в тени персиковых деревьев

- Можете рассказать про четырёх старцев? - МК говорит неожиданно, нервно стискивая в руках чашку с горячим супом. Костёр потрескивает, прерывая повисшую тишину, и мальчуган боится даже думать о том, чтобы поднять взгляд. Это кэмпинг-путешествие предложил Сэнди для того, чтобы наладить межличностные отношения в группе, понимая, что после событий с костяным духом надо было выяснить, кто кому приходится, кто с кем должен поладить, и кто перед кем должен извиниться, а в обязательной близости палаток — это будет крайне легко, потому что иного выбора не предоставит. И всё было хорошо, что неожиданно для новых пилигримов в принципе: Макак и МК наконец-то разобрались в своих странных отношениях, маг теней даже извинился перед ним и Мэй за несколько попыток убить; Пигси и Укун, не без сторонней помощи, наконец-то поговорили, о чём доподлинно неизвестно, потому что детям там присутствовать было запрещено; даже Бай Хэ, которая была завсегдатаем на барже Сэнди, так или иначе расслабилась в этой большой компании, наконец-то полностью открывшись о всех своих страхах и переживаниях, что вызвала в ней Дух Белой кости. И вот МК вроде бы всё испортил. Он не то чтобы и правда хотел залезать в чужое прошлое, особенно если это прошлое принадлежало Царю Обезьян, но сейчас он вскользь снова упомянул Генерала Ба с такой неподдельной любовью в голосе, когда говорил с макакой о чём-то, что… мальчугану просто стало интересно. Он знает, что этих демонов больше нет, что напоминать о них Царю Обезьян по крайней мере грубо, но… Та мягкая улыбка на рыжей морде, когда Макак в ответ упомянул Маршала Лю, стоит перед глазами. Царь Обезьян, говорящий о старцах, был буквально другим человеком. И может быть совсем чуть-чуть, но МК завидовал тому, что этого Сунь Укуна знает здесь только Макак. Тан очевидно неспокоен, потому что ему тоже интересно - о демонической армии Укуна в книжках не было практически ничего, кроме четырёх имён, - Сэнди взволнованно смотрит на замершего Царя Обезьян, Мэй и Бай Хэ просто переглядываются. - Не хочешь – оно и не надо, - Пигси же выдыхает раздражённо, вальяжно откидываясь на раскладном стуле. Они после того непонятного разговора даже ладить начали, и в свинье появилась фирменная заботливость, скрытая за грубым тоном и резкими словами. Царь отчего-то вздрагивает, переводит очень-очень злобный взгляд к Макаку и ловит язвительную улыбку, после чего чуть ли не бросается на Тень с кулаками. МК слышит кроткий смешок со стороны Мэй и слегка склоняет голову, не понимая, что произошло, но не спрашивает, боясь, что переведёт тему. - …ладно, - вздыхает, сдавшись, Царь. Лёгкая улыбка касается его губ. – Может не так уж и плохо время от времени рассказывать о них… - Лю бы открутил тебе голову за то, что его легенда не живёт, - Макак усмехается. - И я бы ему позволил, - абсолютно серьёзно отвечает Укун, прикрывая глаза. Новые пилигримы плюс Бай Хэ замирают с предвкушением. – Как вам известно, на Хуагошань жили четыре старца, к словам которых я всегда прислушивался. Два краснозадых бабуина, которых я назначил Маршалами и дал им имена Ма и Лю, и два гиббона, которых я назначил своими Генералами и дал им имена Ба и Бэнь. - Они были разными видами? – удивлённо спрашивает Бай Хэ, очевидно воспоминая своё посещение Горы, где остались лишь маленькие обезьянки, все одного вида. Укун слегка грустно улыбается. - На Горе Хуаго раньше жило сорок семь тысяч, и это только обезьян, - Макак говорит, голос совсем слегка подрагивает. – А ещё этот придурок принимал любого, кому нужен был дом. Так что частью нашей семьи было бесконечное множество видов обезьян. - «Придурок»? – Царь фырчит. – Как мы заговорили! А когда ты показался на Горе, ища пристанища и места, что тебя примет, ты меня так нахваливал!.. - Ха?! – Макак вскидывает бровью. - Никогда такого не было! Я был благодарен, что вы приняли меня, но ты-то был причём?! Если уж о ком и говорить, то о Лю, который за меня впрягся! - Лю?! Я вообще-то очень самостоятельный Царь, и я принимаю все решения сам, на основе своих суждений и ничьих больше!.. - Да конечно, а кто тогда- - Можете вернуться к старейшинам, плиз? – Мэй вздыхает устало. Она уже привыкла к перепалкам приматов, особенно не считая это чем-то страшным. Да и не только она, похоже, потому что кроме Сэнди, взволнованно перебрасывающего взгляд между рыжим и брюнетом, все остальные просто ожидали продолжения истории. Обе обезьяны прекращают перепалку, смиряют друг друга злобными взглядами и тяжело вздыхают. - Так вот, о старцах, - Укун прочищает горло. – Прежде чем стать моими маршалами и генералами, они… воспитали меня, полагаю, будет верным описанием произошедшего? - …э? – Тан удивлённо выдыхает, заставляя Царя смущённо отвести взгляд. - Как вы знаете, я вылупился из камня, и даже если я знал некоторые основы, я всё равно был только-только рождён. Отыскав группу относительно похожих на меня существ, я… как бы, насильно вставил себя в их общину, и естественно это сначала принесло огромных проблем – из ниоткуда взявшийся детёныш, да ещё и самец, - Мудрец тихо усмехается. – Тогда одна из самок, неспособная к деторождению по состоянию здоровья, приняла меня как собственного. - Ах! – Бай Хэ вздыхает, заставляя Царя легко улыбнуться в её сторону. - Верно. Это была Ма, тогда, правда, ни у неё, ни у меня имён не было, - Мудрец подтверждает догадку малышки блаженно. – Ма вырастила меня, обучила всему, что обезьяне надо знать, и познакомила с бесконечным множеством других общин, в которых я нашёл своих близких друзей, братьев и сестёр… и группу очень больших непосед, которые и сподвигли меня на то, чтобы пробраться за водопад и отыскать Пещеру Водного занавеса. Мои лучшие друзья были… - Помню, как Ма рассказывала мне об этом, - подаёт Макак со стороны, очевидно желая отвлечь Укуна от грустной мысли. – Я столько раздражения в её голосе не слышал никогда в жизни!.. - Так Маршал Ма что-то вроде материнской фигуры для Вас? – Тан спрашивает аккуратно. - Хм? Не «что-то вроде», а мать и есть. Как и Ба мне мать, как и Лю и Бэнь мне отцы, - Укун говорит с удивлением, словно ему действительно было сложно представить, что кому-то это может быть непонятно. – Неважно, кем или как я был рождён, они воспитали меня тем, кто я есть, в любви и уважении. Это ж и значит быть родителем, нет?.. - Вы с ним лучше по этому поводу не спорьте, - Люэр вздыхает, пожимая плечами, - он себе сам всё решил, эгоист как есть, и не позволяет никому говорить ничего иначе. Угрозами, естественно. - Макак, тебе гланды не мешают? - Видите? – Тень мученически откидывается в сторону, ладошкой припадая ко лбу, заставляя тем самым Мэй и Бай Хэ прыснуть со смеху. МК удивлённо моргает пару раз, это определённо была угроза, но почему-то он знал, что никакого намерения в ней не было. Рыжий хмычет на маленькую театральную сценку, недовольный, и продолжает. - Пропущу чутка, потому что после того, как я стал местным Царём, ничего и не произошло особо, - он вздыхает. – После своего девятнадцатилетнего отсутствия, я вернулся на Хуагошань, преисполненный счастьем. Я обучился таинствам бессмертия и семидесяти двум трансформациям, боевому искусству и политическому делу, я готов был стать великим царём, в котором нуждается моё государство!.. МК быстро осознаёт, что примат намеренно избегает упоминаний о Патриархе Субхути. Конечно, он понимает, почему – даос наказал Укуну не возвращаться более и никогда не говорить, у кого он учился, но… в современном мире это так-то известно всем, кто читал «Путешествие на Запад»… Царь Обезьян этого не знает?.. Он… он не читал «Путешествие»?.. - Но в Вашем доме бесчинствовал Царь смятения, - Тан кивает, знающий это всё практически наизусть. - Поганый Хуньши! – Укун рычит, сжимая кулаки. – Как вспомню, что он творил!.. - Хуньши? – аккуратно повторяет Мэй. - Царь-Демон смятения! Во время отсутствия Царя Обезьян, он установил своё тираничное правление на Горе Плодов и Цветов, заклеймил обезьян рабами и был очень явно антагонистичен ко всему, что как-то напоминало о Царе Обезьян, - историк-самоучка спешит объяснить, да покороче. - Помню, будто это было вчера, - почти что гортанный рык вырывается у Царя, заставляя всех вздрогнуть, страх отголоском ютится где-то в сознании. МК смотрит удивлённо, как Макак придвигается ближе и всем телом врезается в рыжего. Каменная обезьяна отвлекается, лицо её чуточку расслабляется, и той ненависти, жгущей и всепоглощающей, больше нет, Укун только недовольно смотрит на ударившую его макаку, довольную собой. - …я разобрался с этой мразью достаточно быстро, и всё вернулось в прежнее русло, - вздыхает Укун. – Между тем, я выяснил о четырёх старейшинах, что вели всех обезьян за собой в моё отсутствие, и как Царь, естественно, я не мог их не наградить… - И тогда вы узнали, что Мисс Ма была одной из них?! – Бай Хэ восторженно подпрыгивает на месте, снова вызывая мягкую улыбку рыжего примата. - Именно так! – он легко смеётся. – Я всегда знал, что Ма восхитительна, но её прыткий ум и холодная голова спасли несметное количество жизней под гнётом Хуньши! Лю, Ба и Бэнь помогали ей, так мы и познакомились, хотя, наверное, это странно слышать, потому что я уже назвал их своими родителями… - Вы в это время уже должны знать всё, что можно знать, но Вы всё равно сказали, что все четыре старца Вас воспитали, - кивает Сэнди, тоже слушая с интересом. - Вот где самое веселье начинается! – Макак выплёвывает смешок, и МК замечает, как Царь Обезьян смущённо опускает взгляд, неловко перебирая собственные пальцы. – Я примерно в это время припёрся на Гору, так что видел всё, и скажу я вам, такой цирк!.. - Мак, Небеса будут мне свидетелем- - Старцы – причина, по которой Укун ведёт себя как кретин! – чуть ли не задыхается в смехе Тень. - Люэр!.. Новые пилигримы плюс Бай Хэ смиряют Царя пытливыми взглядами, требуя объяснений. - Я… старцы… как бы сказать помягче… они позволяли мне очень многое, - вздыхает Укун неловко. – И когда я говорю «очень многое», я имею в виду «очень многое». Мой посох, Жуи Цзиньгу Бан? Я вытребовал его у Дракона Восточного моря, но знаете, как я о нём узнал? Ба рассказала мне о том, что семья Ао – наши соседи, и если мне нужны новые одежды, подстать моей величественности, то мне стоит посетить драконов, которые, конечно, не ответят мне отказом. - …э? – Мэй вздыхает, осознавая. - Представляете?! – Макак взрывается неподдельным восторгом. – Если бы Ба не рассказала ему о драконах Восточного моря, Укун бы никогда не получил свой посох! Но знаете, что смешнее?! - Макак… - опасно вздыхает всё более смущённый Царь. - Причина, по которой он вообще начал искать себе оружие была в том, что он обокрал соседнюю людскую страну, вооружив всю свою армию, но не найдя себе того, что пришлось бы по вкусу! А узнал о ней он как?! От Бэня!.. Пигси пару раз моргает, вскидывая полный негодования взгляд к каменной обезьяне. - Они всерьёз позволяли тебе беспокоить абсолютно всех вокруг? - Старейшины были категорически слабы к желаниям Укуна! – Макак смеётся, и МК неожиданно понимает, что издевательских ноток, привычных чёрной макаке, в голосе его нет совсем. Он… он действительно вспоминает это, как счастливые воспоминания. Он не пытается укорить Царя… это что-то очень важное и что-то, что Макак счастлив вспоминать. - Мак, хватит уже! – МК знает этот тон, абсолютно наигранный злобный тон, не несущий под собой никакого подтекста. – Мы говорим о Старейшинах. А не обо мне! - О, если мы будем говорить о всём том дерьме, что ты делал с их подачки, и небесного года мало будет! – устало облокачивается на Царя Люэр, смахивая слёзы с уголков глаз. Царь хмурится, недовольно бодает примата, явно пытаясь того оттолкнуть, но у него не выходит, и он на удивление быстро сдаётся. - Начнём, пожалуй, с Ма, так как технически она была самой первой, да и самой важной по положению на Горе, - Мудрец слегка улыбается. – Как я уже сказал, Ма вырастила меня. Она всегда была спокойна и ничто не могло её вывести из себя, я пытался, поверьте! Она редко поднимала голос и слыла по всей Горе как понимающая собеседница, которую все любили... Чаще всего её можно было найти в библиотеке Великого Поместья – это огромное поместье, что мы нашли за водопадом и которое стало домом всем яогуай, но оно было разрушено многие тысячи лет назад, вы могли видеть обломки, когда бродили по пещерам. - Она часто собирала там детей и читала им, - Макак вспоминает. – Может, потому что своих иметь не могла, но Ма обожала детей всей душой. И даже через многие сотни лет, продолжала видеть в Укуне детёныша. Хотя, тут не так уж и далеко от истины, посмотрите на него. - Нет, тебе точно гланды мешают, дай-ка я тебе помогу, - рычит Царь, слегка оборачиваясь торсом к макаке, которая только ехидно смеётся в ответ. - Я думал, главным был Советник Люэр? – удивлённо спрашивает Тан. - Номинально, - отмахивается Макак мгновенно. – Не было никого, кто бы ставил его слова, или чьи-либо в принципе, выше слов Ма. Люэра главным считали потому, что он сидел в названом братстве рядом с другими Царями. - Ах, - Тан кивает, задумываясь о чём-то. Наверное, делает заметки о том, что поменять в своих текстах о «Путешествии». - Ма звучит как замечательный человек, то есть, эм, демон! – МК начинает, после чего в панике исправляется. - Она намного лучше, чем я смогу когда-либо её описать, - грустно улыбается Укун. Макак рядом вторит ему. - Раз уж начали с маршалами, то поговори о Лю!.. – быстро переводит тему Царь, хлопая в ладоши. – Потому что говорить о нём можно часами. Новые пилигримы плюс Бай Хэ склоняют головы в вопросительном жесте. - Представьте самого рассудительного человека на свете, у которого всё получается всегда и с первого раза! – все кивают. – И переверните это на сто восемьдесят градусов. Вот это – Лю. Этот бабуин был просто катастрофой! И об этом говорю я! Мудрец тихо смеётся, вскидывая руками. - Если на Горе возникали какие-то проблемы, с вероятностью в семьдесят процентов он был их причиной. Новатор чёртов! – несмотря на очевидно нелестный подтекст, в голосе рыжего не было и намёка на недовольство. – Он всегда рвался до нового, этот идиот. Будь то в магии или в технологиях, в развлечениях или спокойствии, и даже если это всегда выходило боком, он делал всё исключительно из желания помочь. Не было никого, кто любил бы Хуагошань сильнее, чем он, это опять же говорю я! - Честно, его активность поражает воображение, - Макак опять добавляет, его комментарии уже обязательная часть рассказа. – Знаешь, что? Если бы Лю был жив, сто процентов был бы конспирологом! - Боги, ты про тот случай, когда на Гору забрёл молодой дух и воровал фрукты, чтобы доставить неприятности, и Лю составил целую диссертацию о том, что это недоброжелатели с Небес? - Сорок семь каменных табличек, Укун! И текст на них был мелкий! Мудрец в голос смеётся. МК смотрит за этим, непонятное чувство колет в сердце. Он… он ещё никогда не видел Укуна смеющимся. То есть, да, видел, Царь только и делал, что смеялся всё время… но сейчас это виделось совсем по-другому. Искренне, честно. И эти эпитеты - всё, чем Царь никогда не был в обществе МК и его друзей. - Ну, из того, что я понял про Мистера Лю, он был очень… хаотичной личностью, - Сэнди мягко улыбается. - О, хаотичной – это слабо сказано. Он был как Укун, только помноженным на сто, а такое представить даже сложно!.. – Макак прикрывает глаза – устал уже смеяться, похоже. – И самое страшное? Обожал любые движения. Я говорю не только об активности тела и духа, но он просто обожал устраивать всякого рода подшучивания над всеми подряд. Как же Бэнь его за это ненавидел! - Говоришь так, будто не был его постоянным сообщником, - Укун тыкает макаке в ребро локтём. - Ничего не отрицаю и ничего не подтверждаю. - Бэнь и тебя терпеть за это не мог. - Ой, да Бэнь всех терпеть не мог, он всегда был угрюмым старикашкой! - Генерал Бэнь, верно? – Пигси вставляет, понимая, что перепалка опять силится начаться. Укун быстро отвлекается. - Ага, Генерал Бэнь. Знаете вот тех ворчливых дедов-военных, которые всегда говорят «а вот в моё время!..»? Вот это Бэнь, - каменная обезьяна усмехается себе под нос. – Он всегда серьёзным был и ценил тишину и порядок, из всех четверых он был больше всего приучен к военному делу и командовал армией восхитительно хорошо. Воспитанные им демоны неплохой отпор давали аж Небесной армии! - Только невыносим он был до жути, - комментарии Макака ждать себя не заставляют. – Клянусь, у него аллергия на веселье была. Или на спектр эмоций. - Или конкретно на вас с Лю. - Вау! – напоказ оскорблённо вздыхает Люэр, заставляя Укуна выдавить смешок. - Но да, он был строг и дисциплинирован. Всегда собран, и выглядел так… благородно, я всегда им восхищался, если честно, и хотел быть похожим, - с тоской выдыхает Царь. – А единственное, что в нас похоже, это невозможность что-то прямо сказать… - Никогда не забуду, как он целый месяц скрывал перелом щиколотки, - Макак слегка жмурится. – Крики Ба до сих пор в ушах стоят. - Понятное дело. Ба злить – себе дороже… - Генерал Ба? – Бай Хэ спрашивает с предвкушением. - Генерал Ба! – Макак отвечает ей мгновенно. – Она знахаркой была изначально, а потому понятно, чего её выходка Бэня взбесила. - Ба чуткой всегда была до чужой боли, как душевной, так и физической, - Укун кивает. – Но вместо того, чтобы сетовать, она была из тех, кто взрывался недовольством и желала помочь агрессивно и прямо. От проблем никогда не отводила взгляда, всегда шла напролом, как табун диких лошадей. Её гнева все боялись, я в том числе. - Благо, злилась она крайне редко, - Тень добавляет. – И чаще всего на Укуна с Бэнем. - Не напоминай, - Царь аж вздрагивает, очевидно холодок пробегает под шерстью. – Но вы не подумайте, Ба была крайне доброй, они все были! Просто со своими тараканами… да и после всех невзгод, с которыми я их оставлял годами, то понятно. - Ну, хоть не пытаешься оправдаться, - Макак отмечает. Тишина повисает мгновенно. - Они звучат как очень крутые яогуай! – Мэй быстро вскрикивает, осознавая опасность ситуации. Обе обезьяны смотрят друг другу в глаза пару мгновений, после чего гулко вздыхают и улыбаются, переводя взгляд к драконше. - Не то слово! - У вас есть ещё истории?! – Бай Хэ, кажется, совсем не хочет прекращать этот разговор, и Укун с Макаком переглядываются. - О, Сяо Хуа, у нас их столько!.. - Моя любимая - это когда Укун решился сажать персиковые деревья, понятия не имея, как это делать… - Люэр, ты поклялся мне никогда об этом не вспоминать!.. - Не помню такого! МК смотрит на двух приматов, явно притворно дерущихся, и тихо выдыхает. Он думал, что знает абсолютно всё, что можно знать, как самый преданный фанат и как преемник, но… как стыдно, он никогда не видел такой мягкой улыбки на лице своего наставника. Он никогда не знал любовного тона, с которым Царь говорил о старейшинах. Он никогда не знал Сунь Укуна, только идола, которого возвёл в голове. И от этого больно. Так больно, но… МК неслышно шмыгает, стирая непрошенные слёзы, и поднимает голову к двум приматам. Он узнает. Настоящего Сунь Укуна, честного, искреннего. Может быть глупого, может быть жалкого, может быть неспособного – и это будет нормально. МК не нужен идол, больше не нужен. (От осознания этой простой истины на душе становится легче.)