правда?       Некоторое время они сидят в тишине, а затем Химено поднимается, говоря:       - Пойду гляну, как у них там дела.       Дверь на мгновение открывается, пропуская в номер фантасмагорические звуки происходящей снаружи борьбы, и закрывается за спиной Химено. Всё это ощущается как дурной лихорадочный сон. Искушение закрыть глаза, уснуть, а проснуться только, когда всё действительно закончится, очень велико. Но он не может себе этого позволить. Хотя надежда на спасение в душе уже едва теплится, но она всё же есть. И если придёт момент, когда Аки сможет помочь, то лучше ему тогда быть в сознании. Кроме него и Денджи ни у кого из присутствующих нет даже и шанса одолеть того демона. Не в этих условиях. Не в этом составе. Если бы он использовал катану, то с вероятностью в девяносто процентов они бы уже были снаружи. Об оставшихся десяти лучше не думать. Да, демон заберёт ещё часть его жизни, но ему ведь и так недолго осталось. Сколько там было в последний раз? Пять лет? Или четыре года? Это смешно.       Аки кашляет и на ладони остаётся кровавый плевок. Одновременно с этим правое лёгкое как будто пронзает насквозь каким-то тупым предметом. Теперь дело точно дрянь. Он быстро вытирает руку о тëмные брюки, чтобы Химено не увидела. Снова накатывает слабость вместе с капельками холодного пота, выступающими на лбу. Стоит ему на секунду прикрыть слезящиеся глаза, как сознание отключается, и он проваливается в темноту.       Когда Химено возвращается, то застаёт напарника лежащим без чувств, откинув голову на подушки. Его лицо искажено гримасой боли и влажно блестит от холодного пота. Импровизированная повязка уже успела заново пропитаться кровью. Химено закусывает губу так, что ещё немного – и прокусила бы. Почему всё получилось именно так? Почему с ней всегда происходит именно так? Если справедливость действительно существует, тогда почему мир обходится с ней так паршиво?       Это нечестно.       Нечестно.       Нечестно.       Нечестно.       Нечестно.       Химено подходит к его кровати, дотрагивается до тугого хвостика и развязывает резинку, распуская ему волосы. Аки издаёт что-то среднее между стоном и выдохом. Если он умрёт, то она прыгнет в могилу прямо за ним.       - Аки, - она мягко толкает его в плечо. Ей кажется, что если он закроет глаза слишком надолго, то больше не откроет. – Не засыпай.       Аки с видимым усилием разлепляет веки, пытается найти еë расфокусированным взглядом. В боку жутко жжëт, и дышать получается через раз. Он прикладывает ладонь к ране, чуть прижимает в бесплодной попытке унять боль. Химено садится рядом, прислонившись к плечу, и гладит его бедро через тонкую ткань брюк. Она даже сама до конца не понимает, пытается она успокоить его или себя. Аки кажется и так спокойным. Даже слишком. Он вообще редко паникует и как-то показывает свою беспокойство. Химено только видела его плачущим, больше раз, чем ей бы хотелось. Оплакивать чужую, но не свою смерть. Это глупо. Это эгоистично. Химено твёрдо это знает, потому что сама такая же.       - Холодно… - выдыхает Аки уже в полудреме, прижимаясь к Химено поближе, и кладя голову ей на плечо. От него веет жаром. Тяжело пахнет кровью. Хочется плакать.       Они сидят в тишине, и Химено неосознанно считает его неровные вдохи и выдохи, сопровождающиеся пугающим свистом. Один. Два. Три. Один. Два. Один. Через какое-то время она осторожно встаëт с кровати, переложив голову Аки на подушку. Немного подумав, стягивает с другой кровати одеяло и накрывает им Хаякаву, прежде чем выйти в коридор.       Когда Химено в следующий раз идёт проверить Аки, его уже начинает лихорадить. Он без сознания или просто уснул, но его лицо искажено выражением боли. Химено прикасается к горячему лбу и опускает ладонь, бережно оглаживая его щëку. От прикосновения Аки просыпается, пару секунд смотрит в пространство перед собой, пытаясь осознать себя, а затем хрипло вздыхает, и в его груди слышится глухой свист. Вместе с кашлем вырывается кровь, во рту ощущается металлический привкус.       - Химено, - зовëт он, прикрывая глаза. – Тут есть вода?       - Вода? – откликается она эхом. Задумчиво чешет затылок. А действительно, есть ли? – Я поищу, потерпи немного, хорошо?       Аки кивает, не открывая глаз. Вскоре Химено возвращается, чуть ли не сияя, держа кружку с отколотым краем. Присев на кровать, она осторожно расталкивает Аки:       - Не спи давай, - она подносит кружку к его губам, и он осторожно берёт еë обеими руками, хрипло благодаря. Химено пристально смотрит, как он делает глоток, другой, а затем и вовсе опустошает кружку полностью. – Ты даже не спросил, откуда она, - Химено пытается пошутить. – Вдруг я еë из унитаза зачерпнула?..       - Ты бы так не сделала, - устало отвечает Аки. – Да даже если и оттуда, уже, наверное, всё равно.       Химено тут же мрачнеет.       - Не говори так. Всë будет в порядке. Денджи справится.       - Ты думаешь? – Аки скептически хмурится. Он хочет сказать ещё что-то, но язык отказывается шевелиться. Некоторое время в комнате царит тишина, в которой слышно только хриплое свистящее дыхание. Химено сжимает кулаки так сильно, что ногти глубоко впиваются в ладони. Неужели всё так и закончится? Были бы они в обычных обстоятельствах, а не внутри замершего пространства, она бы уже давно отправила его в больницу, и чëрт был бы и с Денджи и со всеми остальными. К чëрту бы всë. Она кладёт руку ему на бедро, заглядывает в напряжённое лицо.       - Аки, не надо, - произносит она умоляюще. – Мы выберемся. А ты держись. Не смей раскисать.       Он криво улыбается. Денджи сказал, когда он вытащит их отсюда, то они квиты. Забавно. Будет смешно, если действительно так получится. - Зачем ты это сделал? – вполголоса спрашивает Химено, рассеянно гладя его по спутанным волосам. – Ты же знал, что он демон, да?..       Аки кивает. Зачем? Он и сам не понимает.       - Я не думал, - отвечает он честно. – Может, у меня просто мозг отключился после столького времени. Если мы и так умрëм… зачем нам убивать друг друга?       Химено кусает губы.       - Я же специально запретила тебе использовать катану. А ты всё равно нашёл способ укоротить себе жизнь. Что ты за человек такой?..       - Прости, Химено, - отвечает он. Подумав пару секунд, добавляет: – Но, если мы всё-таки выберемся, извинения я заберу.       Его слова вызывают у напарницы кривую улыбку.       - Если мы выберемся, ты мне должен сигарету.       - Хоть две.       Химено устала. Она уже сбилась со счёта, сколько раз ходила туда-сюда, от Денджи к Аки. Сбилась со счёта, сколько уже раз заводила бензопилу призрачной рукой, свесившись за край шахты лифта. Сбилась со счёта, сколько раз Кобени впадала в истерику. Сбилась со счёта, сколько раз рефлекторно лезла в карман рубашки за сигаретами.       Химено чертовски устала. Она ложится на кровать рядом с Аки, придвигается ближе и осторожно обнимает его, вдыхая запах крови, пота и его духов. Вдруг это действительно их последние часы? Не хотелось бы так думать, но всё-таки. Прошло уже так много времени. И неизвестно, сколько ещё пройдёт. Неизвестно, кто выберется отсюда живым.       Она утыкается носом в горячую шею Аки.       - Если умирать вместе, то не страшно, - шепчет. - Одного я тебя не пущу.