Зазеркалье

      Ветер завывал, потихоньку унося холодным потоком последние теплившиеся внутри силы. Вирт не знает, как долго он шёл, но время казалось тягучей смолой, обычно текущей летом в кронах деревьев и застывшей сейчас зимой, усыпив в них цикличную жизнь. Одни деревья… И длинная, изредка виляющая, талая речушка. Чёрт, как же холодно. Уже не важно, найдёт ли он дровосека первее, чем набредёт на кого другого в этой глухомани. Можно сказать, парень следовал лишь за верой в то, что сможет найти хоть кого-нибудь, кто мог бы приютить его на одну ночь. А дальше будет виднее. Пускай сейчас мысли исчерпали себя и в голове всё спуталось ветвями тех самых деревьев.       В далеке, насколько это было возможно разглядеть через снежную вьюгу, виднелся расчищенный от лесного массива небольшой клочок земли. Таких парень повстречал на пути немало. Однако постепенно приближаясь была всё больше заметна отличительная особенность того места — тропа из огромных булыжников поперёк реки. На похожей они переправлялись с Грегом как раз от дома дровосека. Тех тоже в разных местах было предостаточно, однако вышеназванный факт всё же вселял надежду. Вирт постарался ещё ускорить шаг. Ноги онемели от холода, передавая нервным окончаниям импульсами лишь удары ног о землю под собой, неся заблудшую душонку куда глядят глаза и мозг прикажет.       Подходя ближе, тот не верил своим глазам. Дом дровосека! Это и правда он! Может сейчас тот согласится протянуть снова руку помощи? Пускай в прошлый раз они с Грегом отказались её принимать и старались избегать в силу своих заблуждений. Кто знает, может они бы и не вернулись домой вовсе, если бы не посчастливилось встретиться лицом к лицу со Зверем. Дом был кое-как отстроен после прошлого погрома. Не идеально, но пережить тут ночь можно. — Эй, дровосек, это Вирт. Прошу, впусти, всего на одну ночь, — из-за сухого морозного воздуха дышать становилось труднее, приходилось согревать дыхание в краснеющих ладонях. Постучавшись в дверь, ответа не последовало. Попробовав взяться за обжигающе ледяную металлическую дверную ручку и потянуть, дверь на удивление запросто отперлась. В доме никого, кроме гуляющего сквозняка и кое-где присыпавшего снега из огромных щелей. — Где все? Лес с приходом зимы будто бы омертвел… Неважно. Сейчас главная и единственная цель — согреться. Благо дома был уцелевший камин и благо было огниво. Но как назло не оказалось дров. Проклятье. Вирт уже долгое время был на грани. Нужно взять всё в руки и ещё немного попытаться. Осталось совсем чуть-чуть. Хвала всевышним, что в доме у дровосека остался топор, что будто приглашающе на него смотрел, стоя рядом с тем же камином.       Укутавшись в такое же промёрзлое первое попавшееся покрывало, в надежде мёрзнуть чуть меньше, парень взял инструмент и вышел из дома, теперь больше походящего на потрёпанный сарай. Сил хватало лишь на тонкие или старые трухлявые стволы деревьев. Стук топора по древесине гудением откликался в мышцах и костях. Топор мог через раз застревать в стволе дерева, что не слабо выбешивало. Дров уже почти хватало, чтобы прогореть всю ночь. Последнее дерево и Вирт сможет покончить со страданиями на сегодня. То ли он уже частично терял рассудок, то ли это шёпот ветра в ушах произнёс эти слова, что прозвучали будто бы внутри головы: — Вот бы этот топор мог прислуживать только мне. Вирт, резко обернувшись, выставил топор вперёд и оглядел округу. Пусто. Ничего кроме нескончаемой снежной вьюги. Нужно возвращаться в дом как можно скорее. Покончив в рубкой дров, тот взял последнюю охапку и потащился домой.       За окном в лесу заметно потемнело. Вирт тщетно старался разжечь огонь в камине на сырых от снега поленьях, чиркая кремнем о потёртое кресало. Ранее поисследовав дом, тот нашёл на чердаке небольшие стопки книг, но и те пострадали от влаги и разгорались плохо. — Давай! Ну же! Получалось так, что страницы сгорали одна за другой, а результата всё так же ноль. Закинув сразу несколько книг и чиркнув на них искру, спустя время появилось подобие костерка. Как только послышался долгожданный треск поленьев, Вирт распластался без сил на жестком деревянном полу рядом и провалился в сон.

***

      Свежесть молодой травы проносилась с шёпотом тёплого ветра по коже и щекотала лицо. Где-то в далеке слышен щебет птиц и звонкое журчание тёплого весеннего ручейка. Жемчуг утреннего света рассыпался по просыпающейся зеленью степи. Жмурясь от ярких лучей парень раскрыл веки. Неужели тот самый покой, о котором так мечтал Вирт, наконец-то наступил? Нехотя, в приятной дрёме и лёгкости тела, тот сладко потянулся и сел, не отрывая взгляд от переливающихся в солнце цветов и редких бабочек, одна из которых удостоила чести сесть тому на предплечье. Нет смысла куда-то сейчас двигаться и идти, ведь здесь так хорошо и тихо.       Рядом что-то небольшое прошелестело в высокой траве. Оглянувшись, в надежде, что это не в очередной раз что-нибудь плохое, тот встал, желая также осмотреть округу с высоты своего роста. Что-то слева от него сотрясало густую зелень. Тот постарался осторожно раздвинуть живой занавес. Внезапно для него, это оказался упитанный пухлый хомячок с рыжей мордочкой и чёрной спинкой. Тот не сразу, но заметил на себе пристальный взгляд парня, агрессивно пискнул и убежал. И почему всё такое враждебное по отношению к Вирту? Если бы рядом сейчас был Грег, наверняка бы нашёл общий язык и с этим хомяком тоже.       Осмотревшись чуть дальше поля, вдали рисовался лес с проложенной к нему тропинкой. Снова лес. На этот раз усаженный высоченными елями и соснами. Тень, уходящая вглубь тропки была настолько густой, что казалась почти чёрной. — Туда я не пойду, — подумал вслух Вирт. В этот же момент, послышалось громкое шипение неподалёку. Предположительно змеи. А может и нескольких. А может и совсем близко. — А может и пойду… — тут же поспешил он изменить своё решение.       Выйдя из девственно чистого поля на тропинку, тот сразу почувствовал под ногами хруст хвои и сухих палок. Продолжая идти всё дальше и дальше, Вирт начал часто натыкаться на шлифованные камни со стёртыми наполовину именами на них и деревянные покосившиеся кресты. Кладбище… Причём заросшее и, похоже, заброшенное. Присыпанные всё тем же слоем хвои могилы имели жалкий, но между тем жутковатый вид. Возможно, идти именно сюда всё же было плохой идеей. А змей можно было бы и осторожно обойти при случае.       Где-то позади эхом стали доноситься детские всхлипы и плач. О нет, зачем он только пошёл сюда… Как бы то ни было, парень поспешил развеять неприятные мысли и двинулся на звуки этих всхлипов. Кто знает, может это потерявшийся как и он мальчик отчаялся, не найдя дорогу к дому. Возможно прямо сейчас ему нужна хоть чья-то помощь. Шагая на звук, тот и правда находит того самого потерявшегося мальчика. Мал по росту, в комбинезоне, в чём-то внешние черты того схожи с чертами Грега. Парень приближался осторожно, чтобы не напугать мальчика своим присутствием, что сделать было сложно, учитывая что они на давно заброшенном кладбище. — Эй, мальчик, ты потерялся? — тихонько спросил того Вирт, в то время как малый, даже нисколько не отреагировав на внезапное появление, повернулся к нему с серьёзным, но в то же время порозовевшим от слёз лицом. — Ты сам должен выбираться отсюда как можно скорее. Прошу тебя, уходи. Он не станет медлить, как только наиграется с тобой. Он совсем рядом. Беги. — Что? Здесь же нет никого. Знаешь, ты очень напоминаешь мне моего б– Речь того резко прерывается. На правом плече возникла тяжесть, как будто на него легла чья-то холодная и костлявая рука. Гнилой смрад вмиг пробил носовые пазухи, заставляя почувствовать дурноту во всём теле. Медленно поворачивая голову, ужас продирал того, сковывая такими же холодными как эта рука кандалами и сдавливая всё внутри. Чудовищно отвратительный лик мертвеца с торчащими из головы ветвями пристально смотрел на него хорошо сохранившимся левым глазом. Мясо земляно–багровыми каплями кое-где ещё свисало с лица, с разъеденной червями шеи и костлявого торса. Пронзающий тишину хвойного леса крик, грохоча в ушах, извергнулся из остатков гортани этой мерзости. Из глазниц стремительно потекла чёрная смолянистая жидкость, капая на лицо застывшего в животном страхе Вирта. Перед глазами заклубился чёрный туман…

***

— …рт, Вирт! Глаза вмиг распахнулись. Резкий судорожный вдох, холодный пот проступил на лице. Потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что тот видел только что свой очередной плохой сон. При этом всё ещё находясь в плохом сне… Понимание этого уже его измотало. Хотя нет, не может быть такого. В коме люди не могут видеть таких красочных и реалистичных снов и тем более снов во сне. Парень запутался окончательно. Тот сразу и не заметил, что с жёсткого пола переместился на довольно удобный диван и был любезно укрыт хоть и колким, но тёплым шерстяным одеялом. Окружающий его интерьер тоже сменился: ранее провисшая и кое-как заштопанная лачуга дровосека сменилась на приятную и самую обычную гостевую комнату. Из соседней комнаты доносился приятный запах свежесваренного тыквенного супа. — Боже, кажется, история повторяется, — произносит рыжеволосая девушка, сидя рядом на диване. Голос до боли знакомый. — …Беатрис? Ты?.. — Да, дурень. Это я. — Я же только что был в доме дровосека. Как ты меня нашла? — Тебе повезло самым чудесным образом. У нас закончились свечи и я решила сходить навестить этого нелюдимого и попросить их у него. Но увидела там только тебя, синюшного и лежащего на полу у потухшего камина. Как ты вообще смог снова забрести в Неизведанное? Не знаю… Единственный ответ, который бы мог выдавить из себя Вирт, но это бы не имело никакого смысла. Всё внутри болит и гудит. Вероятно, отчасти из-за жёсткого пола, на котором тот в изнеможении вырубился. Парень попытался сесть, но его тут же пихнули в грудь. — Пока не вставай, лежи отдыхай, — приказала девушка. В дверном проёме на миг показалась женщина постарше: — Беатрис, дорогая! Скоро будет готов обед. Поднимись наверх и позови детей накрывать стол. — Да мам, сейчас. Та встала с дивана и поднялась по лестнице на верхний этаж. Треск тёплого камина в комнате давал временный покой, потому как наверху стоял гомон, что совсем скоро переместится сюда. Скорее всего на верхних этажах располагалась спальня семейства. Но почему сейчас так безлюдно на нижнем этаже? Неужели это из-за него, нежданного гостя? От этих мыслей становилось как-то неудобно, поскольку Вирт помнил, что семья Беатрис даже более чем многодетная. Того по-прежнему клонило в сон, чему он нисколько не старался противиться.       Спустя какое-то время девушка спустилась вниз с книгой в руках, которую положила на комод и проследовала в следующую комнату через гостиную — на кухню. За ней бодро подтянулись остальные дети, помогая расстелить на круглом столе из тёмного дерева белоснежную скатерть, поставить корзинку с хлебом и сервировать столовыми приборами. Расставив стулья, мать Беатрис жестом позвала Вирта за стол. Было бы неловко, если бы оказалось иначе. Хотя такая внезапно тёплая обстановкой семейного очага и без того сконфузила парня. Скинув с себя шерстяное одеяло, тот заметил, что одет не в привычные ему классическую рубашку и серые штаны, а в чистую сухую одежду — приятные на ощупь свободные рубаху и штаны. Скорее всего то была чья-то спальная одежда. Смутившись, Вирт словил взгляд Беатрис и вопрошающе на неё посмотрел. Та, стараясь не закатить глаза, просто вздохнула: — Переодеть тебя в сухую одежду было важно, чтобы ты быстрее поправился. Садись уже есть.       Тот выбрал место рядом с Беатрис, располагаясь по правую руку от неё. Приходилось чуть потесниться, чтобы вместить за стол на порядок аж девять человек. Ко всему прочему, мать семейства поставила на стол фотографию ребёнка в рамке, обвязанную чёрной лентой в углу, заняв тем самым ещё одно свободное место. Разлив по тарелкам суп из одной огромной тары, в том числе поставив тарелку перед фотографией, женщина произнесла предтрапезную молитву и села за стол, взяв самого младшего ребёнка на руки, чтобы покормить того с ложечки. Её примеру также последовали остальные, включая Вирта, решившего не нарушать их устои. — Аминь, — дети произнесли хором последнее слово и принялись за еду.       Вкушая крем-суп из тыквы, Вирт старался не вспоминать лишний раз за едой про скелетов из Потсфилда, мысль о которых так и норовила залезть в голову. Позже закончив вслед за остальными трапезу, парень краем глаза заметил, как по лестнице на двух лапах спускается лягушка. Элегантно завязанный галстук-бабочка на шее и тёмный фрак на ней в каком-то смысле выглядели нелепо, но в то же время уместно в рамках окружения. — Джейсон Фандерберкер! — не слишком много раздумывая, выкрикивает Вирт. — Кто? — переспрашивает Беатрис. — Это же лягушка Грега! — А, нет, это один из его многочисленных братьев. Лишь вдохновляется его творчеством. Ему нужно было жильё, вот мы его и приютили в качестве личного музыканта. Звучит так же аристократично, как и выглядит. А ты как думаешь? — А, оу… Ну, тоже неплохо. Да, аристократично… И чего он только ожидал?       Проследовав к лакированному пианино, лягушка села на высокий табурет, поставив перед собой ноты и, перелистнув страницу, принялась наигрывать некую ободряющую, по своему красивую мелодию. — Уу, это что-то новенькое, в последнее время он много работает, — ответила Беатрис, явно стараясь поддерживать возникший между ними диалог.       Доев остатки супа, младшие, почти выпрыгнув из-за стола, тут же разбежались в рассыпную по дому, позже разделившись на кучки, периодически переговариваясь и играя между собой. Шум стоял приличный. Кажется, жизнь в семье Беатрис только начала обличаться перед Виртом. Однако даже так казалось деталей не хватает. — Мне казалось в твоём доме должно быть ещё более тесно, чем сейчас, — «хотя куда уж больше» чуть позже всплыла другая мысль в голове. — Отец уехал на заработки, вернётся только через месяц. Старшие братья упорхнули из родительского гнезда в поисках самостоятельной жизни, — неторопливо перечисляла девушка, неизвестно, упомянув гнездо в шутку намеренно или нет, — Мария вышла замуж. А Николаса, как видишь, — вздохнув, та сделала паузу, — больше нет с нами. Он не так давно умер от укуса дикого барсука, заражённого бешенством. Мама долго горевала и винила себя в случившемся, но, к сожалению, слезами мертвых не вернуть назад. Горькая пауза повисла мёртвым грузом на фоне контрастно оживлённого звучания пианино. — Что ж, э-эм, неловко просить об этом снова… — протянул Вирт, по привычке жестикулируя руками и натягивая нелепую и неуместную улыбку. — Ты снова не знаешь, как вернуться домой и хочешь спросить у меня помощи? — Да, — отрезав, тот отвёл взгляд, выдержав небольшую паузу и вздохнув, — ни в прошлый раз, ни сейчас абсолютно не понимаю, как попал сюда и как буду выбираться. На этот раз, кажется, ситуация куда сложнее. Хотя очень сомневаюсь стоит ли доверять Зверю. — Ты видел Зверя?! — глаза девушки расширились от удивления, — Но как? Ты ведь потушил поддерживающий его фонарь, как он смог вернуться обратно?       Этот до ужаса простой вопрос, прежде, не приходивший на ум, заставил впасть Вирта в ступор. И ведь верно — как ему это удалось? — А что за ситуация? — продолжила Беатрис. Вирт рассказал о том, что показал ему Зверь в реке у дома. Что тот видел Грега и что прямо сейчас находится в больнице. Лицо Беатрис выражало некое напряжение и непонимание. — Наверняка это опять его фокусы… Ты же помнишь, что– — Да-да, помню я про дровосека, — поспешил перебить тот Беатрис. — Вирт, — вновь тяжёлый вздох, — единственное, чем мы можем помочь тебе сейчас — дать временный кров и совет остерегаться Зверя. Помни о том, что он — отчаяние в чистом его проявлении и постарается всеми способами пошатнуть веру в тебе и завербовать твою душу. Теперь я снова человек и уже не смогу также свободно путешествовать по лесу, как в облике сиалии, к тому же зимой. И после инцидента с Никки мама никого просто так глубоко в лес не отпускает. Мне жаль… Снова эти слова. Слова сожалений о собственном бессилии. — И на этом огромное спасибо. Если бы не ты, я бы точно остался в этом лесу навсегда. Кстати, а– — А, вспомнила ещё кое-что, — Беатрис резко встала со стула и подошла к комоду, где ранее оставила книгу. Но неожиданно для всех, один из младших братьев схватил книгу первее неё и подбежал к Вирту. — Я первый, я первый! — громко твердил тот, смотря на парня большими полными радости глазами и протягивая ручёнками книгу, на обложке которой тёмными чернилами было пропечатано название: «Основные принципы выживания в лесу».       Вирт, скривя гримасу, глянул на Беатрис так, будто прямо сейчас она совершила нечто непростительно обидное. Серьёзно? Справочник о выживании? Беатрис прочитала это в его взгляде и, нехотя, но объяснилась: — Если ты снова умудришься провалиться под лёд очень сомневаюсь, что кто-то окажется поблизости, чтобы во второй раз выловить тебя полуживого из течения. Ничего не поделаешь. Вирт и правда достаточно часто натыкается на неприятности. Хотя совсем их и не ищет. Справедливости ради, справочник на самом деле может оказаться полезным. Как растопка для костра в лесу. Надеюсь Беатрис не станет обижаться на это.       Последующие часы до самого вечера пролетели достаточно быстро. У Вирта неплохо получилось вписаться в игру с младшими в рыцарей и пиратов. Почему именно их? А чёрт его знает. К тому же каким-то образом за всё время игры ему удалось стать из пирата — рыцарем, и наоборот. Абсолютно весь дом служил полем для игры. Лестница служила палубой пиратского корабля, верхний этаж со спальнями — трюмом, гостиная — полем для сражений, а кухня — место, куда проникнуть и вернуться оттуда «живым» мог только избранный. В противном случае могли временно вывести из игры, поставив в угол. Порой было шумно. Очень. Мать детей могла пригрозить остановкой игры, в том случае, когда та могла зайти слишком далеко, и в тот же миг становилось значительно тише, насколько тихо могли вести себя четверо гиперактивных братьев и одна бойкая сестра, что играла за рыцарей.       Вечер, после такого же вкусного, как и обед, ужина, прошёл достаточно тихо. Вирт из любопытства и частичной скуки пролистывал страницы справочника. «Что делать, если вы наткнулись на дикого зверя», «Если ударил сильный мороз», «Готовим похлёбку из ягод и грибов»,"Рецепт лягушачьих лапок на углях если под рукой только спички». Наткнувшись на последний заголовок, парень решил, что на сегодня хватит.       После вечерних процедур и перед тем, как леч на удобный гостиный диван и сомкнуть глаз, Вирту пришлось пожелать спокойной ночи не менее трёх раз и получить в ответ аж в два раза больше. Наконец-то этот шумный дом утихомирился и стал равномерно засыпать. Только Вирт ворочался с боку на бок, поражённый вдруг ночной паранойей. Зачем-то проверив входную дверь на то, хорошо ли она заперта и завесив окна от лунного света, у того отлегло. Отчасти. Спустя какое-то время борьбы за сон Вирт смог уснуть. И во сне он…падает?