Судьбоносное столкновение колёс

Их дружба началась самым наитупейшим образом. Ну как наитупейшим… Вполне нормально для двух странных подростков, у которых явно не все дома, иронично то, что дома у них все были. В общем не суть. Тот день был как раз после дождя, эту дату оба хорошенько запомнили. Двадцать первое июля, день, когда начались каникулы после первого триместра. Шинадзугава даже придумал асоциацию — судьбоносное столкновение колёс, но для Томиоки это стало лишь забавной шуткой. Так о чем же мы? День после дождя, всё свежее, чистое и людей меньше. Тогда был, если не чудесный, то идеальный момент прогуляться, а лучше — прокатится с ветерком заодно. *** — Цутако, — зовёт старшую Гию, стоя у входной двери, надевая изношенные чёрные кеды, на одном плече болталась сумка для роликов, лямку которой Томиока поправлял, когда та очередной раз скатывалась. Сестра появилась в проходе, потирая веки. Он не будил её, она сама рано просыпалась неизвестно для чего, хоть потом ходила как труп. — Ты время видел? — спрашивает она, когда рука братика тянется к ручке двери, она быстро кинула взгляд на настенные часы — Почти шесть утра, суббота, почему бы тебе не поспать? Всегда же жалуешься, что не высыпаешься и устаёшь на уроках. — Да так — отмахнулся Гию, не смотря на то, что он был такого же мнения — Не спится чего-то. Решил подышать свежим воздухом, после, гляди, засну. — Тепло оделся? — Да, — тянет Томиока — Ну конечно тепло. Дверь закрывается за парнем, как только тот покидает пределы дома, выходя на крыльцо. Он вздыхает полной грудью и спускается по небольшим ступенькам, топая к парку неподалёку, ну как, для него это недолго, там нужно шагать километр, чуть больше, но минут пятнадцать уходит точно. Людей тут как таковых нет. Выходной, в эти дни все стараются набраться сил и отдыхать, а в такое время — спать. Но нет, сегодня организм решил проснуться рано. Парк Ёеги работает круглосуточно. Как удобно. Ворота открыты, в дневное время они выглядят куда гостеприимнее, нежели утром. Он проходит спокойно, не о чем не парясь, ему вообще плевать, что подумает охрана или тому подобное. Гию проходит дальше, заходя глубже, останавливается он у какой-то левой скамейки, на которую кладёт сумку, а сам приседает рядом. Кеды он снимает, ноги уже успели вспотеть, он вытаскивает один ролик для правой ноги. Он любил их, несмотря на то, сколько было пар до них, эти просто отличались окрасом. Правый был тёмно бордового цвета, а левый — зелёного вперемешку с жёлтым. Они были на шнурках, но Гию всегда завязывал их так, что потом придётся не развязывать год. Заново сделав хвост, правда, теперь повыше, он оставил сумку с обувью на скамейке, вряд-ли какой-то чудила заберёт их. Научился он кататься спонтанно. До сих пор помнил, как ролики Цутако стали для неё малы и она, как все среднестатистические старшие братья и сёстра оставила их по наследству Гию. Вид у них был, конечно, потрепан, но что поделать. Они были то ли фиолетового, то ли розового цвета, он не помнил, как и его сестра. Ещё тогда он пытался научиться кататься хотя бы во дворе, это было забавное зрелище. Когда Гию повзрослел, его любовь к катанию всё ещё осталась и Цутако предложила ему попробовать купить ролики и покататься, как нормальный человек в новых, а не в старых сестринских роликах. Ну он научился. Хоть и не считал это чем-то особенным, ему нравилось — он катался, и не видел никакой пользы или вреда (за исключением небольших ран, после неудачных попыток). Деревья грустно поглядывают на него сверху вниз, закрывая лучи солнца, что вот-вот должны показаться. Растения и цементная дорожка будто обнимали его, даря некое чувство спокойствия и наслаждения. Он катался не на бешеной скорости, но и не на медленной, так средне, а может и немного быстро. Гию не носил всякие наколенники и прочие предметы комплекта, бла-бла, ему и без того нормально, но когда первые его падения были на кое-какую точку приятного было мало. Плюс, ему нравилось ощущать боль, нет, не подумайте, что он занимается селфхармом или тот какой-то мазохист. Ему просто нравится ощущать это жжение, когда ладони или колени касаются цемента, оставляя царапины, которые нужно будет заживлять. Наушники он не взял, да и нужды в этом не видел. Его плейлист любимых песен был узок и слушать пение ранних пташек было куда лучше, чем американский рок или то, что слушают подростки в его возрасте. Пока Гию размышлял о каких-то американских песнях, учёбе, о отдыхе, который нужно будет где-то провести, тот не заметил, как в буквальном смысле летит на кого-то. Последнее, что он услышал, перед тем как упасть на незнакомца, было нечто вроде нецензурного предложения, которое сейчас точно описывало его, а точнее их ситуацию. Слава Будде, или кому бы там не было. Гию успел опереться о ладони по обе стороны парня напротив него. А ноги обоих как-то странно прижимались к друг другу. — Ты вообще соображал куда ехал? — первым спросил незнакомец с белоснежными волосами в грубом тоне. — Извините, я не рассчитал, задумался немного. Я не сильно вас покалечил? Вы в порядке? — спрашивал Гию, вглядывась в лицо скейтера, да именно скейтера, на что указывал отъехавший в сторону скейт. — Бог с этим всем — закатил глаза незнакомец — Может встанешь уже с моих ног? — спустя секундное молчание, немного громковато спросил он, хотя смотря на него можно было сказать «приказал». — А? Ох, извините — Гию виновато склонил голову, пододвигаясь назад, ведь встать с роликами на ногах после падения на неизвестного будет неудобно. Скейтер поднял свой укатившийся на небольшое расстояние скейт, держа в левой руке. — Ты нормально поспал? — Да — ответил Томиока подозрительным тоном, слабо кивая — А что? — Нездорово выглядишь — хмыкнул он. Этот парень явно собирается уйти, но будто чего-то или кого-то ждёт. — Что-то не так? Светловолосый чешет затылок, ковыряя носком кроссовка цемент, мотая головой. — Да не, просто… Тебе не больно, а то так ударился небось. Типа… Ладони, колени? До Гию только сейчас доходит, почему что-то жжется и отдаёт слабым калением. Руки в царапинах, а где-то видны струйки крови, а джинсы только потерлись и стали грязнее, чем до этого. — Всё хорошо — кивает он. — Ладно тогда — пожимает плечами скейтер — Ты в следующий раз смотри куда прёшь, гляди, меньше врезаться будешь. Такое детское замечание задело гордость Гию из-за чего тот сморщился. — Ой-ой, кто бы говорил, могли просто отъехать — ответил колкостью на колкость он, всё так в вежливой манере, говоря на «вы», хоть тот парень уже перешёл на «ты». Лицо неизвестного перекосилось, он то раскрывал рот, то обратно закрывал, не зная, какое слово лучше подобрать. Но в конце концов остановился на том, чтобы признать вину. — Ну, извини, чувак, что я поделаю? Я сам сегодня херово спал. — Забей уже. — А что ты тут делаешь так рано? — Белок, птичек ловлю — цыкает Гию, дуя на свои ладони, чтобы боль быстрее прошла. — Что? — Реально херово спал. Может быть покататься вышел? — Тебе дать пластырь? — наблюдая за попытками Гию утихомирить боль, поинтересовался альбинос. — Если вам не составит труда — конечно — ответил Гию, явно прибывая в неком подобие радости от такого предложения. Парень подошёл ближе, раскрывая пластырь и аккуратно приклеивая на бледную кожу. На каждую руку ушло не больше двух-трёх штук. Томиока хотел возразить и сделать всё сам, но промолчал, раз ему оказывают услугу - он не в силах отказать. — Спасибо — моментально поблагодарил Гию, как только рука отлипла от него. — Да не, не проблема — махает рукой альбинос, говоря, что всё это в порядке вещей — Как тебя зовут? — Забавно, что мы только теперь решили познакомиться. Томиока Гию — он вежливо кланится перед знакомым, позже протягивая руку. — Шинадзугава Санеми — он отвечает тем же, пожимая ладонь в пластырях — Составишь мне компанию, прокатимся вместе по безлюдному парку? — Звучит, как начало фильмов ужасов. Санеми звонко смеётся. Смех не такой как у других, более приятный, Томиока растягивает уголки губ. — Мне нравится твой смех. Смейся чаще. — А ты умничай меньше. Шинадзугава отпускает скейт, залазя на него, отталкиваясь ногой он уезжает вперёд, но оборачивается, слабо подмигнув Гию. — Кто первый до фонтана — тот выйграл. Не отставай, Томиока. — Не дождёшься — Гию ухмыляется, трогаясь с места. Странно было то, что они оба в силу своей закрытости смогли поладить, ни того, ни другого не легко вывести на разговоры, а особенно по душам, поэтому ближайший час оба несли какую-то чушь сидя на скамейке, потом ещё где-то катались, а дальше народ стал потихоньку приходить и они опять разговаривали на скамейках, больше походя на вечно недовольных старушек с подъезда, а не на друзей. — Оставишь номер? — спрашивает Шинадзугава, голова его откинута назад и он смотрит на серое небо, сегодня, видимо, опять дождь будет. — Как пожелаешь — пожимает плечами Гию, забирая в руки мобильный телефон Санеми, вписывая туда свой номер, подписав как «Роллер с Ёеги». — Погодка что-то свернула не туда, обещали солнце — грустно вздыхает Санеми, забирая телефон себе. — Не знаю, как ты, но как бы мне не нравилась твоя компания, я бы всё предпочёл переждать ливень в каком-нибудь теплом помещении, вроде кофейни или кафешки. — Я с тобой — не спрашивая никакого разрешение, идёт вслед за Гию Шинадзугава — Мой дом за три пизды отсюда. — И какой у тебя примерно вкус? — задаёт вопрос Томиока, поправляя лямку сумки, торопя шаги. — Ничего необычного. Красивые и умные брюнеты или брюнетки со средним ростом и с неким шармом. — Я про еду. — Я знаю — смеётся Санеми — А у тебя? — Мне нравится традиционная японская кухня. — Бля, я не про это. — Я знаю — улыбается Гию. *** Зима приходит так же быстро как кончаются каникулы. Сегодня Гию хотел спокойно поспать и отдохнуть, когда доделал всё самое нужно, пока в дверь не постучали. Конечно, никто в семье никого не ждал, но всё же подсознание Гию догадывалось, кто же мог прийти зимой в выходные, когда на улице холод. Шинадзугава Санеми. Да, стоит такой весь важный, задрав нос на чужом крыле, улыбаясь, его щеки приобрели розоватый оттенок, а белые пряди торчат из-под шапки, снежинки падают на него, мех куртки становится усыпан этими белыми «хлопьями». Он любезно тянет руку в перчатке Гию, одетого в обычную домашнюю одежду, которая явно просторная для его тела, волосы неряшливо убраны, что добавляет больше зимней домашней атмосферы. — Привет, Гию, как там дела? — Шикарно, правда, мне холодно. — Ой, извиняюсь — смущённо улыбается Санеми — Можно я у тебя тут чуть-чуть посижу? Мне просто дико холодно и я кое-что отморожу себе такими темпами. Гию отходит от дверного проёма, молча приглашая Шинадзугаву. — Спасибо, ты как всегда выручил меня. Санеми снимает свою куртку и Гию как вежливый хозяин этого дома, помогает гостью. — Гию, дорогой, кто там? — раздаётся женский голос с кухни. — Ма, это мой друг, забыл вас предупредить — на ходу придумал какую-то ложь он. — Друг? — мать и сестра смотрят на Шинадзугаву как на сверхъестественное, наивно моргая глазками. — Здравствуйте, Томиока-сан — мило улыбается Санеми, не зная куда деть себя. — Ох, проходи, мой хороший, сейчас всё будет готово, как раз пирог в духовку положила, чего-то хочешь? — Нет-нет, не стоит утружда- — Мам, он сильно замёрз, ты погляди на него, пойду чай сварю — Гию прищурился, как кот и скрылся в кухне, оставляя растерянного Санеми с двумя женщинами. Спустя какое-то время, Шинадзугава был приглашен за семейный стол, хоть тот и ощущал себя вообще не в своей тарелке здесь, ему были рады, по крайней мере об этом говорили ласковые улыбки семьи Томиоки. В его доме не так. Тут спокойно и тепло, уютно и будто есть какая-то вечная умиротворенность. — У нашего сына почти никогда не было друзей — по отцовски трепя по волосам сына, заговорил мужчина, Гию опустил взгляд, смущаясь такого поворота, на что Санеми лишь мягко улыбается, но чувствует как кровь прильнула к щекам — Мы, как его родители и близкие очень рады, что у него появился, какой-никакой друг. — Ага — подхватила нить для разговора Цутако — А когда вы познакомились? — Двадцать первого июля — почти что одновременно отвечают они. — Июль… — Цутако задумчиво смотрит вверх — Это тогда, когда ты ещё с пластырями на руках и весь счастливый пришёл? — Да, типа того. — А! Вот почему! Чего сразу не разказывал, у тебя такой милашный друг? — похлопав сбитого с толку Шинадзугаву воодушивилась Цутако. — Да не важно уже. — Санеми-кун, как ты смотришь на то, чтобы отпраздновать Новый Год у нас? — Ну не знаю, неловко как-то — ведёт плечами он, смотря на Гию, пытаясь найти какую-нибудь помощь или подсказку. — Ой, да не переживай, мы гостеприемные очень даже — Гию улыбается шире обычного. Хотел найти помощь в друге, а вышло наоборот, подтолкнул его. — Гию прав. Родители лишь кивают, в знак подтверждения слов своего сына. — Ну раз такие люди зовут меня к себе, грешно отказывать. — Подлиза — шепчет себе под нос Гию, но улыбка непроизвольно натягивается на лицо, а на душе становится тепло само по себе.