the loneliest

***

–Я умираю? — невозмутимо произнесла Женя, продолжая мотать ногами. –Скорее твоя нервная система, — Виталий Юрьевич смотрел в бумажку с анализами, не смея поднять глаза на потерянную Этери. –Что…что это значит? –Это не склероз, не что-то нейродегенеративное. Мы не знаем, что это и не знаем, что спровоцировало появление этой гадости. –Что со мной случится? — девушка впервые подняла голову на врача, и в ее глазах он увидел… ничего. Пустота. Как будто она уже умерла. Виталий посмотрел на Тутберидзе с какой-то виной во взгляде и осторожно начал рассказ. –Если твоя нервная система не справится, а она скорее всего, не справится, — на этих словах он запнулся, — через несколько месяцев ты перестанешь вставать на ноги, а ещё через месяц твой мозг умрет. После последних слов каждый находящийся в комнате начал думать о своём. Этери понимала, что только обретя свое счастье, она его потеряет совсем скоро. Больше не сможет увидеть улыбку своей девочки и сцеловать ее с губ, говорить ей всякие нежности, когда вокруг них куча людей, тискать на катке, пока все смотрят; Женя придумывала слова, которые скажет своей любимой женщине, чтобы хоть как-то поддержать и не дать развалиться на части заранее; Виталий Юрьевич пытался сдержать слезы и мысленно уверял себя в том, что он профессионал и не имеет права показывать эмоции и пугать пациентов. Он знал Медведеву с 12 лет и все эти года они были не разлей вода: дарили друг другу подарки, поздравляли с праздниками, иногда даже ужинали семьями. Скоро этого не будет… –Сколько? –Полгода.

***

По приезде домой Этери заперлась у себя и не выходила до самого вечера. Женя её не трогала, потому что сама пыталась переварить все то, что узнала. Она была спокойна, так как считала, что хоть кто-то должен держать себя в руках. Боль разрывала её изнутри. Девушка понимала, что не сделала кучу всего и уже никогда не исполнит свои главные мечты: выиграть Олимпиаду, закончить красиво и с триумфом карьеру, предложить Этери стать её женой, провести незабываемый медовый месяц где-нибудь на Мальдивах. Блокнот с желаниями Евгении Медведевой можно отправить в мусорный бак. Женя быстро вытерла слезы, которые неожиданно для неё полились из глаз, услышав, как дверь Этери открывается. Блондинка осторожно зашла в гостиную и молча села рядом с Женей, беря её за руку. Только Богу известно, сколько они так просидели, но в конце концов, Женя отпустила руку Этери, перебираясь к старшей на колени. Брюнетка осторожно обхватила чужое лицо руками и начала покрывать лицо практически невесомыми поцелуями. –Пожалуйста, — это прозвучало так хрипло, что Женя отстранилась и столкнулась с глазами, полными боли и надежды, — пожалуйста, скажи, что это все сон, скажи, что ты будешь жить, пожалуйста, Женя. Женечка, ну ты же будешь жить, правда? Они ошиблись просто? — голос сорвался, и истерика накрыла Этери. Она зарыдала в голос, цепляясь холодными пальцами за плечи младшей, как будто боялась, что Медведева исчезнет. Женя почувствовала что-то мокрое, проникающее сквозь футболку, и кинула быстрый взгляд на пальцы своей девушки: все ладони были в крови, а пальцы стерты, будто Этери что-то тщательно скребла и прекратила только тогда, когда уже просто чисто физически не смогла продолжить. У Жени сложилось впечатление, что фаланги стерты до мяса, но она быстро себя успокоила и пообещала обработать пострадавшие места в ближайшие минуты. Женя молча сидела на коленях Тутберидзе и крепко обнимала женщину, пока та кричала и пыталась вырваться. Слезы лились из глаз Медведевой, а губа была прокушена до крови, но она терпела и не показывала своих слез. Сейчас её не волновали собственные чувства, главной задачей было успокоить Этери и уложить хотя бы ненадолго спать. –Этери, милая, пойдём в кровать. Я клянусь, что никуда не уйду, пока ты спишь, — хватка на талии только усилилась, а всхлипы все ещё были слышны, — детка, я прошу тебя, пойдём спать, я устала, — последние слова будто ударили по блондинке, и она опустила руки, чтобы Женя смогла встать и повести её за собой. Сначала они посетили ванную комнату, где Женя сделала все нужные манипуляции с пальцами и обмотала их бинтом, чтобы Этери больше ничего не смогла сделать. Наконец они оказались в спальне, где ни у одной не нашлось сил, чтобы переодеться, и девушки просто завалились на кровать и уснули в объятиях друг друга. Медведевой пришлось проснуться несколько раз ночью, чтобы успокоить истерику Тутберидзе, когда та сидела на кровати после сна, где в морге ей показывают труп Медведевой. Она гладила её по спине и шептала всякий бред о погоде, еде, одежде. Главное, что это действовало, и Этери погружалась в очередной неспокойный сон, который прерывался каждые час-полтора. Женя тоже спала плохо этой ночью: она думала о том, что будет после того, как она уйдёт: что будет с мамой, друзьями, Этери… Она боялась, что Тутберидзе не выдержит и покончит жизнь самоубийством, поэтому решила первым делом утром об этом поговорить со старшей.

***

Женя проснулась от мягких прикосновений к её лицу и с лёгкой улыбкой открыла глаза. Улыбка быстро сползла с её лица, когда она увидела абсолютно пустую Тутберидзе, которая, с отстраненным выражением, водила кончиками повреждённых пальцев по щеке Медведевой и смотрела на неё изучающим взглядом. Таким взглядом обычно пытаются съесть. Она запоминала её, чтобы через какое-то время воспроизводить в памяти этот момент и хоть что-то чувствовать, кроме потери и боли, которая сдавливает её грудь. Этот пожирающий изнутри червь был размером с чёрную дыру и прожевывал в её сердце огромную пропасть, которая никогда больше не сможет заполниться. Этери, она ещё жива! Не смей её хоронить раньше времени, чёртова ты старуха. Она с тобой сейчас, в эту секунду, смотрит и улыбается. Улыбнись в ответ. Давай же, ты сможешь. Улыбка, больше похожая на оскал, появилась на лице тренера, и она пыталась изобразить что-то похожее на счастье, но ничего не вышло, и угрюмое и беспомощное выражение быстро вернулось на место. –Я пыталась, прости, — пальцы коснулись подбородка, и Этери решилась на то, о чем мечтала долгие дни. Невесомо прикоснувшись своими губами к чужим, Тутберидзе замерла, ожидая одобрение. Женя углубила поцелуй и осторожно ласкала рот блондинки. Она водила языком по небу и иногда касалась внутренней стороны щёк, отчего Этери ухмылялась и отправляла вибрацию по горлу девушки, заставляя ту стонать. Это нельзя было назвать страстью, скорее отчаяние, которое на данный момент испытывали обе, пусть Медведева этого и не показывала. В этот поцелуй была вложена вся любовь, которую они чувствуют друг к другу.

***

Женя уехала к Лизе, а Этери осталась одна дома. Один на один со своими мыслями, которые гудели в голове. Пару месяцев назад Медведева вернулась из Канады, и Этери предложила ей вновь сотрудничество, и Женя, к её удивлению, не отказалась. Тутберидзе тогда пообещала ей эту чёртову Олимпийскую медаль, с которой все и началось в этом злосчастном 2018, но, похоже, она так и не исполнит ее мечту. Олимпиада 2022 пройдёт без Евгении Медведевой. Ещё пару месяцев назад, в сентябре, Этери была готова порхать от счастья. Возвращение Жени открыло у нее второе дыхание, и она вдыхала и не хотела выдыхать, только бы продлить это чувство полного удовлетворения. Когда-то главный тренер считала, что главной их преградой станет травма спины, но сейчас Этери понимала, что это были цветочки, а вот сейчас в их жизни начался настоящий ад. И женщина готова была рвать на себе волосы от того бессилия и понимания, что она ничем не могла помочь Жене. Она все равно уйдёт через какое-то время. Только уже не в Канаду, не к Брайну, а туда, куда невозможно приехать, чтобы обнять. Как она могла забыть, что есть что-то страшнее другого континента и ковида? Какая же ты дура, Этери.

***

–Я хочу кататься, — как гром среди ясного неба в один из дней заявила Женя. –Катайся, тебе никто не запрещает, пока что, — Этери перебирала её волосы в руках, иногда касаясь шеи и рисуя там какие-то незамысловатые фигуры. –Я хочу выйти на соревнования, — второй удар поразил Этери быстрее, чем первый. –Женя. –Пожалуйста. Я не думаю, что смогу чисто откатать, и вообще, это, скорее всего, последний мой старт. Ну, не отнимай этого у меня. –Жень, физическая нагрузка может ускорить процесс, что ты творишь?! — в глазах Этери вспыхнула холодная ярость, и она вскочила с дивана, на котором они сидели уже какое-то время в полной тишине. –А ты хочешь, чтобы я сдохла на этом диване?! — пелена злости заполонила Медведеву, и она встала напротив блондинки, — я не могу сидеть на месте, Тутберидзе! Я хочу выступать, это моя жизнь! Я готова умереть там, только выпусти меня на Чемпионат России! — она говорила чётко, и каждое слово било прямо по легким, выбивая последний воздух. Глаза старшей женщины наполнились слезами, как только Женя снова сказала про смерть. Она отошла на два шага назад от Медведевой, собираясь развернуться и сбежать. Тутберидзе пыталась мыслить ясно, не делать резких движений, но ноги переставали её держать, и она стояла только потому, что не хотела быть слабой перед Женей. Снова. Хватит её пугать своим состоянием. –Прости, пожалуйста, я не поняла, что сказала, — девушка сделала аккуратный шаг к женщине, чтобы не спугнуть, — если хочешь, я откажусь, не выйду ни на одну тренировку, откажусь от всего, только не уходи, — глаза Жени медленно закрылись, и она ждала, пока входная дверь закроется за спиной блондинки. Но Этери сделала осторожный шаг, который был между ними, и обняла Женю. Младшая вжалась в тёплое тело, упираясь холодным носом в шею и осторожно прикусывая кожу. Тутберидзе понимала, что фигурное катание — это жизнь Жени, а с другой стороны, это уничтожит её. Короткая программа начнёт процесс, а произвольная поставит крест на крышке гроба. Скорее всего, после Чемпионата Женя сляжет с тремором в руках и ногах, и, возможно, она больше никогда не встанет снова. Мысли носились в голове женщины, она хотела исполнить желание девушки, но в то же время она хотела сохранить её способность стоять на ногах. Черт с ним, что будет, то будет. Надеемся на чудо. –Хорошо, — медленно, буквально по буквам произнесла Этери. –Серьёзно?! — Женя оторвалась от шеи блондинки и крепко поцеловала ее в губы, — я люблю тебя, спасибо. –Я тоже тебя люблю, но, если тебе станет плохо, пожалуйста, скажи мне. Почувствуешь, что не можешь больше ехать — заканчивай. Я прошу тебя, не убивай себя. Я люблю тебя, страна любит, все тебя любят. Ты уже всем всё доказала, ты — чемпионка, поэтому послушай меня и сделай, как я тебя прошу. Договорились? — она смотрела ей в глаза и пыталась понять, что же задумала девушка, но никак не распознавала значение того взгляда, которым на неё смотрела Женя. –Хорошо, обещаю, — быстрый поцелуй в губы, и Женя исчезла в направлении спальни, — пойдём? Отпразднуем?

***

Тренировки в преддверии Чемпионата страны проходили в штатном режиме для всех, кроме Жени, которая каталась по облегченной программе и с минимальным количеством времени. Этери не отходила от неё ни на шаг, постоянно крутилась где-то рядом. Женю знатно раздражало такое внимание женщины, она любила Этери и понимала, что она просто хочет больше времени провести с ней, но это уже ни в какие ворота! –Этери, пожалуйста, иди, займись чем-нибудь, бумагами там, поспи, я прошу тебя, не мешай мне, — Медведева взорвалась после очередного вопроса о её самочувствии, — я люблю тебя, очень сильно, но я хочу покататься себе в удовольствие, можно? Она видела, как на лице Тутберидзе проносятся эмоции: гнев, непонимание, боль. Женя медленно и глубоко набрала лёгкие воздуха и также медленно выдохнула перед тем, как впечатать тренера в бортик. Женщина издала сдавленный вскрик и попыталась убрать чужие руки со своих бёдер. –Что ты делаешь? Мы на катке, Медведева, тут куча народу, — женщина начала озираться и увидела, как другие фигуристы внимательно наблюдают за сценой, которая перед ними разворачивалась. –Замолчи, — Женя впилась в губы старшей и, пока та опешила от случившегося, проникла языком той в рот. Этери через секунду отмерла и ответила на поцелуй с такой же страстью, полностью растворяясь в девушке. Она забыла все, что так терзало ее: поход к врачу, ужасные анализы и впоследствии диагноз, который разрушил все, что они строили так долго; постоянную боль Жени, которую она настырно скрывает и говорит о треморе рук; свои слезы, льющиеся из глаз, стоит ей просто посмотреть на Медведеву. Всё это ушло куда-то на задний план, пока Женя так сильно сжимала её бедра, а губами творила что-то невероятное. Через пару мгновений младшая отстранилась от женщины, соприкасаясь лбами. Они тяжело дышали, но были счастливы, живя этим моментом. –Иди, — спортсменка аккуратно убрала руки от блондинки и отъехала, — я разберусь с зеваками, тебе нужно отдохнуть.

***

22 декабря 2020. Сутки до Чемпионата России. Этери с трудом открыла глаза и села на постели. В последнее время она спала все хуже. Кошмары мучали её каждую ночь, и иногда она старалась вообще не закрывать глаза, чтобы не видеть опускающийся в могилу гроб. Женщина не обнаружила Женю в кровати, а впоследствии и во всей квартире. Этери пошла на кухню, чтобы сварить себе кофе и заставить себя что-нибудь съесть. С едой появились тоже проблемы, аппетит пропал, но она обещала Жене хорошо питаться, поэтому через силу заставляла себя есть. Покончив с завтраком, она отправилась в спальню, чтобы привести себя в порядок и замазать отвратительные синяки под глазами. За последние два месяца она осунулась, лицо стало каким-то бледным, морщин стало больше, а улыбка появлялась крайне редко. Она стояла напротив зеркала и водила дрожащей от недосыпа рукой по впалым щекам и потрескавшимся губам. –Во что ты превратилась, Тутберидзе? — в коридоре послышалось открывание дверей, и Тутберидзе, нанеся последние штрихи на лицо, вышла встречать свою утреннюю пропажу. –Привет, Этери, — Женя коснулась ее щеки нежным поцелуем и отошла. Девушка что-то старательно прятала за спиной, и по ней было видно, что она нервничает, но все равно улыбка расплывалась на лице. Этери молча подошла к Жене и протянула руку. Секунду поколебавшись, девушка всё-таки вложила в руку Тутберидзе маленький комочек. Этери смотрела на чудовище с широко раскрытыми глазами, пока оно возилось на руках, пытаясь принять удобную позу. Этери подняла животное на уровень глаз и столкнулась с такими же, как у нее, карими глазами. –Собака, — тупо произнесла Этери. –Да, теперь твоя. Я хочу, чтобы ты не была одна, когда я уйду, — Женя медленно подошла и положила руки на талию женщины, чтобы не напугать. Тутберидзе все равно вздрогнула и перевела ошарашенный взгляд с собаки на спортсменку. –Я… –Не говори ничего, просто прими её. Я хочу остаться с тобой, но не могу, поэтому я отдам тебе все, что позволит мне время и моё состояние. Мишель, имя собаки, — и ушла вглубь квартиры, оставив тренера наедине с её новой подругой.

***

Вечером того же дня они лежали на диване и смотрели какой-то идиотский романтический фильм. На животе Тутберидзе покоилась Мишель, которая была накормлена и ознакомлена с квартирой. Собака сопела, а пальцы Этери аккуратно водили по её маленькому тельцу, чтобы ни в коем случае не повредить. Сегодня была последняя тренировка Жени, и девушка понимала, что это была последняя тренировка не просто перед Чемпионатом, а в жизни. Она не плакала, просто на душе стало как-то тяжело, дыхание сперло и не давало вдохнуть полной грудью. Женя держала лицо, обещая себе поплакать после объявления результатов, но не сейчас. В данный момент она счастлива лежать с любимой женщиной и ни о чем не думать. –Была у мамы? — вопрос Этери разрезал тишину и вырвал Женю из мыслей. –Да, вчера, отдавала билеты, — быстро и односложно произнесла девушка, стараясь не думать о маме. –Как она? –Держится. Мама… Человек, который растила её, ухаживала, переехала вместе с Медведевой в Канаду и приняла её решение вернуться в Россию. Новость о болезни Жени стала для неё ударом, который до сих пор режет её без ножа. Она пытается держаться, но это плохо выходит.

***

Сентябрь 2020. Несколько часов после объявления диагноза. Этери остановилась напротив их загородного дома и заглушила машину. –Я скоро, — Женя сжала ладонь женщины в своей руке и, не дождавшись никакой реакции, подняла лицо старшей за подбородок, — Этери, я люблю тебя. –Я тебя тоже, малыш, — тихо проговорила тренер и вытащила ладонь из хватки девушки, целуя ту в щеку, — иди. Мама открыла быстро и удивленно посмотрела на Женю, а потом не менее удивленно на машину Этери. –Ключи забыла? А почему Этери не заходит? — изучающий взгляд Жанны бегал по лицу Жени. Женщина не понимала, что происходит, — заходи. Переступая порог дома, Женя усмехнулась чему-то своему, отчего Жанна совсем потерялась. –Ты была у врача? Что с анализами? — мама продолжала смотреть на тихую Женю, — Жень, не молчи! Что случилось? –Мам, ты присядь, мне нужно рассказать кое-что, — девушка понимала, что слезы начинают собираться в глазах, но стойко держалась. Женя быстро прошла в гостиную и плюхнулась на ближайший диван. –Рассказывай, — мама села на диван напротив, складывая руки на коленях. Женя молчала. Она не знала, как сказать матери, что скоро её не станет, не знала, как объяснить, что её мозг просто перестанет функционировать и это невозможно вылечить. В голове проносились воспоминания: первый день рождения, который они отпраздновали в Америке; запись на каток; новые коньки; знакомство и дальнейшее сотрудничество с Этери; медали, которые она вешала маме на шею, а она целовала её в щеку и шептала слова поздравления и любви; истерика и битое стекло после поражения в Пхенчхане; неожиданный переезд вместе в Канаду, её поддержка и то, как она всегда была рядом; май 2020 и её желание вернуться в Россию и признание маме, что она влюблена в своего тренера с 16 лет. Жанна смотрела на поникшую дочь, и пазл начал складываться в голове. Она ждала, что Женя опровергнет ее догадки, успокоит и скажет, что все в порядке, но Медведева молчала, и напряжение опустилось на дом тяжелым грузом. –Я умираю, мам, — наконец начала Женя, и сердце Жанны на секунду остановилось, — у меня не рак, что-то связанное с нервной системой, это не лечится, — дочь не смотрела на женщину, пряча глаза. –Сколько? — тяжёлый хрип вырвался из горла, и Жанна почувствовала, что может говорить. –Полгода, — почти не слышно произнесла Женя, надеясь, что мама не услышит. В комнате повисла тишина, и Медведева даже на пару секунд обрадовалась, что женщина не разобрала слово, но душераздирающий вой разбил её надежды и начал протыкать сердце острыми иглами. Она подскочила к маме и схватила ее за плечи, прижимая к себе. Жанна сидела с опущенными руками и просто кричала до тех пор, пока не начала хрипеть и кашлять. Женя плакала вместе с ней, разделяя с мамой всю боль скорой потери. Она вдыхала запах её волос, водила ладонями по спине. Женя не успокаивала, нет, она запоминала. Женя не знает, сколько времени они так просидели, но обеих отвлек звук открывающейся двери. В дом вошла Этери и тяжело оперлась на стену. –Все в порядке? — она выдавила из себя подобие улыбки и посмотрела пустым взглядом на Жанну. –Угу, скоро поедем домой. Мам, поедешь с нами? К нам? — Женя обеспокоенно взглянула на Жанну, которая уже успокоилась и теперь просто сидела, смотря перед собой. –Нет, все в порядке. Я останусь здесь, — на автомате ответила мама. –Уверена? — девушка боялась за маму и не хотела её сейчас оставлять одну, но если женщина что-то решила, то её уже не переубедить. –Да, езжайте, дети, я хочу побыть одна, — она встала, поцеловала Женю в щеку, махнула Этери на прощание и покинула гостиную.

***

Настоящее время. Женя сморгнула пелену воспоминаний и посмотрела на Этери. Женщина задремала, и милая улыбка была на лице Этери, которая заставила сердце Жени забиться быстрее. Впервые за долгое время, пусть и во сне, но Этери искренне улыбнулась. Слезы потекли по щекам девушки, и она их быстро вытерла, не давая им упасть на лицо женщины и нарушить её такой долгожданный спокойный сон. Женя осторожно встала и ушла на кухню. Брюнетка стояла у плиты и ждала, пока её яйца, наконец, пожарятся, когда чужие руки обвились вокруг талии и крепко сжали. Губы целовали шею, пальцы выводили что-то на животе. Женя развернулась, и её тут же посадили на столешницу, закинув руки Этери на плечи, а ноги на талию. –Хочу тебя, — женщина тяжело дышала и заставила Женю приподняться, чтобы стянуть с неё домашние шорты. –У-у, Этери Георгиевна, вы возбуждены, что же вам снилось? — Медведева стянула с себя футболку, и женщина с нетерпеливым рыком вцепилась в её соски, отчего Женя вскрикнула и протяжно застонала, — Этери… Женщина опустилась на подушку, которую сорвала с одного из стульев, и обдала горячим движением промежность Медведевой. Не отрываясь от глаз Медведевой, она кончиком языка прикоснулась к клитору, наблюдая за тем, как взгляд Жени затуманивается и она перестаёт контролировать свое тело. Пальцы сжались в блондинистых волосах Тутберидзе, а голова Медведевой откинулась от ощущений, которые доставлял ей шаловливый язык любимой женщины. Пока язык кружил по клитору, два пальца медленно проникли в девушку, начиная неспешные движения. Женя сгорала от происходящего, вертелась и хотела сомкнуть ноги, поэтому Этери сжала её бедра и поднялась с колен. Она непрерывно смотрела в карие глаза и улыбалась. –Что ты делаешь, медвежонок? Мне прекратить? — женщина наклонилась к тонкой шее Жени и провела языком от ключицы до челюсти, в ту же секунду захватив сладкие губы, начиная их покусывать, пока пальцы вновь очутились в горячем влагалище, — не двигайся. Женя стонала и самостоятельно насаживалась на пальцы женщины, хватая ту за плечи или волосы. Губы Этери бродили по телу девушки, кусали, а потом зализывали, посасывали соски, делали все, чтобы довести Медведеву до взрыва. Несколько резких движений пальцами - и Женя закричала и забилась в конвульсиях, сжимая пальцы Этери в себе, отчего та тоже застонала. Через минуту она пришла в себя и повисла на шее старшей, почти невесомо целуя её в щеку. –Спасибо.

***

23 декабря. Чемпионат России. Короткие программы. Женя уже откатала шестиминутную разминку и теперь готовилась к своему выходу. После разминки начала немного болеть голова и потряхивать руки, но она стойко стояла и ждала своего имени. Этери рядом выглядела взволнованно, для неё до сих пор идея выступать сегодня была безбашенной. Женщина видела, что руки Жени ходят ходуном, и встала перед ней, взяв ладони в свои. –Ты уверена? — она задавала ей этот вопрос все утро и решила убедиться сейчас, хотя знала, что Медведева планов не меняет. –Да, Этери, я уверена, — она улыбнулась тренеру и быстро поцеловала ту в щеку, — моё имя, я пошла. –Женя, пожалуйста. Слова Этери потонули в овациях зрителей, и Женя выехала в середину площадки, вставая в начальную позу. Медведева видела, как Глейхенгауз и Дудаков окружают Этери по обе стороны, а ещё через секунду рядом появилась Туктамышева, которая сразу же взяла Этери за руку и что-то шепнула на ухо. Конечно же, она знала про состояние Жени, лучшая подруга, как никак. Ты в хороших руках, Этери. С этой мыслью спортсменка начала свою короткую программу. Она катала пронзительнее обычного, все те эмоции, которые бушевали в душе, она оставляла на льду. Боль, которая собиралась в душе все эти месяцы, она оставила зрителям сегодня. Она не откатала чисто, сорвав каскад, состоящий из тройного риттбергера и двойного акселя, но главное, что люди увидели все её переживания и мысли в этой программе, а сколько баллов она получит, уже не важно. Вставая в заключительную позу, она видела, как Мегаспорт плачет вместе с её тренерами и Лизой. Планета плакала вместе с ней в этот момент, и она чувствовала, как на душе становится легче. Они забрали её боль, и она падала в объятия Этери с надеждой, что и часть её боли останется в этом зале. Только в КиКе Женя смогла отпустить руку Этери, которая буквально на себе тащила девушку. Тело ломило, и мозг затуманивался от боли. Совсем недавно снова начала мучить спина, ещё и вечно трясущиеся конечности доводили её до белого каления. –Все в порядке? — на ухо прошептала блондинка, чтобы камеры не смогли заснять то, что они говорят. –Все хорошо, просто все немного плывёт и спину тянет, — Женя положила руку на колено Этери и слегка сжала, чтобы хоть как-то успокоить женщину, которая мгновенно напряглась после слов девушки. –Я сниму тебя с произвольной, если все плохо. –Нет, — жёстко произнесла спортсменка и перевела взгляд на таблицу баллов. По результатам короткой программы Женя была третья, и это вызвало у неё улыбку с привкусом горечи. Она не была лучшей, но все равно вошла в тройку лидеров. Женя расстроилась, что другие, более сильные девочки не смогли обогнать её. С обеих сторон её сжимали в сильных объятиях: с одной стороны Этери, а с другой Даня. Дудаков стоял в сторонке, и Женя заметила, как слеза скатилась по его щеке, но он её стёр одним резким движением руки. –Ты молодец, — куда-то в щеку пробормотала похвалу Этери, а Глейх просто поцеловал в висок и сбежал из КиКа. Журналисты подготовить всю аппаратуру, и мужчина вопросительно на них посмотрел, чтобы убедиться в их готовности. Этери медленно кивнула, и съёмка пошла. –Женя, здравствуй, приятно тебя видеть в форме и сегодня на Чемпионате. Ты была допущена лично Федерацией, потому что пропустила все этапы Гран-При из-за болезни, так же? — быстро прочитал нужный вопрос мужчина, отдавая в руки Медведевой микрофон. –Да, были некоторые проблемы со здоровьем, они и сейчас есть, но выступить мне хотелось, пришлось уговаривать тренера, — фальшиво засмеявшись, Женя положила руку на колено Этери, что сразу было запечатлено оператором. –Жень, никто не знает, чем ты болеешь, — мужчина на секунду запнулся, но быстро взял себя в руки, когда увидел на другом конце зала злой взгляд своего начальника, который, похоже, сказал ему в наушник пару ласковых, — может, раскроешь секрет? Женя посмотрела на Этери с вопросом в глазах. Они никогда не обсуждали, как объявят миру, что после Чемпионата России Женя больше никогда не появится на каких-либо мероприятиях, и зрители её больше не увидят. Тутберидзе кивнула, давая свое молчаливое согласие. Мужчина почувствовал заминку и посмотрел на них ещё более пристально. –Жень, ты можешь отвечать, если не хочешь или не готова. –Нет, я скажу. Это мой… мой последний большой старт. Я больна каким-то неизвестным заболеванием, которое со временем убьет мою нервную систему, мои конечности перестанут функционировать, а впоследствии и мозг умрет, — Медведева смотрела куда-угодно только не в камеру и не на мужчину-репортера. Ей не нужна жалость, она хочет только понимания того, что и такая она будет любима. Журналист подал знак оператору, что пора сворачивать съёмку, и, как только камера была отключена, обнял Медведеву. Он почти её не касался, но она чувствовала горячее тело, которое к ней прижималось сквозь одежду. –Прости, — и он отстранился, давая понять, что интервью закончено. Вновь появился Даня, который что-то прошептал Жене на ухо, а в следующую секунду взял её на руки и унёс в раздевалку.

***

Когда они добрались до дома, интервью уже облетело не только русский интернет, но и мировой. Многие писали посты поддержки, фигуристы отправляли видео-сообщения с добрыми словами, заполоняли её комментарии в социальных сетях. Женя отдала телефон Этери, чтобы не расплакаться от доброты людей. Спортсменка пообещала завтра после проката записать видео-благодарность, а сейчас она слишком устала. –Этери, пойдём в душ, а потом спать? — она провела по спине старшей и пробралась под кофту, располагая холодную ладонь на животе. –Да, малыш, пойдём, — Женя посмотрела на Этери, она ждала не такого ответа, — подожди. Вместе? –Угу, — рука поползла вниз, приподнимая резинку штанов. –Мгм, — женщина откинула голову на плечо Жени и закрыла глаза, — у тебя все болело, нет? –А сейчас я в полном порядке, — Женя нагло врала, она не была ни в каком порядке, но она так хотела отвлечь Тутберидзе от стресса, что решила наплевать на свое состояние, — пойдём, я хочу тебя. Сейчас.

***

24 декабря. Чемпионат России. Произвольные программы. Этери забрала у Жени чехлы и поцеловала в щеку. Сегодня утром Медведева проснулась с болью во всех возможных и невозможных местах. Все тело как будто переехали пару раз. Но она стойко встала, выпила кучу болеутоляющих и вколола блокаду для спины. Тутберидзе умоляла её сняться и поехать к врачу, но Женя была настроена серьёзно, и женщине пришлось с тяжелым сердцем согласиться с её решением. Объявили Женю, и она выплыла, вставая в позицию. Сегодняшнее выступление было намного тяжелее, чем вчерашнее. Она чувствовала, как ноги с трудом держат её на выездах после прыжков, спина готова перестать свою работу прямо сейчас, руки начали дрожать слишком сильно, что это было заметно для камер. Но она стойко отпрыгала все каскады, хоть и не очень чисто выехала с прыжков, все вращения были практически с её обычной скоростью, хоть и немного грязные, и замедленные, но она сделала максимум. Она не встала в конечную позу, а просто опустилась на колени, упираясь ладонями в лёд, чтобы хоть как-то прекратить тремор. Зал гудел, аплодисменты раздавались отовсюду. Женя подняла затуманенный взгляд, чтобы посмотреть на то, как все до единого стоят и хлопают ей. А через секунду крепкие руки Глейхенгауза подхватили её, и он осторожно пошёл к выходу с арены. Сзади него плелась опустошенная Этери, которая думала над тем, что Женю все-таки нужно было запереть дома. Втроём они зашли в тренерскую, Этери отправила Даню в КиК, а сама осталась с Женей, которая издавала тихие стоны и тяжело дышала. Тутберидзе села на стул напротив дивана, на котором лежала Женя, и пыталась сдержать слезы.

Just stop your crying It's a sign of the times We gotta get away from here We gotta get away from here Just stop your crying It'll be alright They told me that the end is near We gotta get away from here*

***

В тренерскую залетел Даня, но быстро успокоился, когда увидел, что Женя уснула. Этери сидела и смотрела на девушку пустым взглядом, даже намека на былую улыбку не было. Перед Даней сейчас как будто был живой труп. Он понимал, что женщина сейчас не может контролировать свои чувства, мысль о скорой потери сжирала её изнутри. Он медленно подошёл к женщине и, подняв ту со стула, обнял. Руки сжались у него на спине, она вцепилась в его пиджак настолько сильно, что заболели пальцы, но Этери было плевать. Последние месяцы она жила в состоянии постоянного страха, что она проснётся, а рядом с ней никого не окажется. Тутберидзе было физически больно, когда было больно Жене, она хотела забрать часть той боли, чтобы её девочка не страдала. –Мы выиграли, тебе нужно получить медаль, прости, что врываюсь так, — он прошептал ей на ухо и отстранился, — я посижу с ней, иди.

***

Этери стояла на пьедестале, её шею тянула вниз золотая медаль, а в руках был пакет и диплом. Она не улыбалась, да этого и не надо, все знали, что она сейчас испытывает. Пару фотографий, и она сбежала к Жене. Зайдя в помещение, она увидела Глейха, который сидел и листал ленту какой-то соцсети, которая уже была заполнена фотографиями Этери, и улыбался. –Она молодец, — это единственное, что он сказал перед тем, как встать и выйти, оставив их наедине. Этери положила на стол медаль и картонку и снова села на стул и, сложив руки на коленях, стала ждать, пока Женя проснётся. Долго не пришлось сидеть, через пятнадцать минут со стоном Медведева разлепила красные глаза и посмотрела на Этери, мягко улыбаясь. –Привет. Как награждение? Мы проиграли? — несколько минут она пыталась сесть, и только с помощью Этери это получилось. –М-м, — все, что сказала женщина перед тем, как развернуться и взять медаль со стола. –Этери, это… — Женя не верила своим глазам, — как же так? –Так, малыш, — тренер подошла и повесила медаль ей на шею, — поехали домой? –Да.

***

Этери вернулась домой, Жени не было дома, она уехала ещё утром к маме. Да, после Чемпионата она смогла вновь встать на ноги, хоть и тремор в руках теперь был постоянным. Как только дверь открылась, к ней выбежала Мишель и начала гавкать. –Привет, хорошая девочка, — подхватив собаку на руки, она прошла в гостиную, по пути доставая бутылку виски. Она сидела на диване, медленно потягивая третий бокал. Хотела выпить всего один, но он превратился в два, а сейчас уже пришла очередь третьего. Мишель врезалась ей в руку, покусывая и гавкая, это выглядело как обида на то, что Этери променяла собаку на выпивку, и женщина виновато отставила бутылку. Поглаживая шерстку собаки, она упала в воспоминания.

***

–Мы победили! Этери Георгиевна, мы первые. Мы с Вами первые! — Они выиграли свой первый гран-при. Вместе. –Да, Женя, первые, — улыбка озарила лицо главного тренера. Эта девочка станет звездой. –Евгения Медведева — новая чемпионка Европы и Мира. Звучит, не правда ли, малыш? — Этери обняла свою победительницу и позволила себе, наконец, расслабиться. –Вы тоже чемпионка, Этери Георгиевна, я Вас люблю, — руки девочки сомкнулись на спине блондинки. –Женя! Мы двукратные чемпионы Европы и Мира, понимаешь?! — Этери пыталась перекричать музыку на афтерпати, проходящем после награждения Чемпионата Мира, — ты умница, Медведева! Так держать. Осталось только Олимпийское золото, мы возьмём его вместе, медвежонок. –Да, Этери, мы возьмём его как быка за рога? — девушка засмеялась, когда получила небольшой толчок в бок от тренера. –Для меня самая большая похвала была, когда я вышла с награждения здесь, на Чемпионате мира и… я повесила медаль ей на шею, — потом на какой-то конференции сказала Женя и посмотрела на Этери с самой милой улыбкой, которую когда-либо видела тренер на лице у Медведевой. –Евгения Медведева — серебряный призёр Олимпийских Игр, — прозвучало как гром среди ясного дня. Женя не верила, что проиграла эти полтора балла какой-то выскочке. Алина Загитова… Это имя будет сниться ей в кошмарах. –Я сделала все, что было в моих силах, а вы сделали все, чтобы Алина выиграла и в короткой, и в произвольной. –Ты не права. –Я сделала все! –Да? –Да! –Я так не думаю, — эта перепалка разрушила обеих. Слова били хуже ножа и оставляли глубокие кровавые, рваные раны. –Евгения Медведева спустя 11 лет сотрудничества уходит от Этери Тутберидзе к Брайну Орсеру, — Этери узнает об этом утром из новостей, пытается достучаться до Жени, но бесполезно. Она давно в другой стране… –А я вам вообще скажу секрет, а я вот считаю, что благодаря Алине Женя так хорошо откаталась на Олимпиаде, потому что она ее тащила, — хотела ли сказать эти слова Тутберидзе тогда? Нет, никогда. –Сенсация в мире спорта: Евгения Медведева возвращается к Этери Тутберидзе, — это был долгий путь, и она не нашла свой смысл жизни. Ей пора домой. –Я люблю тебя, Этери. Ты этого не видишь? –Ты совсем ненормальная? Я сказала тебе это перед твоим уходом, о котором узнала из новостей, но ты пропустила это мимо ушей, Медведева! –Ты меня любишь? –Больше фигурного катания, — это значило больше, чем любое признание в любви для обеих. –Мы обе хороши, накуролесили. С себя ответственности не снимаю. Не буду говорить, что я божий одуванчик и никогда ошибок не совершала. Знаю свой характер и знаю, кто воспитывал во мне его. Мы стараемся назад не смотреть, зареклись говорить о прошлом. Потому что зачем? Прошлое — это прошлое, — фраза, произнесенная Женей на одном из первых интервью по возвращении в Россию, разлетелась по всему Интернету, и её обсуждали все, кому не лень, и даже те, кому было лень. –Сейчас все хорошо, общаемся нормально и поддерживаем связь, и катаюсь я на том же Хрустальном, на котором готовилась и к Олимпийским Играм, и к Чемпионату мира, и к двум Европам, которые мы… мы вместе выиграли, — слова дались тяжело, не потому, что она была все ещё зла на Этери, нет, просто она боялась, что её слова потом переврут и может все снова полететь к чертям. –Я умираю?

***

Из воспоминаний Этери вывел звук поворачивающегося ключа и она быстро убрала виски в мини-бар. –Почему не спишь, поздно уже, — это прозвучало больше как упрек, а не вопрос. Женя прошагала в комнату и села рядом. –Не спится, — солгала, глядя в глаза своей девочке. –Пила, — Женя каким-то фантастическим способом услышала в воздухе запах виски и закатила глаза, — Этери, надеюсь, когда меня не будет рядом, ты не собираешься проводить так все свои вечера? –Тебя и не будет рядом, — это прозвучало жалко, но она больше не могла молчать. Женя замерла, лицо побледнело и она смотрела на Этери большими глазами, — Ты умрёшь. Ты покинешь меня, а я останусь здесь, в одиночестве, скрючившись на сраном диване, потому что не выдержу взгляда на нашу пустую кровать. Боль, которая появилась в глазах девушки, заставила Этери закрыть рот, но только на несколько секунд. Она не могла больше молчать. Любое упоминание Жени о неизбежном заставляло её умирать внутри. –Может ты и смирилась с этим в первый же день, а я до сих пор нет! Прости меня, прости, что не могу нормально существовать рядом с тобой и хожу с прискорбным выражением лица. Я не могу тебя потерять, я только-только тебя нашла. Я не смогу этого пережить. Она знала, что пора замолчать, что Женя всего лишь пытается жить и искать во всем что-то хорошее, но Этери этого не хотела. Она желала видеть желание жить в этой маленькой хрупкой девочке, чтобы она заплакала, что-нибудь разбила, но не это хладнокровие и улыбку, которые получала ежедневно. –Ты думаешь, мне легко от этого всего? Каждый день улыбаться и дарить радость, м-м? Думаешь, мне нравится чувствовать ущербность, от того, что я иногда не могу встать без твоей помощи. Если я не выпью таблетку — я на стену полезу от боли. –Ты не можешь умереть раньше меня, это несправедливо, — Тутберидзе зло кинула эту фразу в лицо Жени и оно вспыхнуло от ярости. –Ты винишь меня в этом блять? Я не выбирала эту болезнь, Этери! Как ты смеешь? — ярость быстро сменилась на боль и Этери заплакала, глядя на разбитую Женю. –Ты не должна умирать раньше. –Я не хочу этого, но я не могу вершить свою судьбу, детка, — Женя обхватила лицо женщины ладонями и начала сцеловывать слезы, — я люблю тебя, навечно, даже после смерти я буду любить тебя, обещаю. Женя шептала ей слова любви и обещания, а Этери плакала у неё на руках.

***

Походка Жени стала неловкой, она не могла уже ходить без посторонней помощи. Этери никогда не видела её такой. Виталию Юрьевичу хватило одного звонка, чтобы через несколько часов он встречал их у больницы с инвалидным креслом. Женя молча села в него, хотя по лицу было понятно, что она абсолютно против. Женю увезли на МРТ, а Этери осталась в коридоре вместе с Лизой Туктамышевой, которая сорвалась с тренировки и приехала по первому зову Этери. –Все плохо? — Лиза держалась бойцом, ни одной слезы при Этери она ещё не обронила и была рада этому, так как не хотела выгонять женщину в ещё большее отчаяние и недалекую депрессию. –Периферическая нервная система умирает первой. Она не чувствует ступней, и с ними ушла подвижность. –Вам что-нибудь нужно? — подала голос Лиза. Её ладонь легла в ладонь Этери и несильно сжала. Она вела себя как всегда, но потухшие глаза напоминали о том, что сейчас на МРТ находится её подруга. –Спасибо, Лиза, если понадобится, я обязательно обращусь. –Обещаете? –Да.

***

После МРТ, Этери объявили то, что она и так знала — шансов нет. И она решила забрать Женю домой. Лиза помогла им с вещами, пока Даня, приехавший сразу после звонка Этери, помогал отнести Женю в постель. Медведева была бы не Медведевой, если бы не возмутилась постельному режиму, но Лиза её быстро обрубила, а потом быстро поцеловала и пообещала забежать на днях. Весь день Женя провела с Мишель, пока Этери в соседней комнате закапывалась работой и пыталась ни о чем не думать. Но вечер наступил настолько быстро, что Тутберидзе даже удивилась. С тяжелым сердцем она зашла в спальню, где Женя уже подвинулась так, чтобы женщина смогла лечь с ней. –Давай, падай, — усталая улыбка расплылась на лице Жени и она похлопала по соседнем месту. –Иду, — ответила Этери, скидывая брючный костюм и бросая его на пол. Сейчас не время переживать о вещах, плавала она на ценник на одежде. Опустившись в кровать, она инстинктивно двигалась, ища рукой Женю, а когда нашла, прижалась к ней всем телом.

***

Через неделю, Женя все-таки уговорила Этери вернуться на тренировки, уверяя тем, что дети не виноваты и им нужен тренер. Тутберидзе согласилась, но обещала звонить каждые пару часов, от чего Женя конечно же не смогла отделаться. В один из звонков, у Этери был обед и Женя предложила перекусить вместе, чтобы тренер не возвращалась голодная на лёд. Даня оставил Этери половину своего обеда и пообещал запереть её в кабинете, пока она не съест этот вкуснейший стейк, а Женя ела пельмени, которые заставила утром сварить Лизу, забежавшую проверить подругу. –Знаешь, о чем подумала? — доев стейк, Этери отложила тарелку и уставилась в стену, а пошлая улыбка появилась на её губах. –М-м? — прожевывая очередное творение богов, как это называла сама Женя, произнесла брюнетка? –У нас никогда не было секса по телефону, — в трубке послышался кашель Жени и на секунду заставил Этери напрячься. –Вау, — выдохнула спортсменка, — я согласна. –Я подумаю, Жень.

***

Через неделю Женя попросила съездить с ней в Хрустальный. Этери понимала зачем и это разрывало её и так разбитое сердце. Они приехали к катку и Этери быстро ушла внутрь, не желая видеть, как младшая прощается, а Женя именно этим и занималась. Через некоторое время Женя зашла на каток и встала рядом с ней у бортика, наблюдая за фигуристками, которые остановились и теперь тоже смотрели на Женю. Один кивок и все всё поняли, и тоже склонили головы, отдавая какую-то дань уважения. Потом она долго обнимала Дудакова, который не сдерживал слез и эмоций: он крепко обнимала Медведеву и не хотел отпускать.

***

Ещё в сентябре, когда им объявили о диагнозе, Женя взяла с Этери обещания о том, что она поможет ей уйти. Знакомые врачи помогли достать нужный шприц и он давно лежал у них дома. Тутберидзе каждый день боялась, что Женя попросит и готова была выбросить его, но она уже пообещала.

***

–Знаешь, я очень рада, что вернулась к тебе, — начала Женя и вырвала Этери из мыслей. –Что? –Я люблю тебя и всегда любила, я рада, что вернулась. Мы хорошо подружились с Даней, Лизой. Я наконец-то счастлива, здесь с тобой. –К чему ты ведёшь? — беспокойство поднялось внутри Этери. –Мне кажется, мне слишком долго везло в каких-то моментах, — слова ударили по голове и Тутберидзе поняла, к чему она ведёт. –Сколько? –Три дня. Я не чувствую рук и не хочу тебя обременять своим состоянием овоща. Три дня. У них осталось три дня. Она хочет умереть в четверг. У них должно было быть больше времени. Нет, я не могу, я не готова, я не могу её убить. Столько фраз застряли у Этери в глотке, но сказать она ничего не могла, слова застряли в горле и ей пришлось проглотить их.

Broken hearts, break bones, so break up fast And I don't wanna let it go, so in my grave I'll rot I've dug two graves for us, my dear Can't pretend that I was perfect, Leavin' you in fear. Oh man, what a world, the things I hear**

***

Утром они вызвали Лизу и рассказали все дальнейшие планы. Она смотрела на них с таким отчаянием, что обеим стало не по себе. Женя впервые видела Туктамышеву настолько потерянной. –Прости, — Женя держала ревущую девушку за руки и не знала, что ещё сказать. Лиза уехала на тренировку через какое-то время, а Этери звонила Дане. Слова давались ей тяжело и она пыталась говорить быстро, чтобы не расплакаться. Он не плакал, хотя может он это делал профессионально тихо, но Даня молчал и также молча положил трубку. Самое сложное осталось на конец. Жанна. Этери сжала Женю в своих объятиях, пока она выслушивала всхлипы мамы и… все. Жанна не отговаривала, она просто плакала, а в конце сказала, что все понимает и пожелала им счастливого дня по инерции. Они остались одни, квартира не была больше наполнена умиротворением, она напоминала вулкан, который вот-вот взорвется.

***

Следующий день они провели вместе с друзьями и мамой Жени. Каждый подошёл к Жене и аккуратно обнял, чтобы не причинить боль её телу, которое и так невозможно сильно болело. Но все эти объятия и слова ранили её душу и сердце и она провела весь день в слезах. Когда гости начали расходиться, Этери сжала руку Жени и тихо прошептала. –Ты лучшее, что было и есть в моей чёртовой жизни. Я горжусь тобой, каждой твоей победой, как на льду, так и в жизни. И я тебе до сих пор невероятно благодарна на второй шанс. Спасибо, что вернулась ко мне, я надеюсь ты не жалеешь об этом времени со мной. Я люблю тебя, — поцелуй в щеку и слезы на глазах говорили за себя. –Я тебя тоже люблю, лучший тренер страны, — улыбка расплылась на лице Жени, заставляя сердце Этери сделать кульбит.

***

На следующий день снова пришла Лиза, Даня и Жанна. Последний день. Женя посвятит его своим родным. Пока Даня устроился на кухне с чашкой чая, а Жанна разнимала Джерри, Тофу и Мишель, Лиза говорила с Женей обо всем на свете, они тихо смеялись и даже плакали. Следующие несколько часов Женя провела с мамой, пока Этери успокаивала истерику Лизы, которая вышла из комнаты никакая и тут же упала в объятия Тутберидзе. Последний пошёл Даня, хоть они и не были близки, но любили друг друга, особенно после возвращения. Никто не знал о чем говорили эти двое, потому что Глейхенгауз из комнаты вышел абсолютно потерянный и посмотрел на Этери глазами, полными слез. Шприц давно лежал у Этери в кармане брюк. Она не хотела пугать им Жанну, но она и так все видела, но так ничего и не спросила. Они поужинали вместе и после Даня отнёс Женю обратно в спальню и тихо прикрыл за собой дверь, давая возможность любимым людям побыть вместе хоть какое-то время от того, что им осталось. Этери легла рядом и Женя проскользнула рукой ей в карман штанов, доставая шприц. Она внимательно смотрела на него, а потом отложила на тумбочку под внимательным взглядом Этери. –Утром. Хочу провести эту ночь, ощущая тебя хоть какой-то частью тела, позволишь? –Да, — и Тутберидзе обняла Женю, прижимая ту к своему телу.

***

Этери открыла глаза и почувствовала изучающий взгляд Жени на себе. Вскинув голову, она посмотрела на свою девушку и улыбнулась. –Ты думаешь о смерти? Хочешь умереть? — Женя абсолютно серьёзно спросила это у Этери, наблюдая за реакцией последней. Полгода назад она бы не раздумывая сказала да, но сейчас комок сомнения закрадывался в голову. У неё появилась Лиза, о которой нужно заботиться, чтобы она не натворила дел, был Даня, которому тоже нужна будет поддержка, в конце концов у неё совсем недавно появилась Мишель, которую она не хотела оставлять так рано. –Уже нет, — проведя рукой по лицу Жени, убирая волосы с глаз, она снова легла на подушку, — у меня есть каток и дети, смерть и так меня настигнет, без моей помощи. –Все будет хорошо.

***

Все собрались в спальне и каждый присутствующие сказал, как сильно он любит Женю и что будет скучать до разрыва сердца. Она внимательно выслушивала каждого и отвечала, что тоже любит всех их и что её любовь всегда будет ощущаться. Через полчаса все вышли и Этери с Женей остались одни. Им не нужны были слова, они и так все знали. Осталось полчаса.

***

–Сейчас, — Женя взяла шприц со стола и протянула его Этери, — знай пожалуйста, что я люблю тебя навсегда. Ты — моя первая любовь и последняя. Я больше никого так не любила, как тебя. А сейчас сделай это, — она протянула ей руку. –Я люблю тебя, — Этери целовала Женю, пока надавливала на поршень шприца.

***

–Женя, Женечка, я люблю тебя, — она шептала это долгие минуты, пока пульс не перестал биться под её пальцами и в глазах резко не потемнело. Как будто свет выключили. Жизнь перестала быть разноцветной, теперь в ней преобладал только серый цвет.

***

Похороны проходили в отвратительно ясный день. Этери стояла в тёмных очках, осматривая всех тех, кто пришёл. В основном это были фигуристы и дальние родственники. Женщина стояла, сжав ладони и уверяла себя, что не нужно плакать на виду у такого количества людей. –Вы как? — Лиза встала около неё и посмотрела обеспокоенным взглядом. –Я не справляюсь, я не могу здесь находиться, — женщина говорила искренне, у неё было ощущение, что её сдавили со всех сторон и не дают вдохнуть. –Я тоже, — Лиза взяла старшую за руку, чтобы хоть как-то обозначить свою поддержку, ну или чтобы испытать её самой. Этери обняла Лизу и та уткнулась ей в шею, обхватывая руками тело. Они обе были уничтожены. Когда все наконец собрались, Этери вышла вперёд, чтобы произнести речь. Она не знала, что нужно говорить, что от неё хотят услышать. Слова встали посреди горла, не давая говорить. Слезы готовы были политься их глаз, но она стойко держалась на своём. Она понимала, что её желание жить — это провал. –Женя — это фейерверк, — начала Этери и получила пару непониающих взглядов, но наплевала и продолжила, — когда-то 13 лет назад она пришла ко мне и покорила моё сердце. Мне очень повезло любить её и быть любимой.

***

Если бы кто-нибудь предложил Этери вариант никогда не встречать Женю, не брать её в свою группу, а впоследствии не влюбиться и не оказаться с разбитым вдребезги сердцем — она бы отказалась. Она всегда будет выбирать Медведеву.

***

Туктамышева готова была перейти в её группу, только бы не оставлять женщину одну. Иногда она приходила к ней, чтобы вместе пообедать и Этери её принимала с нежным, но больным сердцем. Они не обсуждали Женю, они вообще практически не говорили. Это была молчаливая скорбь, потому что Этери ещё не скоро сможет произнести имя Медведевой без того, что её сердце начнёт рваться на части. Она видела, как осунулась Лиза со времен похорон, но ничего не говорила, не хотела делать больнее. –Тебе придётся теперь со мной всегда разделять обед, — единственное, что в этот день сказала Этери, но этого хватило, чтобы обе улыбнулись.

***

После очередного обеда Лиза достала флешку и передала её Этери. –Я не знаю, что там, но Женя просила передать, — отдав флешку, она обняла Этери, плавясь в руках блондинки, получая ответные объятия.

***

Дома, сидя в своём кабинете, Этери несколько долгих минут решалась, и наконец воткнула флешку в ноутбук. В папке оказалось только видео, на обложке которого было лицо Жени. Медленно выдохнув, Этери нажала «вопроизвести». Медведева сидела в спальне, а камера захватывала только её тело по пояс. Она улыбалась, пока пыталась понять, идёт ли запись. –Началось да? Видишь меня, детка? — она потерла нос и смешно поморщилась, когда это привело к чиху, — прости. Ну начнём? Привет. Женя смотрела прямо на нее и было ощущение, что это не запись, а они просто как в старые добрые сидят и болтают по скайпу, эта мысль заставила Этери улыбнуться. –Здравствуй, малыш, — она пыталась сдержать слезы, но они сразу же брызнули из глаз. Женя начала что-то рассказывать про детство и как она впервые встала на коньки. Конечно, Этери знала эту историю, но все равно наблюдать за тем, как повзрослевшая Женя рассказывает это, было вдвойне приятнее и больнее. Сердце заболело и Этери пыталась унять ту дрожь, которая пронзила руки. –Я просто не хочу, чтобы ты грустила, хочу, чтобы помнила меня весёлой и задорной, чемпионкой Европы, которые мы выиграли вместе, помнишь? — застенчивая улыбка появилась на лице Жени, — помни меня такой, а не больной и всякое такое, понимаешь? — она сделала паузу, как будто давая Тутберидзе время на подумать и кивнуть, а потом видео продолжилось, — я хочу, чтобы тебе не было больно. Я оставляю тебе самое лучшее: Мишель, маму и конечно же Лизу. Моя девочка не даст тебе загрустить, потому что любит тебя, не так как я, но тоже любит, как тренера, подругу, не отталкивай её, ладно? — очередной кивок от Этери и Женя продолжает, — а ещё есть Даня чертов Глейхенгауз. Мы с ним договорились, он будет рядом столько, сколько понадобится. Они все тебя тебя любят и дорожат тобой. Ты нужна им. –Я знаю, — шёпот вырвался изо рта Этери и она улыбнулась мысли о том, что она нужна. –Я так виновата перед тобой, — Женя на видео снова начала говорить, — у нас было так мало времени вместе. Вроде бы 11 лет, а чувствуется, будто несколько дней. Я уже скучаю, хочу тебя обнять, — Женя закусила губу и посмотрела в камеру грустным взглядом, — моя девочка, прости меня, я пыталась бороться правда, но чёртова болезнь не оставила шансов. Я так тебя люблю. –Я тебя тоже люблю, медвежонок, — смотря на грустную Женю, Этери коснулась пальцами экрана ноутбука, стараясь хоть как-нибудь добраться до девушки, — не грусти, малыш. –Я знаю, что ты справишься, даже если будет очень больно, я верю в тебя так сильно, как ты когда-то поверила в меня. Надеюсь, что ты временем ты отпустишь и сможешь снова полюбить, я правда хочу, чтобы ты полюбила и сказала, что все хорошо и ты снова живешь полной жизнью, — одинокая слеза скатилась по подбородку Жени и упала куда-то вниз, — ну а теперь о хорошем.

***

Видео длилось семнадцать минут и двадцать три секунды. Женя рассказывала обо всем на свете и даже посоветовала пару программ, которые точно нужно поставить! –Скажи Тофу и Джерри, что я люблю их, ладно? –Помнишь, как мы убегали от японской полиции? Из-за чего? Не помню, это не важно. Это было забавно. –Секс с тобой — лучшее, что было в моей жизни. Особенно на катке. У-у, мы тогда зажгли. Но всему приходит конец и видео тоже закончилось. –Пора прощаться, детка. Спасибо за эти месяцы вместе, я счастлива, надеюсь ты тоже. Я люблю тебя, Этери Георгиевна, пожалуйста, не грусти, — грустная, но мягкая улыбка вновь появилась на её губах. –Мы будем в порядке, Этери. Я люблю тебя. Чёрный экран оповестил о том, что видео закончилось. Она ещё несколько часов сидела и пялилась в тёмный экран, пытаясь прийти в себя. Женечка, я постараюсь быть счастливой. Обещаю. Видео запустилось снова, чтобы завершиться на словах: Я люблю тебя. Эпилог Ей потребовалось время, чтобы вернуться в ритм жизни. Лиза решила завершить карьеру, так как возраст все-таки поджимал. Каждый день она встречала её у Хрустального и они вместе обедали и ужинали. Они часто виделись с Жанной и Глейхом. Либо втроём либо вчетвером. Она была счастлива, окружённый их заботой и любовью. Через год она проснулась, приняла душ и заварила чай, чтобы включить видео Жени и окунуться в просмотр. На протяжении семнадцати минут Этери улыбалась и наконец-то, спустя время она смогла произнести фразу «Мы будем в порядке» абсолютно искренне.

You'll be the saddest part of me A part of me that will never be mine It's obvious Tonight is gonna be the loneliest You're still the oxygen I breathe I see your face when I close my eyes It's torturous Tonight is gonna be the loneliest There's a few lines that I have wrote In case of death, that's what I want, that's what I want So don't be sad when I'll be gone There's just one thing I hope you know, I loved you so 'Cause I don't even care about the time I've got left here The only thing I know now is that I wanna spend it With you, with you nobody else here Tonight is gonna be the loneliest***