Снятие покровов

      Вам когда-нибудь приходилось по утрам созерцать неземную красоту? Может, вы об этом мечтали? А Тэхёну и мечтать не нужно. Вот она, прямо перед ним, эта красота, сладким сном окутанная. Он, не скрывая свой внимательный и зачарованный взгляд, рассматривает каждую деталь мирно сопящего Чонгука. Невесомым движением руки Тэ убирает непослушную прядь волос, спадающую прямиком на лицо, открывая себе наилучший вид. Глаза скользят по подрагивающим ресницам, иногда хмурящимся бровям, румяным щекам. Гук лежит на животе и сам того не понимая вытягивает из головы Тэхёна воспоминания о не бесследно прошедшей прошлой ночи, заставляет краснеть и ковырять место натёртости на губе.       Тэхён пододвигается совсем-совсем близко, опаляет своим дыханием губы любимого. Между ними миллиметры, даже меньше. Между ними нет ничего. Лёгким поцелуем он касается манящих губ. Делает вдох. Это не просто поцелуй, — это нечто большее. Это когда ты тонешь, ты глубоко под водой, а лёгкие горят адским пламенем, в ноздри вода затекает, тебя душит. Душит вода, а Тэхёна душит любовь. И тут, когда надежда махнула на тебя рукой и тоже решила уйти вслед за верой и любовью, тебя кто-то выдёргивает из пучины чувственных вод и даёт тот самый живительный вдох. Ты откашливаешься от страшного сна и дышишь, дышишь, дышишь, так сильно, будто это последний воздух на земле, сейчас его отберут и всё, конец. И Тэхён дышит, так много, так часто, покрывая всё тело горячо любимого вздохами опаляющими, потом охлаждающими. Не боится разбудить. А может он сейчас спасает, а не будит? Спасает ото сна, в котором может не быть Тэхёна, в котором он может быть с другим или другой. И Чонгук очнулся, он приоткрывает глаза и делает тоже этот первый самый нужный вдох Тэхёном.       Теплые лучи ласкают их тела, касаясь очень неторопливо, Чонгук тоже касается плеча возлюбленного неторопливо, растягивая момент, словно патока, стекающая с ложки. Он ведёт всё ниже и ниже, к самому порочному, посылая волну мурашек по всему телу. Утреннее пьянство по ту сторону добра и зла.       И пред Чоном нет преград: вот оно, податливое и нагое тело. А Тэхёну не стыдно. Мы все этим томимся, зачем этого стыдиться? Но смущаться под этим вопрошающим разрешения наглым взглядом. Чон переходит в наступление: теперь его очередь дышать и отбирать, выталкивать и заставлять выстанывать последний воздух. Влажной дорожкой из поцелуев он ведёт по шее, оставляя за собой багровеющие следы. Спустившись к бусинам-соскам, он вырывает томный вздох. Гук нехотя отрывается от ласки со сладким причмокиванием и исподлобья смотрит в лицо любимого. Оно разрумянившееся, но взгляд его словно чаша весов. Желание и колебание. Тэхён запускает руку в тёмные волосы Гука, немного останавливая его от любимого занятия. — У нас скоро лекция. Мы опоздаем, — говорит он тихо, почти шепчет, а Чон плавится под этим бархатным с утренней хрипотцой голосом. — Детка, ты же лучший ученик. Что тебе будет? — а взгляд его был сладостным и чарующим, подталкивающим к порочной бездне.       А Тэхён что? А Тэхён прыгнул. Только за руку Чонгука схватил, чтобы не одному от этих чувств томиться. Тэхён хотел было оседлать Чонгука, вести игру, хотя бы представить, что он главный. Но нет. И в этот раз игру он проиграет. Чон нависает над этим хрупким и невинным телом. Он смотрит в эти глаза и представляет, что он может сделать, а может и хочет многое, но времени у них немного. Он пробует на вкус чужие губы (будто они каждый раз разные). Но это правда! Одни и те же губы каждый раз, но раз за разом лишь вкусней становятся, желаннее. Вчера они были суховаты, сегодня они зацелованные и припухшие. Чон припадает к шее и вдыхает этот природный запах. Он пропал, он задохнулся от любви. А сам рукой чуть раздвигает ноги, в душе ликуя, что тратить драгоценные секунды на то, чтобы обнажиться, не придётся.       Прильнув губами ко внутренней части бедра, он покрывает её поцелуями выше и выше, иногда поглядывая на то, как его чувствительный малыш блаженно закатывает глаза и запрокидывает голову от удовольствия. Отвлекая ласками, Чон аккуратно подносит к ещё вчера разработанному кольцу мышц сразу два пальца, смазанных прозрачным прохладным лубрикантом. Чего мелочиться? Особо растягивать и не нужно, но не стоит пренебрегать этим. Ему важно, чтобы Тэхён испытывал только удовольствие и комфорт, но увлекаться нельзя, ведь сегодня время не ждёт, оно в ограниченном количестве.       Чонгук правда заставил Тэхёна задыхаться и тонуть, заполняя его полностью, и молить о новых, более глубоких и резких вдохах. Иногда он приподнимался на локтях, но обессиленно падал на подушки от накрывающих волной чувств. Иногда было слишком хорошо, да так, что хотелось сводить коленки, но сильные руки поглаживали и разводили их снова, а губы что-то шептали о расслаблении, опаляя дыханием шею и уши. И Тэхëн правда пытается, тихонько постанывая имя любви. Скрестив ноги за спиной Чона, он поджимает пальчики.       Сколько бы раз они это не делали, внутри Тэхёна будет всегда достаточно узко, чтобы доставлять Чону нереальное удовольствие и накрывать с головой. Особенно хорошо, когда Тэхён прижимается так сильно, что между ними и миллиметров не остаётся, а в ушах стоит тихий скулëж, сладостные стоны и всхлипы с влажными, пошлыми шлепками на фоне.       Опьянённые единением тел, к пику они приходят вместе. Издав последний протяжный стон, Тэхён изливается себе на живот, марая обоих. Не беда, они отмоются вместе, обязательно, и снова будут невинны и чисты. Чонгук спустя ещё пару толчков с тихим рыком кончает в Тэхёна.       Липко, влажно, удушающе. Чонгук покидает тело со склизким звуком и заваливается рядом. Он кладёт руку на живот Тэхёна, размазывая результат их общего наслаждения. И ничего в этом нет такого, они не впали в блуд, это нечто выше. Не всем дано понять. — Я вообще не планировал задерживаться, — он аккуратно протирает себя салфетками, чуть сдвинув руку Гука. Он возвращает их в обыденный мир. — Я хочу быстро забежать домой до занятий. Приму душ и переоденусь. — Тэхён-и, оставайся со мной, — тянет Чон, умиротворённо прикрыв глаза.       Его вселенская любовь наклоняется к нему и оставляет легкий поцелуй на губах, совсем обыденный, не развратный. Прощальный. — Если я останусь, то мы не уйдём дальше горизонтальных поверхностей, а завтра я вообще никуда не смогу уйти, — от сказанного лицо Чона расплывается в довольной улыбке. Он тихонько кивает в знак согласия.       Тэхён страдальчески и нехотя отрывает своё тело от тёплой кровати, пропитанной любовью. Он быстренько обходит всю комнату и собирает свои раскиданные вчера в порыве страсти вещи. Собравшись и приведя себя в лёгкий порядок, он останавливается в проёме двери и бросает уже скучающий взгляд на Чона. — Гуки, только не засыпай снова, ты проспишь, — мысленно он понимает, что смысла просить нет.       Чонгук несколько раз кивает, но всё продолжает лежать с прикрытыми глазами. Он, разнеженный и уставший, впадает в сон буквально сразу, как остаётся в холодном, немом одиночестве. Опасения Тэхёна, конечно, сбываются.       Он просыпается резко, спонтанно, с легким испугом. Что заставило Чонгука проснуться? Наверное, осиротевшие чувства, свалившиеся на голову снежным комом. Он всегда настигает, когда любовь его вне поля зрения, вне телесного контакта. Первым делом Гук ощупывает другую половину кровати. Она совершенно одинокая, это и приводит его в чувства. Он бегло смотрит на часы и слегка пугается. Ровно двадцать минут, и он опоздает на учебу. Вроде и ничего страшного, с кем не бывает, но это последнее занятие последнего года обучения. Да и Тэхён ведь идёт на учебу, а он что, киснуть тут в одиночестве должен?       Чон схватил первые попавшиеся вещи с полки, скидал в сумку самое необходимое: телефон, учебник, пенал. Колледж не так далеко находится, он успеет добежать минут за десять. Совсем позабыв про душ и завтрак, он выходит из дома и бежит так быстро, как только может. Пару лет назад он бы загнулся через несколько сотен метров, но сейчас он в прекрасной спортивной форме, что не перестаёт подмечать Тэхён. Чон не раз замечал эти поедающие, раздевающие взгляды парня, даже во время занятий. Да, кто эти люди такие, чтобы мешать Тэхёну лицезреть прекрасное?       Он подбегает к кабинету почти вовремя. Почти. Запыхавшийся, раскрасневшийся и пропотевший, он раскрывает дверь. Звонок. Он не успел сделать только один шаг. Глаза Чона сразу находят в первую очередь Тэ, а потом уже преподавателя. Тэхён оглядывает его с ног до головы и смущённо улыбается, прикрывая лицо рукой. Грудь Чона часто и резко вздымается, прям как час назад. Только тут совсем не от удовольствия. — Ты опоздал. Выйди из кабинета, — спокойным, но властным голосом говорит учитель Ким. — Но я открыл дверь до звонка, — сегодня последний день, можно немного понаглеть и отстоять свою точку зрения. — Я сделаю исключение только потому, что сегодня ваш последний урок у меня, — идёт на уступки Намджун.       Он медленно поворачивается к классу, опираясь о стол, и смотрит на них, выдерживая паузу. — Вот и подошёл конец вашего обучения. Я не готовил сегодня для вас лекцию, — он окидывает учеников взглядом и читает некоторое счастье в их глазах. — Сегодня я хочу, чтобы вы порассуждали сами. Мы с вами рассмотрели достаточное количество мысленных экспериментов. Сегодня я буду просто оценивать ваши эксперименты. Скоро вы выйдете из этого кабинета, потом окончите университет и станете успешной частью общества двадцать первого века. Но если этого общества не станет? Если все ваши ожидания и цели в одночасье разрушатся? Что вы будете делать? Я понимаю, что это трудно осознать и представить, но именно для этого у нас и есть этот урок. Итак, я предлагаю вам последний мысленный эксперимент, — он смотрит на заинтересованные глаза. — Зомби апокалипсис. Вообразите этот глобальный катаклизм. Что вы будете делать? Как спасёте вашу группу людей, в которой вы лидер? Никакой диплом вам тут не поможет, рассчитывать придётся только на себя. Итак, думайте. — Но это же невозможно, — подаёт голос Чимин. — Способ, посредством которого вирус «зомби» размножается и передаётся от носителя к жертве, это укус. С этой точки зрения, вирус зомби очень похож на бешенство, и до сих пор не было апокалипсиса бешенства, не так ли? — Пак, как будущий студент медицинского университета, сведущ в теме болезней. Он поправляет очки на переносице и ждёт, когда преподаватель возразит, но Намджун молчит, продолжая слушать точку зрения ученика. — Если собака заражена бешенством, это не приведёт к эпидемии библейского масштаба. И объяснение этому довольно простое: укус представляет собой неэффективный способ распространения вируса, особенно для медленного зомби, которому было бы трудно достичь любого человека даже со средней мобильностью. В отличие от переносимых по воздуху вирусов, вспышка будет легко сдерживаться путём уничтожения первых заражённых жертв и введения военного положения. — Молодец, Чимин. Думаю, ты будешь отличным врачом. Но именно поэтому я и назвал это мысленным экспериментом. Представь, что ты оказался в фильме. Представляйте эту ситуацию. Где вы? С кем вы? И помните, что даже в последний день я могу ставить оценки и снижать ваши баллы. Так, Чонгук? — Ким задерживает на нём взгляд. — А у меня нет проблем с апокалипсисом, — Юнги потягивается, сидя за партой. — Конечно, ты же его проспишь, — смеётся Джин. — Очень смешно, Джин, — одергивает его Джун. — Итак, первого я хочу послушать Чонгука. Наверное, он очень умный, раз позволяет себе быть таким непунктуальным. — Разве пунктуальность не присуща одиноким? — Тэхён это говорит очень аккуратно, как бы между прочим, а Намджун кидает на него какой-то неестественный для учителя взгляд. Задел за живое? Но учитель предпочитает просто промолчать в ответ. На него Тэхён ответит сам, но позже. — Я слушаю тебя, Чон, — повторяет Джун, отвлекая Чонгука от переглядок с Тэхёном. — Где ты будешь спасаться? Какое убежище? — Думаю, я бы направился со своей группой на военную базу. Там много нужной техники, огромная площадь. В здании наверняка есть много оружия и много места, где можно разместить людей. Также это охраняемое место, значит, оно имеет забор и вышки для патрульных. Даже если что-то случится, то там есть несколько чёрных выходов, чтобы сбежать. — Я немного разочарован, — выдаёт Ким, когда выслушивает точку зрения Чона. — Нужно подумать, стоит ли натягивать тебе баллы? Во-первых, на таких базах обычно делают забор из сетки рабицы, а она, если хорошенько подумать, выдержит совсем маленькую толпу зомби, это совсем не эффективно. Также там нет земли, чтобы можно было выращивать овощи и фрукты, разводить скот, а значит, придётся постоянно ходить на вылазки за припасами, а базы не ставят в центре города, обычно где-то на окраине. Вышек там тоже немного, да и они не особо прочные, — поясняет Джун, а Гук поджимает губы. — Итак, следующий. — У вас хватит совести испортить ему аттестат на последнем занятии? — снова встревает Тэхён, теперь уже немного с наездом, но и в этот раз Джун пропускает его вопрос мимо ушей. — А если госпиталь? — предполагает Чимин. — Он находится обычно в центре города, там много магазинов, аптек и прочего. Больницы обычно тоже с забором. Там много палат, где можно разместить людей, много лекарств, операционных с оборудованием. Можно помогать людям. Ещё там есть столовая, значит из продуктов можно готовить, а не просто потреблять их. Возможно, там даже есть генератор. Тогда у нас будет электричество. — Больница, конечно, хорошо, но нет, — Ким мотает головой. — Сейчас поясню. Центр города — это самое опасное место. Всё скопление зомби будет именно там. Обычно там устраивают зоны эвакуации и прочее. Забор там тоже слабый, сетка рабица. Раз там есть генератор, то для поддержания его работы нужно топливо, или же электричества не будет, значит и оборудование твое работать не будет, никакие операции ты не проведешь. И раз это больница, то в ней будет большое скопление мертвецов, как минимум, потому что изначально туда свозили больных людей. Либо вам придётся очищать это место от трупов, либо ты заведёшь свою группу в ловушку. Кто следующий? — Джун осматривает класс. Всех в достаточной мере зацепила эта тема. Да, возможность появления такого рода апокалипсиса крайне мала, но разве плохо будет, если лишний раз подумать? — Я бы обосновался где-то далеко на ферме или ранчо, — Юнги лениво отрывает голову от парты и устремляет взгляд на учителя. — У меня были бы огромные угодья, скот, плантации, солнечные батареи, электричество. Там будет забор, вышки, склад с припасами. У каждого будет работа, чтобы мы могли поддерживать это место. А если там будет колодец, озеро или река, то у нас ещё и вода будет в открытом доступе. Это был бы рай вдали от мертвечины. — Мин, это будет отличный вариант, если ты найдешь это райское ранчо с кучей припасов и прочим, и если там будет высокий прочный забор, — Намджун несколько раз кивает в знак одобрения.       Удовлетворенный своим гениальным мозгом, Юнги снова складывает руки и ложится на них, мечтая о кровати с подушкой. — Хорошо, а если ЦКЗ? — предполагает Хосок, вытащив изжеванный колпачок от ручки изо рта. — Там есть еда, вода, оружие, электричество. Что ещё нужно для хорошей жизни? Есть видеонаблюдение и посты, куда можно поставить патрульных. Здание имеет пуленепробиваемые стёкла, значит, от зомби точно защитит. Ещё там наверняка будет голосовое управление системой. Я бы обосновался там. Собрал бы группу людей, переждал где-то, пока все вояки уйдут или умрут, а потом занял бы это место. — Отлично, но есть одно «но», — Джун стоит, скрестив руки на груди. — Из минусов только то, что ЦКЗ стоят в городе и нужно как-то поддерживать работу генератора. Либо искать топливо, либо изобретать его самим. — А я буду красиво жить в огромном отеле у моря, — Джин подаёт эту идею так, словно апокалипсис для него это просто отпуск и возможность отдохнуть от людей. — Много места, комнат. Есть столовая, вода, еда, медпункт. На крайний случай, если не будет еды, можно ловить рыбу, отель же у моря. Я буду ходить в гавайской рубашке по своей яхте, пить пина коладу и ловить рыбку. Юнги будет разводить свой скот, заниматься урожаем, Чимин нас всех вылечит, а Чонгук и Хосок, как настоящие вояки, будут защищать нас. Вот, всем нашлось место. — Отличный подход к апокалипсису, — хвалит его Джун и слегка кивает головой. — Но припасы у тебя не вечные, придётся двигать в город. И он, кстати, рядом, значит, там много мертвецов. В отеле тоже наверняка будет их много, придётся его зачищать. Если ты хочешь жить у мора, то там будет много песка, выращивать урожай невозможно. Но идея с рыбалкой отличная. Тэхён, а что скажешь ты? — он переводит взгляд на Кима. — Я бы оградил часть города с магазинами, аптеками, больницами высоким прочным забором. Начал бы там всё зачищать и делать пригодным для жизни. Юнги и Джин будут разводить огороды. Со временем у меня появилась бы армия, рабочая больница, — на словах об армии и больнице он улыбается Чонгуку, Хосоку и Чимину. — У армии будет оружие, форма, техника. Там будет много жителей, поэтому я верну школы, садики и университеты. Постепенно я буду расширяться, и у меня будет обустроен целый город. Мы возведём огромные бетонные стены, люди перестанут бояться выходить на улицу. Вернётся работа, праздники и всё, что когда-то было обыденной жизнью. У меня всем найдётся место. — Думаю, что из всего перечисленного это будет наилучший вариант, хоть и очень долгосрочный, — он со странной печалью в глазах смотрит на Тэхёна. Звонок. Вот и закончилось их последнее занятие с Ким Намджуном. — Не забудьте сдать учебники.       Один за другим ученики подходили и сдавали учебники. Кто-то улыбался на прощание и благодарил, кто-то смотрел с некой раздражительностью, особенно Чонгук, которому досталось больше всех. Он вышел первым, лишь глянул на Тэхёна, безмолвно говоря, что ждёт в коридоре. Тэхён подошёл последним и положил учебник, ничего не сказав. Он уже стоит у двери, один шаг — и ты на свободе, но нет, Тэхён закрывает дверь на щеколду и поворачивается к Намджуну. Он с легкой грацией, подобно кошке, подходит к Джуну. Кто из них охотник? Кто поведёт игру?       Тэхён садится на стол перед Джуном, расслабленно разместившемся на стуле. Руки Джуна плавно опускаются на колени Тэ, сжимают, слегка поглаживают, иногда перемещаются повыше, всё это сопровождается вопрошающим взглядом. А Тэхён и не против. В последний раз ему можно всё. Игра окончена, и последний ход остаётся за ним. Он может и поддаться искусителю, но какой толк с этих лишних телодвижений? — Что с тобой сегодня? Зачем ты так с Чонгуком? — он смотрит совсем невинно, но ужасно соблазнительно. — Тэхён-и, детка, — это триггером срабатывает у Тэ, так только особенный человек может его называть, а от других противно, мерзко. От этого и слово очерняться начинает. А Джун это знает, специально делает это. Поиграть хочет? Будет ему игра. Но итог всё равно известен им обоим. Победитель выйдет первым из кабинета. — Он тебе не подходит. Ты так умён, но так слеп. — Ты поэтому приставал к нему сегодня? Мир не крутится вокруг ума, ещё есть чувства, эмоции. Он не знает о нас и никогда не узнает. И ты должен быть спокойным и хладнокровным, имея эту ценную информацию. А ты разгорячился, как ребенок, и не совладаешь с собой, — Тэхён наклоняется в лицу, совсем близко и наигранно показывает любовь. Но она совсем не такая, что с Чоном. Тут чувств нет. Любовь их не касается. — Я люблю его. Поэтому оставь нас, никто у тебя меня не уводит. Меня у тебя и не было, — лезвие за лезвием. Тэхён играет с сердцем, ему совсем не совестно шрамы оставлять. — Я не хочу, чтобы ты с ним оставался, — Намджун встаёт со своего места и пододвигается ближе, оказываясь между разведённых ног. Когда-то и для него они раздвигались. Прильнув к шее, он вдыхает родной аромат и обжигает своим дыханием. — Ты уверен, что он тебе подходит? — Ты хочешь, чтобы я с тобой остался? — шепчет Тэхён. Руками он ласково ведёт по сильным плечам. — Нам будет хорошо вместе, — он покрывает поцелуями-бабочками каждый миллиметр шеи, особенно багровые участки. — Знаю, но это ни к чему не приведёт. — Конечно, — Джун отрывается от исцелованной шеи и тоскливо смотрит на любимого, но тепла в глазах чужих не видит. Тэхён сливает их в последний поцелуй. Совсем не влажный, не нежный и не пропитанный любовью, а прощальный, тоскливый. Он ставит точку в этих отношениях, тем самым делая последний ход. Если б только тут была шахматная доска… И тут уместна будет фраза о побеждённом учителе. — Такой умный, а проиграл. — Ты знаешь, что означает апокалипсис? — вдруг спрашивает Джун. Заинтересовать пытается? Остановить на мгновение? Удержать? Тэхён молчит и ждёт ответа. — Откровение, снятие покровов. — Когда-нибудь ты научишься делать комплименты, но не сегодня, — Тэхён легко спрыгивает со стола и с каждым шагом отдаляется от Намджуна, пока тот стоит статуей и всей израненной душой старается выгравировать каждое касание и слово любимого.       И это был их последний разговор.       Любовь — это всегда вопрос жизни и смерти. И когда она уходит, то кажется, что наступил конец света и дальше будет только пустота.       Когда-нибудь Намджун научится жить без Тэхёна, а пока он будет засыпать и просыпаться в холодной и одинокой постели, но с его горячо любимыми образами перед глазами. Он будет искать его в прохожих, в новых учениках, во снах, где они были так близки. Когда-нибудь, но не сегодня, ведь пока что в его жизни наступил конец света.